Личные кабинеты пользователей > Блог Г.В. Райниной
ДЕНЬ СВЯТОГО ИОАННА
Галина:
ЭПОХА СВЯТОГО ИОАННА.
Два летних месяца, примерно: с 25 мая по 25 июля.
Да, ЛЕТО!!!
- Что ты мне подаришь, лето?
- Много солнечного света!
В небе pадyгy-дyгy!
И ромашки на лyгy!
- Что ещё подаришь мне?
- Ключ, звенящий в тишине,
Сосны, клёны и дубы,
Землянику и грибы!
Подарю тебе кyкyшкy,
Чтобы, выйдя на опyшкy,
Ты погpомче кpикнyл ей:
"Погадай мне поскорей!"
И она тебе в ответ
Нагадала много лет!
Владимир Орлов
Галина:
ИОАНОВ ДЕНЬ – ПРАЗДНИК СЕРЕДИНЫ ЛЕТА.
Праздник середины лета официально отмечается не в день летнего солнцестояния (21 июня), а 24 июня - в День рождения Иоанна Крестителя, за шесть месяцев до Рождества. Обычно дни рождения святых не празднуют, но в данном случае праздник напоминает также и о тех истинах, которые проповедовал Иоанн, и о его связи с Иисусом, которая возникла еще до рождения обоих (Лук. 1)о Через тридцать лет именно Иоанн крестил Иисуса в реке Иордан.
У Иоанна множество последователей, и многие до сих пор спорят, был ли он христианином. Он был блестящим проповедником; его «пламенная речь» подобна пламени Троицы, ведь она также исходит из его головы; но в то же время она горит и огнем, исходящим из его сердца. Его призыв был - «приготовьте путь Господу» (Лук. 3), и понятно, что Иоанн говорил не о физической дороге, но о внутреннем пути души, он проповедовал покаяние для прощения грехов». (Слово «покаяние» с греческого можно перевести как изменение мышления».) Когда природа находится на пике своей активности, неустанно джипвижется к своей цели - плодоношению и размножению, святой Иоанн заставляет нас остановиться, переосмыслить свои устремления и то направление, в котором мы движемся. Призывает нас к укреплению и гармонизации нашего душевного мира.
Лето заманивает нас в волшебную страну безмятежных и мечтательных дней, сладких плодов и беспечной жизни. Мы тянемся к теплой воде, к горячему песку, к высокой траве летних полей, чтобы стать частью этого великолепного праздника. Многие предания предупреждают нас об опасности попасть в сети волшебного народц'а ( вспомните пьесу Шекспира «Сон в летнюю ночь», оригинальное название которой «Сон среди дня середины лета» ). Если мы хотим избежать «безумия дня середины лета», нам не нужно сходить с тропы, которая прочно удерживает нас на земле. И ступившие на эту тропу на Крестителя всегда задаются одним и тем же вопросом: «Что нам делать?»
Святой Иоанн предсказал: «Ему должно расти, а мне умаляться» (Иоанн 3-30). Летние радости мимолетны: дни уже становятся короче, и годовой путь ведет нас к зимнему солнцестоянию и празднику Рождения - Рождеству. В каждом из нас есть ребенок, и он ждет момента, чтобы появиться на свет - это плод нашего стремления преодолеть человеческое несовершенство. Проповедь святого Иоанна пробуждает этого ребенка, заставляя его расти и крепнуть.
С древних времен Праздник середины лета был временем огненных ритуалов. Среди прочих широко распространен был «огонь очищения»: ЛЮДИ разводили костры, испускающие ядовитый дым, чтобы отчистить округу от вражеских вторжений. Слово «…»
«праздничный костер», возмоможно произшло от слова «…»кости(англ.) Традиция сжигать кости и другой мусор.
Традиция прыгать через костер и прогонять между кострами скот так же возникла из веры в очищающую способность огня.
Самое удивительное из свойств огня, это возможность изменять вещество. . В алхимии наших душ всегда есть надежда, что из шлака нашей жизни может возникнуть что-то драгоценное. «Сжигая» все бесполезное и бесплодное в себе, мы обретаем способность подняться над собой, перепрыгнуть наш собственный внутренний костер Иоаннова дня. Лето приглашает нас на пир, и в полдень Дня середины лета этот ЗОВ сильнее всего. Так почему бы не пообедать в этот день в саду? Для разнообразия можно приготовить пищу на открытом огне, а не в привычном барбекю. Большинство домочадцев с удовольствием примет участие в разжигании костра. Может быть, получится даже уговорить их выбросить в огонь какой-нибудь «хлам» - но будьте внимательны, чтобы соседям не пришлось жало¬ваться на едкий дым!
Если же вы решили пообедать в доме, здесь тоже можно создать настроение праздника. В салат можно добавить съедобные цветы - огуречник, календулу, настурцию: и они бу¬дут радовать наш глаз не меньше, чем «Летний пудинг» - наш нос! Или отыщите большое блюдо и сложите на него всевозможные плоды, недоступные в другое время года. В центре блюда можно поставить высокую свечу в стеклянном бокале, а бокал наполнить водой. По¬ложите на дно немного ракушек, опустите в воду несколько крошечных розочек - и вот уже перед вами волшебный мир искрящегося света и красок. Последним штрихом может быть подвешенное над столом кольцо с пчелками!
Другие традиционные атрибуты этого времени года - букет васильков, прикрепленный ко входной двери, фонарь на крыльце, оставленный зажженным на ночь, или подсолнух, принесенный в дом и дружелюбно сияющий из своего угла.
В Норвегии - стране полуночного солнца - детям в ночь Праздника середины лета, разрешается не спать, но в Англии мы не засиживаются слишком долго, помня о назойливости волшебного народца - или это всего лишь мошки? Многие дети знают, что от танцев ужасно устаешь, и после них всегда так хочется пить. Поэтому они накрывают маленький столик в секретном уголке сада. После волшебного бала волшебные существа в благодарность могут оставить здесь свои одеяния из розовых лепестков или даже драгоценный камушек из эльфийской короны...
Из книги "ПРАЗДНИКИ ГОДА".
Мария Роулинг, Кристина Файнес-Клинтон, Стефани Купер. Эта книга - неисчерпаемый источник вдохновения для любого праздника. Она до краев наполнена всевозможными рецептами, играми, сказками, стихами и песнями...которые раскрасят будни вашей семьи в удивительные цвета. Подробные иллюстрации и живой текст помогут вам в организации самых разных праздников - от Сретения до Рождества, от Иоаннова дня до Дня зимнего солнцестояния.
Круговорот праздников - отличный способ сделать жизнь ребенка ритмичной и яркой. У каждого праздника свой характер, каждый из них приносит свои дары, и каждый становится незабываемой вехой на пути семьи, помогая глубже понимать природу и друг друга.
Галина:
год 2017.
24 июня - ПРАЗДНИК СВЯТОГО ИОАННА.
июнь-июль - ЭПОХА ИОАННА.
…В вершине лета, что соответствовало современному празднику Иоанна, с помощью определенных отправлений, устраиваемых Мистериями, люди получали я-сознание, приходящее извне. Эти отправления носили характер празднеств, сопровождавшихся строго ритмическим хоровым пением, музыкальной рецитацией, представлениями.
Через все это стремились создать настроение, в котором Я вспыхивало в человеческой сфере. Пению же учились у птиц. "Когда в определенное время года поют жаворонки, соловьи, тогда то, что здесь образуется, проникает в космос не через воздух, а через эфирный элемент, вибрирует в космосе до определенной границы; затем эта вибрация движется назад, на Землю, и животный мир воспринимает то, что здесь вибрирует, обратно; только тогда с ним связано существо божественно-духовного Космоса. Так посылают соловьи, жаворонки свои голоса в Мироздание, и они эфирно возвращается к ним назад в моменты, когда они не поют, будучи пронизанными Божественно-духовным. Жаворонки посылают свои голоса в мир, и Божественно-духовное, которое участвует в формировании, в образовании всего животного, струится на Землю на волнах возвращающихся назад песен жаворонков и соловьев". Нечто подобное, хотя и не очень красиво, исходит от всего животного мира в космос. Ученики древних Мистерий разучивали для Иоаннова праздника такие песни, такие танцы, которые проникали в космос, конечно, уже не в животном, а в очеловеченном облике, как продолжение того, что в мировое пространство посылали животные.
"И еще нечто включали в себя те празднества: не только танцевальное, не только музыкальное, певческое, но после всего также и — вслушивание.
Сначала праздник велся активно, затем он приходил к тому, что люди слушали, что возвращается к ним назад. Большие вопросы ставили они божественно-духовному Космосу своими танцами и пением, всем поэтическим, исполняемым ими. Это струилось некоторым образом в дали космоса, подобно воде, поднимающейся в виде облаков и падающей дождем назад. Так познавались действия человеческих праздничных отправлений; они возвращались назад, естественно, не в виде дождя, но в виде того, что открывалось как мощь Я". Люди также обладали тонким ощущением удивительных преобразований, происходивших в окружении Земли во время Иоанновых презднеств с воздухом и теплом. Ощущали нечто растительное, тонко ощущали, что совершается в мире растений, когда весь воздух становится другим, когда расцветают растения или даже когда они плодоносят.
"Итак, этот праздник имел удивительное, интимное человеческое содержание. Он был вопросом к божественно-духовному Мирозданию...
Галина:
Д Р У З Ь Я - С ПРАЗДНИКОМ - ДНЕМ СВЯТОГО ИОАННА!!![/b]
…Все в физически-эфирном человеке в вершине лета прокалено … огнем серы. Это может оставаться в подсознании, поскольку это тонкий, интимный процесс. ...для свершений в космосе он обладает колоссальным значением. — Существа с других планет смотрят эфирными глазами вниз в Иоанново время, и видят внутреннее человека как светящуюся сущность. Это процесс сульфуризации. ... сульфуризованные в человеке субстанции неимоверно родственны ариманическим силам. И видно, с одной стороны, как человек блистает в Иоанновом свете в космосе, но как драконообразное, похожее на змею образование Аримана извивается через этого в астральном свете светящегося в космосе человека и старается его опутать, старается его обвить, стянуть в сонное, сновидческое, в подсознательное. Так что люди через эту иллюзорную игру, которой Ариман занимается со светящимся, с космически светящимся человеком, должны стать мировыми сновидцами и так сделаться добычей ариманических сил. Все это имеет в космосе значение".
О человек,
Ты образуешь это для своих услуг,
Ты открываешь это как свою материальную ценность
Во многих своих произведениях.
Однако лишь тогда это станет для тебя целительным,
Когда тебе откроется
Его высокое духовное могущество!"
223 (10)
(Данные (в сете антропософии) подготовлены Бондаревым Г.А., в АНТРОПОС – энциклопедии духовной науки http://www.bdn-steiner.ru/a1/parset1.php?id_page=106320&level=-1 )
Галина:
ПРАЗДНИК
ИОАНОВА ДНЯ.
«… Как праздновались в связи с древними учениями мистерий летний праздник, который стал нашим Ивановым днем... Но мы должны при этом принять во внимание, что то человечество древней эпохи Земли, о котором мы говорим, иным образом приходило к полному сознанию "Я", чем это с нами происходит теперь. В грезящем сознании нет еще полного сознания "Я", и когда нет полного сознания "Я", люди не воспринимают того, чем как раз так гордится человечество нашего времени. Итак, люди того времени не воспринимали того, что жило в мертвой природе, в минеральной природе.
Запомним это: сознание протекало тогда не в отвлеченных мыслях, а жило в образах; но сознание это было грезящим. Благодаря этому люди сживались много больше, чем это случается теперь, - скажем, весной, - с распускающейся, развивающейся жизнью растений и существом растений. Осенью же они чувствовали, можно сказать, падение листьев, увядание листвы, все умирание растительного мира; глубоко чувствовали они и все перемены, переживаемые животным миром в течение года; чувствовали весь окружающий мир иначе, чем тогда, когда воздух был наполнен порхающими бабочками и жужжащими жуками. Они чувствовали в некотором роде свое человеческое бытие слитым с бытием и сущностью растительно-животного существования. Они не только не интересовались минеральной мертвой природой, но у них и не было настоящего сознания ее. Это – одна сторона того древнего человеческого сознания.
Другая сторона та, что у этого древнего человечества не было никакого интереса и к внешнему виду человека вообще; теперь даже трудно себе представить, каково было в то время ощущение человека в этом направлении; но только сильного интереса к человеческому виду как форме в пространстве в общем у людей не существовало. Зато они глубоко интересовались расовыми свойствами человека. И чем дальше мы возвращаемся назад к культурам древности, тем меньше интересует человека внешний человеческий облик. Вместо этого люди интересуются окраской кожи, темпераментом расы. На это обращено внимание этих людей. Итак, с одной стороны, этих людей не интересует неодушевоенное, минеральное; с друой стороны, их не интересует внешний облик человека. Был интерес ко всем расовым свойствам, но не к общечеловеческому вообще, даже поскольку это касалось внешнего вида человека.
Великие учители мистерий с этим считались как с фактом. Они говорили себе: у людей грезящее сознание; благодаря этому им доступно отчетливое восприятие жизни растений, их окружающих. В образах своих сновидений эти люди переживали жизнь растений; но этого грезящего сознания не было достаточно для того, чтобы охватить и мир минеральный. Поэтому мы можем сказать: учители мистерий говорили себе: идя в одном направлении, человеческое сознание распространяется на растительный мир, который переживается им как сновидение, но оно не может постигнуть минерального мира. Минеральный мир остается вне области человеческого сознания. Идя же в другом направлении, человек чувствует в самом себе то, чем он еще связан с животным миром: расовые свойства, свойства животного.
Вне человеческого сознания остается все то, что делает человека собственно человеком: его вертикальное положение, форма его существа в пространстве. Таким образом, собственно человеческое находится вне всего того, что представляет интерес для древнего человечества. Мы можем определить человеческий интерес тем, что мы (соответственно представлениям этого древнего человечества) поместим его между двумя чертами, между тем как все минеральное и собственно человеческое находилось вне той области, с которой это древнее человечество, проводившее свою жизнь вне мистерий, что-либо знало.
Минеральный мир
Растительный мир, переживаемый как сновидение
Животные свойства = расовые свойства
Человеческий мир
Но то, что я сейчас сказал, надо брать лишь применительно к общему уровню человечества. Своими собственными силами, тем, что человек переживал в своем существе, он не мог проникнуть по ту сторону этого пространства, ни к минеральному, с одной стороны, ни к человеческому, с другой. Но мистериями были приняты известные меры, чтобы дать людям в течение года хоть приблизительно нечто похожее на человеческое "Я", с одной стороны, с другой же – понимание минерального мира.
Как ни странно покажется это современным людям, однако это было дйствительно так, что посвященные в мистериии устраивали праздники, и благодаря особым обрядам этих празднеств люди поднимались над растительным миром к миру минеральному и, тем самым, в том далеком прошлом переживали в известное время года как бы проблески своего "Я". Свет "Я" как бы проникал в грезящее сознание. Вы знаете, что и в сновидениях современных людей составной частью сновидений является иногда их собственное "Я", – тогда люди видят его.
И вот, в разгар лета, в праздник Иванова дня, та часть человечества, которая хотела принять участие в церемониях, для того устраиваемых, озарялась сознанием "Я". В это время лета люди получали возможность воспринимать минеральное, по крайней мере настолько, что при помощи восприятия минерального мира они получали своего рода сознание "Я", причем, однако, это "Я" являлось им как нечто, извне вступающее в их сновидения. Для того, чтобы достигнуть этого, участников этих древнейших праздников, праздников летнего солнцестояния, которые стали потом нашим Иоановым днем, приобщили к музыкально-поэтическому элементу, с пением, сопровождавшим строго ритмически построенные танцы-хороводы. Некоторые из этих представлений были полны своеобразных музыкальных речитативов, сопровождавшихся аккомпанементом на примитивных музыкальных инструментах. Такой праздник был весь овеян музыкально-поэтическим элементом. И в этой музыкальной и напевной форме, в этих танцеобразных движениях человек изливал в дали Космоса то, что жило в его грезящем сознании.
Современный человек уже не может иметь непосредственного понимания той музыки, того пения, которое тогда, в древние времена, создавалось на этих грандиозных и широко распространенных народных празднествах под руководством людей, которые, в свою очередь, получали руководство в мистериях. Ибо то, что позднее стало музыкой или поэзией, далеко отличается от того примитивного, элементарного, непосредственно музыкально-поэтического действия, которое в те времена в разгаре лета исполнялось под водительством мистерий. Все было направлено к тому, чтобы в то время, когда люди исполняли свои хороводные танцы, сопровождавшиеся пением и примитивными поэтическими представлениями, они прониклись бы таким настроением, благодаря которому совершилось то, что я сейчас назвал излучением импульса "Я" в человеческую сферу.
Если бы этих людей древности спросили, что надо сделать, чтобы создать такое пение, такие танцы, благодаря которым происходило то, что я описал, тогда люди древности дали бы ответ, опять-таки показавшийся бы современному человеку в высшей степени парадоксальным. Они ответили бы: многое нам передано по преданию, оно уже имеется, так повелось еще от старших; но в древние времена люди сказали бы так: еще и теперь этому можно научиться, даже и не придерживаясь какой-либо традиции, если только продолжать развивать дальше то, что само открывается людям; и теперь еще можно научиться, как пользоваться примитивными инструментами, как создавать танцы, как управлять голосом при пении. А теперь последует то самое парадоксальное, что сказали бы древние люди, – они сказали бы: этому можно научиться у певчих птиц. Ибо они понимали во всей его глубине полный смысл того, почему, собственно, певчие птицы поют.
Почему певчие птицы поют – это ведь давно позабыто человечеством. В наше время, когда все подчинено рассудку, когда люди стали интеллектуальны, люди сохранили и искусство пения, и поэтическое искусство, но о связи пения со всем миром они во времена интеллектуализма позабыли. И даже тот, кто с энтузизмом лелеял искусство и ставил искусство выше всего банально человеческого, даже и он сказал – под влиянием позднейшего интеллектуалистического уклона: "Я пою, как поет птица, живущая в ветвях; песнь, льющаяся из гортани – певцу достойная награда" (Гете). Да, так говорит человек определенной эпохи. Сама птица никогда бы этого не сказала. Птица никогда не сказала бы так: "Песнь, льющаяся из гортани, достойная награда".
Этого никогда не сказали бы и древние ученики мистерий. Ибо, когда в известное время года поют жаворонки и соловьи, то создаваемое в этот момент пением настроение проникает – не через воздух, а через эфирный элемент – в пространства Космоса и, вибрируя, разливается в этом Космосе до некоторого его предела. Затем вибрации снова возвращаются на землю, и тут мир животных подхватывает эти возвращающиеся вибрации; но только тогда с ними уже соединилась божественно-духовная сущность Космоса.
Итак, соловьи и жаворонки, возсылая свои песнопения в пространства мира, получают в эфирной форме этот свой дар обратно, когда они уже больше не поют; но тогда он уже проникнут божественно-духовным содержанием. Жаворонки песнопения свои воссылают миру, а божественно-духовное начало мира, создающее формы и строение животных, нисходит на Землю на волнах того, что возвращается назад от возносимых жаворонками и соловьями песен.
Поэтому нельзя, говоря на языке не интеллектуалистической эпохи, а подлинного, всеобъемлющего человеческого сознания, выразиться так: "Я пою, как птица, живущая в ветвях; песнь, льющаяся из гортани, певцу достойная награда". Тогда следовало бы сказать: "Я пою, как поет птица, живущая в ветвях; песнь, льющаяся из гортани в пространства мира, благодатью возвращается обратно к земле, оплодотворяя земную жизнь божественно-духовными импульсами, которые продолжают затем действовать в мире птиц на земле, что пользуются тем путем, который прокладывают им волны песнопений, оглашающих мир".
Конечно, не все животные – соловьи и жаворонки, и не от всех возносится пение; но нечто подобное, хотя и не столь прекрасное, исходит в Космосе от всего животного мира. В те древние времена это понимали, и потому учеников в школах мистерий обучали тому пению, тем танцам, которые должны были "исполняться", если выражаться по современному, на празднествах Иванова дня. Люди посылали в дали Космоса то, что имело теперь, конечно, уже не животный, а человеческий характер, и было, в сущности, дальнейшим развитием того, что животные посылают в пространства мира. В состав этих празднеств входил и еще один элемент, - помимо самих танцев, помимо самого пения, помимо самой музыки: вслед за музыкой и танцами надо было уметь прислушиваться. Сначала имела место активная часть праздника; затем руководители учили людей прислушиваться к тому, что к ним возвращалось из Космоса. Своими танцами, своим пением, и всем тем поэтическим элементом, который был присущ исполнению, они задавали великие вопросы божественно-духовному Космосу. Все это как бы возносилось в дали Космоса, как вода земли возносится ввысь, образует облака на небе и снова ниспадает вниз дождем. Таким же образом поднимались ввысь и отголоски всего того, что свершалось на этих людских празднествах; и они нисходили вниз, конечно, уже не в виде дождя, а как нечто, что раскрывалось человеку как мощь "Я". Люди тогда обладали тонким ощущением той перемены, которая происходит ко времени праздника Иоанова дня с воздухом и теплом, находящимся вокруг Земли. Этого человек интеллектуалистического времени, конечно, не замечает. У него другие заботы, чем у людей древности. Ему нужно в это время года, как и в другие времена года, спешить на чашку чая, или на чашку кофе, идти в театр, и т.д. Словом, мало ли у него всяких дел, которые не зависят от времени года. И за всеми этими его делами забывается та неслышная перемена, происходящая со всем тем, что совершается в атмосферном окружении Земли.
Дело в том, что эти люди древности чувствовали, как сам воздух, сама теплота изменяются к Иоанову дню, ко времени разгара лета, что они сами получают как бы некие растительные свойства. Подумайте, насколько у этих людей было тонкое ощущение всего того, что происходит в растительном мире.
Люди тонко чувствовали все, что постепенно развивается вместе с растением, что живет в самом растении. Весною ими сильно чувствовалась природа в ее целом, что теперь сохранилось разве лишь в некоторых выражениях. В "Фаусте" Гете вы можете найти выражение "зелениться". Кто теперь еще замечает, что природа зеленится, что зелень, произрастающая весной из земли, поит воздух своими волнами и своим дыханием? Кто замечает, что природа зеленится, что природа расцветает? Ну да, конечно, люди теперь тоже видят: им нравится красное, желтое в расцветающих растениях, но они не замечают, что сам воздух становится иным, когда природа цветет, или когда плоды созревают. В наш интеллектуальный век нет больше этого тесного слияния с растительным миром. Но у прежних людей оно было.
Поэтому люди древности могли ощущать, когда это же зеленение, это же цветение, это же созревание исходило уже не из земли, а из окружающей атмосферы, из воздуха, и когда сам воздух и теплота струили из себя сверху вниз как бы нечто растительное. И вот это-то, как бы, растительное состояние воздуха и тепла переносило сознание в ту сферу, куда потом опускалось "Я" как ответ на то, что люди воссылали в Космос в своих музыкальных и поэтических творениях.
Таким образом, празднества эти имели удивительное, интимное человеческое содержание. Это были вопросы, ставившиеся божественно-духовному миру. Люди получали ответы, ибо умели ощущать все созревающее, все цветущее, все зеленящееся; они умели ощущать то, как бы растительное, которое струилось сверху вниз из воздуха, бывшего прежде лишь минеральным. Благодаря этому, из сновидения бытия в это прежнее грезящее сознание вступало "Я" – тоже как сновидение.
Когда же проходил праздник Иванова дня и снова наступал июль и август, тогда у людей возникало чувство: у нас есть "Я", но это "Я" пребывает на небе; оно там, наверху, оно только во время праздника Иванова дня говорит с нами. Тогда мы воочию убеждаемся в своей связи с Небом. Оно хранит у себя наше "Я". Оно показывает его нам, отверзая великое небесное окно во время Иванова дня. Но мы должны просить его об этом. Просить об этом мы должны тем, что мы выполняем праздничные действия Иванова дня, и тем, что во время этих праздничных обрядов мы тесно сживаемся с этими, столь близкими душе, интимными музыкально-поэтическими творениями. Таким образом, уже эти древние празднества служили для установления известной связи, связующего звена между земным и небесным.
И вы чувствуете, что все такое празднество было овеяно музыкальным элементом. Хочется сказать об этом так: в разгаре лета внезапно – но это было тщательно подготовлено в мистериях – во всех незатейливых поселениях первобытных людей все становилось поэтичным. Вся социальная жизнь начинала дышать этим музыкально-поэтическим элементом. Для людей тогда было еще несомненным, что чтобы жить со сменяющимися временами года, им необходимо было, как нужна ежедневная пища и питье, это музыкально-плясовое-поэтическое настроение, чтобы тем установить общение с божественно-духовными началами Космоса. И нечто сохранилось от этих празднеств и перешло и в позднейшие времена и сказалось, например, в том, что, слагая стихи, человек говорил так: "Воспой мне, о Муза, гнев Пелеида Ахиллеса". Ибо люди еще помнили тогда, что некогда божественному Космосу был поставлен великий вопрос, и божественное начало Космоса должно дать ответ на вопрос людей.
Так …старательно… подготовлялись празднества Иоанова дня, чтобы поставить Космосу великие вопросы, чтобы Космос в это время внушил уверенность человеку в том, что у него есть "Я", что это "Я" находится под охраной Неба
…»
Из лекции: Рудольф Штейнер «Летние и зимние праздники древних времен»
Навигация
Перейти к полной версии