Антропософский форум > Мастерские
Антропосарий и дольмены
Галина:
"...Строительное искусство, архитектура, как было сказано, тесно связано с понятием душевного.
...Ибо если строительное искусство связано с душевным, то оно должно впервые зарождаться лишь тогда, когда это душевное начинало свое развитие.
Итак, можно лишь догадываться, какая архитектура свойственна началу развития тела ощущений, которое является как бы одной стороной душевного. И прежде всего следует указать на те времена, в которые от принадлежащего им строительного искусства - в смысле, как мы его охарактеризовали, почти ничего, по сути, не сохранилось.
Само собой трудно давать ответ на этот вопрос с точки зрения внешней истории. Ибо все, что относится к временам ранее египетско-халдейского периода, уже почти недосягаемо. От тех времен не осталось исторических памятников и даже преданий; эта культура, собственно, досягаема только с помощью ясновидческого исследования.
Уже время Заратустры, которое мы обозначаем как древнеперсидское (праперсидское), отстоит от нас настолько далеко, что исторические исследования не берут это в рассмотрение, не говоря о том периоде времени, о котором нам известно как о связанном с развитием эфирного тела: речь идет о первоначальном индийском периоде времени...
....
Итак, ранее поставленный вопрос, где мы обратились ко времени первого послеатлантического периода, когда еще не могло существовать собственное строительное искусство такое, как в более поздние времена, не снимается. Но затем мы оказываемся в определенной мере на предварительной стадии архитектуры: на обустройстве помещений для религиозных, богослужебных треб, в пещерах, выдолбленных в породах, которые еще сохранились в Индии, а также в Нубии.
Такова была деятельность (Tat) эпохи, которая находится на границе развития душевного из телесного. Эти пещерные постройки подтверждают то, что следует ожидать в отношении развития душевного начала согласно духовному исследованию: лишь во время развития человеческого, в котором душевное развитие выходит из телесного, выходит за пределы телесности, мы наблюдаем также и более высокое строительное искусство, развивающееся из того, что прежде было скальной пещерой, подземной скальной пещерой, которую обустроили в самом земном царстве!
В этом отношении земное царство само проявляет себя в качестве телесного, в которое сперва врабатывается человеческое душевное подобно тому, как душа ощущающая врабатывается в тело ощущений в развитии самого человека, когда душевное врабатывается в телесное. И в переходе от пещерных помещений к человеческой потребности замкнутых архитектурных сооружений мы видим одновременно важный переход от культуры тела ощущений к культуре души ощущающей.
...Посредством того, что человек одарен душой ощущающей, он находится в отношениях обмена с окружающим его миром. Благодаря душе ощущающей то, что происходит в мире как действительность, словно входит в человеческую душу, в человеческое внутреннее. Внешнее на окольном пути переживания в душе ощущающей становится внутренним. Поэтому в развитии архитектонического искусства должно было бы возникнуть то, что совершенно естественно словно возникает из пещерных построек и высказывает собой нечто характерное для души ощущающей.
То есть нужно было строить так, словно хотели бы представить внешнее как внутреннее. Здесь стоит лишь вспомнить пирамиды и другие подобные им постройки и задуматься о новейших научных исследованиях, показывающих, что в пирамидах, их размерах можно найти астрономо-космические отношения, «встроенные в пирамиду», а затем понять, о чем это говорит. Все снова и снова открывают в пирамидах особые отношения их частей в соответствии с космическими отношениями.
Астрономические размеры мы находим, например, в отношении основания к высоте. И тот, кто изучает пирамиду, постепенно приходит к ощущению: пирамидой жрецы выразили то, что можно было выразить в архитектурном произведении как восприятие космических отношений. Как будто Земля хотела пережить в себе то, что воспринимается из Космоса. Таково было устройство пирамид.
Совершенно так, как душа ощущающая оживляет в себе внешнюю действительность, представляя в качестве внутреннего содержания то, что находится снаружи, в своего рода повторении находящегося снаружи, так и пирамида в своих пропорциях, в своих формах повторяет внешние космические отношения, например так же и через то, что солнечный свет попадает в определенные места пирамиды.
Как благодаря душе ощущающей внешняя действительность находит своего рода представительство во внутреннем человека, так и пирамида представляет собой большой орган ощущения всей совокупной земной культуры по отношению к Космосу..."
Галина:
"... Пойдем дальше. Как должно бы проявляться строительное искусство на культурном этапе, который характеризуется душой рассудочной (или душой характера)?
Душа рассудочная (или душа характера), является в человеке внутренним душевным, которое по большей части работает в себе самом, выстраивая это душевно внутреннее уже на внутренних основах души ощущающей, но распространяется еще не так далеко и снова связывается с собственным «я».
Итак, душевное будто разрабатывает и расширяет себя, но без того, чтобы позволить себе возвыситься в центральной точке «я». Человек, образовавший в себе этот член души, встречает нас богатством своей душевной жизни, многими внутренними победами и завоеваниями в душевной сфере, богатством душевного содержания. У него меньше потребности выстраивать систему из внутренних событий, ему более присуща широта этих внутренних событий. Душа рассудочная (или душа характера), есть внутренне самодостаточная, внутренне себя несущая, внутренне замкнутая в себе, внутренне удовлетворенная собой жизнь души.
Каким должно быть строительное искусство, чтобы соответствовать такому душевному?
Это должно было бы стать таким искусством, чтобы меньше, чем пирамиды, быть своего рода отображением или представительством космических отношений, но являться более замкнутой в себе тотальной сущностью.
Это нечто, что несет само себя и полностью, так сказать, соответствует душе рассудочной (или душе характера), что выказывает широту развития в несении отдельных своих частей и не обеспокоено тем, что в широте развития таится замыкание.
Никто, кто знаком с охарактеризованным своеобразием души рассудочной (или души характера), не сможет отрицать, что греческую, а также римскую архитектуру можно понимать как внешний образ души рассудочной (или души характера).
Галина:
"... А затем развитие постепенно перешло к развитию души сознательной.
Душа сознательная содержит в себе самое существенное, что переживает душа. Это можно собрать в тотальное чувство:
«Ты есть! И ты есть этот человек, эта личность, эта индивидуальность!»
В том, что живет в душе рассудочной (или душе характера), есть жизнь бога внутри человека. Но если позволить богу словно бы вжиться во все вибрации душевного, значит быть уверенным, что нет необходимости сосредоточить все в одной точке, и уже не нужно осознавать: «Ты идентичен со своим божественным». Но это уже должно быть в душе сознательной.
Человек не успокаивается, как происходит это в душе рассудочной (или душе характера), он устремляется душой сознательной выйти из себя наружу, для того чтобы произвольно развернуть свое «я» к реальности, к существованию (Existenz).
Если обладать ощущением формы слов, то можно формально убедиться, что слова, высказанные сейчас для характеристики (Charakteristikon) души сознательной, целиком основываясь на себе самих, буквально сформируются к готическим аркам и готическим опорам, где благодаря завершению строения возникнет перед нами не спокойно выраженная твердость-в-себе, а благодаря своим формам возникает стремление вырваться из внутренней статики.
Как велика разница между балками, которые в полном статическом покое несутся своими колоннами, и взаимно поддерживающими себя с двух сторон арками, которые собираются в шпиль в общем порыве устремления всего здания к центральному шпилю подобно тому, как в душе сознательной уплотняется, сгоняется вместе человеческая душевная сила.
И тот, кто может погрузиться в неуклонный ход развития человечества, чувствует - особенно прослеживая развитие французской и итальянской архитектуры, - как при переходе от развития души рассудочной (или души характера), к развитию души сознательной более уже не исходят из спокойной статики самоопоры и несения-себя во внутренней тотальности и не стремятся выразить внутреннюю замкнутость в формах, присущих греческой архитектуре, но идет поиск перехода в динамичное, подобно поиску выхода за пределы своего кожного покрова, чтобы подобно душе сознательной вступить во взаимодействие с реальностью внешнего мира.
Своими узкими окнами готические своды открываются свету небес..."
Галина:
"... И мы переходим к нашей эпохе, мировоззрение которой возникает уже не по произволу, а из необходимости человеческого развития, и должно стать ясно, что человеку следует снова прорабатывать себя из душевного в духовное, что духовное спокойствие в себе самом человек обретет в Самодухе.
Готическое здание с его особой архитектурой пробитых благодаря окнам стен, с его открытостью тому, что может войти, явилось лишь предвестником того, что должно прийти сейчас! Как истинное предвестие того, что должно прийти сейчас - когда стену необходимо разделить на части и в этом отношении она служит лишь декорацией, своего рода преградой и не являет замкнутости стен греческого храма, - готическое здание появляется как предвестие, предвестие того, чем должно стать новое здание для заключения в себе грядущего мировоззрения, новое здание, чья существенная своеобразность уже много раз указывалась то тут, то там, и некоторые существенные части этого мы уже попытались воплотить, например, в нашем здании в Штутгарте.
Существенным является то, что сейчас выступает дополнение к предварительной стадии архитектуры, к пещерным постройкам, когда то, что было выдолблено материально, замыкали в себе сами скалы.
Наше новое здание, наоборот, открывается во все стороны, его стены открыты на все стороны, но не к материальному, а прежде всего к духовному. И благодаря этому мы достигаем того, что придаем формам такой облик, что могли бы забыть о том, что вне нашего здания находится еще какой-то город и тому подобное.
В здании в Штутгарте, несмотря на материальную изолированность, уже была сделана такая попытка открыть стены духу. И в новом здании мы придадим формам, декору, живописи такой облик, что стены будут «пробиты», а через краски и формы будут ощущать, несмотря на замкнутость, как духовно-душевный взгляд распространяется в мировые дали. Как в пирамиды вносились пропорции Космоса, так и тому, что мы могли пережить благодаря антропософии, теософии, мы создадим соответствующие формы, краски, придадим силуэт, облик; чтобы благодаря тому, что мы создаем на стене и «наколдовываем» стене, можно было пережить, что стена как таковая «размывается», исчезает, и можно пережить замкнутость так, что мы повсюду могли бы ощущать иллюзию: это расширяется наружу в Космос, в мировые дали подобно тому, как душа сознательная, когда она входит в Самодух, из простого человеческого вживается в духовное.
Так, в новой архитектуре у отдельных колонн будет совсем иное значение. Если - как в греческом храме - работать со статическими отношениями, с отношениями, которые определяются главным образом внутренним, то это, само собой разумеется, повторяется в формах колонн, в формах капителей. Ведь могли бы мы представить одну колонну на месте другой, что по соседству, так как они выполняют одну и ту же функцию. Они должны были быть оформлены, как все другие. Это не может быть иначе, поскольку у каждой колонны одна и та же задача.
Если сейчас в новой архитектуре мы имеем дело с выходом в Космос, который дифференцирован различным образом по всем сторонам, то мы должны забыть, что находимся во внутреннем пространстве, так как колонны получают совершенно новую задачу, новое задание, когда каждая колонна будет как буква, которая свидетельствует о себе самой, вместе с другими буквами образуя слово. Так слагаются колонны, не в различности, но как отдельные буквы в полновесную надпись и указывают путь наружу в Космос, изнутри наружу. И так мы будем строить: изнутри наружу!..
"
Галина:
… Постоянно во мне живет это настроение. Дольмены. Дольмены и Антропосарий.
…Сказали тут, что в антропософии можно все притянуть ко всему… Почему, мол, не притянуть к антропосарию дольмены? Или, наоборот, к дольменам антропосарий? А потом только искать у Штайнера подходящие цитаты…
Как-то странно было слышать… Однако – сказано.
Подумала. Однако, правильно и так говорить.
Потому что. От темы «АНТРОПОСАРИЙ И ДОЛЬМЕНЫ» Я СТАЛА ИСКАТЬ МАТЕРИАЛ, ПОДТВЕРЖДАЮЩИЙ МОИ СОБСТВЕННЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ.
Конечно, кое-что стало проясняться для меня. Конечно, материал, который приходил, намного глубже и шире самой темы…
И вот что подумалось – это ж у нас не зря «Мастерские», что бы каждый смог в чем-то упражняться. Буде найдется интересующийся человек – что-то делать совместно…
И где-то у меня уже родились эти строчки, а тут прочла их вновь:
… Быть может, в такой вот … обители
СТАРЕЦ древний живал…
И думы его – прародители –
Начало наших НАЧАЛ?
И думы у СТАРЦА несуетно
Копились в каменных стенах;
И чувства его разумные
Погашены были. Для ДЕЛА.
И воля его космической
Пронизана ВОЛЕЙ была.
Нет, не спешил наш СТАРЕЦ,
А терпеливо ЖДАЛ…
И камень, КАМЕНЬ, впитал ожидание и
Стал НАЧАЛОМ НАЧАЛ!
… Теперь передо мной исследование Г. Гзенгера «Побережье Черного моря и его мистериальные импульсы в прошлом и в настоящем»
Знакомые и представленные с разных точек зрения понятия!
Колхида!
Прометей!
Орфей!
--- Цитировать ---...Кавказ - это древнее место поселения. Кавказом называют местность между Черным и Каспийским морями.
Русские называют его "Большим Кавказом". В мифологии греков он играет значительную роль: к его скале был прикован Прометей.
Этот горный хребет обладает многими потухшими вулканами.
. Для нас важно, что на южных склонах Кавказа вытекает Риони, изливающий свои воды около Поти в Черное море. В древности река называлась "Фазис", при его впадении находилось важное место Мистерий - "Колхиз". Черное море не только объединяло, овеянные мифами, горы и Дунай, но и Днепр, Днестр и Дон. Этими водными путями оно далеко вторгается в восточную и среднюю Европу. Эти реки сыграли большую роль при переселении народов.
…главное значение Синопа было в другой области. Здесь было древнее место культа Сераписа. В его святилище даровали не только здоровье, но и бессмертие.
Постепенно формируется картина характера мистерий на побережье Черного моря. Старейшие места Мистерий - это сам Кавказ / Прометей был здесь прикован к скале/, и побережье Азовского моря с его двумя местами Мистерий, - Азгард и Керокандаме. На Востоке лежала Колхида, где Антей, брат Кирке, оберегал святилище Золотого руна. В середине Южного побережья, на границе между Европой и Азией, неходился Синоп - место культа Сераписа. Против него в Крыму, находился храм Артемиды Таврической, куда и направилась Ифигэния. Но что же было на Западе? Там находилось, основанное Замолксисом для Фракийских Гетов место Мистерий. Задача этого места Мистерий сложна. С 1500-1550 г. до н. э. и до 431 г. н. э. фракийцы утвердились на Балканах. Их сменили Болгары, которые основали особый вид Мистерий на этом месте, западнее от Черного моря.
Между прочим, указание на погребение в камерах в стране фракийцев в исторические времена, во всяком случае подтверждается. Вероятно с этим и связано упоминание о "подземном помещении".
миф о Прометее принадлежит к глубоким слоям нашего существования в После атлантическое время. То, что его связывали с Кавказом доказывает, что там существовали связи с западной культурой и существуют и теперь, и их то и надо вскрыть.
это сохранилось до нас в чудесном сказании о поисках золотого руна Язоном и Аргонавтами" (Рудольф Штейнер 12. 9. 1908). И в этой же лекции он добавляет: "Внешние исторические факты связаны с духовными фактами. Нельзя верить, что это только символ. Поход Аргонавтов действительно происходил именно так, как и происходила Троянская война. Внешние события только лишь физиономия внутренних событий, все это -исторические события". Следовательно, в Колхиде знали о тайне восстановления золотой чистоты астрального тела. Знали, как можно было завоевать золотое руно и какие труды и опасности были связаны с этим. И египетские посвященные, основавшие Мистериальную школу в Колхиде, знали еще, что желчь была физическим выражением для астрального тела. Она не связана с Я, но она действует на астральное тело, а оно - на желчь. Если бы Я не вошло в астральное тело, то не возникла бы желчь, ни печень. Замечательно, что эти физиологические тайны локализировались вместе с мифом о Прометее, - на Кавказе. В Колхиде было оккультное место связи между египетскими и греческими Мистериями. Здесь мы окажемся перед основной тайной Черноморского побережья. Здесь существовали те Мистерии, которые имели целью вновь восстановить чистоту астрального тела и в то же время создавали переход от Малой Азии к Европе, от Египетского времени к греко-латинскому. Обычно датировали поход Аргонавтов за два периода до Троянской войны, которая имела место по старым источникам от 1194-1184 г. до н. э. и которую ожидали в древних греческих Мистериях, которые предшествовали элевзинским Мистериям. Греческая культура началась в VIII ст. до н. э. В это время уже существовали места для Элевзинских Мистерий, происхождение которых относится к Микенской эпохе /900 г. до н. э. /. В лекции 1904 г. Рудольф Штейнер говорил, что Троянскую войну изображали в доэлевзинских Мистериях, прежде чем она имела место. Он еще указывал на второе существенное положение созвездия Тельца, т. к. в VIII ст. до н. э. зародилась объективная наука, отделившаяся от остального человеческого душевного содержания. До этого Мудрость всегда была связана с Любовью. И только греки пришли к чистой науке Разума.
Орфей является наряду с Прометеем вторым для Черноморского побережья посвященным, всюду известным в этой стране. Он также интимно связан с развитием души.
. Благодаря этому, все силы физического плана наступают на него и он теряет Эвридику, свою собственную безгрешную душу, которую современный человек должен был потерять. И те силы, которые завладевают им - губят его. Это - как бы жертва Орфея.
Пока Эвридика была с Орфеем, его можно было назвать "Сыном Божьим", сыном Аполлона, водителем Муз. Орфей считался первым музыкантом на кифаре и как таковой - любимцем Аполлона. Так признавали его Пинцар и Эсхил. Отсюда и мощь его пения, которой он владел миром, птицами и рыбами, деревьями и скалами и даже дикими зверями. Своей музыкой он выполнял важную миссию. О ней Рудольф Штейнер говорит /25. 10. 1909/: " Музыка, пение - из царства света. В древние времена жил старый учитель в европейских культурных областях - древний БАРД, водитель всех бардов. Он учил на физическом плане музыке так, что благодаря его воздействию сообщалось нечто его душе ощущающей, как восход и свет Солнца /3-й период/. То, что сохранилось в традиции об этом великом учителе, греки, находившиеся еще под его влиянием с Запада, а также под другим влиянием с Востока, объединили в своей вере в Аполлона, бога Солнца и в то же время - бога Музыки. Чтобы побудить душу ощущающую принять также все и в мыслях, эта индивидуальность должна была действовать тогда особенным образом, - она должна была учить не в понятиях, а в музыке. Музыка дает силы, которые освобождают в душе ощущающей то, что становится логическим мышлением, когда она восходит в душе сознательной и перерабатывается ею".
На Западе Черного моря опускается этот Бодисатва, который сохранился внешне под именем Аполлона, и становится европейским Буддой в Орфее! Какой кругозор открывается здесь, если знаешь, что другой Будда - Гаутама Будда в духовном облике учителя появляеться в 7-м послехристианском веке на Востоке Черного моря.
Ведь Один, который также происходил из мест Мистерий близ Черного моря, воплотился в Гаутаме Будде, как Аполлон в Орфее...
--- Конец цитаты ---
Навигация
Перейти к полной версии