Я сижу и говорю с Ней. Я слушаю всё подряд, потом - она слушает меня. Тоже все подряд Правильно слушать друг друга - это тоже искусство, как и красивая любовная игра.
Она говорит - у тебя очень сильная воля, надо бы направить ко благу. Я отвечаю: ну, я стараюсь, я же никого не убил, - Хотя очень хотелось - Она смотрит мне прямо в глаза. У Неё очень добрые глаза. Я перестаю соображать. - Конечно, со слабым человеком мне было бы не интересно.- смеётся Она. - Но, смотри - ты даже собственные стихи прочитать как следует не можешь, Бог тебе в сердце всё же вложил талант, а ты не можешь его правильно воплотить. Я говорю - Ну, да, мне трудно произносить в слух то, что я пишу. Мне страшно. - Вот видишь, когда-то тебя сломали так, что тебе стало страшно говорить правду. - Но ведь это были твои, эти твои Римо-Католики, - начинаю защищаться Я. - Потому ты и сидишь тут, чтобы всё стало по-другому. - спокойно говорит Она.- Я знаю это.
Она ходит по кухне и делает обед, продолжает меня слушать, да, терпение у неё - ангельское, я бы давно послал, да еще с пожеланием просветления, то есть без иллюзий. Мы начинаем говорить о слабостях женской веры. Понятно, что в идеале, то есть в опорном представлении, Христос - самый верный Муж, у него нет ЧУЖИХ детей, и его надо любить прежде всех носителей мужского признака. Мы говорим, и я перестаю видеть ЕЁ как то, чем Она сейчас является, Я вижу Католического Епископа в белоснежных одеждах, по комнате идет благоухание, но я-то знаю, что сковорода полна жареного лука и морковки. Я уже понимаю, что этого человека я тоже очень люблю, то есть их обоих, ДВУХ в Одном. - Но видишь, ты теперь в Православной стране. - Ты - тоже, смеётся Она. - Но мы здесь ради Лучшего из Мужчин.
Мне трудно мыслить в этих категориях. Мне до сих пор трудно понять временами, почему Он - лучший? Я глупый, я знаю, Ей виднее. И тут происходит ЧУДО. Я привык ко многому. Но реакция сознания на подобное всегда захватывает весь организм. Я вижу перед собой витражи маленькой церкви. Я стою на полу и иду куда-то влево, кажется, там меня ждет священник, нет, это другой священник, но тоже католик, мне лет 13-14, я маленького еще роста, и меня спрашивают по катехизису. Скоро конфирмация, доходит до меня, я погружаюсь в ощущение ТОЙ беседы, там было сказано что-то очень важное - понимаю я обычным сознанием.
Я отвечаю на вопросы, Падре похоже доволен, говорит на французском, то есть на том языке который я помню хуже всего. Может на голландском. И дальше я слышу ОЧЕНЬ громкий перевод: Густав, ты внук офицера, ты понимаешь, что такое приказ - Да,. монсеньер, - Ты знаешь, приказы нельзя нарушать. - Да, монсеньер. - Представь себе, мальчик, что над всеми генералами стоит Генералиссимус. И Его приказы нельзя нарушать НИКОМУ. У меня начинает кружиться голова, но я удерживаю картину перед внутренним взором. Густав, ты должен слушаться Генералиссимуса, даже если все остальные нарушат Его приказы. Тогда ты будешь верным сыном Церкви. Большинство людей нарушают приказы именно Его, и предпочитают слушаться только тех, кто непосредственно ими командует. Иди.
Иезуитская муштра, конечно - что-то с чем-то, но я в этой жизни очень не люблю слушать приказы, а уж прежде чем их исполнять - десять раз подумаю. Но с Лучшим из Мужчин наверное у меня отношения теперь улучшаться.
- Ты есть собираешься, очнись, куда выпал, возвращайся.
2007-03-14