Чюрленис

[Denken]

Доброго времени суток, всем! Кто он? Ответы из Wiki не предлагать!

[Владимир]

Николай Константинович Чюрленис (1875-1911) был гениальным художником и композитором. Чюрленис пытался синтезировать музыку и живопись. К сожелению очень короткая его жизнь не дала этой индивидуальности расскрыться полностью. Известно что мистицизм Чюрлениса был сродни теософскому восприятию мира. А не умри так рано, то вполне возможно, что Чюрленис пришел бы и к антропософии.

[happy]

Интересно посмотреть на наследие Чурлениса, поставив его в один ряд с цветомузыкой Скрябина и иже с ним. С одной стороны видно, что эта талантливая плеяда привнесла в нашу цивилизацию новый инстумент, да к тому же не в науке-технике, а в искусстве. С другой стороны, благодаря новому инструменту прорывается из предроденного состояния новый контент, новое ранее непроявлявшееся содержание.

Мультимедия - так назвали бы творчество Чюрлениса, появись оно сейчас. Акцент получился бы на инструментальную составляющую. Однако Чюрленис ушел век назад, не оставив нам соблазна "закатать" его в ковер нашего пристрастия к технологизму. К тому же, он своими сюжетами и через сотню лет после своей "точки с запятой" продолжает смеяться над любителями CD-ромов и жертвами интернет-зависимости.
Эта картина Чюрлениса (спасибо уважаемому Sergei) одарила меня замечательным размышлением.

Лучи, исходящие из этих глаз,  "подсветили" мою грядущую старость. Хотя до нее с уверенностью 2-3 десятка лет, мне стоит понимать уже сейчас, что в своем человечьем содержании мне же предстоит создать в то время, когда активная социальная деятельность уже не будет колеей, которой надлежит следовать. Фары быстро летящего автомобиля времени жизни выхватывают силуэт старости. Откуда истекает этот "дальний свет", и что же он освещает в позитиве? Молитвы! Именно молитвы станут тканью повседневного бытия состарившегося человека. Суть молитв в том, что в них и их содержание, и их форма едины-неразрывны и не противоречат друг другу.

В средние свои годы, годы акме, сколь часто мы отмечаем противоречия формы и содержания. Сколь силимся свести форму и суть воедино. К тому же средние годы дают нам инструменты - казалось бы - для этого. Этих инструментов нет у нас в молодые годы. Только не сводится жизнь к инструментам и моделям...
Чюрленис ушел на "горке" жизни, когда первая ее половина переходит во вторую. Все, что он рисовал, и то, как он рисовал, было посевом на лужайке времени. Для него, для нас.

[Sergei]

Фуга Чюрленис

Прежде всего хочется отметить уникальность и самобытность творчества Чюрлениса. Ни до, ни после него нет художника приблизившегося к этому уровню. В море творчества он стоит одиноким утесом, неизвестно, как и неизвестно откуда, оказавшемся здесь. Следы христианства обнаружил только на этой картине, и правильно было бы назвать тени христианства, т.к. образы с трудом вычленяются в предлагаемом сюжете. Зато языческие и ветхозаветные мотивы, и образы гностического оттенка представлены широко. И в соединении с изобразительной техникой оказываются масштабной иллюстрацией огромного духовного периода развития мира. В соединении с фактами Духовной науки поражает точность и детали картин, цветовой ряд, композиционное решение, как бы всплывающее из туманных глубин сознания. Ощущается мудрый взгляд из далекого, далекого прошлого, живущего в нас глубоко в подсознании, как чувство чудесного, переживаемого, как сумрачная ирреальность, как тоска по магии.

Словно во сне, мы зачарованы образами, цветом, формой и композицией. Об этом говорят многие зрители.
Если уйти от этих придыханий и ощущений, то надо говорить о земле, о народах которые на ней живут и о миссии этих народов.
Только так можем стать на твердую почву определений и фактов. Остальное тонет в пучине субъективного

[happy]

<...>В море творчества он стоит одиноким утесом, неизвестно, как и неизвестно откуда, оказавшемся здесь..
Следы христианства обнаружил только на этой картине, и правильно было бы назвать тени христианства, т.к. образы с трудом вычленяются в предлагаемом сюжете.
Зато языческие и ветхозаветные мотивы, и образы гностического оттенка представлены широко. И в соединении с изобразительной техникой оказываются масштабной иллюстрацией огромного духовного периода развития мира. <...>

Представляется закономерным, что для Чюрлениса христианский мотив проявляется "как тень" с трудно вычленяемыми образами. Вот, на мой взгляд, почему это так: он шел к христианству... В его языческих и ветхозаветный сюжетах сиял луч, его инспирирующий. Подойдя к "горке" человеческой жизни, этот луч подсветил ему, что в контекст его работ должно быть поставлено его Я, чтобы сверкнуть оттуда. И христианство раскрыло себя ему - при этом он прошел через "точку с запятой". Такой человек, как драгоценный камень, мог быть только один. Как Пушкин в русском языке.

Ничего удивительного, что Чюрленис жил и творил именно в тех местах, которые приняли христианство значительно позднее своих соседей. Языческие мотивы воспринимались в тех местах как драйв, в то время как христианство могло восприниматься как твердокаменная догма. Сейчас нечто подобное можно наблюдать на Нижнем Урале среди русских (!) - surprise-surprise...

<...>В соединении с фактами Духовной науки поражает точность и детали картин, цветовой ряд, композиционное решение, как бы всплывающее из туманных глубин сознания. Ощущается мудрый взгляд из далекого, далекого прошлого, живущего в нас глубоко в подсознании, как чувство чудесного, переживаемого, как сумрачная ирреальность, как тоска по магии.
Словно во сне, мы зачарованы образами, цветом, формой и композицией. Об этом говорят многие зрители.
Если уйти от этих придыханий и ощущений, то надо говорить о земле, о народах которые на ней живут и о миссии этих народов.
Только так можем стать на твердую почву определений и фактов. Остальное тонет в пучине субъективного

Пером и красками Чюрлениса были возвышенные существа. Нам повезло приобщиться к тому, что они оставили людям в дар. Инспирация одного человека стала богатством цивилизации.

[Sergei]

Представляется закономерным, что для Чюрлениса христианский мотив проявляется "как тень" с трудно вычленяемыми образами. Вот, на мой взгляд, почему это так: он шел к христианству... В его языческих и ветхозаветный сюжетах сиял луч, его инспирирующий. Подойдя к "горке" человеческой жизни, этот луч подсветил ему, что в контекст его работ должно быть поставлено его Я, чтобы сверкнуть оттуда. И христианство раскрыло себя ему - при этом он прошел через "точку с запятой". Такой человек, как драгоценный камень, мог быть только один. Как Пушкин в русском языке.
Ничего удивительного, что Чюрленис жил и творил именно в тех местах, которые приняли христианство значительно позднее своих соседей. Языческие мотивы воспринимались в тех местах как драйв, в то время как христианство могло восприниматься как твердокаменная догма. Сейчас нечто подобное можно наблюдать на Нижнем Урале среди русских (!) - surprise-surprise...

Воспринимаю мир Черлениса, как девственный мир. Теософия - восприятие мира поророжденнное Люцифером. Современное восприятие окружающего мира пронизано смертью - Ариманическое. Антропософия готовит будущее восприятие, осененное осознанием Христа. И до этого всего был мир, вот его то и видим мы на картинах Полуночного солнца, его несут нам через века народы балтики. Мир мегалитической культуры, всего лишь эхо, дошедшее до нас с тех времен.

[happy]

Как Чюрленис изобразил молитву?

[Sergei]

Дружба. Чюрленис

Как Чюрленис изобразил молитву? А что за свет в руках женщины из самой “Дружбы” и почему она так призрачно темна? Красавица, с чертами Нефертити, этого вечного, воплощенного в камне образа женской нежности и обаяния,- неужели она сама по себе не может осветить и согреть своей дружбой? Но нет... Нужно нечто бестелесное и отделенное от человека, чтобы хоть чуть осветились и ожили ее черты. Путь к счастью дружбы, путь из тьмы одиночества - вне человека. Где же он? Человек опустошен, лишен содержания, перенесено это содержание на фантом потустороннего бога, который затем снова дает кое-что человеку и природе от своего избытка,- это же религиозность! Все нравственно-возвышенное, все благородное, все истинно человеческое принадлежит... не человеку, а именно созданному им потустороннему фантому. Поэтому фантом представляется необходимым условием нравственного возрождения человечества и всякого общественного прогресса. Так иной атеист в стремлении спастись от одиночества и пустоты жизни доходит до богостроительства:

“Виноваты ли мы, что каждое “я” теперь сделалось особенным, одиноким, оторванным от другого “я”, и потому непонятным ему и ненужным? Нам, каждому, страстно нужна, понятна и дорога наша молитва, нужно наше стихотворение - отражение мгновенной полноты нашего сердца. Но другому, у которого свое заветное “свое” - другое, непонятна и чужая молитва. Сознание одиночества еще более отрывает людей друг от друга. Мы стыдимся своих молитв и, зная, что все равно не сольемся в них ни с кем,- говорим, слагаем их уже вполголоса, про себя, намеками, ясными лишь для себя... Явись теперь в наше трудное, острое время стихотворец, по существу подобный нам, но гениальный,- и он очутился бы один на своей узкой вершине; только зубец его скалы был бы выше, - ближе к небу, - и еще менее внятным казалось бы его молитвенное пение. Пока мы не найдем общего бога или хоть не поймем, что стремимся все к нему, единственному, - до тех пор наши молитвы, - наши стихи, - живые для каждого из нас, - будут не понятны ни для кого”.
У Чюрлениса, казалось бы, есть живописный аналог этого стона.
Чюрленис С. Воложин

Все его твочество - это молитва.

[Sergei]

Жертвенник Чюрленис

С огромной высоты взираем мы на землю, когда перенесемся воображением в ту точку зрения, что выбрал Чюрленис для “Жертвенника”. Опять, как в “Рексе”, строение немыслимых размеров, опять пустое море и безлюдье. И тишина. Но это ожидающая тишина. И взгляд вниз - не отчужденный из-за высоты, а ищущий, внимательный. Видно много подробностей: изгибы рек и острова в их устьях, крошечные кораблики и дымки над ними, песчаные плесы и мерцанье волн. Эта высокая точка - для того, чтобы больше видеть. Да и сам жертвенник - как маяк, и дым над ним - тоже: чтобы видели его издали. Это зов. Полнеба уж закрыл призывный дым из медленно курящегося жара. Но только три-четыре корабля пришли. Да ведь и это, может быть, случайность. А дым такой, чтобы созвать полмира, а жертвенник своей величиной способен привлечь паломников со всего света. Причем не век, не два - тысячелетия... Но пусты и безлюдны море и земля. Да и кому поклоняться паломникам? Кому принесена жертва? Кто тот бог, который по желанию создателей жертвенника,- этих измученных одиночеством богостроителей, - способен объединить далеких друг от друга людей?

А они далеки даже буквально. Так много видно с высоты огромного строения, как на карте крупного масштаба. Но не видать никаких следов человеческой деятельности: ни дорог, ни городов, ни сел. Это символ духовного одиночества крайних индивидуалистов. Их бог - они сами. Он их не объединит. Они не способны на жертву, и не потому ли в картине не видно, кого же, собственно, жгут, как и не видно, во имя кого.
Бледен колорит картины. Но он бледен не только из-за марева, окутывающего землю и море и так заметного при взгляде с высоты. Он бледен даже несмотря на, казалось бы, всепроникающий красно-фиолетовый цвет этого небывалого маяка для заблудившихся в море жизни. Он бледен от неуверенности. Художник скомпоновал изображение так, что зритель словно парит надо всем. И над жертвенником. А мягкий колорит, получается, отделяет нас ото всего этого богостроительства легким флером.
Отделяет...
Нет, не чувствуется здесь полного слияния с такой вот, с новой надеждой единения.
Чюрленис С. Воложин

[happy]

Его творчество не было молитвой. Молитвой, когда и форма, и ее содержание остаются нераздельными друг от друга. Он создал образы, воплощающие то, что наводит на понимание того, что есть молитва. Для меня этим послужил такой его рисунок

Не думаю,что Чюрленис вживался в свои образы очень глубоко. Как художник, он рисовал, за что ему огромное спасибо. Он, художник, рисовал как кисть Художника. Смысл того, что он воплотил на холсте, Чюрленис стал со всей силой переживать за кадром своей земной жизни. Наверное, его жизнь завершилась на "горке" с замыслом, чтобы осознание Христа было бы пережито им имтимнее.
Форма в момент ее создания представляет собой вершину содержания. Содержание фиксируется в форме, после чего форма продолжает жить своей жизнью, уже не зависимой от создавшего ее содержания. А содержание продолжает свою эволюцию. И форма проходит свою собственную эволюцию. Получается, что форма может стать в противоречие с создавшим ее содержанием. Только в молитве такого противополагания Творца и Творения быть не может.

[Sergei]

Его творчество не было молитвой. Молитвой, когда и форма, и ее содержание остаются нераздельными друг от друга. Он создал образы, воплощающие то, что наводит на понимание того, что есть молитва. Для меня этим послужил такой его рисунок
Не думаю, что Чюрленис вживался в свои образы очень глубоко. Как художник, он рисовал, за что ему огромное спасибо. Он, художник, рисовал как кисть Художника. Смысл того, что он воплотил на холсте, Чюрленис стал со всей силой переживать за кадром своей земной жизни. Наверное, его жизнь завершилась на "горке" с замыслом, чтобы осознание Христа было бы пережито им имтимнее.
Форма в момент ее создания представляет собой вершину содержания. Содержание фиксируется в форме, после чего форма продолжает жить своей жизнью, уже не зависимой от создавшего ее содержания. А содержание продолжает свою эволюцию. И форма проходит свою собственную эволюцию. Получается, что форма может стать в противоречие с создавшим ее содержанием. Только в молитве такого противополагания Творца и Творения быть не может.

Предложение уважаемого Sergei передает объем, отчего восприятие становится более гармоничным. Предлагаю использовать как транспарант именно его.

Пожарище также где-то должно присутствовать для напоминания, что мы здесь на форуме делаем. Контраст росписи купола и пожарища колоссален - это часть его земного пути, плодами которого мы пользуемся. Пусть будет по этой причине, невзирая на контраст.

Очень хорошо, что встретились два этих сюжета. Они показывают, что мы часто говорим о том, чего не видим. Как блики, скользим по поверхности, и на основе этих отражений высказываемся. 
Художник, он творец. А творить можно только пережитое, а значит себя и тогда творение и творец нераздельны, они единство. Другое дело, а видим ли мы творца. А для этого надо  сопеживать его.
Как в транспоранте мы не видим творца, так и в картинах Чюрлениса не видим автора. Только свое восприятие, блики, а не пережитое.

[happy]

<...> мы часто говорим о том, чего не видим. Как блики, скользим по поверхности, и на основе этих отражений высказываемся. 
Художник, он творец. А творить можно только пережитое, а значит себя, и тогда творение и творец нераздельны, они единство. Другое дело, а видим ли мы творца. А для этого надо  сопеживать его.
Как в транспаранте мы не видим творца, так и в картинах Чюрлениса не видим автора. Только свое восприятие, блики, а не пережитое.

Порой надо увидеть именно себя, невзирая на, казалось бы, обуженность такого подхода. Глядя в большое зеркало на платяном шкафу, смотрю на свою физиономию, игнорируя многие особенности зеркала. Эгоистично - да, эгоистично. Однако делаю именно так, и хорошо, что отдаю себе в этом отчет. Значит, стану совершеннее, поскольку в чем-то искренен. Также и с картиной художника - ее "уловлю" лишь будучи искренним, для чего им надо стать. Стать как есть, as-is, не боясь самого себя в своем несовершенстве. Сопереживание открою в себе как дар, став искреним, для чего вначале приму себя таким как есть в грешном бытии.

[Sergei]

Порой надо увидеть именно себя, невзирая на, казалось бы, обуженность такого подхода. Глядя в большое зеркало на платяном шкафу, смотрю на свою физиономию, игнорируя многие особенности зеркала. Эгоистично - да, эгоистично. Однако делаю именно так, и хорошо, что отдаю себе в этом отчет. Значит, стану совершеннее, поскольку в чем-то искренен. Также и с картиной художника - ее "уловлю" лишь будучи искренним, для чего им надо стать. Стать как есть, as-is, не боясь самого себя в своем несовершенстве. Сопереживание открою в себе как дар, став искреним, для чего вначале приму себя таким как есть в грешном бытии.

Эдак и Нарциссом стать не долго.
Не я, но во мне - надобно потрудиться вытащить себя  из завораживающего мира полуночного солнца, мира отражения, а этого без сотворца никак. Потому Никола пахарь, картина - поле, возделывать и выращивать.

[happy]

Передачи Михаила Казиника о Чюрленисе.

Замечательная трактовка картины "Истина". Видео передает эту картину с лучшим качеством.

[Sergei]

Адам Кадмон  позволил по-новому взглянуть на творчество Чюрлениса.
А вот что пишет Википедиа сегодня – Отзывы о творчестве Чюрлёниса

Несмотря на то, что творчество Чюрлёниса стоит в стороне от известных течений в живописи, ему определено место между символизмом и абстракционизмом с признаваемым влиянием музыки. Считается, что в идеологическом плане он ближе всего к Ницше и Рудольфу Штейнеру.[3]
Michael Gibson . Symbolismus. Taschen GmbH.2006. ISBN 3-8228-5029-2

Подхватывается и тиражируется

Чюрлёнис Искры (III), 1906

А.А. Сафрай (Санкт-Петербург) Теософские мотивы в живописи М.-К. Чюрлёниса
Тема «Чюрлёнис и теософия» пока еще недостаточно изучена. Интересно проследить путь Чюрлёниса от первых любительских рисунков и акварелей до ряда работ зрелого (1905-1907) и позднего (1908-1909) периодов творчества художника.
Усилившийся во время обучения в Лейпцигской консерватории (1901-1902) интерес Чюрлёниса к занятиям живописью был обусловлен целым рядом причин. Так, тоска по родине и пребывание в иноязычной среде побуждали находить новые, зримые способы выражения его необычайной чувствительности ко всем проявлениям гармонии и красоты окружающего мира - мир ритмов и звуков уже не вполне соответствовал творческому стремлению Чюрлёниса к познанию и отражению мира. Об этом свидетельствуют его письма из Лейпцига, датированные весной 1902 года. В них обращают на себя внимание живописность, метафоричность повествования, порождающие красочный, композиционно завершённый художественный образ, словно ждущий зримого воплощения. Возможно, Чюрлёнис обратился к живописи ещё и потому, что ему фатально не везло как композитору: при жизни его музыка никогда не исполнялась в больших концертных залах. Неожиданная, бесцеремонная отмена первого исполнения симфонической поэмы «В лесу» радикально повлияла на творческую продуктивность Чюрлёниса-композитора, в значительной степени лишив его важного побудительного мотива - возможности исполнения сочинённой им музыки перед широкой аудиторией. Действительно, если клавир симфонической поэмы «В лесу» был написан всего за две недели, то работа над симфонической поэмой «Море» продолжалась с перерывами с 1903 по 1907 год.
В годы ученичества в варшавской Школе изящных искусств (1904-1906) выявляются предпосылки перелома в мировоззрении Чюрлёниса-живописца. Он сблизился с организатором и первым директором Школы К. Стабровским, занимавшимся пропагандой теософских и оккультных идей среди студентов школы. Это обстоятельство позволяет предположить, что именно Стабровский пробудил у Чюрлёниса интерес к теософии.
Вскоре после выхода в свет «Теософии» Штайнера, существенно меняется характер антропоморфных сюжетов в живописи Чюрлёниса. Действительно, художник концентрирует теперь своё внимание не на передаче состояния очеловеченной природы («Покой» и картина «День» из цикла «Сутки»), но на живописном воплощении мыслительных процессов («Мысль» и «Истина»). Однако Чюрлёнис занимался не иллюстрированием отдельных положений «Теософии» Штайнера, но выражал различные состояния человеческого духа, лишь используя идеи философа, сообщая им новый, сугубо индивидуальный контекст.
По Штайнеру, человек обитает одновременно в трёх мирах: физическом, душевном и духовном, причём обитатели двух последних миров взаимодействуют по внутренне обусловленным пространственно-временным законам, в отличие от объектов мира физического, в котором, в частности, царит закон «удара», т.е. внешне обусловленных взаимодействий. Наиболее ярко законы физического, душевного и духовного миров запечатлены в «Искрах» и в «Аллегро» «Сонаты звёзд».
Наряду с «Теософией» Штайнера, несомненно, на творчество Чюрлениса повлияла другая важнейшая теософская публикация - книга А. Безант и Ч. Ледбитера «Мыслеформы», впервые вышедшая на английском языке в 1901 году. В свете рассматриваемой проблемы, «Мыслеформы» представляют интерес потому, что их авторы вплотную подошли к практическому осуществлению взаимопроникновения видов искусства (живописи и музыки) и явились в этом отношении предшественниками литовского живописца. Интересно отметить, что первое немецкое издание «Мыслеформ» вышло в 1908 году. Именно в это время Чюрлёнис, владевший немецким языком гораздо лучше, чем английским, написал «Фугу» и несколько «Сонат», в частности, «Сонату звёзд». Такое совпадение едва ли случайно, поскольку «Мыслеформы» были известны многим российским и европейским писателям и художникам (в России - А. Белому и В. Кандинскому). Тем не менее, большинство исследователей «музыкальной живописи» Чюрлёниса - Н. Воробьёв, В. Ландсбергис, М. Эткинд и особенно В. Федотов ? анализируют «Прелюды», «Фуги» и «Сонаты» преимущественно с точки зрения музыкальной теории, основываясь, главным образом, на музыкальных названиях целого ряда картин художника. И лишь итальянский художественный критик Г. Ди Милиа, решительно возражая против такой точки зрения, доказывает теософскую, точнее штайнерианскую, природу «Сонат» Чюрлёниса. При этом она упускает из виду то, что история современной Чюрлёнису теософии не сводится к имени Штайнера, при всей значительности его личности и идей для теософского движения начала двадцатого века. Отсюда следует вывод о том, что к «музыкальной живописи» не применимы ни чисто теософский, ни чисто музыковедческий подходы, но скорее их сочетание. Такое сочетание, причём ещё до появления «музыкальных пейзажей» Чюрлёниса, возникло в «Мыслеформах», в которых теософы рассматривают «астральные проекции» человеческих мыслей и чувств - мыслеформы - своеобразные информационные кластеры, являющиеся составными частями духовной оболочки человека - ауры.
…
Исходя из изложенного, можно сделать вывод о том, что живопись Чюрлёниса выросла, с одной стороны, из сложного взаимодействия мотивов, почерпнутых из литовской мифологии и народного искусства, с другой  - из интереса художника и мыслителя к естественным наукам, философии и особенно - психологии и теософии. Интерес к последним, несомненно, был отчасти продиктован их недавним возникновением (Теософского общества - в 1875 году, а психологии как самостоятельной науки - в конце XIX века). В то же время этот интерес, возможно, в большей степени объясняется тем, что теософия и экспериментальная психология были для Чюрлёниса средствами раскрепощения творческой фантазии. «Фантазия как основа искусства» - название книги основателя научной психологии В. Вундта, лекции которого Чюрлёнис посещал в Лейпциге - как нельзя лучше отражает существо художественного метода живописца.
Дни Петербургской философии – 2003 Метафизика искусства

http://www.sofik-rgi.narod.ru/avtori/mtf2003/02.htm

[Sergei]

Архонты ("рексы").
Сотворение мира.

Есть желание занятся дешифровкой, или и так всё понятно?
 Ондатр, 25 авг 2012
Молчание, видимо, означает отсутствие интереса ).
На всякий случай: Микалоюс Константинас (Николай Константинович) Чюрлёнис (1875-1911). Художник-символист, композитор, стоит у истоков литовского национального возрождения, и, наряду с Кандинским, - абстракционизма. Человек глубокого мистического дарования, приведшего, как это не раз случалось, к смерти в психиатрической лечебнице.
"Мы можем лишь едва угадывать первоначальный ужас, что принесло Чурлянису всё более раскрывающееся ясновидение, приведшее его впоследствии к созданию «Рая», где он вновь, хотя и по-новому, говорит о том, что некогда видели Филиппо Липпи и Фра Беато Анджелико. Он слишком ясно видел и слишком много знал…" — Б. Леман, 1912
Ондатр, 25 авг 2012
Все эти техники, направления живописи, которые изобретали художники-визионеры, сродни кликушеским голосам, голосам сивилл, часто даже чревовещанию (сюрреализм вдохновил на это сравнение ) ). Форма должна тронуть зрителя, чтобы он сосредоточился на содержании или просто срезонировал на картину.
Художник может воплощать то, что видит. Это преимущество художника. Да я даже не знаю, расшатал ли себе Чюрлёнис психику творчеством или спасался им.
Он ведь был не очень хороший рисовальщик. Вполне возможно, образы, которые он видел, были более детальными и сложными, чем он их изображал. Но он, наверное, был честным, и писал то, что сохранил в памяти, ничего не домысливая и не дорисовывая? Впрочем, это тоже неизвестно.
Мила, 25 авг 2012
Меня прежде всего интересует то, что Чюрлёнис попытался передать целостный мир, пласт архетипической реальности. И язык которым он хотел говорить был языком архетипов.
Недаром целый цикл Сотворение мира (задуманный на сотню картин, Чюрлёнис хотел писать его всю жизнь. Подчёркивал, что речь идёт не о нашем "библейском" мире).
О том, что это за мир можно попытаться догадаться. Распростёртая длань демиурга в первой картине цикла (с польской надписью "Да будет!") это длань левой руки.
Ондатр, 25 авг 2012

http://forum.arimoya.info/threads/%D0%9C%D0%B8%D1%80%D1%8B-%D0%A7%D1%8E%D1%80%D0%BB%D1%91%D0%BD%D0%B8%D1%81%D0%B0.1643/#post-38272

Миры Пра-пра-пра-Адама, вот что несет нам творчество Чюрлениса.

Земной шар ("желток") полупогружён во вселенские воды. Непрозрачная тёмная оболочка-скорлупа на верху (на северном полюсе) расступается во врата-портал - престол Рекса.
Во втором уровне реальности это гористый пейзаж у вод. Облака образуют рисунок небесных континентов, подобный континентам на шаре.
На третьем уровне они же - водные потоки, там на "небесах" то ли города то ли горы и бесчисленные восходящие солнца - потоки реальности.
Ондатр, 25 авг 2012
Выше следуют ещё четыре "небесные сферы": сфера "планет" (точнее, лун в затмении), сфера комет, сфера ангелов, сфера звёзд. И над всем этим, уже в другой реальности, огромные Солнце и Луна.
Ондатр, 26 авг 2012
Ну, Максим, левой так левой. Правота и левизна - это тоже наши, "библейские" категории.
Да, Чюрлёнис сработал в этой картине как хороший картограф.
Мила, 26 авг 2012
Все дешифруй (что еще не успел), и как можно подробнее, с параллелями в разных мифологиях.
Василий, 26 авг 2012
Удивительный художник.
plot, 26 авг 2012

Так поклонники Даниила Андреева рассматривают творчество художника.

Если внимательно посмотреть, лодку и пристань можно увидеть там, под ногами колосса.
Говорят, орлы, когда парят там, в выси, видят внизу каждую мышку, выбежавшую из норки. Меня всегда поражало их зрение. Ведь мышка оттуда, с этой нечеловеческой высоты, такая маленькая... Видимо, размеры деталей на каком-то рубеже перестают иметь значение, детали получают другие качества.
Духовное зрение, видимо, имеет то же свойство. Оно охватывает детали, которые нельзя увидеть простым зрением. Глядя на эту лодку, можно понять, как велик был масштаб видения.
Мила, 26 авг 2012
Кстати, надпись на постаменте на алфавите придуманном Чюрлёнисом читается как "Рекс". Во всяком случае так её читает Ландсбергис (буквы икс в дошедшем до нас алфавите нет).
Ондатр, 26 авг 2012
И думается мне, что это не тот Рекс, который изображён предыдущей картине.
Ондатр, 26 авг 2012
Фигура на ступенях пристани приветственно распростёрла руки. Много света, вода вокруг превращается в серебристо-молочную субстанцию. А за спиной фигурки на пристани бесформенная темнота. Но темнота может быть такой глубокой от невозможности передать силу света.
Никогда "вживую" картин Чюрлёниса не видела, поэтому много чего домысливаю.
Мила, 26 авг 2012

[Галина]

Sergei!
Спасибо за выставленный материала!
Сегодня утро посвящено МИРАМ ЧЮРЛЕНИСА!
        КРАСИВО!
Для меня  СИМВОЛИЗМ пока не очень открыт: только и могу уловить ощущение красоты и грандиозности.

Немаловажно ВИДЕТЬ!

Вот у Чюрлениса СТРЕЛЕЦ:

Вот ТУТ - МИССИЯ СТРЕЛЬЦА:

        Видимо, возносил Чюрленис ЧАШУ ГРААЛЯ...

Рождество

Стрелец (Sagittarius)

«Идти вперед от Гавриила к Михаилу». Данный девиз относится к знаку Стрельца, представляет его искупление. Действительно, он символизирует те усилия, которые должен предпринять человек, чтобы подняться от своей лунной, или габриэлической, иначе говоря — бессознательной природы, к природе сознательной, т.е. солнечной или михаэлической. Лунная природа представляет коллективное сознание, традиции, прошлое, на которые опирается человек. Природа солнечная указует на индивидуализацию, творчество, несущее в мир новизну. Чем поддаваться собственной животной природе (лунная пассивность) и всему, что знакомо и успокаивает, необходимо открыться переменам и подняться над повседневной жизнью через свободно избранную духовную работу (солнечная активность). Это приносит нам познание того, кем мы являемся, и той роли, которую мы можем сыграть внутри человечества. Мало-помалу мы оставляем собственное эго и стремимся соединить себя с нашей Душой, нашим высшим «Я».

Один из девизов Грааля — «идти вперед от Гавриила к Михаилу…»