Антропософский форум > Антропософия

ПОСЛЕДНИЕ ПЕРЕВОДЫ из Полного Собрания сочиненй Р.Штейнера

(1/4) > >>

Алекс:
                           Рудольф Штейнер


                 МИСТЕРИАЛЬНЫЕ ИСТИНЫ

                  И ИМПУЛЬС РОЖДЕСТВА

                   Древние мифы и их  значение


                              Шестнадцать лекций,
                     прочитанных в Базеле 23.декабря 1917г
           и в Дорнахе от 24 декабря 1917г по 24 января 1918

                       перевод с немецкого А.Демидов




























СОДЕРЖАНИЕ

Первая лекция
Базель 23 дек. 1917…………………………………………….

«И воплотишася…». Мистерия рождения от Девы. Дары трёх волхвов: золото,  ладан и смирна  - как Божественная мудрость, добродетель и бессмертие. Мысли некоторых деятелей XIX века о сущности Иисуса Христа. Праздник Рождества связан с праздником Пасхи, наступающей через 33 года. Значение ритма в 33 года для понимания исторических событий.

Вторая лекция
Дорнах, 24 дек. 1917…………………………………….............

Афина Паллада, девственная Богиня. Тридцатитрёхлетний кругооборот событий. Почтительное отношение к пространственным небесным констелляциям в прежние времена. Почтительность по отношению к тому, что протекает во времени – обязанность в современности. Тайны магии; связь между прошлым, настоящим и будущим.

Третья лекция
Дорнах, 25 дек. 1917……………………………………………….

Как, начиная с последней трети 19 века, было утеряно понимание сущности мистерий. Взгляды Сен-Мартена как остаток древней мистериальной мудрости. Сочинение Шарля-Франсуа Дюпюи «Происхождение всех религий» и его воздействие на теологию 19 столетия. Что было раньше, и что стало теперь? Эзотерическое и экзотерическое. Возникновение в древности люциферических элементарных духов при занятиях практической физикой. Возникновение в настоящее время ариманических элементарных существ, вследствие связи естественнонаучного образа мыслей с национальным умонастроением. Сила Логоса.

Четвертая лекция
Дорнах 26 дек. 1917………………………………………………

Древняя сущность мистерий и новая спиритуальная наука. Компенсация вредоносных сил, наступившая благодаря Мистерии Голгофы. Социально значимые поступки человека обретают действенность по прошествии тридцати трёх лет. Как вызревают зачатки мыслей и деяний и как они обретают действительность через три поколения. Conceptio immaculata – непорочное зачатие. Гётеанизм: рассмотрение прафеномена вместо теоретизирования, теоретической комбинаторики.

Пятая лекция
  Дорнах, 29 дек. 1917………………………………………………

 Первые и вторые врата невидимого мира легли в основу христианского года; тайна рождения и тайна смерти. Произошедшие из Индии и Египта мистерии огня или мистерии рождения. Мистерии смерти, света или звёздные мистерии из Халдеи и Передней Азии. Тайны звёздных констелляций. Преодоление противоположности между религией и наукой благодаря духовной науке.

Шестая лекция
Дорнах, 30 дек 1917………………………………………………

Спиритуальное в изучении органов чувств, например, глаза. Сенсорные зоны как продолжение внешнего мира; их объективация в Универсуме. Сфера чувственного восприятия и стоящие за органами чувств деятельные иерархии. Мистерии Персефоны. Бернард Сильвестр, Аланус ибн Инсулис, Брунетто Латини, Данте. Мистическая и алхимическая свадьба.

Седьмая лекция
Дорнах, 31дек.1917……………………………………

Рассмотрения в сильвестрову ночь. Стремление к удобству и отчуждение от действительности в мышлении как препятствия при прокладке новых путей. Самым необходимым в современности является понимание истинной действительности.

Восьмая лекция
Дорнах, 4 января 1918………………………………………..

Мифы: выражение сознания взаимной принадлежности человека как микрокосма к Макрокосму. Родство и различия в позициях, занимаемых по отношению к миру египтянами, греками и израильтянами. Мифы об Озирисе и Изиде, греческие мифы о Гее и Уране, Рее и Кроне, Гере и Зевсе. Три природных процесса,  - соли, меркурия и серы,  - у средневековых исследователей природы, и связь этих  процессов с поколениями греческих богов.

Девятая лекция
Дорнах, 5 января 1918……………………………………………

Ретроспективный взгляд на изменения состояния души по мере развития сознания. Глубокое значение мифа об Озирисе. Священное образное письмо, иероглифография и развившееся из него абстрактное буквенное письмо. Душевные процессы в период полового созревания во времена древних египтян. Связь между звёздной мудростью, - астрологией,  -  и социальной жизнью в древности. Сексуальность и национализм. Процессы абстрагирования в речи и в понятиях. Символ креста.

Десятая лекция
Дорнах, 6 января 1918……………………………………………

Существенное различие между Ветхим Заветом и теологией египтян и греков. Тайны мифов об Озирисе и Изиде. Новая легенда об Изиде. Шутовство Уленшпигеля как основной тон нашего времени. Осознанное постарение.

Одиннадцатая лекция
Дорнах, 8 января 1918

Какие импульсы создают противовес господствующему в науке и жизни принципу наследственности? Древнее изречение Изиды, и то, что может быть сказано в дополнение к нему ради настоящего и будущего? Связь конкретных  констелляций Зодиака и планет с развитием человека в послеатлантических культурах. «Мировые часы».

Двенадцатая лекция
Дорнах, 11 января 1918

Физические и душевно-духовные способности развития у человека. Омоложение человечества. Надежды и иллюзии Фридриха Шлегеля по отношению к христианизации научной и государственной жизни. Омоложение эфирного тела при одновременном старении физического тела у человека. Вредное влияние односторонне действующих импульсов социализма и свободомыслия; приведение их в равновесие посредством духовной науки.

Тринадцатая лекция
Дорнах, 12 января 1918

Непригодность абстрактных понятий для эффективного человеческого познания. Двойственность человеческого облика; человек головы (круглая форма) и человек туловища (лунная форма) Знание от головы и знание от сердца. Необходимость трансформации головного знания в сердечное знание: её значение в воспитании, преподавании и социальной жизни. Царизм.

Четырнадцатая лекция
Дорнах, 13 января 1918………………………………………….

Связь человеческой головы со звёздным небом; связь остального организма с силами наследственности. Втекание аурической субстанции на Землю и её обратное вытекание. Полярность между жизнью головы и жизнью сердца и их связь с духовной субстанцией, вдыхаемой и выдыхаемой Землей. Задачи педагогического будущего. Сходство между седьмым лемурийским периодом и нашей современной эпохой. Катастрофические военные события; отличие от прежних войн.

Пятнадцатая лекция
Дорнах, 14 января 1918

История Европы до 9 века. Распад Римской Империи и расцвет арабизма. Великое переселение народов. Кельты и германцы. Связь римского христианства с франкским правящим элементом. Карл Великий. Папа Николай I; начало отделения восточного христианства от стран Запада.

Шестнадцатая лекция
Дорнах, 17 января 1918…………………………………………

История Европы до 15 столетия. Оседлость европейского населения после Великого переселения народов. Денежное хозяйство и натуральное хозяйство. Рыцарство и граждане (бюргерство). Превращение различных народных племен в нации в Средней и Западной Европе. Орлеанская Дева. Папизм, ереси, крестовые походы. Иерусалим против Рима. Ювелирное искусство, камень мудрых. Розенкрейцерство.

ПРИМЕЧАНИЯ








ПЕРВАЯ ЛЕКЦИЯ
Базель, 23 декабря 1917

Праздник, символом которого в новое время стало Рождественское древо, ёлка, на протяжении многих столетий напечатлялся в сердцах людей. Смысл этого праздника, связанного с лучшими устремлениями людей, выражен в словах, прозвучавших в начале нашего летоисчисления, в словах, исходящих от Мистерии Голгофы, в словах, которые всё глубже и глубже должны были врастать в земное становление. Этот, светящий нам сквозь века смысл, связан со словами: «Et incarnatus est de spiritu sancto ex Maria virgine. »  - «И воплотишася от Духа Святаго и Марии Девы…» (Пятый член «Символа веры» - православной и католической молитвы «Верую», которая называется ещё Никео-Цареградским символом веры – примеч. перев.)
 Можно сказать, что большая часть человечества нового времени со словами «И воплотишася от Духа Святаго и Марии Девы…» могла связать ничуть не больший смысл, чем с мистерией Воскресения на Пасху. Позволительно сказать; сколь современному пониманию, не обращенному более к спиритуальному миру, кажется  невероятным, что центральный пункт Мистерии Христианства надо видеть в Воскресении от смерти, столь же мало кажется возможным этому же самому мышлению, тому же самому чувству, принимать  духовные факты, связанные с Мистерией Рождества: то есть вочеловечивание, воплощение посредством девственного рождения. Можно констатировать, что значительная часть нового человечества, в большей степени согласна с теми естественниками, которые называет Мистерию рождения от Девы «дерзкой насмешкой над здравым смыслом», нежели с теми, кто хотел бы всерьёз воскресить эту Мистерию, в соответствие с её спиритуальным смыслом.
Но, тем не менее, в христианском смысле Мистерия воплощения от Святого Духа и Марии Девы сравнима по значению с Мистерией Голгофы. Она была распространена ещё до Мистерии Голгофы, хотя и имела другой смысл. Те, кто принёс к лежащему в яслях младенцу  символы, или, лучше сказать, символические дары – золото, ладан и смирну, прочли в звездах в смысле древней тысячелетней науки о Мистерии рождения от Девы, то есть о Рождественской Мистерии. Это маги-волхвы с золотом, ладаном и смирной пришли потому, что увидели знамение времени. Что же это было за знамение времени? Эти несущие золото, ладан и смирну маги-волхвы были астрологами в том смысле, как это понималось с точки зрения древней мудрости. Они были знакомы с духовными процессами, разыгрывавшимися в Космосе при появлении на небе определённых знаков, знамений. Таким знаком явилось для них то, что в ночь с 24 на 25 декабря  - в год, который мы сегодня читаем годом рождения Иисуса Христа,  - Солнце, этот величайший символ всемирного Спасителя, сияло с небесного свода, причём сияло оно из созвездия Девы ( относительно Солнца, сияющего из созвездия Девы на Рождество см. в   книге Эмилия Функа и Иоахима Шульца «Констелляции Рождества и сияние Солнца из созвездия Девы» в «Тайны времени в жизни Христа» Дорнах 1970 и др. Основная идея сводится к тому, что Земля и Солнце движутся в космическом пространстве, и Земля принимает участие в двух движениях; вперед вместе с Солнцем, и вокруг Солнца; при этом может возникнуть ситуация, когда Земля попадает в то место, через которое уже прошло Солнце, то есть попадает в солнечный след, оставленный в пространстве. Этот след становится видимым, - возможно, при определенной оккультной подготовке, - в данном случае из созвездия Девы – примеч. перев.). Они говорили, что если на небе возникает такая констелляция, такое положение, что в ночь с 24 на 25 декабря Солнце стоит в созвездии Девы, то на Земле должны произойти важные перемены. Значит, пришло время, когда мы должны преподнести золото,  - символ нашего познания, всемирного Божественного управления, которое мы всегда до сих пор искали лишь в констелляциях звёзд,  - принести это золото в дар тому импульсу, который присоединился к земной человеческой эволюции. Пришло время, когда мы должны принести в качестве пожертвования ладан, который помимо жертвенного смысла символизирует в то же самое время высшую человеческую добродетель, чтобы  осуществление этой высшей человеческой добродетели мы соединили с  силой, исходящей от Христа.  Он должен воплотиться в  ту человеческую личность, Которой мы приносим этот ладан как символический дар. И как третье, - мирра, - является символом того, что вечно в человеке. То, что раньше в течение тысячелетий мы чувствовали связанным с теми силами, которые говорят сверху вниз из звёздных констелляций, мы продолжаем теперь искать и дальше, когда мы предоставляем это в качестве дара Тому, Кто должен стать новым импульсом человечества. Мы ищем наше бессмертие посредством того, что связываем свою душу с импульсом Христа Иисуса. Если космический символ мировых сил, солнечных мировых сил  светит вниз из (созвездия) Девы, значит, началась новая земная эра.
В это верили, на это смотрели так в течение тысячелетий. И когда маги-волхвы почувствовали побуждение положить перед Божественным младенцем божественную мудрость, человеческую добродетель и предощущение человеческого бессмертия, - символически выраженных в золоте, ладане и смирне,  - они, эти маги-волхвы лишь повторили на историческом уровне то, что символически многократно совершалось в мистериях в бесчисленных жертвоприношениях на протяжении тысячелетий. Это было пророческим указанием на событие, которое должно было наступить: когда Солнце в полночь с 24 на 25 декабря светит с неба вниз из Девы, символическому Божественному младенцу, сберегаемому в древних храмах в качестве представителя Солнца, жертвовали в эту рождественскую ночь золото, ладан и смирну (мирру). Вот что на протяжении почти двух тысячелетий в христианском смысле говорит это изречение: «И воплотишаса от Духа Святаго и Марии Девы…», говорит то же самое «воплотишася» с тех пор, когда появилась на Земле человеческая мысль. И ко времени, в которое мы теперь живём, можно было бы поставить вопрос: знают ли ещё люди, на что им надо смотреть наверху, если они празднуют Рождество? Существует ли в современности полное сознание о том, что из космических высот под космическим знаком вследствие  спиритуально понятого «рождения от Девы» является некая мировая сила, и что огни рождественской ёлки должны вливать в наше сердце  сознание того, что человеческая душа связана, - связана посредством самой внутренней связи, - с тем, что следует рассматривать не только как земное событие, но и как космически-земное событие?
Время теперь суровое, и в такое суровое время надо постараться со всей серьёзностью ответить на вопросы, поставленные в столь священные часы. Но давайте сделаем теперь небольшой обзор мыслей лучших представителей человечества истекшего 19 столетия. Мы увидим, живёт ли в новом человечестве идея о Христе Иисусе таким образом, чтобы мы могли обрести смысл Рождественской Мистерии, смысл, состоящий в том, что при свете рождественских огней, огней рождественской ёлки, человечество хочет отдать праздничную дань  вечному, праздновать вечное.
Давайте представим себе настроение некоторых лучших представителей 19 столетия. Прежде всего, предоставим слово человеку, который усиленно занимался исследованием сущности Иисуса; он пытался, исходя из сознания 19 века, воссоздать образ Иисуса Христа; имеется  в виду Эрнст Ренан. Эрнст Ренан чисто реалистическим, материалистическим образом направлял свой взгляд,  - имеется  в виду внешнее, физическое зрение,  - на области Палестины. Он хотел, опираясь на чисто внешний, материальный осмотр, пробудить в себе образ той личности, которую в течение столетий и тысячелетий назвали Спасителем мира. Послушаем выдержку из книги Эрнста Ренана «Жизнь Иисуса»:
«Чарующая природа помогала создать,  - если можно так выразиться,  - тот монотеистический дух, придававший всем грёзам галилеян идиллический, чарующий оттенок. Но местность вокруг Иерусалима была, пожалуй, самая мрачная в мире. Галилея же, напротив, была очень тенистой, зеленой, весёлой областью, родиной возвышенных песнопений и любовных романсов. В марте и апреле эта область покрывалась пышным ковром цветов несравненной свежести и красоты. Животные здесь маленькие и очень смирные, ручные. Грациозные горлицы, голубые дрозды настолько легки, что садятся на пальму, не пригибая её ветвей, хохлатые жаворонки, садящиеся почти у самых ног путешественника; в ручьях маленькие черепашки с живыми, нежными глазками, торжественно-важные журавли, к которым человек может подойти совсем близко, которые как бы подзывают его к себе».
Эрнст Ренан без устали описывает эту галилейскую идиллию, полностью изолированную от великих свершений мировой истории, словно только по причине этой идиллии, из-за этого непритязательного ландшафта с горлицами и журавлями могло разыграться то, что столетие за столетием человечество связывало со Спасителем мира.
То, что является смыслом Земли, то, к чему на протяжении столетий был обращён взор человечества, для мыслителя 19 века представляет важность лишь как описываемая им идиллия с горлицами и журавлями.
«Итак, вся история возникновения христианства»,  - продолжает Эрнст Ренан,  - «становится изящной идиллией. Мессия на свадебном пиршестве, созывающий куртизанок и добрых мытарей Закхеев на свой праздничный пир, основатели царства Божия в виде свадебных дружек – вот что, предположительно, происходило в Галилее».
Таков один голос. Теперь прислушаемся в этом хоре голосов 19 века к ещё одному голосу, голосу Джона Стюарта Милля, который тоже, руководствуясь сознанием 19 века хочет выяснить вопрос о том Существе, в Котором человечество в течение тысячелетий,  - а провозвестники человечества и за тысячелетия,  - видели Спасителя мира.
« Раз за разом» - говорит Джон Стюарт Милль,  - «подвергаясь разрушительным нападкам со стороны рассудочной критики христианства, Христос остаётся с нами: единственный в своём роде образ, столь непохожий ни на своих предшественников, ни на всех последователей, даже на тех, кто имел преимущество воспользоваться личными наставлениями Христа. Такой оценке не может повредить даже то, когда говорят, что евангельский Христос не историчен, и мы не можем знать, сколько чудесных достоинств добавили Ему его приверженцы… Ибо, кто из Его учеников или обращённых был бы в состоянии сочинить приписываемые Иисусу речи, выдумать жизнь, построить личность  -  всё то, что выступает нам навстречу из Евангелий? Наверняка не рыбаки из Галилеи, и в ещё меньшей степени св. апостол Павел, чей характер и склонности были иного рода; ещё менее были способны на это первые христианские писатели (апологеты). То, что могло быть добавлено,  вставлено одним учеником, можно было бы усмотреть в мистических частях Евангелия от Иоанна, где автор влагает в уста Спасителя заимствования у Филона() и александрийских платоников(); особенно это касается тех долгих речей о Себе Самом, от которых нет и малейшего следа в остальных Евангелиях… Восток был полон людьми, готовыми заимствовать множество таких сомнительных сведений, что происходило и позднее в многочисленных сектах восточных гностиков. Однако жизнь и речи Иисуса несут на себе отпечаток такого глубокого смысла и такой личной неповторимости, что они,  -  если, конечно, отвергнуть праздные ожидания найти научную точность в том, что должно рассматриваться совершенно иначе,  - они ставят пророка из Назарета в первый ряд наиболее выдающихся людей, которыми славится наш человеческий род. Поскольку этот выдающийся исключительный ум обладал, кроме того, качествами великих реформаторов, живших на Земле, то нельзя сказать, что религия сделала плохой выбор»  -  Сделала плохой выбор! Выбирают именно в 19 веке! – «нельзя сказать, что религия сделала плохой выбор, объявив этого человека  идеальным представителем и вождём человечества; ещё и теперь даже для неверующих было бы нелегко отыскать лучший способ перенесения правил добродетели из абстрактного в конкретное, нежели жить так, как предлагал нам жить Христос. Даже скептики допускают возможность, что Христос на самом деле был тем, за кого Он себя выдавал – не Богом, ибо Он не высказывал ни малейших претензий на то, чтобы быть Богом; в случае таких претензий Его можно было бы рассматривать как богохульника, что и сделали осудившие Его люди. Однако, считая Его доверенным лицом Бога, посланным с единственной миссией привести человечество к истине и добродетели, мы смеем с уверенностью заключить, что влияние религии на характер,  будет сохраниться и после того, как рассудочная критика высказала самое худшее против доказательств религии, содержание которых является ценным,  и что, хотя им,  - в сравнении с другими, более обоснованными верами, недостаёт доказательной силы, они, тем не менее, производят волнующее впечатление благодаря большой правдивости и истинной нравственности».
Вот образ, напечатлённый филистерством 19 века, черпающим духовность из своего собственного духа, тому Существу, Которого человечество в течение столетий называло Спасителем мира.
Теперь прислушаемся к ещё одному голосу одного, в некотором смысле интернационалиста, Генриха Гейне ().
«Христос  - это Бог, Которого я люблю больше всего,  - но не потому, что Он является неким легитимным Богом, чьим Отцом уже был Бог с незапамятных времён правящий миром; нет, Он нравится потому, что, будучи урожденным дофином неба, тем  не менее, ведёт себя демократически, не любит церемониальной пышности. Он нравится потому, что Он -  не Бог аристократов, окаменелых фарисеев и книжников или обвешанных позументами ландскнехтов, потому, что Он -  Бог народа, Бог бюргеров, Бог добрых граждан. Поистине, если бы Христос и не был Богом, я бы избрал Его таковым, причём гораздо охотнее, чем навязанного абсолютного Бога, я стал бы следовать Ему, Ему –Богу избраннику, Богу моего выбора…»
«Только до тех пор, пока религии, соперничая друг с другом, больше преследуются, нежели преследуют сами, они остаются величественными, исполненными достоинства, только в этом случае есть у них воодушевление, самопожертвование, мученики и лавры победителей. Как прекрасно, священно, исполнено тайной сладостью было христианство первых веков, когда оно само могло быть сравнимо со своим Божественным Основателем в геройстве и мученичестве. Тогда ещё жила легенда о неведомом Боге, в нежном, юном возрасте странствовавшем под пальмами Палестины, проповедовавшем любовь к людям, открывавшем им то учение о свободе и равенстве, которое потом было признано за истину великими, умнейшими мыслителями, и которое  - как французское евангелие воодушевляет наше время».(Имеются в виду лозунги французской революции – примеч. перев.)
Таково вероисповедание Г.Гейне, в котором Тот, Кого человечество в течение столетий называет Спасителем мира, удостаивается от Г.Гейне похвалы за то, что Он был бы избран им на демократической основе, если бы уже не был Спасителем; за то, что Он ещё тогда проповедовал то же самое Евангелие, которое проповедовалось в конце 18 столетия.(То есть лозунги французской революции – примеч. перев.) Итак, Он был достаточно смел для того, чтобы быть столь великим, как те, кто понимал это евангелие».
Возьмем другого мыслителя 19 века. Вы знаете, что я очень ценю Эдуарда фон Гартмана (). Я привожу только тех, кого ценю, чтобы на их примере показать, в каком смысле развивались в 19 столетии идеи о Христе Иисусе.
«Очевидно»,  - говорит философ Эдуард фон Гартман,  -«что без волшебства своей обаятельной, симпатичной личности, лишь посредством своих духовных способностей Иисус не смог бы достичь такого успеха. Прежде всего, эта личность обнаруживает необычайный ораторский талант. Но, наряду с кротким величием и податливой мягкостью, Он должен был проявить и необычайную твёрдость по отношению к присоединившимся к Нему. Твёрдость по отношению не только к тем мужчинам, но и к женщинам, многие из которых последовали за Ним. Это и женщины легкого поведения (Лука,7,37), и замужние женщины, занимающие высокое социальное положение (Лука 8,3), честные девственницы  - Он не делал различий. В большинстве своём это были экзальтированные личности, эпилептики, истерики или безумцы; частично были среди них такие, кто верил в возможность получения от Него исцеления. Таких женщин легче всего было склонить к какому-либо вероисповеданию; их религиозный рой концентрировался на обаятельном объекте мужского рода, что приводило к персонализации и культовому поклонению. Не столь уж далеко от истины и то, что эти дамы если и не пробудили в Иисусе идею Его мессианства, то, по крайней мере, приблизили Его к ней; своим обожанием, восторженным поклонением они напитали корни этой идеи. В соответствие с современными взглядами в психологии и психиатрии здоровая религиозность не может взрасти на столь болезненной почве. Сегодня мы могли бы посоветовать религиозному реформатору или пророку по возможности отмежевываться от такого контингента; ведь они могут с легкостью скомпрометировать всё его дело».
Мне хотелось бы привести ещё один голос, голос одной героини романа, который в последней трети 19 столетия оказал существенное, широко распространившееся влияние на суждения так называемых просвещённых людей. В книге Пауля Хейзеса () «Дети мира» имеется дневник некой Леа. В дневнике Леа содержатся суждения об Иисусе Христе; тот, кто знает мир, знает и то, что суждений, высказанных Леа о Христе Иисусе в «Детях мира» придерживалось бесчисленное множество людей в течение 19 столетия. У Пауля Хейзиса Леа пишет так:
«Позавчера я перестала писать, так как мне вдруг захотелось снова почитать Новый Завет. Я не раскрывала его с тех пор, как его угрожающие проклятия не оттолкнули моё сердце и замкнули его в себе. Теперь, когда миновал детский страх перед голосом непогрешимого, всеведающего Бога, когда я увидела в Евангелиях историю благороднейшего и удивительнейшего человека, я нахожу в них то, что доставляет мне глубокое наслаждение. Однако настроение подавленности в целом снова  стало стеснять меня. Что высвобождает, умиляет и утешает нас, людей, как не радость от красоты, от благости, от веселой беззаботности мира! Когда же мы читаем это сочинение»,  - она имеет ввиду Новый Завет,  - «мы всегда бродим в сумраке ожиданий и надежд, вечное для нас недостижимо, но к нему надо пробираться; мы проводим день за днём, и нам не светит в полную силу ни радость, ни забава, ни смех – радость мира, радость бытия  - тщетная суета; нам предназначено будущее, где все современное теряет цену, где высшее земное наслаждение – погрузиться в чистые, глубокие, исполненные любви мысли, выглядит как сомнительное, где только нищие духом достойны Царства небесного. Я тоже нищая духом, но мне не приносит счастья то, что я чувствую; и в то же время я чувствую, что если бы мне удалось выйти за пределы моей ограниченности, я бы уже не была той, кто я есть. Ни моё спасение, ни моё блаженство не были бы гарантированы мне. Ведь то, что, возвышаясь, выходит из меня, больше не моё.
И затем, этот нежный, проникнутый божественным сознанием человек, чтобы принадлежать ко всему человечеству в целом,  с редкой жесткостью обращается со своими ближними, Он остается без семьи, и, хотя это так и должно было быть, это вызывает у меня эмоциональный холод. Всё великое, что я обычно принимаю с любовью, было при всём своём величии приветливым, веселым, оно соединялось с моим существом нитями человеческих нужд».
Вот вам образец, каким должен быть Новый Завет, чтобы придтись по вкусу представительнице 19 столетия! Ведь она говорит, что всё великое, что она обычно принимала с любовью, было при всём своём величии приветливым, веселым и соединялось с её существом нитями человеческих нужд.  – Но так как Новый Завет, всё же содержит в себе силу, которую нельзя расценивать лишь как нежную, с любовью принимаемую, которая приветлива, весела и при всём своём величии связана с существом человека нитями человеческих нужд,  - то и все Евангелия становятся неприемлемыми для человека 19 века.
«Когда я читаю письма Гёте – о домашнем воспитании и быте Шиллера, - о Лютере и его ближних, о древних, вплоть до злой жены Сократа, -  я всегда чувствую дыхание той материальной почвы, на которой выросло духовное древо того или иного мыслителя»  -  итак, даже образ почтенной Ксантиппы привлекает добрую Леа куда сильнее, чем образы Нового Завета! – «это дыхание сближает  мой дух с ними и многое дает ему».
Вот то, что являлось умонастроением тысяч людей, причем тысяч людей 19 столетия.
«Но состояние «не от мира сего» пугает и отчуждает меня; правда при этом мне служит оправданием отсутствие доброй веры в то, что всё это, находясь как бы у Бога, находится в полном порядке».
В такой суровый час следовало бы спросить; так какое же душевное содержание приносит сегодня человечество навстречу рождественскому древу, Рождеству? Ведь это содержание души составлено из тех голосов, которые только что звучали перед нами, причём мы могли бы умножить их в сотни и в тысячи раз. В такой суровый час не подобает пренебрегать тем, что говорится относительно величайшей Мистерии земного бытия. Гораздо больше подобает спросить сегодня: а что же предпринимают официальные представители христианства всех конфессий, чтобы предотвратить развитие, уводящее от действительного, истинного и честного исповедания того, что стоит за праздником Рождества? Ибо разве может человечество праздновать такой праздник иначе, кроме, как ложным образом, если уж даже лучшие представители человечества развивают только что приведенные мысли о Существе, Которое благодаря Мистерии Рождества должно рассматриваться как космический импульс, связанный с судьбой Земли?
Чего хотели маги-волхвы из восточных стран, когда они принесли божественную мудрость, добродетель и бессмертие к яслям, после того, как наблюдали знамение: появление Солнца из созвездия Девы в ночь с 24 на 25 декабря в первом году нашего летоисчисления? Чего же хотели эти маги-волхвы из восточных стран? Они хотели дать великое историческое доказательство, что они поняли, как то, что до сих пор в качестве силы стекало вниз на Землю из Космоса, будет доступно людям, но уже иным образом, а не посредством простого поднятия взгляда вверх в Космос, к констелляциям звёзд. Они хотели показать, необходимость для людей самим всё больше и больше обращать свой взгляд на то, что внутренне происходит в исторических событиях, в социальном, моральном становлении земного человечества.  Обращать взгляд на то, что Христос сошел вниз из того региона, из которого Солнце светило в Деве, из которого все звёздные констелляции приходили со своими силами, дающими возможность микрокосму проявиться в качестве отображения Макрокосма. То, что этот Дух, это Существо вовлечено в непосредственное земное развитие, то, что само это развитие впредь следует рассматривать как наделенное той внутренней мудростью, которой были раньше наделены звездные констелляции  - вот что хотели сказать маги-волхвы из восточных стран. И сегодня необходимо помнить об этом.
Сегодня человек смотрит на историю так, что более ранее он считает причиной более позднего; если мы хотим рассмотреть события 1914, 1915, 1916, 1917 годов, мы, якобы, должны просто вернуться к 1913, 1912, 1911 годам и так далее. Историческое становление рассматривается как чисто природное становление, когда последствия вызывает нечто, находящееся по соседству, граничащее; последнее и считают причиной. Из такого образа мыслей строится то баснословие, которое сегодня как «историю» вспрыскивают нашей молодежи к её несчастью.
Истинное христианство, честное, искреннее рассмотрение Рождественской и Пасхальной Мистерий представляет собой решительный протест против представленной естествознанием в карикатурном виде мировой истории. Христианство увязывает мировые тайны с кругооборотом года. Всегда надо помнить о начальной констелляции первого года с 24 на 25 декабря, то есть о явлении Солнца из созвездия Девы; в связи с чем, это время каждый год празднуется как Рождество. Из этих соображений христианское мировоззрение установило праздник Рождества. Затем оно установило праздник Пасхи, причём для этого принимаются следующие небесные констелляции; вы знаете  - воскресение после первого полнолуния, наступившего после начала весны  - вот день, установленный для праздника Пасхи, хотя сегодня материалисты оспаривают это установление.()
Тот, кто честно и искренне хочет связать смысл годового кругооборота с Мистерией Голгофы, рассматривает часть года от Рождества до Пасхи как образ тридцатитрёхлетней жизни Христа. Перед Мистерией Голгофы, к которой я причисляю и Рождественскую Мистерию, маги-волхвы указывали на небо, если они хотели иметь дело с какими-либо тайнами, также и относительно развития человечества. Они указывали на констелляции. В том, как одна звезда стояла по отношению к другой, они усматривали, что должно произойти на Земле. Но в тот момент, когда они посмотрели, что происходит на Земле в соответствие с таким признаком, как положение Солнца в Деве с 24 на 25 декабря, они сказали: эту звездную констелляцию надо рассматривать непосредственно, в человеческих поступках на самой Земле.
Но есть ли в человеческих поступках звездные констелляции? Мои дорогие друзья: умение читать  - вот что тут требуется: суметь прочесть смысл, используя чудесное руководство по чтению, которое дано в ежегодных Мистериях христианства. Эти годовые Мистерии были построены на основе всех без исключения других годовых мистерий всех народов, живущих на Земле. Имеется в виду, что время от Рождества до Пасхи составляет тридцать три года. Это надо понять, на это следует обратить внимание. Тридцать три года, как считают, должно пройти между Рождеством и Пасхой.
Что из этого следует? Из этого следует, что праздник Рождества, который мы справляем в этом году, относится только к той Пасхе, которая наступит через тридцать три года, а та Пасха, которую мы празднуем в этом году (1917) относится к Рождеству 1884года. В 1884 году человечество праздновало то Рождество, которое относится к Пасхе этого 1917 года. А то Рождество, которое мы празднуем в этом году, не связано с Пасхой следующего 1918 года, оно относится к той Пасхе, которая наступить через тридцать три года.  Как считают, период в тридцать три года составляет время одного человеческого поколения. Время одного человеческого поколения должно пройти между взаимно принадлежащими Рождеством и Пасхой. Это является руководством для чтения в соответствие с новой астрологией, той астрологией, которая направляет взор на те звезды, что сияют в самом историческом развитии человечества.
Как это можно выполнить? Это может быть выполнено посредством того, что человек использует Рождество, чтобы осознать: событие, происходящее примерно в это время,  - о таких вещах, конечно, следует говорить лишь приблизительно,  - имеет обратную историческую связь такого рода, что свой день рождения происходящее теперь событие  имеет  тридцать три года тому назад, и что оно само опять-таки является днем рождения для того, что разовьётся в течение следующих тридцати трёх лет.
В отдельной, личной жизни, в индивидуальном бытии господствует наша карма. Тут каждый несет ответственность за себя сам; однако тут каждому приходится принимать то, что заложено в его карме. Тут он должен ожидать того, что как безусловная связь  - в кармическом смысле,  -  устанавливается между предшествовавшим и последующим.
Но как обстоит дело с историческими связями? С историческими связями дело обстоит так, что относительно нашего современного общечеловеческого цикла мы не можем понять, не можем постичь и правильно ощутить событие, происходящее сегодня, в 1917 году, который является годом Пасхи этого события, если мы не обернемся назад к тому времени, которое было годом Рождества этого события, то есть пока мы не обернёмся к рассмотрению 1884 года. Для 1914 года надо заглянуть в год 1881. Импульс, вброшенный поколением в поток исторического становления, поколением, перед этим воздействовавшим на историю, продолжает жить в течение тридцати трех лет; затем наступает его Пасха, затем наступает его воскресение. Когда закладывалось семя к тем  Пасхам, которые человечество имеет в годы после 1914года? За тридцать три года до этого.
Взаимосвязи, образующиеся в интервалах от одного тридцатитрёхлетия к другому  - вот то, что вносит понимание в стремящийся вперед поток исторического становления. Должно придти время, когда человек в священное время, берущее начало с Рождества, с 24 на 25 декабря задумается вот над чем: то, что ты,  - то есть он,  - делаешь теперь, будет продолжаться и восстанет, станет внешним деянием,  - деянием не в личном, но в историческом смысле,  - лишь через тридцать три года. Я пойму то, что сейчас происходит, если обращу свой взгляд назад,  - я пойму даже то, что происходит сейчас как чисто внешние события, - если обращусь назад на то время, которое должно исполниться в соответствие с правилом тридцатитрёхлетнего цикла.
Когда в начале восьмидесятых годов было поднято восстание магометанского пророка, Махди, закончившееся тем, что английское господство распространилось в Египте, когда в то же самое время с французской стороны Индонезия, вследствие войны с Китаем должна была подчиниться европейцам, когда состоялась конференция в Конго, когда состоялись иные события того же рода,  - изучайте всё, что теперь в 1917 года обрело тридцатитрёхлетнее завершение!  -  тогда были заложены причины того, что происходит сейчас. Тогда люди должны были спросить себя: какие перспективы к Пасхе, которая наступит через тридцать три года, обещает Рождество этого года? – Ведь события в историческом становлении возникают через тридцать три года, они восстают из гроба в преображенном виде благодаря той власти, которая связана с самым священным и спасительным, с тем, что человечество обрело благодаря Мистерии Голгофы.
Однако не следует сентиментально забалтывать Мистерию Голгофы. Мистерия Голгофы хочет стать понятой посредством высших сил мудрости, доступных человеку. Мистерия Голгофы хочет, чтобы её ощутили посредством самого глубочайшего из всего, что может человек пробудить в своей душе, ища в основах своей души то, что зажгла в нём мудрость, если он не только говорит о любви, но если эта любовь воспламеняется в нём благодаря связи его души с тем, что волит и правит как Мировая Душа, что струиться на повороте времен, когда он усваивает смысл и значение тайны становления. Ибо, как когда-то звездное небо говорило с древними магами-волхвами, как спрашивали они его, если хотели совершить что-либо, для социального становления людей, так и тот, кто желает что-либо совершить для социального становления людей в настоящее время, должен взирать на те звезды, которые всходят и заходят в историческом становлении. И как может быть рассчитано время оборота небесного тела вокруг Солнца, так, благодаря истинной исторической мудрости человека может быть рассчитано время исторического события. Это время оборота, этот период составляет время от Рождества до Пасхи, отстоящей от него на тридцать три года. Так духи кругооборота времен регулируют то, в чём живёт и ткёт человеческая душа, в чём она реализуется не только как чисто личное существо, но где она является существом, вплетённым в историческое становление.
Если мы в это время погружаемся в Рождественскую Мистерию, то наилучшим образом мы это сделаем тогда, когда знакомимся с тайнами, которые именно в наше время должны быть раскрыты, чтобы тем самым обогатить поток христианской традиции, берущий начало от Мистерии Голгофы и от того, что выражается в Мистерии Голгофы. Христос сказал, обращаясь к человечеству: «И вот Я с вами по все дни до скончания земных времен». Те, кто сегодня называют себя Его учениками, часто говорят о том, что откровения из духовного мира случались лишь во времена самого Христа Иисуса, но затем эти откровения прекратились, и сегодня это прямо-таки преступно - утверждать, что и по сей день чудесным образом из духовного мира приходят спиритуальные откровения. Так во многих отношениях то, что называется официальным христианством, проявляют стремление  воспрепятствовать христианскому развитию.
Однако то, что ещё сохранилось как священная символика,  - а наиболее священная символика говорит из Рождественской Мистерии,  - само по себе является живым протестом против того притеснения истинного христианства, какое часто осуществляется посредством официального христианства.
Антропософски ориентированная духовная наука хочет свидетельствовать,  - помимо иных своих устремлений, - о значении Мистерии Голгофы и о значении Рождественской Мистерии. В её задачу входит свидетельствовать о том, что придает смысл Земле, что придает значение человеческой жизни. И если рождественское древо в новое время,  - а ведь оно появилось едва ли раньше, чем несколько веков тому назад,  - стало символом Рождества, рождественского праздника, то стоящий сегодня под таким рождественским древом, рождественской ёлкой, мог бы спросить себя: а веришь ли ты ещё в то, что написано о рождественском древе? История свидетельствует о написанном: «И воплотишася от Духа Святаго и Марии Девы…». Ты всё ещё веришь в это? Чтобы познать, что это является истиной, необходимо спиритуальное познание. Ни одно естественнонаучное исследование не даст ответа на вопрос о Рождении от Девы и Воскресении. И то, и другое может стать понятным только в той сфере, где рождение не выступает в той форме, как оно выступает в чувственном мире, где смерть не правит так, как правит она в чувственном мире. Как Христос Иисус прошел через смерть так, что смерть оказалась майей, а воскресение  - истиной,  - что является содержанием Пасхальной Мистерии,  - так же прошел Христос Иисус через рождение, так, что это рождение оказалось майей, а истиной стало преображение сущности внутри духовного мира. Ибо в духовном мире нет ни смерти, ни рождения, но, как мы знаем, только преображение, только метаморфоза.
Только когда человечество будет склонно заглядывать в тот мир, где рождение и смерть в их чувственном смысле теряют смысл, праздник Рождества и праздник Пасхи обретут своё достойное содержание. Тогда, и только тогда, наше сердце, наша душа наполнятся тем тёплым тоном, благодаря которому мы снова сможем найти доступ к тем, к кому мы должны найти доступ,  - к детям, - чтобы уже в самом раннем детстве рассказать им о Младенце, лежащем в яслях, о магах-волхвах из стран Востока, о тех дарах,  - мудрости, добродетели и бессмертия, которые они принесли Ему. Мы должны уметь говорить детям об этом. Ведь то, что мы говорим сегодня о Рождественской Мистерии маленькому ребенку, станет в нём пасхальным праздником, восстанет вновь после того, как ребенок продолжит дальнейший тридцатитрёхлетний путь.
В историческом становлении человечества ответственность распределяется так, что предшествующее поколение может внести в Рождественский импульс тот вклад, который последующее поколение получает как Пасхальный импульс. Пусть же будет осознано, что одно поколение должно смотреть на последующее поколение, думая при этом так; Рождественской звездой я учу тебя растить в своей душе то, что родилось в ней и что воскреснет и восстанет через тридцать три года под Пасхальной звездой. Если я знаю о такой связи между этим и следующими поколениями, то я Тем самым могу достичь,  - это может сказать себе каждый,  - в любой работе некоего импульса, выходящего за пределы повседневности. Ведь время между Рождеством и Пасхой длится не только те недели, которые отделяют Рождество от Пасхи; в действительности оно длится тридцать три года, столь же долго, как оборот импульса, который я погрузил в душу ребенка как Рождественский импульс.
Такие вещи - это не просто теоретическое, выспренное знание. Такие вещи обретают цену только тогда, когда они становятся практическими делами, когда наша душа оказывается убежденной ими, то есть не может действовать иначе, чем в их свете. Но тогда душа проникается любовью к тем существам, по отношению к которым ей приходится действовать в этом свете. Тогда любовь связывается с мировым теплом и не имеет ничего общего с той сентиментальной любовью, которая сегодня у всех на устах, и которая привела к величайшему импульсу ненависти среди человечества в нашу катастрофическую эпоху.
Те, у кого эта «любовь» слишком долго была на устах, не имеют права и дальше говорить об этой любви, обратившейся в ненависть; их долг – спросить себя: что же мы с нашими разговорами о любви, с нашими рождественскими речами о любви упустили, так что они стали посевом ненависти? – Но и человечеству надо задать вопрос: что должны мы искать в духовных мирах, чтобы снова смочь обрести потерянное: любовь, ту любовь, которая, согревая, правит и живёт во всех мирах; любовь становится реальной только тогда, когда она вытекает из живого понимания бытия. Любить существо, значит понимать это существо. Любить  - не значит наполнять сердце эгоистическим теплом, которое так и бьёт ключом из уст сентиментальных риторов; любить – значит уметь смотреть с пониманием на то существо, по отношению к которому ты действуешь. Понимать его вплоть до его самой внутренней сути, понимать не только интеллектом, но и всем своим существом, всей сущностью своего человеческого бытия.
Пусть же такая любовь, чьим источником является спиритуальное внутреннее понимание, обретет место среди человечества, пусть такая любовь станет желанной, пусть будет проявлена воля, чтобы заботиться о такой любви  - вот что мог бы сказать себе в наше время тот человек, который хочет последовать за магами-волхвами из стран Востока к яслям Вифлеема. Он мог бы сказать: как маги-волхвы из стран Востока искали понимания, чтобы найти путь, путь любви к яслям в Вифлееме, так и я хочу найти путь, который откроет мне доступ к свету, благодаря которому будут совершаться истинные деяния человеческой любви.
Маги-волхвы из восточных стран перестали считать внешние звездные констелляции решающими, но поднесли в рождественскую ночь знание об этих звездных констелляциях, жертвенный смысл этих звёздных констелляций и связь бессмертия с этими звездными констелляциями Младенцу-Христу. Так пусть же и новое человечество принесёт то, что оно сможет извлечь из глубочайших импульсов всей своей души в дар Тому, ради Которого Рождественский праздник стал символическим выражением года! Пусть же человечество, сознавая всё это, празднует Рождество с достоинством, празднует Рождество честно и искренне. Пусть в этом празднике будет заложено не отрицание, а знание о том Существе, ради Которого мы зажигаем огни на рождественской ёлке.

Алекс:
ВТОРАЯ ЛЕКЦИЯ  из тома 180 ПС
                    Дорнах, 24 декабря 1917
                    перевод с немецкого А.Демидов
Исполнено глубокого значения то, что христианский календарь устанавливает праздник Адама и Евы на 24 декабря, а праздник Рождества Христа Иисуса – в ночь  с 24 на 25 декабря. Тем самым непосредственно объединяются, сдвигаются вместе христианские представления о начале мира – то есть о начале нашего земного бытия, - и величайшее земное событие, которое придаёт смысл земному развитию. Оба праздника так близко сдвигаются друг с другом, чтобы тем самым указать на тот перелом, который, благодаря Мистерии Голгофы наступил по всем параметрам, касающимся отношений человека с духовным Космосом. Всё то, что предшествовало Мистерии Голгофы, хотя и важно для познания этой Мистерии как таковой, но для непосредственного христианского сознания, для принятия соответствующих волевых импульсов, существенной роли не играет, и на первых порах может быть оставлено без внимания.
Величайший перелом в эволюции земного бытия  - как мы знаем,  - наступил благодаря Мистерии Голгофы. Для души, понимающей эту Мистерию, такое понимание открывает смысл земной эволюции. Можно сказать так: глядя на то, каких форм по отношению к мировой мудрости, импульсировавшей человека как такового, придерживались древние до вступления Христа в эволюцию земного человечества, а затем, сравнивая эти, господствующие в дохристианские времена отношения с тем, как относилось к импульсировавшей человеческие поступки мировой мудрости христианское сознание, получаешь,  - будучи в состоянии развивать при этом соответствующие мысли,  - глубокое, исполненное смысла впечатление.
Достаточно вспомнить хотя бы один образ, повод для воспоминания о котором дает наступающий праздник, девизом которого являются слова: «И воплотишася отДуха Святаго и Марии Девы..»,  - достаточно вспомнить восходящий к древности образ девственной Паллады Афины, Богини мудрости в Древней Греции, дочери самого Зевса, Богини, которую считали Богиней разума. Зевс-Громовержец, владыка света молний, блистающего света, света, работающего в земном бытии, создаёт разум как девственную Палладу-Афину, хранительницу человеческой мудрости до Мистерии Голгофы.
Поэтический образ девственной Паллады Афины имеет глубинный смысл. Как Богиня мудрости она сохраняет девственность. Что это означает в высшем смысле? Что имели в виду руководители греческих мистерий, говоря о девственной Палладе-Афине? Они имели в виду ту мудрость, посредством которой человек действует в мировой истории, исторических мировых связях. В четвёртом культурном периоде, периоде греческого культурного развития эта мудрость появилась, родившись не из самого мира, но из зеркального отражения этого мира. Поймём это правильно: зеркальное отражение мира, Майя. В предшествовавшие более ранние эпохи священнослужители мистерий не интерпретировали мудрость как именно девственную силу, ибо эта человеческая мудрость в первой, второй и третьей послеанлантической эпохе всегда оплодотворялась силой древнего атавистического ясновидения. Только в четвертую послеатлантическую эпоху возникла возможность кое-что познавать из простого созерцания того, что побуждалось не силами, основанными на древнем ясновидении, силами аффектов, страстей, всего того, что подобно огню тлеет в человеческом существе, но из созерцания девственного, зеркального отражения мира, созерцания, не оплодотворённого атавистическим ясновидением. От Майи происходила та мудрость, которую имели в виду, если имели дело с её представительницей: Палладой Афиной.
Паллада Афина  - это тоже некая Майя, некая Мария; но Паллада Афина есть та Майя, которая, исходя из себя самой, позволяет мудрости раскрыться перед человеком. Крупный шаг вперёд состоял в том, что эта самая Майя, эта самая Мария была оплодотворена Космосом и породила новую мудрость. Паллада Афина была представительницей мудрости. Импульс Христа есть сын Майи, Марии, девственной представительницы мудрости и космически-божественной, космически-разумной Мировой силы. Вот почему для древней мудрости,  чьей представительницей была Паллада Афина, было свойственно классифицировать и постигать мир минерального царства, вплоть до растительного, но она не умела постигать самого человека, понимать самого человека  в его личности.
Если же люди в те прежние времена хотели постичь своё личностное начало, они могли это делать в мистериях; однако в мистериях им было необходимо обрести атавистическое ясновидение. Тем, что подразумевалось как Паллада Афина, как девственная представительница мудрости, было положено начало постижения земного мира. Но только благодаря наступлению Мистерии Голгофы, только благодаря связи между божественной разумной силой любви и силой Майи, - зеркального отражения мира, - на арену человеческого развития выступил Человекобог (Menschengott), такой Бог, достигнуть Которого можно было не только в случае ухода с физического плана; нет, это Бог, Существо Которого можно было найти на самом физическом плане. Прогресс, достигнутый в развитии человечества благодаря Рождественской Мистерии, предстаёт перед человеческой душой при сопоставлении истинной легенды о Палладе Афине со всем тем, что в истинном образе может быть постигнуто относительно природы девственной Майи, из которой для земной эволюции произошёл импульс Христа.
В связи с теми воззрениями на человеческие свершения, с теми требованиями к волевым импульсам человека, которые были описаны нами с целью, понять Рождественскую Мистерию, в наше столь серьёзное время надлежит,  - именно в наше время это крайне необходимо, - выработать точку зрения относительно тридцатитрёхлетних промежутков времени; речь об этом шла вчера. Подобно тому, как древние пытались разгадать звезды, и по констелляциям определять свои намерения на Земле, человек должен осознать, что ему предстоит вступить в эпоху, когда земное человечество ожидают лишь бедствия, нужда и несчастья, если оно не решится прочесть констелляции временны’х звёзд  в ходе становления человечества. Всё то, чем  так гордиться материалистическая эпоха, не приводит в будущем земном бытии ни к чему, кроме того, что происходит в наше катастрофическое время. Человечество должно обрести мужество в качестве торжественного рождественского обещания дать в собственной душе обет: обратить взор на спиритуальные истины, вторгающиеся в наше время. Наше время должно найти мужество, пренебрегая малодушием, прямо взглянуть на то, что есть. Нашему человечеству необходимо усвоить новое чувство истины, если оно желает идти по следам Того, в честь Кого оно хочет праздновать Рождество, Кого нельзя понять, не постигнув слов: «Я есмь путь, истина и жизнь».
А это означает, что в столь серьёзное время недостаточно благодушных речей по поводу мирового праздника, которые в это время несомненно звучат на многочисленных кафедрах; это означает, что в столь серьёзное время надо хотя бы по возможности усвоить мысль о том, насколько бессознательным является наше время. Ибо Величайшему, что хочет войти в вас, можно послужить лишь в том случае, если люди в собственной душе разовьют сознательную силу. Надо обдумать следующее: конечно, Мистерия Голгофы влилась в человеческую эволюцию ещё в начале нашего летоисчисления: но разве не прошла бы она  бесследно мимо, если бы люди того времени не имели в собственных душах созидательной силы, чтобы охватить её, выразить её в понятиях и представлениях, чтобы вообще говорить о ней? С внешней точки зрения в захолустной провинции Римской Империи родилась та Личность, о Которой повествуют Евангелия. Люди того времени обладали созидательной силой, чтобы постичь то, что жило в этой Личности. Если великие Божественные силы объединяются с человеческим бытием, людям надо суметь претворить волю в созидательную силу. Поэтому вчера следовало поставить вопрос: насколько это 19 столетие,  - эти высокомерные 19 и 20 столетия,  - были в состоянии развить созидательную силу для понимания того, что уже в течение столетий признавалось человечеством как содержание идеи спасения? (Имеются в виду приведенные в прошлой лекции 1 мнения, высказанные отдельными выдающимися мыслителями того времени о христианстве   - примеч. перев.).
Добавим ещё несколько голосов,  - мы могли бы привести сотни, даже тысячи примеров,  - голосов из 19 века, пытавшихся говорить об Иисусе Христе. Как я сказал, мне хотелось привести лучших, наиболее глубоко мыслящих людей, чтобы показать, чем были одержимы их души. Моя задача не в том, чтобы ответить на вопрос: какое влияние оказывали люди, чьи высказывания об Иисусе Христе я только что приводил вам?  - нет, моя задача  - показать, как время действовало на самых лучших. Ведь эти идеи завладевали сердцами наиболее честных людей. Другие, хотя и говорили о Христе Иисусе, однако даже в ощущении своём не приблизились к импульсу истины. Прибавим ещё несколько примеров.
В то время, когда, начиная с 19 века развивали духовно- свободные идеи, был некто, с болезненным глубокомыслием пытавшийся всей душой проникнуться этими новыми идеями; это был Карл Гутцков (). Своё сочинение «Сомневающийся Вали» он наполняет идеями, которые он развивал в отношении Христа Иисуса: «Иисус был иудеем. Он и не думал об основании новой религии. У Него нет и речи ни о возвышении, ни о расширении иудаизма… То, что проповедовал Иисус, не было каким-то отдельным, новым учением… Что же после этого оставалось в устах Иисуса? Некая мораль, которая имела облагораживающую силу, но никогда не стремилась выйти за пределы чистого иудаизма. Мораль Иисуса всегда тесно связана с традицией церемониального закона: её характерное отличие лишь в том, что она для внешнего ритуала требует соответствующего внутреннего умонастроения. Иисус учил: «Возлюби ближнего своего как самого себя!» Так учил ещё Моисей; но Основателю новой религии следовало бы сказать: «Возлюби ближнего своего больше, чем самого себя!».  -  Так Карл Гутцлав «исправляет» Христа Иисуса! «Отсюда следует, что Иисус представляет собой явление чисто историческое, не имеющее отношения ни к религии, ни к философии».
Вот ещё одно, даже более характерное высказывание, поскольку исходит оно от науки о душе, психологии нашего времени. Это резюме по содержанию сочинения «Иисус. Уроки сравнительной психопатологии» Эмиля Рамусена (). Содержание можно резюмировать следующим образом:
«Ни апостолы, ни синоптические Евангелия не признают Иисуса за Бога. Он Сам считал Себя предсказанным «Сыном человеческим» и полагал, не выдавая Себя за Мессию, исполнить особенно важную для него часть пророчеств. Назаретянин сам принадлежал к категории пророков. Религиозные герои, провозвестники,  -  они же и пророки,  -  представляют собой отклонения от нормального расового типа. Ибо их внутренние переживания, их опыт по своему уровню и форме можно сравнить с симптомами эпилепсии. Эти «божии мужи» выявляют картину болезни, которую психиатр мог бы с точностью диагностировать как психическое заболевание типа эпилепсии; появление стигматов, зрительные иллюзии и галлюцинации, приступы буйного помешательства, эйфория, упадок духа (абсенс), ступор, помрачение сознания или активизация подсознания, дефекты речи, делирий, депрессия, внезапные изменения настроения, чрезмерная религиозность, стремление пострадать за других, реформировать мир, мания величия, навязчивые представления, бредовое измышление родословных, склонность к бродяжничеству, отклонения от нормы в половой жизни, будь то излишества, или аскеза. Ряд выдающихся религиозных провидцев древности и современности, как Иезекииль, ап. Павел, Моххамед, Сёрен Киркегард и так далее, демонстрируют нам примеры снова подтверждающие типичные свойства, такие как страшные угрозы и проклятия, разнообразные завуалированные виды чувства ужаса, пароксизмы ярости, воображаемые страдания человечества, аскеза, мысли о воскресении и прочее.
Все это симптомы, наблюдаемые у древних и новых пророков, обнаруживаются также и у Иисуса. У него беспримерное переживание страха, он впадает в ярость, изгоняя торговцев из храма, страдает галлюцинациями, в его противоречивом характере обнаруживаются чрезмерный эгоцентризм, анормальная жизнь чувств, мания пострадать за человечество и смочь искупить его.  Посредством своего насилия, нестабильности и возрастающего умаления своего духа, который больше не принимает и не перерабатывает новых представлений, он предоставляет новое подтверждение своего избранного родства с типом пророка, который во все времена и во всех климатических зонах остаётся тем же самым. Его этика, исходящая из того, чтобы ненавидеть семью, жить подаянием в единственно истинной вере, не была принята человечеством.  – Если под гением понимается создатель нового, то Иисус, как утверждают научные исследования, является подражателем, как в содержании, так и в форме своего учения. Его обещание, предсказание, которое принесло ему победу над миром, а именно, его второе пришествие, в целом не состоялось. Иисус был человеком, достойным глубокого сожаления, который в своей трагической, величественной судьбе заслуживает нашего внутреннего сочувствия».
Такие голоса можно умножить в сотни и тысячи раз, то, что они приведены в таком виде, ещё не самое существенное. Существенным является совсем другое, а именно то, что люди, которые говорят так, говорят  действительно правильно в смысле современной науки, и что с точки зрения современной науки нельзя сказать ничего иного, оставаясь искренним и честным; и что надо бы поставить перед собой вопрос: имеет ли человек достаточно мужества и желания к волеизъявлению показать этой науке её настоящее лицо, её отражение, которое может быть показано только посредством духовной науки? Те трусливые компромиссы, которые всё снова и снова повседневно заключаются между материалистической наукой и религиозными традициями, есть нечто нечестное, они являются прегрешением против того, что дает людям повод праздновать Рождественскую Мистерию или Пасхальную Мистерию. Вот в чём тут дело.
В современности существует некое «или-или». Или познание спиритуальной жизни, или дальнейший ход той жизни, которая привела к событиям 1914-1917гг и так далее. То, что лежит тут в основе, каждый должен поднять в своём сердце как  познание Христа, должен дать подняться воле к стремлению, импульсу к мужеству не искать блага в частных компромиссах, но идти той дорогой, которой следует идти: дорогой, которая должна быть указана посредством познания спиритуальной жизни человечества. Соединить конкретные импульсы с чем-то таким, как Рожественская Мистерия – вот что должно быть связано с этой волей.
 О тридцатитрёхлетнем цикле событий уже было сказано.   Подобно  знанию о том, что при  известных условиях кислород и водород оказываются связанными, и можно познать сущность воды не иначе,  как посредством электролиза, благодаря которому химически исследуют соотношение кислорода и водорода, так должно явиться сознание о том, что социальные законы могут быть найдены только тогда, если люди будут в состоянии рассматривать указанные соотношения в ходе времени. Думать одним днём, видеть только то, что находится непосредственно вокруг, - есть то, рассмотрению чего училось человечество в последние четыре века как наиболее полезному. Но будущее надо познавать так, чтобы говорили себе: то, что происходит теперь, восстанет через тридцать три года; мне надлежит действовать сейчас, имея в виду ответственность, которая вытекает из этой идеи. Вот то, что будет в дальнейшем требоваться от тех, кто  хочет вмешиваться в жизнь с какой-либо жизненной точки зрения.
Нашему времени следовало бы совершенно отучиться от забалтывания древних высказываний о Рождественском празднике. Римляне находили мужество, поскольку они в качестве бога войны имели Януса, закрывать храм Януса только тогда, когда наступал мир. Во времена Нумы Помпилия при его правлении храм был закрыт постоянно, но, в последующие 724 года до императора Августа он закрывался лишь дважды. Но у римлян было мужество,  в своей службе одному из высших богов проводить отличие между миром и войной. Спросим себя, может ли в нынешнее время проявить такое же мужество; можно ли закрывать те «места мира», те места, где должны служить миру, когда весь мир охвачен войной? (вероятно, речь идет о церквах  - примеч. перев.) О мужестве можно было бы говорить только тогда, если в современности нашлось бы достаточно творческих сил, чтобы могли заметить разницу между местами, где говорят о мире в такое время как нынешнее.
Весьма поучительно заглянуть назад, в смысле тридцатитрёхлетнего цикла времени: в 1914 году начались катастрофические события, под знаком которых мы находимся по сей день. Я уже приводил некоторые события, которые связаны с этими трёх-четырехлетними катастрофическими событиями, связаны с соответствие с тридцатитрёхлетним циклом. Можно было бы привести ещё многое. Надо только подумать о том, что за тридцать три года до 1914г, то есть в 1881году править в Петербурге стал Александр III (), тот Царь, при котором начались преследования в Прибалтийских провинциях (имеется  виду их русификация – примеч. перев.), тот Царь, который стал воплощением многих европейских несчастий. Можно взглянуть также на более внутренние события;  я не имею в виду «душевно» внутренние. Если вы изучите роль, которую сыграл Гамбетта  (Леон Гамбетта 1832-1882, французский министр-президент, пытался сделать более тесными франко-русские и франко-английские отношения, чтобы, опираясь на них, выступить против Германии) в 1881г в течение своего двухмесячного президентства в то время,  в этом вы обнаружите сигнатуру того, что распространилось в тот момент, когда разразилась эта катастрофа, и что сейчас, как я уже говорил здесь однажды, находит своё симптоматическое выражение  в настроении между Северной и Южной Россией, в развязывании русско-украинской вражды. Это симптом, освещающий нечто гораздо более значительное,  - если взять готовящиеся события,  -  нежели те события, которые  люди ради своих удобств охотно рассматривают как важные.
 В этом отношении можно было бы привести многое. Можно поставить вопрос: что должен делать человек, если он занимает важный пост, чтобы приходить к таким решениям, которые могли бы проявиться через тридцать три года? Он должен хоть однажды попробовать,  - учитывая такую идею, - понять события, отстоящие на тридцать три года,   и  действительное понимание для него пробудит и то, что он должен сделать в современности:  чтобы затем это достойным образом смогло взойти в тридцатитрёхлетнем цикле, смогло возродиться. Было ли таковое напрасно, можно было бы утверждать только после того, как этот цикл совершился. Однако где это может происходить? Где сегодня вовне в экзотерической жизни мировое развитие ещё рассматривается в соответствие с его внутренними законами? Официальные представители того, что сегодня зачастую называют христианством, те, кто любит всё снова и снова выступать против антропософски ориентированной духовной науки, утверждая, что во времена Христа откровения из духовного мира ещё были возможны, но что «роковой гнозис» не должен всплывать снова. Нельзя интерпретировать такие вещи снисходительно. То, что эти люди почитают за лучшее, есть нечто, что, к сожалению, слишком часто всё снова и снова выступает даже в наших кругах как некие роковые слова. Именно на правду надо обращать внимание  -  вот то, о чем идет речь в действительности. И, прежде всего, мы должны иметь мужество и волю, чтобы создать фронт против всего того, что с такой легкостью, вследствие малодушия, сегодня реализуется против духовной науки.
Одно качество духовной науки особенно не любят: то, что она дает конкретный настоящий духовный фактический материал, что она говорит о духовных мирах, используя  действительный духовный фактический материал. Как часто в этом отношении слышишь слова: да, это трудно понять, тут трудно ориентироваться. – Такая речь была бы понятной у того, кто под влиянием современного школьного образования не смог научиться мыслить, но такие речи совершенно непонятны у тех, кто предъявляет претензии на обладание серьёзной научностью. Во всяком случае, постепенно наука становится тем, что выдвигает как можно меньше запросов к человеческому мышлению. Сегодня человек может быть законченным академиком со всеми возможными дипломами, и в тоже время он не в состоянии охватить своим рассудком простейшие вещи, он немедленно устает, если ему приходится действительно мыслить. Сегодня всё больше любят расплывчато говорить о всяческих общих духовных вещах, панидеализме и прочем вздоре. Это освобождает человека от необходимости прилагать усилия, чтобы подступиться к конкретным духовным фактам. Во всяком случае, духовная наука должна предъявлять требования по отношению к тем, кто к ней подходит. Должна быть добрая воля применять свой собственный дух несколько больше, чем это необходимо для того, чтобы и дальше разбавлять своим водянистым, расплывчатым чувством общие речи о панидеализме и тому подобном. Теперь не время дудеть во всевозможное «пан» и развивать всевозможные общие эмоционально опьяняющие речи. Сегодня наступило время, когда надо серьёзно противостоять конкретным духовным фактам. Сегодня наступило время, когда надо приложить волю, чтобы действительно мыслить. Вот почему в качестве  вводных слов к этому  Рождеству должно было быть сказано то, что даже в нынешнее время звучит серьёзно. Ибо чем больше мы будем связывать наши души с тем, что, как импульс Христа вступило в земное развитие, тем больше будет у нас воли, чтобы более серьёзно, более достойно и проникновенно иметь дело с этим импульсом.
На протяжении тысячелетий человечество рассматривало пространство как то, что следовало почитать;  имеется в виду содержание пространства, не земное пространство, но небесное пространство. Человечество направляло взор наверх на звездные констелляции, чтобы читать в звездах о том, что должно произойти на Земле. Это человечество знало: умершие читают и должны читать в звездах, умершие должны содействовать земным событиям. Так и человек должен учиться читать те письмена, что  являются письменами, которые непрерывно должны читать умершие. Что происходит здесь, на Земле, человек до Мистерии Голгофы видел так, что он говорил: там вверху стоят Солнце, Луна и Овен; или Солнце, Луна и Телец; или Солнце, Луна и Близнецы; или Близнецы и Венера или тому подобное, таковы констелляции. Это знак того, что из Космоса приходят некоторые импульсы. Если эти импульсы имеют место, тогда надо делать то или иное; ибо то, что происходит здесь, происходит во времени, а время создает Майя, время представляет собой течение великой иллюзии. Этой иллюзией это было в таком смысле лишь до Мистерии Голгофы. Из этой Майи был рожден импульс Христа, как я вам сообщал об этом во вступлении; из девственной Майи появилось то, что уже больше не было оплодотворено древним ясновидением, что непосредственно противостояло мировым силам, не касающимся Земли.
Почитание того, что протекает во времени, познание того, что протекало во времени, стало долгом, точно так же, как в древние времена в качестве долга рассматривалось наблюдение констелляций в пространстве. Древние маги-волхвы, чьи представители явились перед Младенцем в яслях, смотрели вверх на золото неба, на звезды, и говорили себе: по тому, как стоят звёзды, можно прочесть в них, что должно произойти здесь на Земле; ибо то, что записано в звёздах, есть событие прошлого. В золоте звёзд покоится то, что Ветхий Днями со своим воинством записывал в течение прошлого, и что должно произойти в настоящем. Настоящее надо выводить из того, что следует усматривать в золоте звёзд; то настоящее, которое преходит в тот момент, когда оно возникает. Настоящее есть постоянно возгорающийся огонь, представленный посредством ладана; настоящее соответствует имагинации ладана. А в оплодотворенном прошлым настоящем покоится будущее в соответствие с имагинацией мирры (смирны).
Тайны древних магов-волхвов были таковы, что соединяли прошлое, настоящее и будущее. Но в этом прошлом, настоящем и будущем они видели покров Майи, покров самой Паллады Афины, который лишь отражал констелляции звёзд. И те три мага-волхва, которые появились перед яслями, понимали то, что из содержания времени, того, что является отраженным образом звёздных констелляций, из Майи времени должно развиться новое, то чему надлежало поднести прошлое, настоящее и будущее: золото, ладан и смирну. Прозрение в Божественно-духовное  - это золото; жертвенное служение, человеческая добродетель – это ладан; связь человеческой души с вечностью, бессмертие  - это смирна.
Перелом, лежащий между временем перед Мистерией Голгофы, и после неё столь мощен, что можно сказать: наиболее священное, лежащее позади, снизошло, соединилось в любви с Майей и породило импульс, который в дальнейшем должно нести земное развитие: это импульс Христа Иисуса. Понять Христа Иисуса,  - понять, как Божественно-космическая любовь из лона Майи породила Христа,  - значит понять Мирового Бога, Который устраняет все те различия, которые необходимым образом должны происходить от взгляда вверх на чисто пространственные констелляции. Звёздные констелляции для одного куска Земли иные, нежели для другого куска Земли. Древние легенды изображают, как странствовали посвящённые герои, как в разных областях Земли они по-разному созерцали богов вверху. Так то, что как достойное почитания происходит из пространства, переходит во время. В этом случае для всех человеческих детей Земли время становится объектом почитания, универсальным Богом, Богом, в отношении которого ни одно узкое сообщество не имеет права претендовать на него для себя, ни одно человеческое сообщество не смеет говорить, что оно действует во имя его, но только сообщество всех людей без исключения.
Таковы мысли, благодаря которым мы  в это Рождество можем обратить свою душу к пониманию выражения: «Et
incarnatus est de spiritu sancto ex Maria virgine» - «И воплотишася от Духа Святаго и Марии Девы…».  С голосами тех, кто живёт тут в физическом теле, соединяются голоса тех, кто в это время прошёл через врата смерти, тех, кто знает, что временные констелляции в современном смысле связаны точно так же, как были связаны в древнем смысле пространственные констелляции.
Ко многому, что может быть сказано, чтобы построить мост к тем душам, которые живут между смертью и новым рождением, пусть будет добавлено и это, ибо в мыслях, примыкающих к Мистерии Голгофы, так называемые умершие и так называемые живые понимают себя наилучшим образом. Ведь Христос действительно спустился с неба на Землю и с тех пор Его надо искать на Земле. Тут человек в плотском теле знакомится со своей тайной, как и сам Христос в плотском теле искал свою миссию на Земле. Умерший смотрят вниз из духовной страны на то, что он пережил здесь на Земле, как на основу для своих импульсов, касающихся Мистерии Голгофы. Лучше всего понимают себя те души, которые живут на физическом плане во всём том, что связано с Мистерией Голгофы. Но к Мистерии Голгофы примыкают не только те, у кого эта Мистерия Голгофы на устах при любых обстоятельствах, но все те, кто отыскивает её в смысле слов: «Я с вами во все дни до скончания времен». Тот, чьё Рождество мы празднуем в блеске огней рождественской ёлки, поистине не раскрылся всего лишь однажды, чтобы затем дать  удобную основу тем, кто как попугай повторяет Его речи, тем, кто не желает учить ничего нового и отказывается от нового. Нет, Тот, чей праздник мы смеем праздновать при свете свечей рождественской ёлки, Он хотел открыться человечеству на все времена, последующие за Мистерией Голгофы.
Если бы в это время под знаком, который сегодня столь значительно появился на духовном горизонте, достаточное число людей приняло бы решение понять Христа Иисуса, тогда эта рождественская мысль, мысль, освящающая эту ночь, добрым образом восстала бы через тридцать три года, которые предстоит прожить, восстала бы в период от сегодняшнего дня до своего воскресения, восстала бы как сила человечества. Если мы примем крепкие, примем мужественные, примем исполненные мудрости рождественские мысли, проникнемся ими в это Рождество, тогда мы приведем его достойным образом.
Пусть это будет тем, что мне хотелось бы донести до ваших душ как рождественское приветствие. Я знаю, что это рождественское приветствие предложено в смысле того единственно истинного и достойного импульса, которому посвящен праздник под знаком огней рождественской ёлки.

Алекс:
ТРЕТЬЯ ЛЕКЦИЯ из тома 180 ПС
Дорнах 25 декабря 1917г
Перевод А.Демидов

Всем вам близка мысль, облечённая в вопрос: как случилось так, что вслед за событием, которое мы рассматривали вчера, материалистический образ мыслей был принят  людьми в той форме, проникающее наличие которой  мы можем сегодня заметить во всех импульсах человека? Надо непредвзято рассмотреть то, что в качестве ингредиента влилось в духовную жизнь нового времени, не будучи подвержено влиянию того, что общепринятое понимание истории называет исторической необходимостью? Надо направить взор именно на те события, которые проливают свет и ведут к уяснению того, что переживается.
Мы можем сказать, что ко всем важным переломам, совершившимся в новое время, относится также и тот, который в некотором отношении является своего рода последствием, остатком  древних переворотов: это то, что с последней трети 18 столетия европейское человечество, собственно, утратило всякое понимание сущности мистерий. В ходе этих рассмотрений я уже бегло указывал на то, что в 18 столетии ещё развивался образ представлений Сен-Мартена, чьи воззрения, благодаря ему, и благодаря общему импульсу 18 века имели широкие последствия, оказывали воздействие. Однако в 19 столетии воззрения и образ мыслей  Сен-Мартена отошли на задний план. Но в отношении образа мыслей Сен-Мартена нужно только вспомнить об одном, и, сразу же станет заметной радикальная разница такого образа мыслей от всего того, что, например, в состоянии думать и чувствовать современность.  В своём значительном труде «О заблуждении и истине», « Des erreurs et de la v?rit?», среди прочего, также и о событиях в земной эволюции, которые, однако, случились ещё перед тем, как человек подошел к физическому становлению человека, Сен-Мартен  в некоторой степени обращается назад к тому значительному, можно сказать, космическому прошлому всеобщего человечества, ещё до того, как человек подошёл к становлению физического человека. Это значительно потому, что отсюда можно увидеть, как образ мыслей и представлений Сен-Мартена должен был ещё  заглядывать поверх физического человеческого мира, заглядывать в духовное, вследствие чего возникла возможность говорить также и о том, что связано в развитием человечества иначе, нежели чисто физические связи. Сен Мартен, который был до известной степени последователем Якоба Бёме,  даже имел некоторых учеников, которые распространились по всему образованному миру в 19 столетии и имеются до сих пор в новейшее время. Однако нельзя сказать, что сознание эпохи в 19 столетии находилось под влиянием таких импульсов, какие были у Сен-Мартена; вполне можно сказать, что таких прозрений в духовный мир, какие ещё можно увидеть у Сен-Мартена, в 19 столетии уже не было.
Те вещи, которые предлагал Сен-Мартен, являлись последними остатками древней мистериальной мудрости. Если кто-то желает на историческом уровне понять, что оттеснило назад такие представления, которые были у Сен-Мартена, то ему не следует задаваться вопросом: какая личность распространяла учение, пригодное для того, чтобы оттеснить, отодвинуть тип представлений Сен-Мартена? – нет, но надо спросить так: в какой личности наиболее характерно выразилась сумма импульсов, вследствие которых человечество 19 века стало столь материалистичным? – И такая личность  обнаруживается на повороте от 18 к 19 столетию; она весьма характерна для этого последнего великого  перелома во внешнем духовном развитии. Но для того, чтобы понять, что, в сущности, происходило, надо постоянно иметь  в виду, что вследствие этого последнего перелома, человечество совершенно утратило понимание существа мистерий, так что в 19 столетии, собственно, лишь в немногих отдельных личностях, в немногих душах жило ещё кое-какое знание о глубинном значении и влиянии сущности мистерий. Личностью, которую я подразумеваю, которая стала выразителем общего духа времени на повороте от 18 к 19 веку,  является Дюпюи, и важное сочинение, благодаря которому сущности мистерий был нанесён смертельный удар; это книга «О происхождении религий», появившаяся в 1794 году. В 19 столетии при рассмотрении воззрений человека обычно думают в соответствие с естественнонаучным материализмом. Единственно, мне хотелось бы сказать, что естественнонаучный материализм принял характер, который в 19 столетии более или менее выражал все человеческие импульсы, что мы в наиболее доходчивом виде обнаруживаем в выражении «добрый Бог граждан», которым Генрих Гейне приветствовал Иисуса Христа.  19 столетие погрузило материализм в фарватер филистерства; существенная характеристика материализма 19 века состоит в том, что он носит филистерский характер.
Если хотят понять сущность основного нерва этого 19 столетия, приходится всюду обнаруживать  импульс филистерства. Материализм Дюпюи, в известном смысле ещё не был филистерским, ему свойственно нечто великое, свободное, нечто далеко выходящее за пределы филистерства. Материализм Дюпюи был в известном смысле небесным материализмом. Дюпюи, в сравнении с образованными и гениальными филистерами 19 столетия, ещё имел мужество к всеобщим материалистическим мыслям. Дюпюи приходил к некоторым вещам, по крайней мере, верил, что приходит. И даже та форма, в которой он приходил к ним, необычайно интересна. Оглядываясь на этого человека, нельзя не заметить, что он был гениальной личностью. Он, например, ещё в восьмидесятых годах18 века устроил своего рода частный телеграф, с помощью которого он из своего дома телеграфировал довольно далеко находящемуся от него другу Фортину. Когда разразилась революция, он опасался, что его телеграфная связь вызовет какие-либо подозрения. Тогда он разломал  указанный аппарат, из-за чего всё дело было предано забвению. Я, конечно, не хочу сказать, что у него был электрический телеграф, но принцип телеграфа был там полностью реализован.
Дюпюи в конце восьмидесятых годов был также  комиссаром народного просвещения во Франции. Когда разразилась революция, он покинул Париж, но очень скоро был избран в Национальное собрание, снова вернулся в Париж и играл там довольно значительную роль, как в Конвенте, так и в Совете пятисот, принадлежа, как правило, к партии умеренных. Надо только представить себе, как то, что жило в нём, было, в сущности, импульсом, который от него перешёл затем во многие души. Но ещё важнее было то, что этот самый импульс, которым было одержимо то время, именно у него выражался наиболее характерным образом.
Дюпюи пришел конкретно к следующему. Он изучал древние мифы и сказания, скажем миф о Геракле, или миф об Изиде и Озирисе, или миф о Дионисе; то есть, он исследовал древние мифы, которые были экзотерическим облачением мистериальных истин, как мы это знаем. Возьмём миф о Геракле. Он заметил, что Геракл совершает двенадцать подвигов; когда он исследовал рассказ об отдельных подвигах (работах) Геракла, он пришел к тому, что некоторые вещи, сообщаемые в повествовании об этих подвигах Геракла, позволяют установить связь между прохождением Гераклом этих двенадцати подвигов и проходом Солнца через двенадцать знаков Зодиака. Эти вещи данный человека исследовал очень тщательно и ответственно; у него сложился такой взгляд. Он говорил: в древности существовали некоторые люди, жрецы мистерий. Их цель состояла в том, чтобы по возможности удерживать в покое широкие народные массы, так, чтобы ими было легко управлять. Поэтому таким отдельным народным массам преподносились мифы о Геракле, который жил когда-то, которому следовало подражать, чью личность связывали с такими подвигами (работами). Рассказывали другие мифы об Изиде и Озирисе, и тому подобные. Между собой, в рамках мистерий, мистериальные жрецы, однако, знали, что всё это ерунда, что внешне никогда не было таких личностей как Геракл, Озирис или Изида, но что все, происходящее на Земле, обусловливается материальными небесными телами и их констелляциями. Мифы являются всего лишь облачением процессов на небесном своде. Что происходит здесь на Земле, зависит в смысле древних жрецов мистерий, -  говорил Дюпюи, -  от прохождения Солнца через двенадцать знаков Зодиака, от прохождения Луны через двенадцать знаков Зодиака. Эти жрецы знали, что будет обусловлено тем самым на Земле; они знали, что материальные свершения, которые выражают себя в звездных констелляциях, эти, происходящие в Космосе материальные свершения являются причиной роста растений, являются причиной прогресса человечества, причиной человеческого оплодотворения, и так далее. Об этом те жрецы знали. Им не пришло бы в голову верить в то, что здесь играют роль какие-либо другие духовные силы, но они были достаточно просвещенными, чтобы верить только в игру материальных сил в материальном небесном пространстве. Но для народа астрономию облекали в мифы, поскольку считали, что это нужно, чтобы держать народ в заблуждении, чтобы тем самым мочь управлять им. Итак, для Дюпюи мистерии были большой фабрикой лжи, предназначенной для той цели, чтобы соответственным образом облечь знания жрецов  для «глупого народа», который легковерен. В сочинении «О происхождении религий» имеется, например такая фраза: «Истина не знает никаких мистерий, все они есть заблуждение и обман». – Или: «Искать их  источник, источник мистерий надо за границей разума и истины; они боятся света, как дети боятся ночи».
Конечно, само собой разумеется, что лишь небольшое меньшинство людей читало такие вещи. Но дело не только в этом, но в том, что такие вещи действуют, что они существуют. Если такой человек, как Дюпюи высказывает их, это означает только то, что у него есть особые способности, чтобы формулировать эти вещи. Эти вещи оказались всецело действенными с конца 18 и на протяжении всего 19 столетия.
Кое-что от настоящей исторической истины надо было бы противопоставить тому, к чему гениальным образом подошел Дюпюи, когда он основал этот,  - можно сказать с правом, - небесный материализм. Не правда ли, филистерская наука 19 столетия ищет материальные процессы в атомах. Она остаётся в земном. Дюпюи оказался достаточно смел, чтобы основать небесный материализм,  мысля всё то, что воздействует из Космоса как материалистическое воздействие звезд; и считать ерундой всё то, что должно быть духовным, как отголосками жречества, дошедшие из времени мистерий. Дюпюи в своей знаменитой, значительной книге, прежде всего, приходит к выводу: все эти образы есть, в сущности, ничто иное, как обобщённые для народа замаскированные данные астрономии. Геракл – это Солнце, его двенадцать подвигов – проход Солнца через двенадцать созвездий Зодиака; Изида  - это Луна, то что было вычислено относительно неё, проход Луны через Зодиак; Дионис, изображенный в сорока восьми песнях  большой, объёмной поэмы Нонноса (Ноннос –древнегреческий поэт из Панополиса 5 век до Р.Х Эпос «Дионисика» в 48 книгах - примеч перев.)   -  это Солнце, проходящее через знаки Зодиака и так далее. Затем христиане просто напросто на место Геракла, Диониса и Озириса поставили Христа, и Христос есть ни что иное, как замаскированное в иные одежды Солнце. Священники хорошо знали, что рассматриваемой тут реальностью является Солнце. Но для народа нужен был рассказ о Назаретянине Христе Иисусе, Солнце Нового Завета, в противоположность Гераклу, Дионису, Озирису, Солнцу Ветхого Завета.  – Книга «О происхождении культа и религии» является радикальным разрушением всякой религиозной мысли.
Всеобщее, общественное сознание, как правило, остается позади, отстает, оно не примыкает к радикальным переломам. Вот почему случилось так, что в 19 веке мало замечали, что эти мысли носятся в воздухе, - если мне будет позволено употребить столь тривиальное выражение. Но кто-то позволил им носиться в воздухе. К ясным следствиям из суждений Дюпюи, конечно, мало кто поднимался, несмотря на то, что в духовном сознании обо всех тех образах имелись такие мысли. Именно под давлением таких мыслей действовала вся теология 19 века. Ибо в её основе не было ничего иного, как то, на что, исходя из своего образа мыслей, указывал Дюпюи; сколь мало Геракл, или Озирис существовали, как человеческие физические личности, так как они были Солнцами, столь же мало и Христос был физической личностью, но Солнцем.  – Постепенно под давлением таких мыслей теологи 19 века совершенно разрушили идею Христа. Затем они приложили все усилия, чтобы выпестовать «доброго Бога граждан» из Назарета. Либеральные филистеры сделали из Него гуманного морального проповедника, социал-демократы  сделали из Него социал-демократа, психиатры -  умалишенного, эпилептика; так каждый формировал Его на свой лад под давлением таких мыслей.
Если вы добавите к тому, что я сейчас говорю, другую великую истину, ту, что об историческом становлении, в сущности, грезят, вы сможете приобрести представление о том, что такие мысли, не будучи радикально высказанными, всё же играют свою роль в этих грёзах людей.
Надо только удерживать в целом настоящую историческую истину. Взглянув назад на древние мистерии, на те мистерии, которые имели свой первоисточник ещё в третьей послеатлантической эпохе, мы повсюду увидим в этих мистериях следующее: имелись эзотерические и экзотерические вещи, которые были представлены. Что было,  - этот вопрос надо ставить именно в случае тех мистерий, которые имели своим источником третью послеатлантическую эпоху,  - что было в них эзотерическим, а что было экзотерическим? Эзотерическим в древних мистериях, которые я теперь имею в виду, было всё то, что имело отношения к занятиям наукой. Религиозные знания в древности не являлись эзотерическими. Была бы совершенно ложной вера  в то, что представления о Боге и богах были якобы эзотерическими в древних мистериях. В качестве эзотерического в древних мистериях хранилось то, что в ту пору знали о вещах, которые теперь исследуются в химических лабораториях, в клиниках. То, что относилось к внешней физической науке,  - вот что, в сущности, считалось эзотерическим, вот что эзотерики считали опасным. В эти времена никакие религиозные истины в мистериях не представляли опасности, не считались опасными. То, что эти люди представляли себе в религиозном смысле, они сообщали также и вовне. Но то, что сегодня мы называем химией, физикой, математикой, расценивалось в то время так, что сведения об этом  держали в руках и заботились об этом только в кругу тех, кто был обязан удерживать эти вещи в кругу мистерий, клятвенно обязывался, давал строгую клятву, присягу.
Затем наступило время, когда мистерии в некотором смысле изменили свою политику, но лишь в некотором смысле. Это имело место в случае тех мистерий, которые брали своё начало преимущественно в четвертую послеатлантическую эпоху. Так дело шло до 15 века. В это время сложился обычай не засекречивать физическую науку в мистериях, но в своего рода  символическом виде засекречивать в некотором смысле математические, и вообще интеллектуальные науки: держать в секрете всё то, что было связано с некоторыми вещами, как круг, треугольник, ватерпас (уровень), короче всё, что было механическим, математическим, что было интеллектуальной наукой. Пытались вести дело так, чтобы оно сохранялось внутри некоторых братств, члены которых обязывались не выдавать те вещи, которые  они изучали там о круге, треугольнике, уровне, отвесе и так далее. В других вещах дело велось так, что постепенно к удержанию физических наук в области эзотерики, стали относится небрежно. Постепенно они из мистерий проникали вовне в общественное сознание.
Вы можете сказать: да, но что же, наконец, содержали в тайне древние мистерии третьей послеатлантической эпохи? Это, мол, была наука в «детских тапочках»; тут ещё не было химии, тогда ещё ничего не знали о мире в целом, который был со славой завоеван в новое время. – Если вы так рассуждаете, то просто повторяете то, что сегодня говорят повсеместно. Но даже обычная внешняя история может вас озадачить при таком суждении. После того, как европейцы открыли порох как результат внешней науки, они, конечно, очень гордились этим. И почему бы им не следовало гордиться? Но очень скоро выяснилось, что китайцы имели порох уже в древности, что книгопечатание существовало в древности и так далее. Можно было бы привести много таких примеров, когда определенные вещи оказывались известны. Истина тут состоит просто в том, что в древности эти вещи были известны,  - скажем, например, о радикальном; принцип воздушного судна, принцип подводной лодки и так далее,  - только эти вещи как содержание физической науки было строго засекречены. Их охраняли от общего населения; это равнозначно тому, что их не позволяли выносить за пределы мистерий. То, что могло быть достигнуто посредством этой науки, нельзя было применять в общем социальном человеческом порядке. Это весьма дилетантское представление, если рассматривают эзотерические и экзотерические понятия в мистериях третьей послеанлантической эпохи не так; если верят в то, что в чисто духовных делах в мистериях именно в то время существовало нечто тайное.
В средние века дело опять-таки обстояло так, что пытались с известных сторон удерживать математические, механические знания, не давали к ним доступ  населению в целом. Такие вещи в древности имели свое положительное значение, обладали истинной ценностью. Постепенно они теряли свою ценность, когда наступило новое время. Ведь я часто высказывал, что сущность мистерий не может быть продолжена в том самом смысле, как это требовалось раньше. В нынешнюю пятую послеатлантическую эпоху уже во многих отношениях является непозволительным делом,  - я имею ввиду непозволительным со стороны высших духовных сил,  - хранить известные вещи как совершенно эзотерические. Теперь в качестве эзотерики рассматривают некоторые душевные истины. В глубокой древности это были физические истины, затем – интеллектуальные истины, теперь такими становятся душевные истины. Такие душевные истины хранят под замком и под засовом только такие братства, как те, о которых я вам говорил, характеризуя для вас общее положение в современном мире, которое исходит от некоторых темных братств, источники которых я характеризовал тогда, в прежние годы.
Возникает вопрос: так почему всё-таки древние жрецы мистерий удерживали в тайне всё то, что можно назвать физическим знанием? Это действительно связано с развитием человечества. Я часто указывал на то, что человечество развивается, оно переходит от формы к форме, от одной формы к другой. И время, которое совпало с Мистерией Голгофы, является временем величайшего перехода в земном развитии, о чём внешняя история, конечно, не знает. Не знает она и всех тех вещей, которые связаны с этим переходом. В древности, особенно в то время, которое предшествовало Мистерии Голгофы, человек в возрасте четырнадцати, пятнадцати лет в дополнение к силам, которые он имел ещё в детстве до этих лет, получал совсем особенные силы. В те древние времена человек с четырнадцати, пятнадцати лет,  получал силы, которые были утрачены после Мистерии Голгофы, которых после Мистерии Голгофы больше не стало, они могли существовать лишь в атавистической, остаточной форме, а не как нормальные силы общей человеческой природы. Силы, которые получал человек, когда ему было четырнадцать, пятнадцать лет, были в его окружении просто потому, что сам человек был здесь; это были силы, которые могли связываться с процессами при физических манипуляциях. Если сегодня соединяют кислород и водород, то водород и кислород, соединяясь дают воду; при этом не присоединяется ничего, что исходило бы, струилось бы от человека. В те древние времена с этим соединялось нечто, струящееся от человека; человек принимал участие в таком взаимодействии.  Лаборатории магии учреждались тогда благодаря этим силами, которые развивались у человека в четырнадцать, пятнадцать лет.
  Жрецы мистерий держали в тайне такие внешние занятия по той причине, поскольку эти внешние занятия просто вследствие общих свойств человека в то время могли бы стать магическими занятиями, магия распространилась бы повсюду и, само собой разумеется, могла бы легко превратиться в так называемую чёрную магию. Итак, тогда из-за общей человеческой природы было необходимо хранить глубокую тайну относительно предметов физической науки. Те силы, которые тогда получал человек в четырнадцать, пятнадцать лет постепенно утрачивались, и почти совсем исчезли, начиная с 15 века. С этим связано также и то, что вещи, о которых писали до 15 века, сегодня больше непонятны, если только их не понять с точки зрения духовной науки. В те древние времена в момент, когда человек приступал к выполнению физических задач, как сегодня мы обычно делаем это в лаборатории, в тот момент человек давал повод, давал возможность для сопутствующего возникновения некоторых элементарных люциферических существ; человек, по крайней мере, мог дать повод. Эти элементарные люциферические существа стали бы проявлять активность, принимать участие в социальном человеческом совместном бытии,  - если бы указанные выше вещи не скрывали.
О таких событиях действительной эволюции человечества наименее слабые представления имели в такое время, как конец 18, начало 19 столетий. Вот почему всё то, что возникало вследствие отсутствия представлений об этом, резюмировалось в таких утверждениях, как это: «Истина не знает мистерий, все они относятся к заблуждениям и обману». Надо было в некотором роде предохранить людей от непосредственного познания физических тайн. Поскольку надо было предохранить их от физических манипуляций, которые сегодня производятся всюду в лабораториях, постольку надо было предохранить их, например, и от чисто физического познания астрономии. Вот почему существовал некий духовный противообраз в форме мифов, в форме сказаний. Это было необходимым требованием.
Но времена стали совсем другими. Человечество сегодня уже не подвержено тем люциферическим элементарным существам, о которых можно было бы говорить в этой связи. Зато оно очень сильно подвержено ариманическим  элементарным существам. Эти ариманическме элементарные существа сегодня возникают с той же самой необходимостью, с какой возникали описанные люциферические существа в древности. Только возникают они в другой форме. Они возникают из совершенно иных сил и импульсов человеческой природы. Сегодня существуют,  - я имею в виду сейчас не только человеческую науку, но и социальную жизнь в которой участвуют все люди, а не только так называемые образованные,  -  сегодня в социальной жизни имеются большое число вещей, которые имеют место потому, что люди развивают некоторые чисто технические, механические, физические, химические и тому подобные мысли, так как человек в известной мере владеет физической наукой. Сегодня знают, как использовать машины, некоторые машинные процессы используются даже в финансовой деятельности мира. О мире в целом мыслят механистически. Я подразумеваю теперь не только механистическое мировоззрение, но имею в виду то, что близко каждому человеку, что знает и самый простой крестьянин из альпийской хижины, хотя, конечно, он не знает о механистическом мировоззрении. Но то, в чём он живёт, проникнуто этими мыслями. Вот в чем  тут дело.
Как в древности эти механические, химические, физические занятия смешивались с люциферическими силами, так эти занятия сегодня , когда они уже не скрываются, смешиваются с ариманическими силами, впрочем, при вполне определенных условиях. Есть закон, что всё происходящее из машинного, механического, химического, физического образа мыслей, может быть особым образом оплодотворено посредством того, что происходит из части человеческой природы, следующим образом:  совокупность мыслей, которая имеет отношение к химии, физике, механике, технике, финансам, как то, о чём думают люди сегодня, может, например, оказаться включенной в национальный, националистический образ мыслей, что оказывается несовместимым. Если думают о том, что сегодня связано с физическим, механическим, химическим, думают так, что одновременно тот же самый головной мозг, думающий об этих вещах, пронизан национальным образом мыслей, тогда вследствие национального образа мыслей,  - на то, что думают в связи с физическим, механическим, химическим, техническим,  оплодотворяющим образом действует Ариман. Тогда, вследствие связи национального образа мыслей с интернациональной физической наукой, сегодня в нашем окружении возникают ариманические элементарные существа. Ибо мысли и дела, связанные с деятельностью в области химии, физики, механики, техники, финансов, коммерческая деятельность совместимы лишь с  таким образом мыслей, который не национален, который интернационален.
Это значительная тайна, которую надо знать, если хотят понять структуру жизни в современности. В наше время приостановить эти вещи нет иной возможности, как только посредством познания. Древние руководители мистерий пытались придержать эти вещи посредством засекречивания знания о них. Сегодня же должно выступать нечто противоположное: благодаря как можно более широкому распространению духовных познаний, действующих противоположно, надо воспрепятствовать этому злу. В этом отношении человечество испытало полный переворот. Когда-то было необходимо посредством ограничения в мистериях скрывать нечто о физических науках. Сегодня духовную науку надо распространять как можно шире, так как только благодаря этому можно будет постепенно изгнать то, что действует в этом направлении, как это было только что описано. Человечество сегодня не имеет никакого понятия о том, что это значит, если человек, с одной стороны мыслит национально, а с другой стороны, хочет заниматься интернациональной физикой. Однако такие вещи встречаются в человеческой природе, оплодотворяются в человеческой природе и приводят в современности к ариманическим образованиям, как в древности они приводили к люциферическим образованиям. У человечества нет иной альтернативы, как только или оставить всё, чем является физика, химия и тому подобное, или стать интернациональным в образе мыслей.
Люди современности ещё даже не предчувствуют, что существует такой закон, который внутренне связан с общественной жизнью. И, тем не менее, это истина, которая стучится в дверь нашей духовной науки и которую надо впустить ради блага современного развития. Силы, главным образом враждебные прогрессу человечества оказывают при этом сопротивление, они сегодня хотят соблазнить человечество, чтобы национальная идея получила особо радикальное выражение. Сегодня просто необходимо указывать на такие вещи, ибо в них содержится то, что истинно; только они, - поскольку они содержат чистую, настоящую истину,  - возможно, ещё способны исцелить людей от того вздора, который фигурирует в их головах в настоящее время. Сколь невероятно это выглядит, имеется всё же много людей в современности, которые ни в теории, ни на практике не могут разглядеть, какие уловки используют противоборствующие силы современности, чтобы воплощать вздор от имени Вудро Вильсона. С этим названным и характеризованным основательно связано не только то, о чём я говорил, но и также многое другое.
Кто пытался осмыслить все правомерные религиозные системы,  предшествовавшие Мистерии Голгофы, постигнуть их в их глубине, тот знает, что все эти религиозные системы имели один определенный импульс; уберечь человека от соприкосновения с теми силами, которые действовали так, как я это характеризовал, действовали, когда были неодолимы. В сущности, одним из импульсов этих древних религиозных систем было – предохранить людей от вредных последствий тех сил, которые с четырнадцати, пятнадцати лет выступали по отношению к внешним физическим манипуляциям. То, что человек был вправе так поступать, древние жрецы мистерий могли извлечь из вполне определенного факта. Когда эти древние жрецы мистерий посвящались в священные древние мистерии, они получали возможность общаться с умершими, они были в состоянии познакомиться с той благодарностью, которую питал человек после смерти за следующее: умершие, прежде всего, проявляли благодарность за то, что они, перед тем, как пройти врата смерти, были сохранены от соприкосновения с этими силами.
Нечто аналогичное существует и теперь. Тот, кто знакомится с жизнью человеческой души между смертью и новым рождением, знает, как благодарен умерший за то, если в жизни он смог уберечь себя от наиболее крайних выходок человека, от сепаратизма в группах, замыкания людей, например, в национальных группах, или в чем-то подобном. Все древние религии направлялись на то, чтобы сдерживать, упорядочивать, закономерно формировать определенные силы, которые выступают в четырнадцать, пятнадцать лет. Вместе с Мистерией Голгофы в эволюцию человечества вступила сила Христа. «В начале был Логос, и Логос был у Бога, и Бог был Логос». Указывается на Слово, на воплотившийся Логос, который, кроме других импульсов имел и тот, чтобы преодолеть всякий специальный логос (Speziallogos) преодолеть всё то, что из человеческой природы поднималось к человеческой гортани, туда, где создавалось слово, преодолеть то, что посредством создания слова разделило людей на Земле. Как древние боги преодолевали другие силы, так сила Логоса должна преодолеть специальные силы, связанные с развитием слова, то есть с развитием  речи. Для людей, зашедших в тот момент много дальше, чем позднейшие, людей, которые характеризовали Христов импульс, дело было не в каком-то слове, и если они использовали какое-то слово, то использовали его с совершенно определённой целью. Если автор Евангелия от Иоанна употребил слово «Слово», это было сделано с той целью, которая только что  была характеризована мною.
Все эти вещи внутренне связаны с развитием человечества, ибо развитие человечества должно познаваться, исходя из своих внутренних сил. В этом как раз состоит задача современности. Вот почему мы хотим рассматривать теперь преимущественно такие вещи, которые столь значительным образом связаны с  тем великим переворотом, который выявился для человечества ко времени Мистерии Голгофы, следствием которого были другие более поздние перевороты, малые перевороты.

Алекс:
ЧЕТВЕРТАЯ ЛЕКЦИЯ
           Дорнах 27 декабря 1917
            Перевод А.Демидов

Вчера я старался показать, как развитие в 19 столетии и вплоть до нашего времени, в самом деле, приняло такой ход, чтобы всё более искоренять знания, познания сверхчувственных импульсов в мировом развитии. Это я пытался показать на примере, который может быть особенно важным для нас: в непонимании, в недооценке мистерий. Мы видели, как до конца 18 века ещё существовало отчетливое сознание того, что за миром чувственных вещей, за миром тех существ, которых человек может достигать посредством своего, направленного на повседневное, рассудка,  - что за этой чувственно-воспринимаемой сущностью находится сверхчувственная сущность, и что необходимо, -  это осознавалось ещё в конце 18 века,  - привести человеческую душу в какую-либо непосредственную связь с этим сверхчувственным миром.
Я указывал на большое противоречие между двумя образами мыслей; у Сен-Мартена и у Дюпюи. У Сен-Мартена мы ещё находим сознание древних мистериальных истин, что было возможным благодаря тому, что он был в некотором смысле учеником и последователем Якоба Бёме. У Сен-Мартена, чей образ представлений оказывал большое влияние ещё в 18 веке, мы, следовательно, находим отмирающие, заходящие стороны сознания 18 века. У Дюпюи мы находим восходящие, вновь выступающие стороны 18 века, которые убеждают в том, что все откровения мистерий, в сущности, строилось на заблуждении или обмане, и что человек только тогда станет действительно просвещенным существом, если отринет всё, связанное с мистериальными истинами, если он ограничится тем, что утверждает наука, построенная на чисто чувственном мире и зависящем от этого чувственного мира рассудке. Мы сказали, что как противоречие по отношению к материализму, основанному затем в 19 веке, который, в сущности, является филистерским материализмом, материализм Дюпюи ещё обладал некоторым величием, непредвзятостью, он не был филистерским.
В некотором смысле всё развитие 19 столетия вплоть до нашего времени находилось под влиянием этого отрицания всего сверхчувственного. Ибо попытки привести человеческую душу в связь со сверхчувственным, предпринимаемые с той, или иной стороны, или оставались замкнутыми в самых узких кругах, или предпринимались устаревшими, или иными недостаточными средствами. 19 столетие должно было создать своего рода фонд чисто материалистических истин, должно было сосредоточить в этом фонде чисто материалистические воззрения, ощущения и волевые импульсы. И человек современности должен уяснить себе это, чтобы сделать отсюда необходимый вывод: связь чисто материалистических воззрений с тем, куда эти материалистические воззрения привели, учит, что надо снова найти дорогу от чисто материалистических воззрений,  - или, можно сказать, от чисто рассудочных воззрений, - к спиритуальным воззрениям.
Если в том смысле, как об этом говорилось вчера, сравнить основной нерв древних мистерий с тем, чем должна быть спиритуальная наука, то можно сказать, что эта древняя мистериальная мудрость преимущественно защищала человечество от того, чтобы известные силы, о которых мы говорили вчера, не были использованы в смысле вредных магических занятий. Мы также уже упоминали о том, что в противоположность этому спиритуальная мудрость нового времени имеет задачу обратить внимание человечества на то, как связь некоторого  (националистического) образа мыслей с необходимым для нового времени материальным знанием должна вызывать силы, вредящие благу человечества, подобно тому, как, с другой стороны прежде вредили те силы, о которых говорилось вчера. Я говорил, что существует некий внутренний мировой закон: если те мысли, которые являются необходимыми в новое время, мысли о деятельности в области физики, химии,  экономике в духе нового времени, интернациональной финансовой деятельности и так далее,  - если эти мысли, используемые во всём этом, мысли, которые должны быть используемы по всей Земле одним и тем же образом, окажутся в человеческой душе соединенными, связанными с чисто национальным образом мыслей, с национальными чувствами, тогда вследствие связи национального образа мыслей, можно сказать, национального пафоса с интернациональными мыслями о физике, химии, экономике, с интернациональным коммерческим элементом, финансовым делом итак далее, вследствие этого возникают ариманические элементарные существа. И эти ариманические элементарные существа должны всё больше и больше подталкивать людей к делам, которые с необходимостью должны противодействовать целительному, благому развитию человеческого рода в три последних культурных периода, которые Земля ещё должна завершить.
Мистерию Голгофы увидят в правильном смысле тогда, если в ней познают то, что необходимым образом должно уравновешивать те вредные силы, которые приходят с только что указанной стороны. Всё чему может содействовать Мистерия Голгофы, действует вопреки тому, что приходит от только что характеризованных сил. Однако только что характеризованные силы не могут быть парализованы правильным образом иначе, как только благодаря осмысленной, исполненной понимания отдаче себя Мистерии Голгофы. Этого не происходит при простом описании того, что в начале нашего летоисчисления произошла Мистерия Голгофы, при простом прочитывании Евангелий, как это положено в обычной церкви; этого не происходит, поскольку этому предшествует предубеждение, будто бы откровение было возможно только в начале нашего летоисчисления. Но откровение продолжается. Христос Иисус всегда находится здесь. И образ мыслей, который познает Христа Иисуса как постоянного современника, – это и есть тот христианский образ мыслей, который может быть достигнут посредством антропософски ориентированной духовной науки. Но для этого требуется, чтобы человек познакомился с отдельными действенными импульсами, связанными с Мистерией Голгофы, чтобы он научился познавать то, что особенным образом стоит за Мистерией Голгофы.
На одну такую истину я уже обращал внимание; то, что предпринимает человек не потому, что это проистекает из его индивидуальной, личной кармы, но что он предпринимает в связи с социальными, нравственными, историческими действиями, подлежит закономерности исторического становления; а именно, то, что происходит в определенном году, некоторым образом возникая как мысль из человека, носит рождественский характер, а через тридцать три года обретает пасхальный характер. Это относится к следствиям наших поступков в социальной связи, и, как сказано, не к личной карме. Если я сделал пару обуви, то в фабрикации этой пары, само собой разумеется, заложено нечто, что отразится на моей личной карме. Это протекает само по себе. Но я делаю другую пару обуви; тут я уже действую социально. Это весьма элементарный процесс. Дальний путь ведет от такого элементарного процесса к великим политическим или социальным мероприятиям, но всё, что лежит на этом пути, относится к области становления, происходящего в течение тридцати трёх лет. Когда же такое заложенное семя вызревает, оно действует далее. Одно поколение людей за тридцать три года дает вызреть мысленному зерну, зерну поступка. Когда же оно созрело, оно через шестьдесят шесть лет  действует в историческом становлении дальше. Человек познает интенсивность одного импульса, который человек заложил в историческое становление, даже в его действенности через три поколения, через целое столетие.
Учреждение обоих основополагающих праздников христианства, Рождества и Пасхи, было предпринято осмыслено. Рождество – это так называемый неподвижный праздник; он просто примерно совпадает с зимним солнцеворотом. Пасха  - это подвижный праздник. Рождество установлено, поскольку оно, как мы знаем, является выражением определенного космического факта. Этот космический факт  не могут вызвать перед душой достаточно часто. Предрассудок состоит в том, будто бы наша Земля такова, как хотят признавать её геология, физика, минералогия, геофизика. Однако наша Земля является мощнейшим духовным организмом. На самом деле мы живём не только на минеральной Земле, окруженной воздушной атмосферой. Мы живём внутри мощного духовного организма, и этот духовный организм обладает, в некоторой степени, восходящей и нисходящей жизнью. Этот духовный организм спит летом. В самом глубоком сне он находится, когда наступает летнее солнцестояние, во время самого длинного дня и самой короткой ночи для нас. У людей сон происходит во времени; у земли сон происходит также и в соответствие с местом. Разные места спят по-разному; всё-таки надо этого коснуться. Зимой же Земля имеет своё собственное время бодрствования. Тут то, что можно назвать интеллектом Земли, наиболее деятельно. Вспоминая о том, что когда здесь самый короткий день и самая долгая ночь, тогда в тех местах, где это имеет место, Земля становится наиболее бодрствующей, мы вспоминаем тем самым более глубинный смысл Рождественского праздника. Те, кто признает Рождественский праздник, должны разыскивать земной интеллект, который может быть обнаружен в глубинах Земли, подобно тому, как был обнаружен младенец-Христос, скрытый в хлеву, или в пещере, или в гроте, -  в соответствие с разными воззрениями. Рождественский праздник является неподвижным праздником.
Подвижным праздником, установленным в соответствие с положением Солнца и Луны, является праздник Пасхи. Тем самым праздник Пасхи делается чувственным отображением процессов внеземного Космоса. Праздник Пасхи есть в некотором смысле духовный, небесный праздник. Люди, мыслящие материалистически,  - я уже часто указывал на это,  - активно выступают против подвижности праздника Пасхи, поскольку в филистерскую упорядоченность 19 и 20 веков эта подвижность праздника Пасхи вносит беспорядок. Я сам участвовал во многих дискуссиях, которые поддерживались особенно астрономами, в которых всё снова и снова велись дискуссии о том, что Пасхальный праздник надо, мол, чисто педантично, схематически установить в какой-либо определенный день, например, в первое воскресение апреля, для того, чтобы он не был слишком подвижным. Само собой разумеется, приводилось много причин с точки зрения 19 столетия для установления этого неподвижного праздника Пасхи.
Однако в 19 столетии, будучи подготовленной даже ранее, другая книга стала более важной, стала куда более важной, чем Евангелия. Хотя люди и не всегда соглашались с тем, что  другая книга стала гораздо важнее, чем Евангелие, это, тем не менее, было так. Книга, которая в 19 веке оказалась гораздо более важной, чем Евангелие, та, на первой странице которой стоит «С Богом».  – Однако внутри неё помещены отнюдь не божественные вещи, там стоят только цифры актива и пассива. Это коммерческая конторская книга, в которой на первой странице, насколько мне известно, всегда есть надпись «С Богом», но устроена книга так, как это было только что упомянуто. В такую книгу, конечно, вносился беспорядок, если каждый год Пасхальный праздник перемещался на другой день. Было бы гораздо легче поддерживать порядок, если бы и Пасха была сделана неподвижным праздником. Вот отчего и делались подобные предложения. Такое предложение было ничем иным,  как атакой материализма на последний внешний оплот спиритуализма: на установление Пасхи в соответствие с небесными констелляциями Солнца и Луны.
Однако в том, что время от Рождества до Пасхи оказывалось различным, был заложен ещё более глубокий смысл. Ведь мы знаем, что, в сущности, Рождество соединено с Пасхой, которая наступает через тридцать три года. Это время постоянно, насколько оно является временем для проявления мирового исторического семени, зародыша. Но нечто другое не является постоянным, и это следующее: известные импульсы,  - назовем их рождественским импульсами,  - возникают в определенный год, другие  - на следующий год, другие в следующий за этим год, и так далее. Следующие друг за другом рождественские импульсы вовсе не обладают равной силой в историческом становлении, но одни действуют сильнее, другие слабее. Например, импульсы, заложенные в определенном году, могут обладать в ближайшие тридцать три года меньшей пробивной силой, чем импульсы следующего года на следующие тридцать три года и так далее. Это проявляется вследствие того, что время между Рождеством и Пасхой было короче или длиннее. Итак, эта подвижность Пасхи указывает на то, что человек даже должен изучать, если он хочет действительно понять, как действуют события в историческом становлении.
Вы могли бы поставить вопрос: да, но как человек может получить представление о том, насколько сильно его импульсы будут действовать на протяжении ближайших тридцати трёх лет? Должен ли он вообще получать представление о том, действуют ли его импульсы в благоприятном или неблагоприятном смысле?  - Конечно, ответ на такой вопрос  дать в настоящее время чрезвычайно трудно, ибо настоящее время страдает от абстрактности как от страшной хронической болезни. Настоящее время не хочет ничего иного, как с помощью пары абстрактных понятий по возможности понять всё мироздание. Это время хочет быть как можно дальше от охвата событий посредством полного, целого человеческого существа. Это время хочет быть как можно дальше от действительного сопереживания времени и потоков времени. Естественно, если человек в качестве небесной науки не желает принимать ничего, кроме подсчётов современной астрономии и абстрактной математики, он делает невозможным, чтобы  эти расчёты абстрактной математики довести до сердца, до чувства. Но человечество должно развивать это вновь. Человечество, когда оно что-либо делает, не должно задействовать исключительно свой рассудок, нет, оно должно при каждом выполняемом действии, пусть даже самом повседневном, уметь связать с ним кровь своего сердца. Это может происходить, если человек прямо и честно хочет думать совместно с духовной наукой, с тем, чем она является и с тем, чем она должна стать. Если же человек хочет в абстрактной форме быть связанным только с тем, что исходит из узкого круга его эгоистических или семейных интересов, он лишь с трудом сможет найти путь к тому, чтобы кровью сердца быть связанным с тем, чего он хочет и что он делает. Но духовная наука  призвана к тому, чтобы расширить горизонт души, распространить круг её интересов дальше, нежели распространен он под влиянием материалистических абстракций 19 века.
То, в чём нуждается человечество, и есть такое расширение круга интересов. Оно может быть достигнуто вследствие того, что человеческая душа всё снова и снова проникается познаниями, которые сегодня могут быть расширены за пределы, - как мы, благодаря этим рассмотрениям  уже видели это в течение недель,  - за пределы установленные органами чувств и рассудком, связанным с ними, установленные жизнью между рождением и смертью, выйти за эти границы во Вселенную; это мы выше характеризованным образом имеем сообща с теми человеческими душами, которые находятся в области между смертью и новым рождением. Познакомиться с этими человеческими душами можно лишь тогда, если познакомиться также и с их другой стороной, которую они должны изживать между смертью и новым рождением. Мысль о жизни между смертью и новым рождением совершенно чужда филистерской науке 19 столетия и 20 столетия, чужда, насколько это вообще возможно. Эта эпоха полагает, что  благо можно видеть только в том, что предлагается органами  чувств и обобщается комбинирующим рассудком.
Духовная наука с этой точки зрения острейшим образом противостоит тому, что было идеалом 19 столетия. Духовная наука должна столь же энергично акцентировать направленность души к духу, как в 19 веке акцентировали отказ человеческой души от духа. В течение этих дней я уже обращал внимание на то, как два основных столпа христианского мировоззрения,  - непорочное зачатие Христа Иисуса и Воскресение Христа Иисуса,  - естественнонаучная эпоха считает вздором. Но поэтому именно духовная наука должна снова обратиться к этим двум основным столпам христианского мировоззрения.
Католическая церковь усвоила известную манеру говорить, посредством которой она уводит прочь от некоторых важных проблем, заложенных в недрах её развития. Конечно, католическая теология говорит также, например, о «непорочном зачатии Марии», но она не прибегает к тому, чтобы искать такие духовные силы в душе, благодаря которым этот факт непорочного зачатия Марии мог бы стать понятным. Если мы обратимся к просвещенной теологии католической церкви в отношении догмата о «Conceptio Immaculata», «о непорочном зачатии», то мы не смеем ожидать дискуссии, как она должна была  бы протекать с помощью духовной науки, нет, мы услышим тогда следующее: надо подняться от представления о Марии как женщины к тому кем, в сущности, стала женщина Мария в ходе развития, к церкви. Церковь является, собственно, представительницей девственной Марии.  – Но затем эта девственная  Мария, эта церковь, непрестанно, вечно рождает Христа. Она должна непрестанно, вечно зачинать Христа от Святого Духа, то есть, она находится под постоянной инспирацией Святого Духа, а то, что она должна явить, есть Слово, Логос. Такова вполне правомерная католическая вера. Инспирирующий Святой Дух возжигает в католической церкви то, что является непрестанным, вечным Словом, которое было в начале, и которое, благодаря церкви, девственной Матери, непрестанно порождается.
Таково вполне обычное католическо-теологическое представление. Вы скажете, что слышно мало речей об этом представлении. Для 19 века было даже хорошо, что говорили об этом мало. Но тем действеннее было это представление у всех тех, кто ещё смог уклониться от импульсов материализма. Трое: инспирирующий Дух, девственная Матерь и Логос или Слово, -   Они, несомненно, должны держаться вместе; их следует искать посредством антропософски ориентированной духовной науки.  В эти дни я пытался на имагинативном уровне указать на эти вещи при обсуждении перехода от старых мистерий к новым мистериям. Я говорил, что в древних мистериях заходили лишь настолько, что могли почитать в Палладе Афине девственную мудрость. В Палладе Афине тогда имели девственную личность; но эта мудрость в древние времена не порождала Логос.
Характерно то, что, например, гречество, эллинизм остановился на девственной мудрости, однако новое время перешло к Сыну девственной мудрости, к Логосу, Который существует на физическом плане, благодаря своему представительству: человеческому слову, человеческой речи. Ибо это человеческая речь обязательно должна рассматриваться в своей связи с мудростью. Мудрость в земной человеческой жизни реализует себе посредством человеческого мышления. Воздух, который выдыхается через нашу гортань, воздух, который получает конфигурацию благодаря нашей гортани и её движениям, вступает в брак с мудростью, заложенной в наших мыслях. И то, что мы  выражаем как содержание, есть инспирирующий дух. Каждый раз, когда вы говорите, сколько бы ни был импульс вашей речи обычен, вы выражаете земное представительство Троичности: мысль в вашей голове, получающий конфигурацию воздух, который проходит через вашу гортань, который вступает в брак, связывается под влиянием духа: для высказывания о чувственном мире посредством восприятия. Это и есть земное представительство Троичности.
То, что должно стоят за этим, - это Божественная духовная Троичность, охватывающая мудрость, которая становится учением для человечества и выражает для него мировое содержание. Антропософски ориентированная духовная наука не может признавать и исповедовать какие-либо земные учреждения, институции, ибо эти земные учреждения со своими запросами развивали бы притязания на власть. Антропософски ориентированная духовная наука серьёзно принимает девственную мировую мудрость. Если человек думает в смысле антропософски ориентированной духовной науки, он видит в том, что является содержанием высказываний этой духовной науки то, что является не просто суммой абстракций, суммой абстрактных представлений, но видит нечто живое, то, что наполняет нас, то, что действительно может наполнить нас импульсами в душе, которые затем становятся словом, учением;  не только в школьном смысле, но в том смысле, что эта духовнонаучная мудрость может служить на социальном уровне, как служит на социальном уровне слово, выраженное содержание, которое из сверхчувственных миров вводится в чувственный мир, становясь, тем самым основой наших импульсов; это и есть инспирирующий дух. 
Мне хотелось бы сказать: мы ищем Палладу Афину, мы ищем девственную мудрость, девственную мудрость Космоса. Но мы также ищем и Сына, Который происходит от Неё, который выражает себя посредством того, что во всём, что мы делаем или хотим в социальной жизни, эта мудрость содействует нам и даёт нам то, что задаёт направленность для того, что мы хотим и делаем. Тогда мы в земных деяниях, разыгрывающихся на физическом плане, выражаем дух, и даже Святой Дух, Который является сверхчувственным. Отсюда проистекает и то, что наука, которую следует искать в смысле духоведения, должна в некотором смысле носить девственный характер. 
Вы, возможно, спросите: а имеет ли это вообще какой-то смысл? Может быть, это просто одни разговоры? – Это имеет весьма значительный, важный, властный смысл. Смысл этот состоит в следующем: человек направляет свои органы чувств на внешний мир; это его задача, для этого он и находится в этом мире. То, что воспринимают органы чувств сами по себе, могут быть лишь наивными, невинными; так воспринимают также и животные, в случае которых нельзя говорить о наличии долга, долженствования или отсутствии его. Но человек должен заходить дальше: он комбинирует то, что видит, что он воспринимает; он комбинирует. Какие обстоятельства возникают при этом комбинировании? На это уже отвечает сегодня физическая наука, но не ученые этой физической науки.
Комбинирующий рассудок, то, что человек измышляет относительно чувственно-воспринимаемых впечатлений, относительно восприятий – есть нечто такое, что поднимается из своего собственного внутреннего мира, даже из подчиненного, зависимого внутреннего мира. Человек чрезвычайно гордится своим головным мозгом, особенно его передними долями. Но перед настоящей наукой передние доли, части головного мозга гораздо менее ценны, чем части, расположенные дальше, позади, ибо эти передние доли головного мозга являются, в сущности, лишь трансформированным обонятельным органом. В смысле физической науки быть умным, означает: будучи человеком, суметь преобразовать обонятельный нерв настолько, чтобы он смог стать хорошим ассоциативным нервом, смог стать инструментом,  - если мне позволено употребить такое слово,  -инструментом для комбинирования чувственных представлений. Быть умным в смысле материалистической разумности, означает, суметь хорошо перестроить, преобразовать ту часть своего головного мозга,  которая у более низких существ, у животных принадлежит носу. Это означает всего лишь  - иметь хороший комбинирующий нюх.
Те люди, которые в состоянии здоровым образом нечто ощущать, созерцать, тем или иным образом уже указывали на эти вещи. Ибо вы только представьте себе: если некто здоровым образом ощущает, чувствует нечто, он всё же должен сказать: иметь проницательный ум на физическом плане, означает, в сущности, иметь особенное, перемещенное в человеческое начало разработанное чувство обоняния. Это, в сущности, означает – уметь особым образом вынюхивать вещи в действительном смысле; так что в известном смысле, физическая, возникшая на пути комбинирования наука является результатом человеческого вынюхивания на физическом плане, что следует понимать в буквальном смысле. Сказать, что извлекаемая посредством такого вынюхивания всяческая комбинаторика на атомистические темы, а также полученные на этом пути химические, физические законы и так далее, сказать, что это нечто особо возвышенное, означало бы пройти мимо истины. Это всего лишь результат разработанного чувства обоняния. Оно-то и производит физическую науку. Вы можете в физиологии и анатомии узнать то, чего я теперь касаюсь. Однако этого трансформированного обонянию   недостаточно для учёных, чтобы разобраться в последствиях; тут способность к вынюхиванию должна заходить так далеко, чтобы мочь извлекать также и следствия, последствия этого.
Одним их тех, кто  здоровым человеческим образом ощущал эти факты, был Гёте. И Гёте сказал нечто исключительно значительное с этой точки зрения. Я на протяжении многих лет указывал  различнейшим образом, что Гёте содействовал совершенно иному направлению в исследовании природы, нежели то, которое возникло, начиная с 19 века вплоть до нашего времени.  Гёте хотел искоренить из исследования природы нечто, вполне правомерное, оправданное в обычной жизни, но из исследовательской деятельности он хотел это искоренить. Всё снова и снова возвращался он к тому, чтобы искоренить из исследования нечто определенное. То, что он так хотел искоренить  - это комбинирование, интерпретация чувственно воспринимаемых фактов. Он хотел, чтобы факты, которые были чувственно восприняты, описывались как феномены в соответствие с их собственной природой; он хотел чувственно воспринимаемые феномены привести к их первичному феномену, прафеномену, но не комбинируя при этом рассудком: что лежит в основе тут или там. Замечательное высказывание, которое освещает всё мировоззрение Гёте, сделал Гёте, сказав: синий цвет неба сам по себе уже является теорией, только не надо ничего искать позади неё.
Чистое созерцание, вот то, что хотел искать Гёте. Рассудок же он хотел использовать только для того, чтобы так сопоставлять феномены, что они сами стали бы высказывать свои тайны. Гёте хотел иметь исследование природы, свободное от гипотез и свободной от умственной рассудочной комбинаторики. Это легло в основу его учения о цвете,  хроматики. Порой совсем не понимают, о чём идет речь в этих вещах. Гёте хотел, чтобы комбинирующий рассудок, отказался от комбинирования о чувственных восприятиях, чтобы он избрал иной путь. Иными словами, Гёте хотел человеческий рассудок, комбинирующий рассудок сделать девственным также и относительно исследования природы; он хотел лишить его развращенности, его наличия в качестве всего лишь трансформированного органа обоняния, которое рассудок приобрел по той причине, что подпал грехопадению. Ибо часть грехопадения такова, что её можно переложить в древний период, который я вам часто описывал. Но следствием этого грехопадения стало то, что всё снова и снова при дальнейшем развитии человеческих органов, они получали состояние более углубленное(в материю), чем должны были бы иметь. Так обстояло дело и с комбинирующим  рассудком человека, поскольку он, действуя во внешнем физическом, мире подпал грехопадению. 
Для внешнего физического мира это вполне правомерно. Этот физический рассудок должен быть связан с трансформированным органом обоняния точно так же, как должны быть связаны для внешнего физического мира физическая сексуальность и размножение. Однако в науке надо искать девственность рассудка. Рассудок оторван от функции, которую он выполняет, если он как чисто трансформированное обоняние комбинирует чувственно воспринимаемые объекты. Синева неба не должна толковаться в смысле физической науки, в смысле ньютоновской физики, о чём можно сегодня прочесть в каждом учебнике физики; нет, синева неба в смысле Гёте сама по себе является теорией. Правильно понимать Гёте  - означает в этой области видеть в нём ту индивидуальность, которая хочет всецело действовать в духе, который является также и духом духовной науки. Гёте думал последовательно вплоть до исследования природы. И когда он требовал лишь такой теории в естествознании, которая доходила бы до прафеноменов, которая не комбинировала бы из феноменов всевозможных теорий об атоме, теорий об ионнах, теории электричества, теории гравитации и так далее, - это его требование на самом деле  указывает на физическую область, на то, на что и я хотел указать, говоря о Палладе Афине как представительнице мудрости. Но человек в этой области природоведения начнет обращается к Сыну единственно вследствие того, что он оторвет Мать от комбинаторики, и обратиться к созерцанию чистого девственного прафеномена.
Тем самым вы видите, насколько глубокая серьёзность, насколько глубокое значение заключено в том, что можно назвать гётеанизмом.  Тем самым я хотел всего лишь указать вам, как, - независимо от всеобщего так называемого образования,  - импульсы с другой стороны тоже имели место в 19 столетии. Только давайте будем помнить о них. Тогда мы будем правильно истолковывать требования настоящего времени, и из этих требований создавать правильные импульсы в современности.
Мы живём в катастрофическое время. Но было бы совершенно неправильно, если бы мы стали верить, будто то, что было катастрофическим в Рождество, должно быть катастрофическим и на Пасху. Из нынешней катастрофы может произойти как раз обратное, великие человеческие деяния, если человечество найдёт средства и пути, чтобы научиться у катастрофы и верным образом заглядывать в то, что наступает.
Когда я привожу такие представления, которые, возможно, далеки от мышления некоторых друзей, так это для того, чтобы всё снова и снова указывать на важнейший факт, что человек в наше время должен прилагать усилия, чтобы не работать со старыми удобными понятиями и старыми воззрениями. В наше время он должен стремиться к новым понятиям и новым воззрениям.
Что, собственно, лежит в основе такой тенденции как гётевская? Не обращать комбинирующий рассудок на внешние феномены, но созерцать их в их девственности? В основе лежит то, что если это делают, если не позволяют этому рассудку впасть в грехопадение посредством всевозможной комбинаторике об атомах и группах атомов, о связях атомов, ионов и электронов, и гравитации, и так далее, если не позволяют рассудку  смешиваться с внешне чувственным, и строить тем самым материалистические теории, тогда этот рассудок обращается на другое, обращается в спиритуальную сторону: и тогда он рождает Сына: духовнонаучное учение, которое, в конце концов, ведет к действительному пониманию человека, к пониманию человека в целом. Я говорил вам в эти дни: лишь до известной границы вела древняя мудрость, мудрость средних веков, мудрость четвертого послеатлантического периода;  человек в некотором роде не мыслил вместе с ней. Сегодня мы имеем задачу, исходя из охвата духовных фактов, понимать человека.
Человечество сегодня испытывает страстную жажду по новым понятиям, по новым идеям. Это надо полностью осознать. И если сегодня спрашивают: какие мысли будут наилучшими Рождественскими мыслями? Какие наилучшие плоды принесут они через тридцать три года? – такими будут именно те, что исходят из того, чтобы честно и прямо искать нового понимания мира, нового охвата действительности. Развивается страстное томление по тому, чтобы раскрыть мир в новом смысле; это и есть наилучшая рождественские мысль;  не желать оставаться при том, что устарело. Сегодня человечество  ещё охватывает  такой импульс: оставаться с тем, что уже устарело, поскольку человечество с трудом собирается  с силами, которые можно получить из самого, что ни на есть внутреннего в существе души, что может быть получено благодаря устам, губам. Человек сегодня сможет правильно исполнить свою задачу как человека лишь тогда, если он разовьёт волю быть правдивым и честным вплоть до самого центра своего существа, когда он пытается не только раздумывать над древними предметами, но делать содержанием своего сознания и своих поступков то новое, что может быть получено из глубины его существа.
Не следует заходить так далеко в повторении бессмысленных речей, как те политики, которые, чтобы дать путь большим политическим манифестациям в 1917 году, обратились в старому политическому «благовестию» из 1864 года, переписав его почти дословно! При этом не надо особенно много думать, если кто-то, будучи ведущим мировым политиком в 1917 года переписывает слово в слово старые бразильские документы, чтобы выставить их в мир в качестве великого откровения! Не надо, как говорится, заходить слишком далеко, как этот Вудро Блехшмидт (жестянщик),  - пардон, я хотел сказать Вильсон, который на самом деле осуществил некий «значительный манифест», который он недавно сфабриковал, переписав буквально слово в слово манифест Императора Бразилии от 1864 года.
Однако необходимо эти вещи, даже если они являются с такими жалкими подробностями, видеть в их подлинном образе. Ибо тогда можно будет сказать: хотелось бы переполниться состраданием к бедному человечеству, которое сегодня всерьёз воспринимает вещи, которые, если их увидеть в истинном свете представляют собой нечто страшное, неправдивое, лживое, что идет через мир. Это сказано не для того, чтобы кого-либо обвинять, чтобы критиковать, но только для того, чтобы пробудить чувство по-настоящему раскрыть глаза, и с раскрытыми глазами смотреть на то, что происходит. Сегодня как нечто великое предлагают то, что достойно лишь смеха. Но надо вглядываться в эти вещи. Если человек разовьёт волю, чтобы вглядываться таким образом, тогда он разовьёт и Рождественские мысли, которые должны будут стать истинными Пасхальными мыслями. Тогда человек, возможно парадоксальным образом скажет: чем больше страданий в современности, тем больший плод могут они принести в будущем. – Однако именно такому времени, как наше, необходимо, чтобы не исполнилось на нём слово поэта о том, как великое время обрело мелкое поколение.
Наше время исполнено страдания. И, тем не менее, оно может оказаться великим, но оно, в некотором смысле, должно обрести людей, у которых есть великие мысли. – Вильсонизм не пройдёт!

Алекс:
ПЯТАЯ ЛЕКЦИЯ из тома 180 ПС Р.Штейнера
                 Дорнах, 29 декабря 1917
                     Перевод А.Демидов

В христианском сознании современности существуют,  - или, по крайней мере, могут просматриваться,  - два полюса, которые, некоторым образом представляют собой наиболее крайние стороны мировоззрения: это Рождественские тайны и Пасхальные тайны. Если вы хотя бы внешне проведете сравнительное рассмотрение Рождественской тайны и Пасхальной тайны, вам может броситься в глаза, что Рождественская тайна, в сущности, является тайной рождения. Она отображает рождение Христа Иисуса. Тем самым с нею смыкается тайна рождения вообще. Пасхальная тайна точно таким же образом связана с тайной смерти, причём она праздничным образом направлена к смерти Христа Иисуса. Но рождение и смерть ограничивают человеческую жизнь, насколько она протекает в физическом теле. На самом деле в отношении того, что предстоит перед человеком как видимая, воспринимаемая часть его существа, можно сказать, что рождение и смерть маскируют для него невидимую, не воспринимаемую часть его существа. В некотором роде рождение и смерть являются двумя вратами в невидимый мир.
Вследствие того, что обои эти врата в невидимый мир были сделаны основой христианского года, когда в этом христианском году были установлены праздники Пасхи и Рождества, вследствие этого христианское мировоззрение на самом деле примкнуло к сущности мистерий всего мира. Ибо, делая обзор мистерий среди самых разных народов, в самых разных областях Земли, мы находим повсюду, что мистерии, или примыкают к тайне рождения, или примыкают к тайне смерти. Хотя, во всяком случае, дело не обстоит так открыто, чтобы эта связь была всегда очевидной, ибо к тайне рождения некоторые мистерии присоединялись в большей степени опосредованным, непрямым образом,  - я говорю теперь, конечно, о послеатлантическом времени. Такими были в особенности те мистерии, которые в центр своей мистериальной сущности ставили то, что в мире профанов называли священным огнем. Но этот священный огонь был чем-то совершенно иным, нежели то, что мог понимать мир профанов.
Этот священный огонь был, в сущности, человеком, который как сверхчувственный человек лежит в основе чувственного человека. То, что в результате рождения спускалось из духовных высот, чтобы построить себя в физическом теле, этот невидимый человек,  - хотя для атавистического ясновидения вполне воспринимаемый сверхчувственный человек,  -   и есть то, что мир профанов, обычный мир понимал под священным огнём,   можно сказать,   под тем священным теплом, когда они почитали символ этого человека, огонь. Это то существо мистерий, которое исходило от сверхчувственного человека, лежавшего в основе человека чувственного, так что он посредством рождения облачался в чувственно-воспринимаемую оболочку. Такова мистерия, которая затем перешла в Рождественскую тайну, мистерия, которая, в сущности, была мистерией рождения.
Ещё более тайными, завуалированными являются другие мистерии, связанные с тайной смерти. Ибо сущность этих мистерий связана со светом, в то время, как другие мистерии связаны с огнём. Но под этим светом подразумевалось нечто иное, точно так же, как и в случае с огнём. Под светом подразумевалось то, что говорит к человеку, когда ночное звёздное небо посылает человеку свою световую речь. Мистерии света в древности, пришедшие во времена перед Мистерией Голгофы, были, в сущности, все астрологическими мистериями. Мы только должны снова уяснить себе, что эта древняя астрология приводилась в движение не посредством абстрактной математики, как это происходит сегодня, но посредством атавистического ясновидения, что человек наблюдал над собой не только минерально-физический мир звёзд, но что он в эти древнейшие времена имел орган для созерцания тайн звёздных констелляций.
Особенным в эти древние времена было употреблявшееся искусство некоторых мистерий по наблюдению Луны, того, как она, проходя через различные созвездия Зодиака, занимала ту или иную позиции. Знали, что когда Луна светит из той области (неба), где расположены Плеяды, это означает нечто иное, как если бы Луна светила из другой области неба. Также и другие планеты в их констелляциях вступали в сознание человека, но в иное сознание, нежели то, которое ещё остается для материалистической эпохи; человеку было ясно, что с тем, что говорит посредством звёздных констелляций, связана мистерия человеческой смерти.
Во всём изменчивом совместном бытии фиксированных, неподвижных звёзд с планетами видели в некотором роде выражение речи, которую слышал  живущий на Земле в теле, и которую, с другой стороны, слышал умерший. Об этом имелось отчетливое сознание: если отдаться этой звёздной речи, то живут в том элементе, который воспринимает человек, если он прошёл через врата смерти. На рождение в древности смотрели как на некий вид вопроса, и древняя мистика, переживание невидимого, сверхчувственного человека, должна была быть ответом на этот вопрос. То, что говорили звёзды посредством своих констелляций, рассматривали не как факт, не как нечто такое, что надо обобщить, резюмировать, как обобщают сегодня; нет, звёздные констелляции в древности, во времена древних мистерий, звёздных мистерий, мистерий света, рассматривали как вопрос, а человеческую смерть – как ответ на этот вопрос. Так же как рождение было соединено со сверхчувственным человеком, так смерть была соединена со звёздными констелляциями. Поэтому мистерии огня можно  называть мистериями рождения, Рождественскими Мистериями; тогда как мистерии света или звёздные мистерии можно также называть Пасхальными Мистериями, мистериями смерти. Можно сказать: в основе мистерий, которые затем перешли в тайну Рождества, лежало, главным образом всё то, что  во времена до Мистерии Голгофы человечество имело как мистериальные тайны в Индии, в Египте. Напротив, в Халдее, в Передней Азии почва больше предназначалась для Пасхальной Мистерии, для звёздной науки.
Эта звёздная наука именно  в Передней Азии, у так называемых иранских народов третьего послеатлантического периода преимущественно сформировалась совершенно особенным образом, получила своё особенное развитие. Надо только представить себе, что в древнейшие времена существовало с одной стороны точное сверхчувственное созерцание того, что при рождении облекалось физическим телом, а с другой стороны существовало наглядное познание звёздной речи. Когда древние звёздные карты обозначали всевозможных существ на небе, чтобы объединить звёзды, тогда,  - как я уже часто говорил, - это проистекало не из человеческой фантазии, но было отображением того, что фактически видело на небе древнее атавистическое сознание. Это древнее атавистическое сознание фактически воспринимало то, что Космос является Организмом, и что мы в качестве человека живём и ткём внутри этого Организма.
Такое сознание, конечно давно миновало. Оно должно быть снова завоёвано человечеством в ходе пятой послеатлантической эпохи, причём преимущественно вследствие того, что оба разделенных течения звёздной мудрости и мистики, снова найдут себя. В древности они в некотором смысле выступали раздельно, как два различных полюса. В наше время Мистерия Рождества и Мистерия Пасхи могут быть связаны, они могут рассматриваться как две стороны одного Существа. Если мы перенесемся во времена раннего человеческого познания, мы найдём отчетливое сознание того, что Зодиак надо искать не только вверху, на небе, но что человек несёт в себе та же самые закономерности, которые, например, отображают Зодиак, то есть наиболее отдалённые области мира неподвижных звёзд. Вы ведь знаете, что в древности были названы не только отдельные регионы неба: Овен, Телец, Близнец, Рак, Лев и так далее. Но  человеческая мудрость подразделяла: голову как Овена, шею как Тельца, двухсторонние симметричные части – как Близнецов, грудную клетку как Рака, сердце как Льва и так далее, так что человек на самом деле микрокосмическим образом нес в себе в разных местах то, что было основными местами на небе. Эта связь Макрокосма с микрокосмом в древние времена рассматривалась как нечто  важное и  существенное. И поскольку человек, в некотором смысле,   нёс в себе небо фиксированных звёзд посредством своих представителей в Зодиаке, он, например, смотрел на это так, что говорил:  когда человеку служит для речи его гортань, то из него звучит тот же самый мировой поток, который стекает вниз из Космоса, когда Луна светит из созвездия Плеяд.  – Человек чувствовал родство этого света и того, что этот свет приносил вниз, когда Луна светила из области созвездия Плеяд, родство этого макрокосмического потока с тем, что исходило из человека, когда ему служила его гортань.
Нечто подобное обстоит и с Солнцем. Точно так же  чувствовали и то, что человек внутренне проникнут теми же самыми закономерностями, которые действуют в планетной системе. Только тогда осознавали, что в то время как система фиксированных звёзд соответствует в человеке фиксированным местам: Овен - голове. Телец – шее, и так далее, итак, в то время, как фиксированные части человеческого существа сопоставлялись с небом фиксированных звёзд, - те органы, которые в человеке отображали в некотором роде подвижный элемент, которые посылали соки через весь организм, приводили в регулярную связь с планетной системой. Так же как человек являлся в некотором смысле небом фиксированных звёзд, так же нёс он в себе планетарную систему. Таким образом, в древних мистериях на самом деле думали о тесном соотношении между человеком и Космосом в целом.
Ели мы хотим принять к сведению все отдалённые обстоятельства, мы должны обдумать следующее. Мы имеем в человеке в некотором смысле созвездия, как фиксированные места: Овен как голова, Телец как шея, и так далее. Вследствие этого человек стоит в известном отношении, в индивидуальном отношении, в совершенно особенном отношении к звёздному небу. Ибо допустим, какой-то человек сегодня родится в весеннее время, когда Солнце восходит в Рыбах; тогда действует то, что совершенно особо определено посредством его внутренних фиксированных звёзд: Рыбы. Поскольку Рыбы поставлены в связь со ступнями, а это значит со всем тем, что человек переживает благодаря своим ступням; следовательно, человек из-за того, что он родился в весеннее время, когда Солнце по утрам восходило в Рыбах, родился в некотором смысле с той частью своего существа, которая соответствует этой констелляции Солнца. Родись он в иное время года, то его констелляция меньше бы согласовывалась с именно этой солнечной констелляцией.
Сегодня такая согласованность или несогласованность человека определяется разными схемами. В древних мистериях такие вещи ощущали очень живо. Ощущали взаимное созвучие человеческих констелляций после рождения с небесными констелляциями. Однако вспомните о том,  что в эпоху Овена, именно во время Мистерии Голгофы существовала одна особенная констелляция. Тут всё человечество с той частью своего существа, которая соответствует голове, согласовывалась с весенней констелляцией Овена. Но это было отдаленной причиной того, что знатоки мистерий ощущали нечто совсем особенное в этом своеобразном созвучии, в этой согласованности человеческой констелляции головы с этой констелляцией Космоса. Посредством головы человек не сопутствует Земле, но относится к Космосу; тут он особенно приспособлен к тому, чтобы принимать силы Космоса. Он простирает свою голову, то есть своего Овна наружу, в Космос. Какая же констелляция должна была быть наиболее благоприятной из тех, которые могут быть на протяжении цикла в 25920 лет, в котором мы живём? Та, которая является констелляцией Овена при восходящем Солнце весной.  – Короче, я хочу тем самым только указать: изучали тот вид, ту форму, в которой человек в своём существе был созвучен с Макрокосмом. Это изучали особенно, потому что осознавали то, что в самих земных событиях находится в зависимости от этого созвучия, совместного звучания человека и Макрокосма.
Люди проникали в различные тайны этих звёздных констелляций и всегда знали, что с каждой тайной звёздных констелляций связана также человеческая тайна. Они в некоторой степени пытались всё больше выразить то, как эти звёздные тайны связаны с внутренней человеческой тайной. Знаменательно то, насколько далеко в этом направлении заходили люди благодаря древней науке. Это обнаруживается в том, чему учат пирамиды. Даже при грубом рассмотрении пирамид обнаруживается, что в этих пирамидальных сооружениях заключены всевозможные тайны. Если у некоторых пирамид взять длины четырех основных линий, которые образуют плоскость основания пирамиды, и сравнить их с высотой, то это будет точно соответствовать отношению длины диаметра круга к окружности, с большим числом знаков после запятой.
Но не только это; в пирамиде есть некоторые соотношения, которые соответствуют соотношениям в Макрокосме в связи с Зодиаком. Вес пирамиды, – который может быть подсчитан лишь приблизительно,  - составляет определенную часть от веса Земли.  Некоторые габариты в пирамиде, если их возвести в  восемнадцатую степень, дают расстояние, на которое Солнце удалено от Земли. Короче, размеры пирамиды таковы, что они могли произойти лишь вследствие интимного чудесного познания соотношений звёздного неба. Это сооружение пирамид производилось не самими египтянами, но всегда, когда завоеватели из иранских областей, из Передней Азии приходили в Египет, они предпринимали строительство пирамид. Египтяне сначала учились стоить пирамиды у таких народов, которые обладали звёздными мистериями, в то время как сами египтяне не имели звёздных мистерий, но имели своего рода Рождественские мистерии.
Это рассмотрение пирамид в ходе 19 столетия привело к тому, что отдельные люди, как, например, Карус, говорили: простое рассмотрение пирамид указывает на то, что в древности была наука, которая оказалась забытой и рассмотрение которой заставляет современное человечество краснеть от стыда.  – Это не мои слова, но слова Каруса! Современный человек слишком мало верит в то, что в древности существовала иным образом приобретенная наука, но такая наука, которая могла осветить глубинные тайны Вселенной. Значительно не только то, что эти мудрецы мистерий знали об отдаленных габаритах Вселенной, что эти тайны они заложили в строение пирамид; нет, достойно внимания как раз нечто иное. Это знание не было абстрактным, знание, которое имелось об отношении человека к звёздному Космосу, но оно действительно было совершенно конкретным знанием, знанием, благодаря которому человек чувствовал себе поставленным внутри Космоса. Человек знал: он со своей головой, которую он мог свободно направить в Космос, находится в непосредственном отношении к небу фиксированных звёзд. Следовательно, всё то, что человек рассматривал как тайны своей головы, сущность мистерий рассматривала как тайны неба фиксированных звёзд. Голова человека на самом деле была построена в соответствие с небом фиксированных, неподвижных звёзд. Это всего лишь материалистический предрассудок, что всё унаследовано от праотцов, от предков, что всё происходит из зародыша. Сам зародыш, пока он является зародышем головы, усиливается в теле матери благодаря небу фиксированных звёзд.
Как человек связан своей головой с небом фиксированных звёзд, как голова является отображением неба фиксированных звёзд,  - с другой точки зрения вы могли бы прочесть об этом в моей маленькой книжке  «Духовное водительство человека и человечества», где я тоже касаюсь этих вещей, - так с другой стороны остальной человеческий организм поручен всему тому, что связано с тайной Солнца. Так что человек, в сущности, - и это было известно древней сущности мистерий, практиковавшим звёздные мистерии, Пасхальные мистерии, -  в этом направлении обладает двойственной природой: его голова поручена, подчинена небу фиксированных звёзд, а остальной организм вместе с сердцем  как центром, подчинен Солнцу.
Эти древние астрономы знали, - вы могли бы назвать их также астрологами,  - знали и кое-что другое. Они знали: когда человек наблюдает звёзды в их отношении к Солнцу, то Солнце по отношению к движения фиксированных звёзд всегда постепенно отстает; вследствие этого точка весеннего равноденствия, точка весны всегда оказывается в каком-то другом пункте, так как Солнце всегда отстаёт. По видимости звёзды идут скорее, чем Солнце в своём годовом движении. Достойно внимания то, - для древних астрономов это было не просто нечто замечательное, это была значительная мистерия,  -  что после семидесяти двух лет фиксированные звёзды опережали Солнце в своём движении как раз на один день, на один день, состоявший из семидесяти двух лет. Будучи перенесено на человека,  - это имело смысл для древних астрономов, но для умных людей современности это, само собой разумеется, вздор,  - это означало, что мы среди прочего имеем в нас самих раздвоенную, разлаженную природу – природу фиксированных звёзд и солнечную природу, что мы с нашей головой забегаем вперед по отношению к нашему остальному организму. Если же мы прожили семьдесят два года,  - конечно, это вещи надо рассматривать усредненно,  - тогда наша голова опережает наш остальной организм на один звёздный день; вот почему человеческая жизнь в среднем, я это уже упоминал с другой точки зрения, - составляет семьдесят два года. Она, конечно, может быть гораздо длиннее, или также гораздо короче, но в среднем она составляет семьдесят два года. Это связано с раздвоенностью хода жизни в человеческой голове и остальном человеческом организме, что точно соответствует раздвоенности движения неба фиксированных звёзд и Солнца. Так стоит человек как микрокосм в Макрокосме. В те древние времена человек был ещё в состоянии чувствовать самого себя в Макрокосме, как теперь маленький палец чувствует себя в целом организме, то есть чувствует себя членом целого.
И поскольку рассматривали как самое важное, - приходить к тому, как человеческая жизнь связана с тайной звёзд, - мистерия смерти, Пасхальная Мистерия особым образом сходилась со звёздной мистерией. Христианское мировоззрение имело задачей, обе мистерии соединить друг с другом. И в формировании христианского мировоззрения с конкретной стороны должно быть заложено то, что соединяет мистерию рождения, Мистерию Рождества, мистерию сверхчувственного человека со стороны рождения, с мистерией смерти, с Пасхальной Мистерией, с мистерией сверхчувственного человека со стороны смерти.
С рождением затрагивается то, что сегодня, преимущественно называют наукой; со смертью – то, что преимущественно называют религией. Религии сегодня не хватает склонности к сверхчувственному человеку. Странно, не правда ли? Но то, что религия говорит также и о сверхчувственном человеке, не доказывает, что она имеет особую склонность заниматься сверхчувственным человеком. Заниматься сверхчувственным человеком можно только тогда, если связываются с тем, что особенно чувствуется в Рождественской Мистерии, если привязываются к рождению, и благодаря рождению приходят к преэкзистенции, предсуществованию. Вот почему мистерии рождения акцентируют преэкзистенцию, существование сверхчувственного человека до рождения. Другие мистерии, увенчанные в дальнейшем Пасхальной Мистерией, особо акцентировали постэкзистенцию, существование человека после смерти. Религии в большей степени обращались в эту сторону. Но они имели науку, которая была связана с отклонением, отрицанием звёздной мудрости, как и сама наука настоящего времени, которая занимается происхождением, всем тем, что относится к рождению, отклоняя то, что ведет к мистике,  сверхчувственному человеку, к переживанию сверхчувственного человека.
Так наука, когда она отклоняет сверхчувственного человека, становится с одной стороны материалистической, а религия, когда она отказывается рассматривать сверхчувственного человека, становится антинаучной. Обе стоят, не имея в будущем моста между собой. Люди, которые по видимости являются представителями религии, но в действительности хотят лишь распоряжаться средствами прихода, люди, которые называют себя официальными представителями религиозных общин, больше всего нервничают, если им действительно говорят о преэкзистенции, о предсуществовании души, то есть о сверхчувственном человеке.
Всё то, что я сказал, носит, конечно, афористический характер, но оно должно указать на то, что надо снова искать возвышения человеческого взгляда над тем, что существует непосредственно в физическом мире. И когда мы указали на оба мистериальных  направления, мы раскрываем также перспективу в том направлении, в котором надо переступить чувственный мир; с одной стороны, надо снова искать внутреннего человека, который может быть найден в нас на пути, описанном в книге «Как достигнуть познания высших миров?». Это одна сторона. Другой стороной является необходимость искать в новой форме то, что могут сказать нам звёзды. Мы найдём это в новой форме только тогда, если то, что находится в самом человеке, будем в состоянии непосредственно соотнести с Макрокосмом. На этом построена книга «Очерк тайноведения». Там снова предпринята попытка построить мост между человеком и Макрокосмом, при этом то, что может быть найдено в человеке, эволюция человека связываются с тем в Макрокосме, к чему эта эволюция относится; при этом определенные стадии развития человека связываются с некоторыми процессами в Макрокосме. Тем самым наша антропософски ориентированная духовная наука положила начало в обоих направлениях: в сторону поисков сверхчувственного человека, так и в сторону поиска тайн Макрокосма.
Но тем самым снова будет выстроен мост между религией и наукой. Религия становится ненаучной, антинаучной. Это может заметить каждый, кто захочет. Ещё заметнее то, что наука в современности становится антирелигиозной, нерелигиозной, и что обе совершенно непосредственно стоят рядом друг с другом  в так называемой культуре нашего времени. Только по этой причине могут возникать те своеобразные заблуждения, которые я пытался характеризовать вам посредством этих рассмотрений. Те заблуждения, особым примером которых служат остроумные попытки Дюпюи. Он верил в то, что в древних мистериях, которые он вообще считал заблуждением и обманом, чтобы дурманить народ, были придуманы некоторые рассказы, в которых, в сущности, не имелось в виду ничего, кроме движения звёзд. Дюпюи сделал одну ошибку; он верил, что древние астрономы видели то же самое, что видят на звёздном небе современные астрономы. Но современные астрономы видят на звёздном небе то же самое, что и современные анатомы видят от человека; и сколь мало труп является человеком, столь же мало содержанием современной астрономии является звёздное небо.
Естественнонаучная астрономия стоит в  начале. Она сегодня  в своих результатах заходит не дальше чисто механического и математического обобщения того, что происходит вовне во Вселенной. Изучите сегодня то, что даёт вам астрономия: она может обнаружить всего лишь математически-механические соотношения, всего лишь выражение великой небесной механики. И напротив, исследователи природы ищут всего того, что происходит здесь, на Земле, исключая наиболее грубые процессы на самой Земле. Если где-либо возникает растение, родится животное, родится человек, то всё это должно основываться, только на наследственности, поскольку, как это само собой разумеется, из того, что находят в звёздах современные астрономы, нельзя найти какого-либо применения по отношению к человеку. Однако фактом является то, что между звёздным небом и Землей постоянно поддерживаются изменчивые отношения, что ни один зародыш, ни зародыш растения, ни зародыш животного, ни зародыш человека не возникает на Земле, не будучи заложен всем Макрокосмом. Можно утверждать: что делает современный исследователь природы?  он имеет курицу, а в ней яйцо. Само собой разумеется, что из этого яйца происходит новая курица, снова яйцо, из него новая курица. Так он идет от одной курицы к другой курице. В то время как на самом деле дело обстоит так: вот звёздное небо, здесь курица, и звёздное небо в целом посылает свои силы из различных констелляций вниз, в эту курицу, так что яйцо курицы является выражением общего звёздного неба. Древняя наука, которая когда-то была, -  она могла бы заставить этих людей покраснеть от стыда, - погибла. Надо осознать, что мы живём в эпоху  погибшей науки. Первые науки закладывались в новой форме, они формировались. То, что так удивляет как прогресс науки в последние четыре столетия, достойно удивления только в том случае, если это рассматривать, лишь как начало. Только тогда, когда будет построен мост от этого начала к Рождественской и Пасхальной Мистериям, хотя бы для человеческого чувства, будет кое-что достигнуто.
Эту мысль следует сделать в своей душе поистине живой, ибо эта мысль, которая некоторым образом единственно пригодна для того, чтобы на душевном уровне связать современного человека со Вселенной: любой зародыш связан с Макрокосмом, даже духовный зародыш связан с Макрокосмом. И человек связывает себя с Макрокосмом, если пытается принять в свою душу макрокосмическую науку, по крайней мере, как идею, как интенцию, как замысел. Во все разветвления жизни он должен вносить это сознание о макрокосмической связи человека с Землей. Современность, в сущности, отстоит крайне далеко от такого сознания. В этом отношении современность находится в перевернутом положении по отношению к известному времени прошлого. Можно спросить: как могло оказаться забытым древнее знание человечества, столь дальновидное, что современность должна была бы покраснеть?
Не следует особенно удивляться тому, что оно было забыто. Надо только вспомнить о том, что в человеческом развитии наверняка связано позитивное с негативным. Мы  часто говорим о прогрессе, достигнутом человечеством благодаря распространению христианства.  Но мы не забываем, что распространение христианства имело как положительную, так и отрицательную сторону, превращение древней культуры в руины. Нельзя забывать, что десятки тысяч, и снова десятки тысяч трудов древней культуры были уничтожены в то время, когда распространялось христианство, что тысячи и ещё раз тысячи символов, которые размножала древняя мудрость, были уничтожены. Современность имеет мало представлений о той разрушительной работе, которая совершалась в 4 веке нашего летоисчисления. Юлиан Отступник (361-363) хотел – это было несвоевременно,  - хоть немного задержать эту разрушительную работу. Он не смог.
То, что лежало в основе в том столетии, человечество должно осознать.  Но именно на таких вещах надо учиться тому, что называемая эволюция есть непростое дело. Представьте себе: если бы христианство вступило в мир не как страшный разрушитель и погромщик, человечество должно было бы остаться в своей древней несвободе. Ибо завоевание свободы возможно только благодаря тому импульсу, который является также импульсом Мистерии Голгофы. Но с другой стороны, негативная сторона не должна была одержать верх. Существует известный образ мыслей, который в большой степени сохраняет эту негативную сторону христианства. Сегодня этот образ мыслей выступает в такой форме, которая, теперь уже на душевном уровне хочет разрушить всё то, что ведет к новому завоеванию древней мудрости. Этого не должно произойти. Если сегодня всё снова и снова со стороны так называемых официальных представителей христианства провозглашается где только можно: да, во времена Христа, во времена апостолов существовало откровение; сегодня же оно даваться не должно, сегодня оно является грехом, сегодня оно является мошенничеством, сегодня оно является обманом  - то это есть антихристианство, это направлено против христианства. Ясно посмотреть на эту область, есть дело людей, которые стремятся к истине, что в известном смысле является задачей современности. К задачам современности относится страстное стремление к ясности. И в отношении всего остального ясность постепенно прикрывается всевозможными сопутствующими ощущениями, которые связаны с теми пустыми фразами; так что ощущение истины следует искать только на пути духа, где оно ещё может быть обретено.
Словами сегодня могут злоупотреблять самым страшным образом. Всё это озвучивается по всему миру, и  будет услышано по всему миру,  как будто в этих словах содержится хоть что-то! На этой почве духовная наука является в качестве воспитательницы столь же важной, как и благодаря её непосредственному содержанию.  Она не может, если она хочет быть настоящей духовной наукой, отделываться от людей простыми словами. Почему нет? По очень простой причине, ибо сегодня могут говорить обо всём, если останавливаются на словах. Вы можете говорить об естественной науке, если вы останавливаетесь на словах. Посмотрите, как Фриц Маутнер в своём «Словаре» доказывает вам, как естественная наука там, где она хочет стать  наукой, где она не просто регистрирует чистые факты, является некой словесной наукой. В исторической науке говорят вообще только посредством слов, ибо всё остальное всего лишь грезится, как я уже объяснил вам. Так обстоит дело и в других областях. А в политике, по всей вероятности вообще, - если человек честно и прямо подходит к делу,  - за словами можно найти ещё менее, чем в остальных областях жизни. Если человек придерживается слов, он может сегодня говорить о природе, может говорить об истории, о политике, о национальной экономии. Однако, если он придерживается слов, он не может говорить о духе; ибо сегодня дух нигде не заложен в словах. Тут подразумевается нечто очень серьёзное. Но вопреки этому духовная наука является воспитанием, чтобы освободиться от нынешнего зависания в словах.
Преимущественной задачей нынешних знатоков антропософии является перейти от слов к делам, и, поскольку дела духовной науки есть дух, перейти к духу. Это будет приносить плоды, укажет новые цели во всех областях жизни. И, прежде всего, будет принесён следующий плод: освобождение людей, которые этого хотят, от авторитарной веры, освобождение от тех суеверий, которые сегодня так распространены в современном человечестве,  и которых современное человечество почти совсем не замечает. В любом случае бедному человечеству современности придётся ещё многое испытать в будущем, чтобы мало-мальски найти ту дорогу, которая имеется здесь в виду. Ведь это бедное человечество современности так гордится тем, чем оно обладает в наименьшей степени, гордится своей свободой от веры в авторитет, своей свободой от идолопоклонства.
Некоторые идолы прошлого имеют в глазах знатока духа большую ценность, нежели идолы современности. Идолы современности: сознательный человек отвык от молитв, тем более пылко он бессознательно молится  идолам современности. Все эти Вудро Вильсоны в глазах того, кто созерцает мировую эволюцию, есть гораздо более опасные идолы суеверия, нежели презираемые идолы прошлого. Человечество современности зависит от этих идолов, от этих суеверий куда больше, чем зависело человечество прошлого. Даже самые отчетливые знаки это человечество современности едва ли может использовать, поскольку его исключительно трудно посредством таких вещей наставить на истинный путь. 
Серьёзность современности требует, чтобы в таких замечаниях всё снова и снова могли выявляться отдаленные перспективы рассматриваемых вещей.  Так как духовная наука должна всецело служить жизни. Однако то, что сегодня хочет служить жизни, служит жизни в наименьшей степени.                                                                                                       

Навигация

[0] Главная страница сообщений

[#] Следующая страница