712. "На людей, предрасположенных к фантазии, у которых созерцание чувственной действительности как бы само собой обращается в образы фантазии, рассчитывает в своих мировых планах ариманическая власть. Она полагает с помощью таких людей смочь совершенно отрезать развитие человечества от прошло­го и привести его к тому направлению, которого хочет она.
     На людей, организованных в направлении сферы воли, но которые из внутренней любви к идеалис­тическому мировоззрению мощно строят из чувственного созерцания образы фантазии, расчитывает люциферическая власть. Она хотела бы через таких людей целиком удержать развитие человечества в импульсах прошлого. Она могла бы тогда оградить человечество от погружения в сферу, где должна быть преодоле­на ариманическая власть".26 (174-176)

720. Предположим, что под влиянием Люцифера человек резко перешел бы от религиозных убеждений к взгляду: я хочу наслаждаться жизнью. Это вызовет ариманическое влияние такого рода, что в будущем (во­площении) человек станет искать обратного: возможности скачком перейти из чувственной жизни в духов­ный мир. Подсознание, прикованное к эф. и физ. телам, повлечет его, например, к дереву, в которое ударит молния. Ариман здесь должен выключить наше поверхностное сознание.120 (8)

721. Ариманические существа хотят вожделения, инстинкты, выражающиеся в телесном, превратить в духовное. "Превратить человека в духовное — к этому стремятся как люциферические, так и ариманические существа. Только люциферические существа хотят вырвать у человека духовно-душевное, чтобы он больше не мечтал о земных воплощениях, а пожелал бы жить как духовно-душевное существо. А ариманические существа более всего хотели бы совсем не беспокоиться о человеческом душевно-духовном, а лишь о том, что ему дано в физическом и эфирном как оболочки, одеяние, как инструмент. Это хотелось бы им растворить и унести в свой мир".
     "И когда, с одной стороны, люциферические существа хотят сделать человека чуждым Земле, то, с дру­гой стороны, ариманические существа стремятся сделать его все более земным, а Землю в плотной духов­ной субстанции с плотными духовными силами они также хотят одухотворить". 232 (2)

726. Во время сна наше астр. тело и Я получают опыт в духовном мире. При пробуждении они напечат­левают его только эф. телу и лишь, так сказать, надавливают им на физ. тело. Но если бы не произошло люциферического искушения, то, согласно водительству Ягве, этот опыт в равной мере пронизывал бы и эф. и физ. тела. Согласно своего рода таинственному пакту, заключенному между Люцифером и Ариманом, при пробуждении Люцифер передает Ариману то, что должно проникать в физ. тело.
     "Возникает значительный феномен: во время сна Ариман переживает в нашем физ. теле переживания Люцифера. Другими словами, в этом заключается причина того, что мы сами не можем внести наши ночные переживания в наше духовное сознание, т. к. Люцифер передает их Ариману при пробуждении". Опыт, кото­рый мы получаем в нашей бодрственной жизни с помощью органов чувств, — в нем сидит Ариман, поскольку мы при этом пользуемся физ. телом как инструментом. Во время сна этот опыт в нашем астр. теле и Я переживает Люцифер. Так Ариман отплачивает Люциферу.
     "Каждую ночь Люцифер высасывает жизнь из науки и нам оставляет лишь абстрактные понятия, мертвые понятия, которые нам дает наука". Отсюда происходят и все идеи о границах познания. По вине Аримана ночной духовный опыт не доходит до конкретного в бодрственной жизни и, переживаемый одним эф. телом, остается верой. ... Вера — это застрявшее в эф. теле знание". Знание же, приобретаемое в течение дня, застревает ночью в астр. теле и выступает затем как лишенное веры знание. Веру у него отнял Люцифер. "Люцифер переживает в нашем Я ариманические переживания". Так мешают они нам обрести гармо­нию между верой и знанием. Чтобы эту гармонию установить, людям дана Христология, Духовная наука о Христе Иисусе, учение о Мистерии Голгофы и об Иисусе из Назарета. Это выражено также в той деревян­ной скульптуре.162 (4)

1162. Благодаря катастрофам "...в духовный мир вступает нечто такое, чего в ином случае в нем не бы­ло бы: эф. тела, которые еще могли бы пребывать на Земле, астр. тела, я-организации, которые еще могли бы быть на Земле. Вместо того, чтобы оставаться на Земле, они вносятся в духовный мир. Предназначен­ное для Земли вносится в духовный мир. Так мы видим, как от каждой такой элементарной катастрофы в духовный мир втекает земной элемент. Люди, которые подобным образом в своей карме уводятся в сторону ариманическими силами, в таком вот состоянии приходят в духовный мир".
     "И то, что здесь остается как неизрасходованные причины, — это теперь могут взять боги и поднести человеку, укрепить его этим в отношении его внутреннего для ближайшей земней жизни. Так что сила того, что здесь господствовало как причины, идущие из предыдущей жизни, с тем большей силой выступит в следующей инкарнации. Если бы не случилось катастрофы, в которой человек погиб, то, вероятно, данные способ­ности позволили бы ему менее значительно выступить в мире или приложить свои способности в другой об­ласти, чем та, куда он их приложит в следующей инкарнации. Для выравнивания кармы человек тогда высту­пит по-другому. Он выступит с особым своеобразием, поскольку его астр. тело сгустится оттого, что в не­го будут вчленены неиспользованные причины".
     "Природная катастрофа обостряет в человеке, погибшем в ней, воспоминания обо всем том, что содержит­ся в его карме как причины. Ибо, проходя сквозь врата смерти, человек вспоминает обо всем, что содержится в его карме. ... Железнодорожная катастрофа и вообще цивилизационная катастрофа, на­против, вызывает забвение кармы. Но благодаря этому, возникает сильная восприимчивость к впечатлениям, которые человек получает после смерти из духовного мира. ... При цивилизационной катастрофе у человека сгущаются и крепнут волевые качества. Так действует карма. ...
     Посмотрим, что развивается через группу людей, настроенных фанатически, эмоционально, когда дейст­вует только то, что приходит из человека, когда человек живет целиком в ирреальном и при этом действу­ет разрушительно. Посмотрим на такие фантастические, искаженные цивилизационные образования, которые являет Западу сегодняшний европейский Восток, и посмотрим, что происходит, когда люди, находящиеся в таких взаимосвязях, проходят сквозь врата смерти.
     В этом случае, как и в других, в духовный мир нечто вносится. Но вносится люциферическое. Вносится то, что в духовном мире действует затемняюще и опустошающе. Ибо при природных и цивилизационных ката­строфах из земного мира в духовный вносится ясность, свет. Из цивилизационных заблуждений в духовный мир вносится тьма. Люди через врата смерти вступают в духовный мир в тяжелом, темном облаке, и в нем они проделывают свой путь. Ибо свет, который Люцифер насаждает в эмоции людей на Земле, действует в духовном мире как густая тьма, когда человек сквозь врата смерти вступает в духовный мир. И в духовный мир вступают силы, происходящие из внутреннего человека. Страсти, которые должны действовать только в человеке, вносятся в духовный мир, излучаются в духовный мир.
     Такие силы, в то же время, через силу Аримана преобразуются в духовном мире так, что позволяют употребить содержащееся в Земле лунное развитие. Люцифер и Ариман здесь поистине подают один другому руки. Что через одни лишь эмоциональные, культурные импульсы вносится в духовный мир, но только возни­кая из спутанного земного сознания, — это преобразуется в извержения вулканов, в землетрясения, выры­вающиеся из внутреннего Земли наружу. ... Мы учимся так ставить вопрос, что причины ищем в люцифериче­ском влиянии в какой-либо земной области, где старая культура разрушается человеческими эмоциями, где дикие инстинкты хотят творить фантастическое новое, но могут действовать только разрушая. И мы должны спросить себя: где однажды на Земле, пылая огнем и сотрясая Землю, разразится то, что теперь пылает в диких страстях человека?
     Наука посвящения должна и может, если она смотрит на ряд элементарных событий, поставить свой вопрос: когда подготовлено это элементарное событие? ... но боги связаны с развитием человечества. Их задачу составляет, как я говорил, постоянное преобразование возникающего подобным образом в благоприят­ное, способствующее человеческой судьбе. ... Но обратим наш взор от судьбы людей к судьбе богов. Ибо, когда мы исследуем военный ужас, военную вину, военное чудовище в связи с природными и элементарными катастрофами, в которых погибают люди, то мы видим изживание борьбы добрых Богов со злыми богами. Мы смотрим выше человеческой жизни в Божественную жизнь и видим Божественную жизнь на заднем плане чело­веческой жизни. ... Необыкновенное, но оживляющее, проясняющее мир воззрение: для чего существует в мире вся сумма несчастья? — Чтобы боги могли делать из него счастье! Ибо просто счастье не вводит в мировое бытие. Счастье, вырастающее из несчастья при прохождении человека через чувственный мир, — лишь оно вводит в глубины мира".236(20)

Люцифер и Ариман. Трудная карма

1192. "Люциферическое влияние в одном воплощении вызывает ариманическое влияние в одном из по­следующих воплощений".120(8)

1477. "Зависть — это, прежде всего, люциферическое свойство, свойство, идущее от Люцифера. А повсю­ду, где лживость выступает как свойство, она приходит от Аримана".
     "Люцифер говорит Ариману, если это можно выразить словами: смотри, дорогой Ариман, человек возненавидел мое правление в зависти, он не хочет быть завистливым. Возьми его теперь ты в отношении этого свойст­ва! Ариман отвечает: хорошо, я втисну все это в эф. тело. — И тогда в эф. теле человека это отпе­чатлевается как жажда порицания, критики, как вводящие в заблуждение суждения об окружающем мире. Ибо способность суждения всегда имеет некое отношение к движению сил эф. тела. Так управление нашей душой переходит от Люцифера к Ариману".125 (12)

1484. "Когда мы перед кем-либо лицемерим, то это происходит не иначе, как только от союза Люцифера с Ариманом".162 (8)

1778. "Нам должно быть ясно, что современное человечество пронизано ариманическим... как египетский мир был пронизан люциферическим. Но когда Ариман действует через Люцифера, то человек видит образ мира через люциферический облик. Как видит тогда человек этот образ мира? ... Люцифер — это сила, которая хочет образ мира удержать на предыдущей стадии. ... Все то, что на ранних стадиях было моральным, есте­ственно, присутствует и теперь. Люцифер заинтересован в том, чтобы моральное как таковое, которое всегда, как настоящее, имеет большое значение, поскольку, как семя, оно действует для позднейшего миротвор­чества, — все моральное изъять из образа мира и явить в нем лишь природную необходимость. Так представля­ется обедневшим людям нового времени мировая мудрость, которая дает образ мира, в котором звезды дви­жутся в силу неморальной, чисто механической необходимости. ... Это чисто люциферический образ мира.
     Как египтянин, глядя в мир, должен был видеть Аримана-Тифона, отнимавшего у него Озириса, так мы смотреть на этот ставший люциферическим образ мира, на математическо-астрономический образ мира,да­ваемый современной астрономией и т.п. естествознанием, и нам должно быть ясно, что здесь также господс­твует люциферическое, как тифоно-ариманическое господствовало в образе мира у египтян. Люцифер здесь, и он действует. Как в грозе и ветре, в зимних бурях египтянин представлял себе действующим Аримана-Тифона, так современный человек должен представлять себе, что в сиянии Солнца, в блеске звезд, в движении планет и Луны является Люцифер. Образ мира Коперника-Галиллея-Кеплера — люциферический. Именно потому, что он слагается из наших ариманических сил познания, его содержание — я прошу это точно различать — люциферическое.
     Во времена, когда совершилась Мистерия Голгофы, действовало нечто, делавшее человека способным, по­знавая, смотреть в мир двояким образом. И это была Божественная София, прозревающая мир мудрость. В от­кровении бедным пастухам в поле, в откровении магам с востока действовала Божественная София, небесная мудрость. Эта мудрость, которая в своем последнем облике имелась у гностиков, она затем была взята у них первыми христианскими отцами церкви, церковными учителями, чтобы с ее помощью понять Мистерию Гол­гофы. Но та мудрость не смогла прорасти в новое время — она преодолена, она убита Люцифером, как од­нажды Озирис был убит Ариманом-Тифоном. Потерян однако не Озирис (или, скажем), Христос; потеряно то, что стоит на месте Изиды. Ее убил Люцифер. Не Озириса Тифон погрузил в Нил, потом разбросал по земле, но в мировом пространстве разбросана убитая Люцифером Изида, Божественная Мудрость, она погружена в мировой океан. Когда мы смотрим на этот океан и видим лишь математические линии, связывающие звезды, то в них погребено то, что духовно пронизывает этот мир, — убитая Божественная София, убитая наследница Изиды. Мы должны создать эту легенду. Ибо она выражает истину нашего времени. ... мы должны искать труп современной Изиды, труп Божественной Софии, Мы должны пойти в люциферическое естествознание и искать гробницу Изиды, мы должны в том, что нам дает естествознание, найти то, что побуждает к имагинациям, инспирациям, интуициям. Ибо благодаря этому мы обретем помощь Христа, Который останется для нас в сум­раке, в темноте, пока мы не осветим Его Божественной мудростью. Мы должны вооружиться силой Христа, нового Озириса, в поисках Изиды, идя на поиски новой Изиды. Люцифер не разорвал на части Изиду, как Тифон-Ариман Озириса. Нет, наоборот, эта Изида в ее истинном облике распростерта в красоте всего Кос­моса. Эта Изида во множестве светящихся красок аурически светит нам навстречу из Космоса. Ее должны мы понять, когда смотрим в Космос и видим его аурически в светящихся красках. Но как однажды Ариман-Тифон пришел, чтобы раздробить Озириса, так пришел Люцифер, который эти цвета погасил в их раздельности. Части, столь прекрасные по отдельности, члены новой Изиды, те члены, что образуют все небо втекая друг в друга, Люцифер соединил, свел в одно. Как Тифон раздробил Озириса, так Люцифер из много­образия аурических цветов в Мироздании, что сияли нам навстречу, образовал единый белый цвет, освеща­ющий мир, этот люциферический белый свет, против которого обратился Гете в своем учении о цвете, зая­вив, что в нем должны содержаться цвета, распростертые над таинственными деяниями всего Мироздания, над разнообразием таинственных деяний.
     Мы должны пройти через это в нашем поиске и Изиду найти вновь! ... И приобретенное благодаря най­денной Изиде мы должны быть в состоянии живо себе представить; что это духовно становится для нас не­босводом, Космосом. Мы должны изнутри постичь , Вулкан. Мы должны на Небо перенести то, что Люцифер сделал из Изиды, подобно тому, как Изида погрузила в землю части Озириса, разорванного Тифоном-Ариманом. Мы должны понять, что мы можем с силой Христа найти внутреннюю астрономию, которая нас вновь приведет к Мирозданию, действующему в духовной силе.
     Тогда в этом прозрении Мироздания вновь будет найдена сила Изиды, которая теперь является Божественной Софией. Через эту вновь найденную силу Изиды Христос, Который связан с Землей после Мистерии Голгофы, придет к правильной деятельности, поскольку возникнет правильное познание. Не Христа недостает нам, но познания Христа, Изиды Христа, Софии Христа".202 (14)

Действие Плеромы. Шаманизм, сатиры и фавны

343. "Духовный мир в течение многих столетий как милость посылал человечеству сверху откровение Плеромы. Человечество видело этот полный свет, этот в свете и через свет открывающийся в идеях мир. И вот перед этим миром был распростeрт своего рода покров. Лишь в Азии остались декадентские остатки — знание о том, что было за покровом. Перед Европой покров простирался вертикально от земли до неба. Его нижнее основание проходило по Уралу, по Волге, через Чeрное море до Средиземного моря. Представьте себе, что здесь для Европы возведена "обойная" стена колоссальных размеров, проходящая по пути, который я показал, стена, через которую нельзя видеть, а позади неe, в Азии, развиваются последние декадентские остатки видения Плеромы. В Европе этого больше не видят, поэтому здесь развивается внутренняя мыслительная практика, без видения в духовном мире. ... По ту сторону "обойной" стены, на Востоке, возникла культура, которая таковой вовсе не является, которая наколдована в земно-физических формах в подражание тому, что должно в ткании духа переживаться плероматически. Господство и ткание духовных существ в Плероме должно некоторым образом нисходить на Землю — в камни, в куски древесины; и вот, в воздействии их одних на других стали искать нечто от такого духовного действия, стали, если я могу так выразиться, подгонять это под действие и бытие духовных существ в Плероме.
     Что, собственно говоря, лишь боги делают между собой, мыслилось как деяние физически-чувственных идолов. Служение идолам стало на место служения богам. И то, что может быть названо худшим действием восточной, северо-азиатской восточной магии, — это является неправомерным перенесением в чувственное фактического мира Плеромы, к которому некогда человек поднимал душевный взгляд. Магическое колдовство шаманов и их отзвук в средней и северной Азии — южная Азия, конечно, также заражена этим, но одновременно остаeтся и сравнительно свободной от этого — это упадочные формы древнего воззрения на Плерому. Физически-чувственное колдовство выступило на место участия человеческой душевной деятельности в божественном мире Плеромы. Что душа должна делать и некогда делала — этого пытаются достичь с помощью чувственно-физических колдовских средств. Целиком ариманической стала деятельность Плеромы на Земле в том, чем здесь стали заниматься. ... Т.обр., если перемещаться от Урала и Волги далее на восток, то мы там находим примыкающий к человеческому земному миру астральный мир, где в столетия от позднего средневековья и до настоящего времени практикуется ариманизированная магия некими духовными существами, которые в своeм эфирно-астральном строении хотя и стоят над человеком, но своим душевным и духовным строением остаются ниже человека. Через всю Сибирь, через Среднюю Азию, через Кавказ, повсюду там в мире, непосредственно граничащем с земным, ужасные ариманические эфирно-астральные существа занимаются коренящимся в астральном и земном ариманическим колдовством. И это действует заражающе на людей..."
     Исходя из духовного созерцания природы, греки говорили о фавнах и сатирах, вотканных в земное свершение. "Те фавны и сатиры, примерно на переходе от III-го к IV-му христианскому столетию, все перебрались в области Урала и Волги и на Кавказ. Это стало их родиной. Там они проделывали своe дальнейшее развитие". По другую (европейскую) сторону этого космического занавеса развивались только мысли, диалектика, логика, идеальные понятия о земном мире, "всe то, что означает человеческое наслаждение, человеческое удовольствие, хорошее самочувствие в чувственном бытии. В чистое употребление рассудка, который развивался, примешивались земно-человеческие, люциферические вожделения.
     Но благодаря этому рядом с тем, что развивалось как стремление к разуму и идеальному праксису, непосредственно на границе земного мира развился другой, астральный мир: развился астральный мир, который, так сказать, находился среди тех, кто так чисто, как Джордано Бруно или Галилей, а также и те, кто был позже их, стремились к выработке земного мышления, стремились к земным мыслительным максимам и мыслительной технике. Среди них возникли существа астрального мира, которые теперь вбирают в себя всe это, а также и религиозную жизнь. ... И так постепенно чисто мыслительные стремления получили чувственно-физический характер. ... Земные удовольствия людей (в XVIII в., особенно в XIX в.), ставшие рафинированными, связанные с рафинированным познанием благодаря мыслительной технике, развили в людях элемент, ставший питанием для неких астральных существ; этот элемент исходил из мышления, ставшего необыкновенно острым, но обращенного на простое пронизание чувственного мира.
     Возникли такие теории, как марксистская, которая вместо того, чтобы мышление возвышать в спиритуальное, ограничивается простым плетением чувственно-физических сущностей, чувственно-физических импульсов. Это было чем-то таким, что постоянно увеличивало возможности для определeнных люциферических существ, ткущих на этом астральном плане, захватить человеческое мышление. Мышление людей стало насквозь пронизанным тем, что тогда мыслили некоторые астральные существа, которыми западный мир был столь же одержим, как Восток — наследниками шаманов.
     И так, наконец, возникли фигуры, которые были одержимы такими астральными существами, которые в остроумно-чувственное земное мышление ввели человеческие вожделения. Так возникли те существа, которые с астрального плана делали одержимыми собой ,i>Ленина и других его товарищей. ... На восток и на запад от Урала и Волги, на астральной территории Земли интенсивнейшим образом стремятся к некоему космическому браку существ. Жизненный воздух одних из них образует люциферическое мышление Запада, а у существ с востока до Урала, на примыкающей к тем областям астральной территории, жизненный элемент образует заземлeнная магия прошлой деятельности Плеромы. Эти существа ариманической и люциферической природы стремятся соединиться. И на Земле имеется совершенно особая астральная территория, на которой люди живут и имеют задачу всe это прозревать. И если они эту задачу исполняют, то исполняют нечто такое, что грандиозным образом возложено на них во всеобщем развитии человечества.
     Но если они отворачивают от этого свой взгляд, то изнутри, душевно становятся всем этим одержимыми, одержимыми тем пылким браком, который в космическом смысле заключают между собой азиатские ариманические существа и европейские люциферические существа, которые со всем космическим вожделением стремятся к соединению и порождают ужасно душную астральную атмосферу, делают людей одержимыми собой. Так постепенно на восток и на запад от Урала и Волги возникла астральная область, поднимающаяся непосредственно от земной поверхности, которая является земной астральной областью для существ, которые суть метаморфизированные фавны и сатиры.
     Когда мы сегодня смотрим на восток Европы, то видим не только людей, если хотим видеть всю действительность, но видим и то, что на протяжении средних веков и в новое время стало некоего рода раем для фавнов и сатиров, проделавших свое развитие, метаморфозу. ... нижняя часть их тела козлиная, совершенно по особому одичавшая, так что наружу она выступает, благодаря вожделениям как светящаяся, блестящая козлообразная форма, в то время как вверху она имеет необыкновенно интеллигентную голову, голову, обладающую некоторого рода блеском, но которая является отображением всевозможного люциферического, рационалистической рафинированности. Облик — средний между козлом и медведем, рафинированный в вожделениях, и к нему притянуто невероятно умное физиономически человеческое. Таковы эти существа, населяющие рай сатиров и фавнов. ... И надо всем таким вот образом происходящим, я бы сказал, танцует отставшее человечество со своими притупленными понятиями и описывает только земное, тогда как в земном развeртываются подобные вещи, которые поистине не менее принадлежат этой действительности, чем те, которые человек видит чувственными глазами и может понимать чувственным рассудком.
     Что разыгрывается между Азией и Европой, впервые можно понять, лишь поняв это в его астрально-духовном аспекте, можно впервые понять, рассмотрев то, что как упадочный шаманизм осталось от действительности в Средней и Северной Азии, что там как современный декадентский магизм вожделенно стремится к космическому браку с тем, что на внешнем основании получило имя большевизм. Да, к западу и к востоку от области Урала и Волги стремятся к браку магизм и большевизм. Что разыгрывается там, является человечеству потому непонятным, что оно принимает своеобразную форму мифа, потому что люциферически-духовное большевизма соединяется со ставшими совершенно декадентскими формами шаманизма и переходит в области, лежащие за Уралом. С запада на восток, с востока на запад разыгрываются, т.обр., события, являющиеся, по сути, событиями рая сатиров и фавнов. ... Внешне, можно сказать, это выглядит так, что скопляются облакообразные духовные облики, чем далее они проникают на восток к Уралу и Волге; при этом нижняя часть их тела остаeтся неразличимой — впечатление такое, что эти облики, скопляясь, выглядят вожделеющими, рафинированными головами, как если бы человек утратил остальное тело и стал одной головой. С др. стороны, с востока, к области Урала и Волги идут метаморфизированные сатиры и фавны, чья козлиная природа стала медвежьей природой, и которые чем дальше идут на запад, тем больше теряют головы; и в астральной сфере совершается их брак. ... Так возникают эти метаморфизированные, снабженные сверхчеловеческой головой образования, так возникают в астральной сфере эти метаморфизированные сатиры и фавны. Они жители Земли, как и физические люди. Они движутся внутри того мира, в котором движется и человек. Они соблазнители и искусители физических людей; поскольку могут делать людей одержимыми собой. Тогда случается так, что люди верят, будто всe, что они делают, происходит от их собственного существа, тогда как в действительности они это делают в этой области потому, что внутренне, в крови, они пронизаны такими существами с медведеобразными телами, идущими с востока, и со сверхчеловеческими метаморфизированными европейскими головами.
     Подобные вещи сегодня подобает постигать с той же силой, с какой некогда формировались мифы. Ибо лишь когда мы сможем сознательно войти в область имагинативного, мы сможем сегодня понять то, что мы должны понять, если хотим и должны сознательно стоять в развитии человечества". 225 (7)

405. "Ко многому, что мы должны знать о человеческом развитии, необходимо добавить знание о том, что имели место как инкарнация Христа в человеке, в Иисусе из Назарета, так и инкарнация Люцифера в третьем дохристианском тысячелетии в Азии. И большая часть древней культуры была инспирирована... этой инкарнацией Люцифера в человеке, жившем во плоти и крови. ... Односторонность глубокого в то же время гнозиса проистекает от этой инкарнации Люцифера в древнем мире. Всe значение Мистерии Голгофы не понять правильно, если не знать, что ей на неполных три тысячелетия предшествовала инкарнация Люцифера.
     И чтобы... уравновесить эту одностороннюю инспирацию Люцифера, пришла инкарнация Христа. А вместе с этим пришло и то, что теперь образует воспитательный импульс для развития европейской цивилизации и еe американского придатка. Но с середины XV в., с возникновения в человеческом развитии побуждения к индивидуалистическому, личностному развитию, в этом развитии сложились такие силы, которые подготовляют инкарнацию ещe одного сверхчувственного существа. И как имела место телесная инкарнация Люцифера, как имела место телесная инкарнация Христа, так прежде, чем пройдeт хоть малая часть третьего христианского тысячелетия , на Западе произойдeт действительная инкарнация Аримана: Аримана во плоти. Этого воплощения Аримана во плоти земному человечеству не избежать. Оно придeт. Дело заключается лишь в том, чтобы земное человечество смогло найти правильную позицию по отношению к этой ариманической земной инкарнации. ... Такое существо, как Ариман, которое через некоторое время хочет воплотиться на Земле в западном мире, подготавливает свою инкарнацию. ... ведeт определeнные силы в человеческом развитии так, чтобы извлечь из них свою особую пользу. И было бы плохо, если бы люди сонно продолжали жить далее и определeнные явления человеческой жизни не воспринимали бы так, чтобы в них распознавать подготовления к телесной инкарнации Аримана. Лишь тогда люди займут правильное положение, когда будут знать: в том или ином ряде фактов, происходящих в человеческом развитии, необходимо распознать, как Ариман подготовляет своe земное бытие. И сегодня как раз самое время отдельным людям знать, какие процессы, развивающиеся вокруг нас, являются махинациями Аримана, которые — ему на пользу — подготовляют, как только можно, его предстоящую земную инкарнацию.
     Наиболее благоприятным для Аримана, несомненно, было бы состояние, при котором как можно большее число людей не имело бы ни малейшего понятия о том, что наилучшим образом может подготовлять его вхождение в бытие, когда как можно большее число людей продолжало бы и далее жить так, что в процессе этой подготовки ариманического бытия продолжало бы придерживаться того, что соответствует прогрессу, "добру" человеческого развития. Если Ариман сможет вползти в сонное человечество, то для него это будет особенно благоприятно. Поэтому должно указываться на те события, в которых Ариман работает, подготовляя свою будущую инкарнацию.
     Видите ли, среди фактов развития, в которых, я бы сказал, ясно воспринимается импульс Аримана, происходит распространение среди людей веры, что через механически-математическое постижение Вселенной, пришедшее с галилеизмом, коперниканством и т.д., действительно может быть понято то, что разыгрывается вовне, в космосе. Поэтому антропософски ориентированной Духовной наукой так сильно должно быть подчeркнуто, что в космосе нужно искать дух и душу, а не просто то, что галилеизм и коперниканство ищут как математику, механику, как если бы мир был большой машиной. Это было бы обольщением Аримана, если бы люди ограничились исчислением движения звeзд, изучением астрофизики, чтобы проникнуть за материальные связи небесных тел, чем сегодня люди столь горды. И было бы плохо, если бы этому галилеизму, коперниканству не было противопоставлено знание об одушевлeнности, об одухотворeнности космоса, что особенно идeт не в пользу земной инкарнации Аримана. Ему хотелось бы столь сильно удержать человечество в темноте, чтобы оно астрономию понимало только математически. Для этого он искушает многих людей проявлять их нерасположенность к знанию о духе и душе Вселенной. Но это лишь одна из соблазняющих сил, которые Ариман вливает в души людей. Другая из подобных соблазняющих сил Аримана — где он работает, я бы сказал, соответствующим образом совместно с люциферическими силами — связана — и это естественно для его инкарнации — со стремлением удержать как можно шире распространенное настроение, что для внешней жизни достаточно позаботиться лишь о том, чтобы человек был удовлетворeн хозяйственной жизнью. Здесь мы касаемся пункта, где современный человек часто неохотно останавливается. Видите ли, для действительного познания духа и души современная официальная наука, собственно говоря, больше совершенно не годится; ибо методы, которые используются в современной официальной науке, годятся только для внешней природы".
     "Я полагаю, что европейцы горды цивилизацией, когда они могут сказать: мы не людоеды! — Но душееды, духоеды эти европейцы с их американским придатком! Бездуховное поглощение материального означает увод духа на ложный путь. Подобные вещи сегодня трудно говорить человечеству. Ибо поймите хоть однажды правильно, каким образом приходится сегодня многое характеризовать в культуре, если знаешь всe это. И держать людей в таком душевно и духовно пожирающем состоянии означает следовать импульсу Аримана, ведущему его к инкарнации. Чем больше удастся расшевелить людей, чтобы они не просто хозяйничали в материальном смысле, но поняли, что как хозяйственная жизнь, так и духовная свободная самостоятельная жизнь, действительный дух должен рассматриваться как член социального организма, тем в большей степени люди будут так ожидать инкарнацию Аримана, что смогут занять по отношению к ней позицию, соответствующую людям.
     Другое течение в нашей современной жизни, которым пользуется Ариман, чтобы способствовать своей инкарнации, сегодня отчeтливо выступает в т.наз. национальном принципе. Всe то, что расщепляет людей на группы, что удаляет их от обоюдного взаимопонимания на всей Земле, что их разводит, — это в то же время способствует ариманическому импульсу. И человек должен различать голос Аримана во всeм том, что сегодня многообразно говорится о новом идеале на Земле: освобождении народов, даже самых малых, и т.п. — Прошли времена, когда кровь разделяла. Консервирование старого способствует намерениям Аримана. ... Способствуют этому также люди... с различным партийным мнением, партийным жизнепониманием. Доказать же можно как одно, так и другое". Доказательства остаются на поверхности бытия. С современным интеллектом можно об одном и том же сказать и да и нет. Выступают группы: одна доказывает одно, другая — другое. Это затем переходит в ненависть, которой достаточно в наше время. Всe это, опять-таки, способствует земной инкарнации Аримана.
     И что особенно служит его земной инкарнации — это одностороннее понимание Евангелий. Вы знаете, насколько в наше время необходимо углубление в Евангелия в духовнонаучном смысле. Но вы также знаете, как сильно сегодня распространено по Земле мнение, что Евангелия не следует постигать духовно, что человеку не следует вдаваться в то или иное действительное познание духа, космоса, способное нечто сказать о Евангелиях. Сегодня предлагают Евангелия "принимать просто". Я не хочу говорить о том, что истинных Евангелий люди сегодня не имеют, поскольку то, что сегодня имеют как перевод с их первоначального языка, — не Евангелия. Но я не хочу в это вдаваться; я хочу привести вам глубоко лежащие факты, состоящие в том, что нельзя прийти к действительному постижению Христа, если просто, т.е. удобно, как этого сегодня хотят вероисповедания и секты, входить в Евангелия. Во времена, когда разыгралась Мистерия Голгофы, и несколько столетий после неe имело место реальное постижение Христа, поскольку то, что осталось как предание, могло постигаться с помощью язычески-люциферической мудрости. Эта мудрость была отсталой, и то, что сегодня люди в вероисповеданиях и сектах находят в Евангелиях, — не ведeт их к реальному Христу, Которого мы ищем с помощью духовной жизни, это ведeт только к иллюзиям или, по крайней мере, к галлюцинациям, к душевным или одухотворeнным галлюцинациям о Христе.
     Через Евангелия к действительному Христу не прийти, если Евангелия не постигать духовнонаучно. Через Евангелия можно прийти только к галлюцинации относительно явления Христа в мировой истории. Впрочем, это основательно показано в теологии новейших времeн. Почему так любят теологи нового времени говорить о "простом человеке из Назарета" и Христа, собственно, понимать как Иисуса из Назарета, который несколько возвышался над другими историческими величинами? — А потому, что потеряна возможность приходить к реальному Христу, а также потому, что приобретаемое людьми из Евангелий фактически приводит к галлюцинациям, к иллюзорному; через Евангелия не могут постичь реальность Христа, но лишь галлюцинарные, иллюзорные представления. Их люди достигают. Подумайте, сколь многие теологи говорят, что Павел перед Дамаском имел "только видение". Они исходят из того, что через их рассмотрение Евангелий обретаются только галлюцинации и видения. Это не является чем-то фальшивым, но это всего лишь внутренние переживания, которые не имеют никакой связи с реальным Существом Христа. Я не говорю о галлюцинаторном с тем оттенком, что оно неистинно, я только хочу его охарактеризовать, что в этом случае Существо Христа постигается тем же образом, как постигаются внутренние галлюцинации. Если люди останутся с ними и не проникнут к действительному Христу ... то это в наибольшей степени будет способствовать целям Аримана. ... Существует большая опасность в том, чтобы отдельные Евангелия принимать слово в слово. Что можно пережить в отдельных сектах, где Евангелием от Иоанна или от Луки клянутся, клянутся их буквальным содержанием? — Это есть некий род бреда, род помрачения, перепомрачения сознания. При перепомрачeнном сознании, которое возникает как раз через Евангелия, если в них углубляются не духовно, получаются люди, которые наилучшим образом служат Ариману в подготовке его инкарнации, находятся в таком к нему отношении, как он этого хочет. К
     ак видите, опять неудобная истина для человека современности! Люди живут в их вероисповеданиях и говорят: мы не нуждаемся в какой-то там Антропософии, мы остаeмся просто при Евангелии. Из скромности, как говорят, остаются они просто при Евангелиях. В действительности же это ужасное самомнение — думать только так. И самомнение это состоит в том, что видимым образом Евангелие берут как будто бы слово в слово, но в действительности берутся за то, что, как достояние мудрости, переработано, и судят о нeм с помощью того, что человек приносит с собой через рождение и что из крови врывается в идеи. "Простейшие" люди большей частью оказываются наиболее высокомерными именно в области вероисповеданий. Но главное в данном случае заключается в том, что всe это подготовляет инкарнацию Аримана, когда людям всe вновь и вновь проповедуется: ничего вам больше не надо, как только читать Евангелия!
     Примечательно, что обе партии, сколь бы ни были они различны, работают вместе с тем и рука об руку: те, которых ранее я обозначил как душеедов, духоедов, и те, которые охарактеризованным образом через простое вхождение в словесное содержание Евангелий способствуют инкарнации Аримана. Обе работают рука об руку. ... Ибо вещи сегодня не таковы, чтобы люди могли их принимать буквально. Люди сегодня живут, как я не раз об этом говорил, в словах. Нам крайне необходимо уйти от слов и проникнуть в вещи. Сегодня слово отделяет человека от действительного существа вещи. Но особенно это происходит тогда, когда древние предания, к которым принадлежат и Евангелия, хотят принимать так, как это теперь часто рекомендуется делать, с т.наз. "простым пониманием". ... Я говорил: Ариман и Люцифер всегда действуют совместно. Дело заключается только в том, кто из них приобретает преобладающую власть над сознанием человека в определeнный период времени. Это была сильно люциферизированная культура, длившаяся от 3-го тысячелетия до Рождества Христова до Мистерии Голгофы, когда Люцифер инкарнировал в Китае. Многое светило от того момента вплоть до первых христианских столетий и продолжает ещe действовать и в наше время.
     Но теперь, в наше время всe обстоит так, что следы Люцифера до некоторой степени стали невидимы, поскольку на пороге стоит инкарнация Аримана в 3-м тысячелетии, и в тех вещах, о которых я вам сегодня говорил, особенно отчeтливо воспринимаются следы Аримана. Ариман с Люцифером заключили своего рода договор, который я мог бы выразить следующим образом: я, Ариман, нахожу особенно благоприятным для себя, — так говорит Ариман Люциферу, — заняться консервными банками; тебе я оставляю желудки, если ты предоставишь мне возможность желудки убаюкать, помрачить сознание людей по отношению к желудку, погрузить всех в сумрак.
     Вы должны правильно понять, что я имею в виду. В сумрачном, помраченном отношении к желудку находятся те люди, которых я обозначил как душеедов и духоедов, ибо они снабжают непосредственно люциферический поток тем, что они вносят в свой желудок, если в своeм человеческом они не несут спиритуального. Через желудок идет к Люциферу бездуховно съеденное и выпитое!
     А что я имею в виду под консервными банками? — Библиотеки и т.п. места, где хранятся те науки, которыми человек занимается, не имея к тому действительного интереса, которые не живут с человеком, а остаются в книгах, что стоят в библиотеках". Их читают для того, чтобы написать диссертацию или другую книгу и поставить еe в ряд с предыдущими. "Эти "консервные банки мудрости" особенно благоприятно способствуют целям Аримана".
     Люди занимаются какой-либо деятельностью, но связываться с нею не хотят; всe фиксируется в актах и т.п., переплетается и ставится на полки, с сутью же дела человек остаeтся не связанным. Маленькие консервные баночки, большие консервные банки с духом и душой. Всe консервировано и не вызывает никакого интереса. А из всего этого и возникает то настроение нового времени, при котором совсем не хотят вдаваться в те мировоззрения, исповедания, для которых необходима голова, где необходима голова, чтобы что-то понять. Вероисповедание, мировоззрение хотят подвести прямо к сердцу. Конечно, это можно сделать. Но что получается в действительности? "Люди хотели бы всe воспринимать, не напрягаясь головой, — сердцем, как они говорят, которое всe-таки без головы не бьeтся, но через которое можно хорошо воспринимать, если в виду при этом иметь желудок. Всe, что совершается в человечестве, должно проходить, должно несмотря ни на что, особенно, когда речь идeт о важнейших вещах жизни, через голову.
     Все эти вещи очень важно наблюдать. Ибо если их наблюдают, то видят, с какой огромной серьeзностью нужно отнестись к современной человеческой жизни и как необходимо отучиться от иллюзий, которые могут исходить из Евангелий, отучиться от того рода любви, какую люди ныне питают к иллюзиям. С тем родом знания, к которому люди теперь стремятся, истины не достичь. Люди сегодня находят весьма основательным, если какие-либо вещи в мире доказываются статистически. Со статистикой, с исчислением Ариман играет особенно легко; он особенно рад, когда учeные объясняют сегодня человечеству, что например, на Балканах всe должно обстоять так и так, поскольку там живeт столько-то македонцев, столько-то греков, столько-то сербов и болгар. Против чисел ничего не поделаешь, ибо люди верят в них. А с числами, в которые верят люди, Ариман делает те подсчeты, которые полезны ему в том смысле, как я это объяснил. Впоследствии люди обнаруживают насколько "верны" эти числа. Числа доказывают людям нечто совершенно определeнное; но если не ограничиться тем, что стоит в книгах, а посмотреть точнее, то часто можно заметить: да, в этой статистике, скажем мы, например, грек является отцом, сын — сербом, другой сын — болгарином. ... Разглядеть в этих числах именно, что в одной семье находится и грек, и серб, и болгарин означает прийти к истине, а не просто принимать числа, которыми теперь так удовлетворяются. Числом человек вводится в то направление, на котором Ариман наиболее благоприятным для себя образом исчисляет свою будущую инкарнацию в З-ем тысячелетии". 191(11)

887. Так что за эксперимент ставится на востоке Европы под руководством Запада? Руководство Запада проступает в нeм ясно и не только потому, что Ленин и Троцкий — духовные ученики Запада, но и непосредственно: под надзором Парвуса в запломбированном вагоне они были импортированы в Россию.
     "Что хотят сделать с восточно-европейской культурой? Там пытаются всe, что является человеческим, что как человеческое воплощено в человеческую телесность, исключить и Люцифера с Ариманом сплести в одной культуре. И стань это сегодня действительностью на Востоке, то из артельной работы Люцифера и Аримана выступило бы творение, в котором было бы исключено всe полезное индивидуальному человеку, и это творение в люциферически-ариманической культуре было бы как элемент вплетено в машину, во весь ход такой машины... которая безжизненна... вплетeнное в неe, было бы человеческой природы, внутренне живым, проодушевлeнным, проодухотворeнным. Но поскольку оно не может существовать в просто люциферически-ариманической организации, то ему пришлось бы при этом погибнуть". 195(5)

986. "В египетско-халдейскую эпоху человеческая душа могла... сказать: с одной стороны приходит ариманическое, с другой — люциферическое влияние. В египетскую эпоху они были внешне очень хорошо разделены. В греко-латинской культуре дело обстояло так, что, можно сказать, непосредственно перед человеческой душой встречались Люцифер и Ариман. И они удерживались тогда в равновесии. Кто хочет глубже войти в суть греко-латинской культуры, тот должен наблюдать это самоудержание Люцифером и Ариманом равновесия. В наше время это стало иначе. — Во внешнем мире Люцифер и Ариман заключили своего рода союз, их импульсы во внешнем мире сходятся в один узел, прежде чем достигают человеческой души. Так что внутри нашего культурного развития имеют место клубки, узлы, тогда как в древние времена люциферические и ариманические импульсы имели вид отдельных нитей. И человеку чрезвычайно трудно эти узлы распутывать, справляться с этими клубками. ... Здорового воззрения на наши культурные отношения не приобрести, пока не разберешься в том, что в очень многих агитационных течениях, во множестве абстрактных идей, во внешних организациях, как в настоящее время, так и в будущем, будут оставаться спутанными нити люциферических и ариманических импульсов. Бдительность по отношению к этим нитям, бдительность к пeстрому сплетению люциферического и ариманического — вот что особенно необходимо". 147(8)

363. "Люцифер действует как товарищ Аримана. Они действуют вместе. Они заинтересованы в том, чтобы вызвать в человеке ложное убеждение, будто бы он должен иметь внутреннее противоречие. В их интересах также устранить и возможность его решения. Поэтому они изобретают в человеческой душе мысленные комбинации вроде следующей: в созвучии, в гармонии с бесконечным... Эти представления рождаются в человеке из страха противостать этим силам, а потому Люциферу-Ариману позволяют изобретать гармонию с бесконечным... Но искать удовлетворение в подобном мировоззрении равносильно добровольному завязыванию глаз. Сегодня человек боится смотреть на многообразные виды борьбы в духовных областях". 176(11)

364. Современный человек состоит "из того душевного элемента, который иначе как лишeнным воли мышлением и не назовешь, и из ... лишeнной мышления воли". 334(5)

365. "Если сегодня изнутри формируется истина и при этом не ищут еe согласования, созвучия с внешним миром, то это люциферическое течение, роднящееся с ариманическим течением; так что у одного отсутствует истинное сознание, а другой рождает искажение, ложь. И это очень-очень распространено в современности". 170(13)

     126. "Более, чем люди думают, ныне разрослись традиции древней мудрости. ... Люди ищут, как постичь традиционное рассудком. Благодаря этому то, что прежде внутренне оживлялось люциферическим элементом, приобрело внешне ариманический характер. Но это маска. В действительности это люциферический элемент, продолжающийся через традиции". Так, в продолжающем действовать романском элементе, пропитанном германским элементом, пребывает люциферический элемент. "Люциферический элемент продолжает действовать дальше. Поскольку же он излился в существо мысли, он утратил свой первоначальный характер. Он теперь пребывает в мыслеформах. В латинской речи продолжает жить, я бы сказал, на ариманический лад люциферический элемент. ... Как с римской речью выступило логизирование, так с Христианством пришло теологизирование (говорящее о сверхчувственном лишь по традиции). Полный жизни элемент Христианства уходит здесь в люциферический элемент, носящий на себе ариманическую маску. Живое Христианство становится теологизирующим культурным течением. Внизу под этим остается постоянно действенный, но инстинктивным образом, личный элемент; он не может полностью соединиться с тем, что приходит сверху. И особенно интересно наблюдать это явление в его выдающейся фазе, в фазе Ренессанса. Мы видим, как здесь живет высокая теология, которая обладает понятиями и представлениями о сверхчувственном, но не созерцанием его. Традиционно, по сути говоря, живет это во времена ренессанса. Что романизм сохранил в теологической форме — это древняя мудрость, но она сохраняется в жизни представлений. В представлениях она люциферически продолжает жить дальше". Мы встречаем это и в "Диспуте" Рафаэля, и в "Божественной комедии" Данте, приобретшего свое воззрение от Брунетто Латини, в котором сильно жил традиционный теологизирующий элемент, сильный люциферический импульс. 208 (14)

     127. "Люциферические воинства заражают прежде всего устаревшую теологию. ... Превращение Христа в миф — это чисто люциферическая затея; превращение Того, Кто прошел через Мистерию Голгофы, в простого человека ... это чисто ариманическая затея". 219 (3)

     41. "В астр.теле Люцифер вызывает себялюбие, в эф.теле — ложь, в физическом — болезнь и смерть". В северогерманской мифологии Люцифер — это Локи. У него есть три отпрыска:

     Человек предрасположен к влиянию ясновидящего Бальдура. Влияние же Локи способствовало победе слепого Хедура (с помощью омелы). Локи — убивающая сила. Люцифер приводит человека к Ариману. 121(9)

3. Посвящения тьмы

     58. "Мистерии различного рода существовали в том, западном полушарии до открытия Америки, мисте­рии с определенным учением, которому следовали приверженцы этих мистерий. И в некотором роде как бы единая сила, которой подчинялось все, за которой следовало все, почиталась как призракообразный дух, тот дух, который был преемником Великого Духа Атлантиды, дух, который понемногу приобрел ариманичес­кий характер, поскольку хотел действовать со всеми теми силами, которые были правильными в Атланти­де или даже уже в Атлантиде стали ариманическими. Так хотел он действовать. Когда атлант говорил о своем Великом Духе, то выражал он это словом, которое звучит наподобие сохранившегося в Китае слова Тао. А ариманическая карикатура, ариманический противник, враг этого Великого Духа, Тао, но который родственен ему, он действовал так, что был видим только в атавистически-визионарном созерцании. Людям же, имевшим отношение к широко распространенным мистериям этого духа, он являлся всегда, когда они этого хотели, чтобы они могли воспринять его указания и приказы. Этот дух называл себя словом, которое звучит примерно так: Таотль. Т.обр. это была ариманическая разновидность Великого Духа, Таотль, мощное, не нисходившее до физической инкарнации существо.
     В мистерии Таотля были посвящены многие. Но посвящение было такое, что носило ариманический хара­ктер; ибо это посвящение имело совершенно определенное намерение, определенную цель. Оно имело цель всю земную жизнь, также и земную жизнь людей, привести к такому окоченению, застылости, оцепенению, к механизированию, чтобы над этой земной жизнью уже неоднократно описанным образом могла быть помеще­на особая люциферическая планета, чтобы души людей были изъяты, были бы вытеснены из людей (на эту планету). К чему ариманические силы, вчера указанным образом, стремились в эпоху Рима, было лишь сла­бым послеатлантическим отзвуком того, что благодаря ужасному магическому искусству в значительно бо­льшей мере должно было быть достигнуто теми, кто стоял под водительством Таотля. На полном истребле­нии всякой самостоятельности, всякого внутреннего душевного движения возводилось то всеобщее земное царство смерти, и в мистериях Таотля должны были вырабатываться силы, делающие человека способ­ным установить такое механизированное земное царство. Для этого прежде всего человек должен был знать большие космические тайны, все большие космические тайны, относящиеся к тому, что действует и живет во Вселенной и свои действия проявляет в земном бытии. Эта мудрость космоса, по сути говоря, пребывает, как таковая, во всех Мистериях, и добрых и злых, ибо истина пребывает всегда одной и той же. Дело заключается лишь в том, каким образом ее получают, применяется ли она в добром или злом смысле.
     И вот мудрость космоса, содержавшая в себе святые тайны, а не что-либо плохое, эта мудрость за­ботливо хранилась посвященными Таотля. Ее не сообщали никому, кроме тех, кто был посвящен нужным образом, на манер Таотля. ... Ибо эти тайны благодаря посвящению удерживались в совершенно определен­ной конституции души, в такой душевной конституции, при которой человек испытывал симпатию, склон­ность к тому, чтобы эти тайны применять на Земле т.обр., при котором возникло бы это механическое, за­стывшее царство смерти. Так должно было их получать. Их получали, воспринимали особым образом: никому не должна была сообщаться мудрость, кто прежде особым образом не занимался убийством. И было так, что при первом убийстве сообщались лишь некоторые тайны, при последующих убийствах сообщались дальнейшие, более высокие тайны. Убийство должно было совершаться при совершенно определенных условиях. Тот, кого должны были убить, ложился на некое сооружение, возведенное т.обр., что со всех сторон его окружали одна или две ступени некоего устройства, напоминавшего катафалк. Предназначенный к убийству поднимал­ся по этому устройству и ложился на возвышение, имевшее выпуклую поверхность, так что его спина оказывалась сильно выгнутой. Его особым образом привязывали к этому устройству, так, чтобы наружу выпячивался его желудок, а затем посвящаемый определенным сечением вырезал ему этот выпяченный желудок.
     Такой способ убийства порождал совершенно определенные чувства, и эти чувства пробуждали ощущение, которое делало способным сообщаемую позже мудрость употребить указанным образом. Вырезанный же­лудок посвящался богу Таотлю и, опять-таки, с особой церемонией. Следствием этого и было то, что посвящаемый таких мистерий жил совершенно особыми намерениями, о которых было сказано. Это вызывало совершенно специфическое направление чувств. Когда предназначенные к посвящению оказывались достато­чно зрелыми для таково пути посвящения, тогда им сообщалось, в чем заключается дело, тогда им сообща­лось, какого рода взаимодействие возникало между тем, кого убивали, и тем, кого посвящали. Тот, кого убивали, должен был быть подготовлен к тому, чтобы своей душой устремиться в люциферическое царство, а посвящаемый должен был получить мудрость для того, чтобы земной мир преобразовать таким образом, чтобы изгнать из него души. И благодаря тому, что создавалась связь между убиваемым и посвящаемым — не убийцей, а посвящаемым — для посвящаемого возникала возможность быть взятым другой душой, т.е. в нуж­ный момент мочь покинуть землю". Конечно, это были мистерии самого возмутительного сорта, в полном смысле ариманические. На таком пути земная эволюция, конечно, не могла бы идти вперед и всякий смысл человеческого был бы истреблен. Поэтому в тех же областях были основаны Мистерии иного рода, имевшие целью противодействовать расширению первых мистерий. Это были Мистерии, в которых жила сущность, не сошедшая до телесной инкарнации, но которую могли созерцать люди с атавистическим ясновидением, если были соответствующим образом подготовлены через Мистерии этой сущностью. И этой сущностью был Тецкатлипока. Так называли его, он был в некотором роде родственен — хотя и принадлежал к значительно более низкой Иерархии — Богу Ягве. и в другом полушарии он противодействовал тем ужасным мистериям.
     "Учение Тецкатлипока скоро вышло из Мистерий и распространялось экзотерически ... зато учения Таотля оставались эзотерическими, и к ним можно было прийти только описанным образом. Но ариманические силы попытались — теперь я говорю так, как это думает Ариман — "спасти" человечество от Бога Тецкат­липока. Ему был противопоставлен в том полушарии еще один дух, который подобен духу, описанному Гете как Мефистофель. Он родственен ему. Обозначим его словом, звучащим примерно как Кветсалькоатль. ... он также не был инкарнирован непосредственно, своим символом он имел то, что в восточном полушарии является жезлом Меркурия. В западном полушарии этот дух с помощью неких магических сил мог наделять опасными болезнями тех, кого хотел погубить, поскольку хотел оторвать их от сравнительно доброго Бога Тецкатлипока. ... И случилось в определенное время так, что внутри той культуры, в Центральной Америке, родилось одно существо с определенной задачей. Мексиканцы, прадревние жители Мексики, имели воззрение на бытие этого существа. Они говорили, что это существо пришло в мир благодаря тому, что дева родила его как сына, зачав непорочно, благодаря сверхземным силам, от окрыленного существа, при­шедшего с Неба. Если с помощью оккультных средств исследовать эти вещи, то можно увидеть, что это рожденное древнемексиканской девой дитя достигло возраста примерно 33-х лет, а родилось оно около 1-го года нашего летоисчисления. Это возникает из исследований с помощью оккультных средств. У того существа была совершенно определенная задача.
     И в то время, опять-таки в Центральной Америке, родился один человек, уже от рождения предопреде­ленный к высокому посвящению Таотля. Уже в своих предыдущих земных инкарнациях он достиг посвящения на данном пути благодаря тому, что много раз, очень много раз совершал уже описанную вам процеду­ру вырезания желудка; он постепенно вооружился высоким земно-сверхземным знанием. Это был величайший, если не самый великий черный маг, какого видела Земля ступающим по ней. Когда приблизился 30-й год, он встал непосредственно перед большим решением: на стать ли ему, как отдельной человеческой индивидуальности, через продолжающееся посвящение столь могущественным, чтобы узнать основополагающие тайны и с помощью этого дать последующей человеческой земной эволюции такой толчок, чтобы человечество в 4-й и 5-й послеатлантических эпохах настолько затмилось бы, что пришло бы состояние, к которому в этот период стремятся ариманические силы. И вот между ним и тем, рожденным девой, существом началась борьба, длившаяся три года, как показывает исследование... Рожденное девой существо носило имя, кото­рое, если перевести его на наш язык, звучало примерно так: Витцлипутцли. Т.обр., Витцлипутцли — это человеческое существо. По сравнению со всеми другими существами, выступавшими лишь как привидения в окружении, так что их можно было увидеть только с помощью атавистического ясновидения, это существо, Витцлипутцли, действительно стало человеком благодаря девственному рождению, которое приписывают ему.
     Трехлетняя война закончилась тем, что Витцлипутцли смог отдать великого мага на распятие и через рас­пятие не только истребил его тело, но и связал его душу, так что она оказалась бессильной в своих делах и знание ее стало бессильным, было убито знание, которое этот маг усвоил от Таотля.
     Таким путем Витцлипутцли приобрел способность все те души, которые указанным путем уже получили тягу следовать за Люцифером и покинуть Землю (как место инкарнаций. — Сост.), снова приобрести для земной жизни, снова напечатлеть им потребность в земной жизни в дальнейших инкарнациях. Это стало для него возможным благодаря той мощной победе над большим черным магом.
     Так не осуществилось то, что могло осуществиться в тех областях, если бы мистерии Таотля принесли свои плоды. Однако в эфирном мире продолжает жить то, что в силах, в последействии сил осталось от стремлений тех мистерий. Все те силы продолжают существовать; они существуют подчувственно, и они принадлежат к тому, о чем я вам говорил, что их можно увидеть, если в духовной жизни сделать не что подобное тому, что происходит в Сальфатаре, если там над землей зажечь бумагу. (Там из земли тогда начинают выделяться газы). Эти силы находятся здесь, они в некотором роде находятся под вулканичес­ким слоем обычной жизни. Так что во все то, что образуется в 5-й послеатлантической эпохе в отношении душевного развития человека, с одной стороны вторгается идущее от инспиратора Чингиз-хана, а с другой стороны то, что как призрак процессов, совершавшихся в западном полушарии, продолжает свое последствие, и слабые отзвуки чего имелись еще и тогда, когда европейцы открыли Америку. Но это уже знает и история, что многие европейцы, ступившие на землю Америки, на землю Мексики, были убиты впавшими в декаданс жрецами, которые уже не были столь плохи, как те древние, но которые продолжали вырезать желудки тем способом, какой я вам описал. Многих европейцев, открывших Америку, постигла эта участь, о чем уже знает история. ...
     В Витцлипутцли те люди почитали, таким образом, солнечное Существо, рожденное девой, которое, если исследовать эти вещи оккультными средствами, было неизвестным современником Мистерии Голгофы в западном полушарии". Человек простирается в сверхчувственное и подчувственное. И там и там его ждут большие опасности. Благом является, что эти силы остаются бессознательными. Но когда достаточно вре­мени протекло с открытия Америки, с этих тайн должен быть снят покров и они должны быть внесены в сознание.
     "Ибо если не внести это в сознание, то эти силы могли бы стать непреодолимыми, и условия, быв­шие сравнительно благодетельными для человечества в период бессознательности, могли бы обернуться для него проклятием. Ибо многое предрасположено к тому, чтобы стать проклятием для человечества, тог­да как в силу условий своего возникновения с той или иной стороны оно предназначено быть благодянием для него". 171 (3)