По ч.2
Таково происхождение рассудочности, интеллектуальности. Она всем хороша, кроме одного: она исчерпала свои возможности и не может служить дальнейшей эволюции человека.
Тут можно было бы спросить, глядя на рисунок, где треугольник диалектики становится лемнискатой между низшим и высшим Я (последний, справа): а не происходит ли уже этот процесс (восприятия идей в мире высшего Я) и в том обычном "диалектическом" познании? Ведь переход от антитезиса к синтезу не является собственно рассудочным, а содержит качественное начало восприятия истины. Поэтому, как акт, он не может быть абстрактно формализован. (Этим человеческое мышление превосходит, например, искусственный интеллект, который может имитировать синтез, но не может реально синтезировать). Не вступает ли уже в синтезе в сознание что-то из-за границы низшего Я, что до этого не являлось содержанием этого низшего Я? По крайней мере, познание мне представляется именно так, иначе это просто "перетирание" в ступе одного и того же, вариации, систематизации, каталогизации и т.п.
В чем же тогда принципиальное отличие созерцающего познания от диалектического? Мир истин ведь один и тот же.
Отвечая на этот вопрос, я еще раз расскажу о теоретикопознавательной лемнискате.
В ней мы имеем дело с двумя триадами мышления. Она возникает как некое разворачивание диалектической триады. А созерцающее мышление – это вся целостность лемнискаты со всей ее структурой. Она есть законченное в себе целое, как закончена в себе целостность диалектической триады.
Перед нами стоит задача не переделывать форму мышления, а метаморфизировать, т.е. нужно изменить
закон функционирования сознания. До Рудольфа Штайнера нигде в философии такой задачи не было поставлено, а то, что делали в оккультизме, никак не было познано гносеологически. Т.е. субъект оккультной манипуляции с сознанием вынужден был отдаваться чему-то неизвестному, сильно рисковать.
Антропософия дает метод контролируемого перехода от одной формы сознания к другой. Мы начинаем с диалектики как с надежной данности в сознании. Прохождение через диалектическую триаду напоминает выгуливание напоминает выгуливание лошади, которую мы держим на длинном поводке, а она бегает по кругу.
Низшее «я» тянет заданный им самим процесс на себя. Оно эгоцентрично. Оно задало себе: «лошадь», - а когда она бегает, то что-то происходит с нею и с нами. Мы все это синтезируем в себе, это нужно нам. Для чего?
Абстрактный диалектик говорит: для познания. А другой возражает ему: логика не дает нового знания; синтез уже содержится в тезисе.
Мы выгуливаем лошадь, чтобы на ней ездить. А это совсем другое дело. Тут «я» попадает в совершенно экстремальные условия. Нет опоры и все движется. Тут нужно больше думать о лошади, чем о себе или: о себе через лошадь. Совершил промах и либо свалишься на бок, либо полетишь через голову.
Так, примерно движемся мы по лемнискате. Она чувственно-сверхчувственная. Мы мыслим по треугольнику понятийно и не знаем о том, что в верхней петле рождается его противообраз. Он рождается, а нас там нет и мышление остается половинчатым. Но войдем туда.
Вот мы пришли к суждению, синтезу и снимаем низшее «я». (Садимся на лошадь). Снятие означает попытку отождествиться с синтезом, стать с ним одним, забыть в нем себя. И вот тогда нам могут начать раскрываться противообразы диалектических триад, т.е. то сверхчувственное, что стоит за понятийным.
Там мы тоже породили триаду, только в ней противоречие онтологическое. Это противоречие между объективно-всеобщим и субъективно-индивидуальным.
Ничего нового в этом нет. Так бывает всегда, когда мы воспринимаем нечто и мыслим о нем. Только в нашем случае восприятие чисто идеальное. Это синтез, который есть отражением чего-то. И мы хотим заглянуть за зеркало, в котором он отражается.
Задача облегчается тем, что восприняв зазеркальное мы снова падаем в понятийное, только уже воспринимая его, а не продумывая. Ну как в случае гениальной загадки
И затем встает вопрос: а это верно-то что я воспринял в 5-м элементе лемнискаты?
Элемент 6 –
сомнение в идеальном восприятии. Я должен полученное
проверить, даже эмпирически, продумать («прарастение» Гете). Тут все реально.
Мне нужно решить, что делать со всеобщим элементом 5. Такова моя позиция в элементе 6. Я либо отрицаю элемент 5 и тогда все рассыпается, либо признаю его правильность; и тогда он – мой. Я становлюсь с полученным знанием единством. А задано оно, это знание, в тезисе. Только теперь это действительно новое, мое знание: элемент 7. В этой деятельности – в верхней триаде – я нахожусь вне ее. Я обхожу ее извне. Тут ничего не натянешь из эго-центра. Выходит, что в онтологической триаде я больше субъект, больше мыслитель, чем в диалектической. Там все загадочно, а тут. начиная с элемента 5, все творю я сам. Я лихой наездник. Таково созерцающее мышление.
Попробуем осуществить этот процесс практически. Возьмем основную триаду гегелевской диалектики: бытие-небытие-становление. Бытие – тезис (лошадь); мы его выбрали, мы хотим его познать. И оно поскакало. От статики перешло к динамике и тем сняло себя как неподвижное бытие. Синтезом стал процесс его возникновения и снятия: становление. А какой у этой триады противообраз. Гегель его открыл, но косвенно, путем логического выведения и при этом потерял некую целостность. Так поможем Гегелю (прошу не улыбаться).
Далее каждый должен поставить свой опыт. Я могу рассказать только о том, что получилось у меня.
Отождествляемся с идеей становления, снимаем мыслящее «я», остаемся в пустом сознании, но неким образом в единстве с синтезом. Ждем.
Что Вы скажете если из созерцания становления всплывает: «жизнь»?Жизнь мышления. Элемент 5.
Бытие - простая всеобщность, абстракция. В жизни оно становится реальной всеобщностью. Ее индивидуализация (элемент 6) есть
жизнь индивидуального духа.* И встает вопрос об их соотношении. Очень серьезный вопрос индивидуальной жизни.
*
Если хотите – наличное бытие: homo sapiens’a, разумеется, т.е. наличное бытие сознания. В одном его решении я встаю на точку знания диалектического материализма: жизнь мыслящего духа лишь абстракция. Лемниската рассыпается.
В другом решении я прихожу к мысли, что жизнь моего Я есть лишь часть всеобщей жизни духа. И раньше я стремлюсь рано или поздно слиться с мировым духом, но никогда не потерять себя в нем как Я. Это задача на эоны. Так вот оказывается как много заключено в категории бытия: жизнь вечная для субъекта. К ней ведет становление. Оно же невозможно без противопоставления, отрицания. Только мы теперь все это берем сущностно. Мы пришли к диалектики онтологии. Это, собственно, и есть диалектика жизни, а не отрицание класса классом.
***
Опираясь на полученные результаты, можно кое-что еще сказать и о природе времени.
Диалектическая триада проистекает из Бога-Отца. Это Его наследие. В него вступает Сын – Жизнь мира и жизнь субъекта. Элемент 5 – это и явление Христа в мире эфирных сил. Отношение к нему достигается путем возвышения сознания. Работа над ним идет во времени и постепенно уходит из пространства. Движение в эмпирическом времени переходит в движение в астральном времени. А там пространство – двухмерно. В нем мы восходим с одной ступени сознания сознания на другую:
по-вертикали. Это и есть время в астральном мире. Его становление - это прошлые этапы времени. Эон Луны – одно состояние сознания, Солнца – другое, Сатурна – третье. Они
все выше, чем дальше в прошлое. Чем более давно прошедшее, тем выше его форма сознания.
Почему это время не течет вперед? Потому что там еще не возникло никаких форм бытия. Туда еще не проникла субстанция Отца и Жизнь Сына. (Это так для человека!)
То, что видно, как будущее, это либо изначальный план мира, т.е. одно лишь намерение, либо отброшенная вперед тень настоящего. Но опять-таки – формы и ступени сознания. Если мы толкнули с горы санки, то они должны съехать вниз, но: как с нами, так и без нас. Мы выпадем раньше из них. И вниз скатимся кувыркаясь и т.д. Но в принципе, что было наверху, должно съехать вниз: верх-низ – во времени. Хотя эмпирически это горизонталь.
