552. «Возьмите гномов, ундин. Они пребывают в мире, так сказать, граничащем с миром человеческого сознания. Они находятся по ту сторону Порога. Обычное сознание защищено от видения этих существ, поскольку не все они ` добронравные. Добронравными являются те существа, которых я описал как работающих различным образом над ростом растений. Но не все существа добронравны. И в тот момент, когда человек прорывается в мир, где действуют эти существа, то перед ним оказываются как раз злонравные. И нужно прежде научиться разбираться в том, какие из них добронравные, а какие злонравные. А это не так уж легко сделать. ... Злонравные существа тем отличаются от добронравных, что последние больше держатся в растительном и минеральном царстве, а первые -- в животном и человеческом. Но особенно пышное понятие о злонамеренности существ этого царства можно получить, если рассмотреть то, что те из них, которые хотят подойти к человеку и животным, хотят совершить в голове из того, что высшими Иерархиями предназначено для дел совершаемых добронравными существами в растительном и минеральном царствах.
     Видите ли, среди гномов и ундин имеются злонравные существа, которые, приближаясь к человеку и животным, хотят физическим образом произвести в человеке то, что должно быть отнесено к низшим животным. ... Физическим образом это уже осуществлено в отношении человека и животного. Благодаря присутствию таких злонравных гномов и ундин на человеке и животном живут низшие животные или растительные существа-паразиты. Т. обр., злонамеренные существа производят паразитов. Но в тот момент, когда человек переступает Порог духовного мира, он еще попадается на хитрости того мира. Там повсюду раскинуты сети, и человеку следует сначала кое-чему научиться относительно Вихтельманов и быть осторожным. Этого, например, не могут спириты. Они повсюду сидят в силках. Можно спросить: для чего они вообще существуют, эти злонамеренные гномы и ундины, производящие паразитов? Ну, если бы их не было, то человек не смог бы развить сил для выработки своей мозговой массы. И здесь мы подходим к чему-то исключительно значительному».
     Человек -- трехчленное существо. В нижнем человеке обмена веществ и конечностей происходят процессы выделения через кишечник, через почки. Но говорить при этом только о выделении -- бессмыслица. «В той мере, в какой образуется продукт выделения, в той же мере в нижнем человеке духовно появляется нечто, подобное тому, чем вверху является мозг. Происходящее в нижнем человеке -- это процесс, стоящий на полпути в отношении его физического развития. Он стоит на полпути. Это выделяется, поскольку дело переходит в духовное. Вверху процесс завершается. Там физически образуется то, что внизу остается только духовным. Вверху мы имеем физический мозг, внизу -- духовный. И если бы то, что выделяется вниз, подвергалось дальнейшему изменению, если бы это можно было продолжать преобразовывать, то последней метаморфозе этого предшествовал бы человеческий мозг.
     Человеческий мозг есть дальнейшая переработка продуктов выделения. Тут мы имеем нечто исключительно важное, например, в медицинском отношении, и в XVI-XVII веках врачи об этом кое-что знали. Конечно, сегодня отрицательно говорят, и во многих случаях правильно, о старых «аптеках нечистот», но в прошлом знали, что в нечистотах присутствовала некоторым образом мумия духа. Речь, естественно, не идет о похвале тому, что фигурировало вплоть до последних столетий как аптеки нечистот, но я указываю на истины, имеющие глубокие связи.
     Мозг, вообще, есть высшая метаморфоза продуктов выделения. Отсюда проистекает связь мозговых заболеваний с заболеваниями кишечника.
     Видите ли, когда здесь присутствуют гномы и ундины, то тогда здесь также имеются силы, способные от нижнего человека вызвать (bewirken) паразитов, которые в то же время являются побуждением к тому, чтобы в верхнем человеке продукты выделения метаморфизировались в мозг. Мы бы не смогли иметь мозга, если бы мир не был устроен так, что в нем существуют гномы и ундины.
     Что для гномов и ундин свойственно в отношении сил разрушения -- деструкция ведь исходит от мозга, -- то для сильфов и существ огня свойственно в отношении конструктивных сил. Опять-таки добронравные сильфы и существа огня держатся вдали от человека и животных и заняты ростом растений тем образом, как я уже это описал... Злонамеренные же, прежде всего, несут вниз, в водную и земную области то, что должно быть только вверху, в области воздуха и тепла». Примером этого служит беладонна. «Беладонна -- это растение, которое имеет цветы, если я могу так выразиться, поцелованные сильфами, и в них по этой причине сок становится ядовитым». Это, так сказать, результат сдвижения сфер, когда правильное вверху опускается вниз: гномы и ундины рождают паразитов, сильфы -- яды, являющиеся слишком глубоко ушедшим в землю небесным. Однако посмотрите: люди и многие животные отравляются беладонной, а для дроздов это лучшая пища; ибо к их сфере (птиц) принадлежит то, что содержится в беладонне. Образование паразитов идет от земли вверх, ядов -- сверху вниз.
     «Когда существа огня вносят в плоды те импульсы, которые принадлежат области бабочек и очень необходимы бабочкам для развития, тогда, например, возникает ядовитый миндаль». Однако своим возникновением миндаль обязан существам огня. Они сжигают окружающую фрукт мякоть. Но если их деятельность заходит чуть далее, то вместо образования только скорлупы образуется ядовитое ядро.
     Описанное действие природы отразилось в представлениях индусов о Брахме, Вишну и Шиве. «В древние времена на вершине индийской культуры говорилось: Брахма внутренне родственен со всей природой существ огня (саламандр) и с природой сильфов, Вишну -- с природой сильфов и ундин. Шива -- с природой ундин и гномов».230 (8)

2. Сын Человеческий и Сын Божий

379. "Грек говорил себе: когда я вижу перед собой Орфея, то не так важно, что он происходит от отца и матери; важно, что его душевное, сделавшее его тем, что он есть, происходит от сверхчувственного, которое никогда не было связано с физическим планом. ...И поскольку главным в Орфее греки признавали чисто сверхчувственное начало, то они говорили, что "он происходит от музы". Он был сыном музы, Каллиопы, т. е. он, собственно, не был сыном только телесной матери, но и порождением сверхчувственного начала, никогда не имевшего связи с чувственным. Однако, если бы он был только сыном музы Каллиопы, то он мог бы явить лишь то, что было откровением сверхчувственного мира. А его время призывало его к тому, чтобы выявить нечто, могущее послужить на физическом плане. Поэтому он был не только рупором для музы Каллиопы, как в более древние времена Риши были только рупором для сверхчувственных сил, но сверхчувственное жило в нем так, что могло испытывать влияние физического мира. Это выражено в его происхождении от Эагра, который был богом фракийской реки, т. е. существом, связанным с определенным участком земли, с физическим миром, а не чисто душевно-духовным, как мать — Каллиопа. Так что дарования Орфея были, с другой стороны, со стороны отца, связаны с чем-то земным, с климатом, с условиями внешней природы Греции — с фракийским богом реки Эагром.
     ...Все другие вожди человечества во второй и третьей культурах послеатлантического периода, бывшие только органом речи для сверхчувственных миров, воспринимали свое эф. тело как нечто отделенное от физ. тела. Когда в древних, ясновидческих культурах и даже еще у кельтов человек должен был воспринять нечто, чтобы передать это потом другим людям, то он получал это откровение при помощи выделения своего эф. тела из физического. И тогда эф. тело становилось носителем тех сил, которые к нему нисходили. А так как эти провозвестники были мужчинами, в силу чего их эф. тела были женскими, то приходившее к ним из духовных миров откровение они воспринимали в женском образе, и вот, нужно было показать, что Орфей как сын фракийского бога реки не мог, находясь в общении с чисто духовными силами, удержать то, что открывалось ему через его эф. тело. И чем больше он вживался в физический мир и выражал собой то, чем он был как сын своей страны т. е. как земной человек, тем больше он терял свои ясновидческие способности. Это показано в том, что от укуса ехидны (Эвридика умирает от укуса змеи, гуляя по цветущему лугу), т. е. того человеческого, что идет от него, он теряет Эвридику, его вдохновительницу, невесту его души, которая отнимается у него и отводится в подземный мир. И он должен вернуть ее путем посвящения, через которое он затем и проходит... Когда говорится о "нисхождении в подземный мир", то под этим всегда понимается посвящение. Итак, путем посвящения он должен был вернуть себе супругу. Но он был уже слишком связан с физическим миром. И хотя он выработал способность погружаться в подземный мир, но когда вернулся назад, когда увидел вновь дневное Солнце, Эвридика исчезла от него. Почему? А потому что, увидев дневное Солнце, он сделал недолжное: он оглянулся, посмотрел назад. Это значит, что он преступил строгий запрет, возложенный на него богом подземного мира. В чем же состоял этот запрет? В том, что физический человек, живущий на физическом плане, не смеет оглядываться назад за пределы той точки, где лежат макрокосмические переживания детства, которые, вступив в более позднее состояние, дали бы ему древнее ясновидение. "Ты не должен желать, — говорит бог подземного мира, — узреть тайны детства, вспомнить то, что закрыто Порогом". И так как он делает это — смотрит назад, — то теряет способность ясновидения. Потерей Эвридики нам рисуется нечто весьма точное и интимное в судьбе Орфея. Ибо необходимым следствием этой потери является то, что человек — Орфей — становится жертвой физического мира (вакханки — силы физического мира — разрывают его). С тем существом, которое коренилось еще в сверхчеловеческом, он вступает на физический план и там становится тем, чем он должен стать. Благодаря этому на него устремляются все силы физического плана, и он теряет "Эвридику", свою безгрешную душу, которую земной человек должен был утратить... И те силы, в которые он тогда погружается, разрывают его. Такова жертва Орфея.
     Итак, что же переживает Орфей, стоящий на переходе от 3-й послеатлантической культуры к 4-й? Он переживает прежде всего то, что обрывает первую ступень сознания детства, обрывает связь с макрокосмом. Ее больше нет. Она не переходит в сознательную жизнь. И человек, каким он тогда является, поглощается, умерщвляется жизнью физического плана, которая начинается, в сущности, только с этой 4-й культуры. Теперь представьте себе человека, каким он является нам как человек на физическом плане, который в своем нормальном сознании доходит до определенного момента воспоминания в прошлом; дальше за этим моментом лежат силы (годы) детства. Нитью своих воспоминаний этот человек так связан с физическим планом, что истинное существо Орфея в нем не может выдержать — оно разрывается. Таков, собственно, дух современного человека, и мы видим, как сильно и глубоко человек может быть связан с материей. Таков этот дух, который в смысле христианства апостола Павла может быть назван "Сыном Человеческим". Вы должны уяснить себе это понятие: Сын Человеческий — это тот, кто находится в человеке с того момента, до которого он помнит себя теперь, оглядываясь на прошлое, со всем тем, что может дать человеку культура. Представьте себе этого человека, а затем представьте себе все, чем человек мог бы быть через связь с Макрокосмом, если бы к нему притекало все то, что изливается из Макрокосма в первые годы детства. В первые годы детства это может быть только основой (для жизни), ибо тогда еще нет вполне развитого человеческого Я. Но если бы это вступило во вполне развитое человеческое Я, тогда произошло бы то, что произошло в момент, когда "Дух свыше" нисшел на Иисуса из Назарета во время крещения на Иордане: три безгрешных года развития детства слились со всем существом человека, (т. е. Макрокосм с микрокосмом). Это прежде всего. И что было следствием? Следствием было то, что когда эта безгрешная детская жизнь должна была развиваться на физической Земле, то она могла развиваться на ней только тpи года, потому что она всегда развивается на Земле только три года; а затем наступил конец на Голгофе, — то есть она не могла дальше сливаться с тем, чем человек становится с того момента, до которого доходит его нормальное воспоминание.
     И когда вы продумаете: что было бы, если бы в человека излилась вся та связь с Макрокосмом, которая смутно и сумеречно открывается в первые годы детства и не может стать вполне ясной благодаря тому, что у ребенка еще нет я-сознания, когда вы представите себе затем, что если бы эта связь открылась в более позднем сознании, то произошло бы нечто, в нас излилось бы нечто, исходящее не от самого человека, а из всей мировой глубины, из которой мы рождаемся, — тогда вы поймете слова, которые звучат в момент нисхождения Голубя: "Сей есть Сын Мой возлюбленный; ныне Я Его породил!"
     Это означает: Хpистос воплощается (рождается) тогда в Иисусе из Назарета, Христос, Который воистину родился в Иисусе из Назарета в момент крещения, полученного от Иоанна, и знаменовал Собою вершину того сознания, какое люди обычно имеют лишь в первые годы детства; здесь это было связано с полным сознанием своей принадлежности к Макрокосму, какое могло бы быть у ребенка, если бы он осознал все, что чувствует в первые три года жизни. И тогда приобретают совсем другое значение также и эти слова: "Я и Отец (космический Отец) одно!"
     Если все это подействует на вашу душу, то вы сможете хотя бы немного почувствовать то первое и главное, что открылось апостолу Павлу в явлении перед Дамаском и что выражено в прекрасных словах: "Если не станете как дети, не сможете войти в Царство Небесное!" Эти слова имеют много значений; одно из них — это. Апостол Павел говорит: "Не я, но Христос во мне!", — т. е. то Существо, Которое имеет столь же макрокосмическое сознание, какое имел бы человек, если бы мог пронизать более поздним сознанием сознание первых трех лет своей жизни. У среднего современного человека эти области сознания разделены, ибо в нем они не могли бы существовать вместе, примириться друг с другом. И они не примирились и в Христе Иисусе. Ибо по истечении трех лет должна была наступить смерть, и именно в той обстановке, в какой она произошла в Палестине. Не случайно сложилась она, но путем взаимодействия этих двух факторов: "Сына Божия", каким является человек с момента рождения до начала я-сознания, и "Сына Человеческого", каким человек является с момента раскрытия я-сознания. Соединенная жизнь Сына Человеческого и Сына Божия вызвала те события, которые привели затем к тому, что произошло в Палестине". 124 (6)

276. "Абстрактная мистика ведет к заболеванию инфантилизмом, ко впадению в детство. Истинная жизнь состоит в том, что мы ищем равновесия, балансируем между материализмом и мистикой".
     "Смысл жизни заключается в равновесии между слабоумием и впадением в детство. И если кому-то это не подходит, значит, он не может проникнуть в действительность. Человек становится просто слабоум­ным, когда не видит, что нормальный человек изо дня в день, ежечасно должен преодолевать слабоумие, угрожающее ему, а оставаясь просто человеком, он остается ребенком, т.е. гениальным. Если при правильной эквилибристике человеку удалось сохранить детскость, то он является гением.
     Стоящий за Порогом кричит тому, кто стоит по эту сторону Порога: Детская голова! А этот ему в ответ: Гениальность! Так меняется значение слов на Пороге".197 (6)

1850. "По эту сторону Порога учатся познавать только мысли, которые на­поминают о прошедших пе­реживаниях. По ту сторону Порога мелькают существа Ангелов. По эту сторону Порога познают суть интел­лигенции, по ту сторону воспринимают мелькание Архангелов. По эту сторону По­рога воспринимают внешний чувственный мир, по ту сто­рону познают, как через наши глаза, уши входят и вы­ходят Духи Времени".
     "Согласно старому словоупотреблению эти три спосо­бности называют тремя высшими способностями человека. И если схематически набросать перед вами образ чело­века, то это можно сделать так. Прежде всего, я дол­жен нарисовать способность к деятельности чувств. Для этого я сделаю белую основу (на черной доске рисует­ся белый круг).... Основная деятельность чувств раз­ворачивается в голове. Конечно, деятельностью чувств пронизан весь человек, но я должен прежде обозначить головную организацию чувств (синее; см.рис.).

115 (II)
     Если я хочу изобразить интеллигенцию, то я могу это сделать следующим образом. Деятельность чувств на­правлена более вовне (синее), интеллигенция имеет свой аппарат отражения большей частью в мозгу. Далее лежит то, что составляет основу памяти, более связанной с телесной организацией. В действительности память (красное) связана с нижним организмом нервов и с остальным организмом. Я должен построить пере­ход между деятельностью чувств и интеллигенцией (индиго)... Для более абстрактных понятий дадим зеленое, а то, что как понятия носит в нас характер воспоминаний, я обо­значу, как переход от зеленого к красному, желтым". Конеч­но, все это действует одно сквозь другое, и пространственно это особенно не разграничить.
     "Другого рода душевная деятельность, связанная с нашей организацией — это желания. Они еще более эмбриональны, чем чувства. Все, что в нас составляет мир желаний, вож­делений, будучи теперь в зародышевом состоянии, в будущем состоянии Венеры достигнет своей цели. Сейчас они сильно связаны с нашей телесностью. Но они от нее осво­бодятся" и выступят на Венере полностью осознанной ин­спирацией.
     Но в еще более эмбриональном состоянии находится наша волевая душевная деятельность. В будущем воле предназна­чено стать чем-то могущественным, космическим, благодаря чему человек будет принадлежать всему космосу, будет ин­дивидуальным существом и в то же время индивидуальные импульсы изживать как мировые факты. Но это будет во вре­мя Вулкана, когда воля станет целиком осознанной интуи­цией.

Высшие способности:
Деятельность чувств	Сатурн — смутная интуиция	— Архаи
Интеллигенция	Солнце — спящая инспирация	— Архангелы
Память	Луна — сновидч. имагинация	— Ангелы
Низшие способности: социальный мир.
Чувства	Юпитер — полностью осознанные имагинации	— Минеральное царство
Желания	Венера — полностью осознанные инспирации	— Растительное царство
Воления	Вулкан — полностью осознанные интуиции	— Животное царство

     "Как память, интеллигенция и деятельность чувств стоят в отношении к окружающему миру Ангелов, Архангелов, Архаев, так чувства, желания и воля стоят в отношении к окружающему физическому миру. При этом чувства в их отношении к миру во время земного развития все более и более истощают минераль­ный мир. Весь окружающий нас мир минералов с концом земных времен исчезнет и силы, которые человек истощает в минеральном мире, это силы чувств. ... На Юпитере минерального царства не будет, т.к. на Земле силы чувств истощат это царство; а на Венере не будет растительного царства, т.к. человеческие желания истощат его во время Юпитера; наконец, воля истощит во время Венеры животное царство". Все эти вещи актуальны теперь, поскольку и теперь низший и высший человек взаимно пронизывают один дру­гого.
     "Темно-красным на рисунке мы обозначили чувства. Но чувства простираются в интеллигенцию... а также проходят и сквозь память. И я должен, рисуя деятельность желаний, дать красно-фиолетовый цвет. Волю, какой она пребывает сегодня, я хочу дать сине-зеленой. Таким образом, человек является двойным существом: высшим, который в существенном является познающим, и низшим — в основном желающим; чувства и воля при этом выступают как два полюса желания.
     В земном человеке составляющее его нижнее действует в верхнем человеке и как воля, и как желания, и как чувства (стрелка вверх; см.рис.)".
     "Человек, каким он пришел к настоящему (состоянию), должен переживать струение воли, желаний и чувств в память, интеллигенцию и деятельность чувств, а сверху переживать откровение духовного мира через духопознание, чтобы его деятельность чувств, интеллигенция и память могли этим наполниться, по­скольку они не смогут этого сделать, когда наше физ. тело, следуя упадку Земли, станет все более и бо­лее иссыхать".
     "Партиец социал-демократ говорит: живущее вовне есть результат развития хозяйства, хозяйст­венных сил. — Нет, живущее вовне есть объективация чувств, желаний и воли совместно, социально живу­щих людей. ... На рис. внизу цветом обозначены чувства, желания и воления. Интеллигенция, чувственная деятельность и память действуют вниз и действуют через нашу волю в социальный мир (стрелка внизу справа; см.рис.). ... Если развитие пойдет дальше так, как это соответствует земному организму, и на­ша телесная организация усохнет, то отставшая чувственная деятельность, интеллигенция и воспоминание, не оплодотворенные духом, сухая интеллигенция, лишь внешние восприятия чувств и эгоистические воспо­минания отдельных людей будут господствовать в социальной жизни. Все шире станет разрастаться то, с чего теперь начали в России. В России теперь в зародыше, в ленинизме и троцкизме, подготовляется тот социальный строй, который происходит из опыта чувств, интеллигенции и пары воспоминаний эгоистической природы отдельных людей. ... там сознательно будут исключать все, что можно воспринять из духовного мира".196 (14)

1892. В обыкновенном состоянии чувство, мысль и воля действуют, соприкасаясь друг с другом в правильно функционирующем Я. Если человек идет путем посвящения и переступает Порог, то возникает картина, что на рисунке дана вправо от сферы Я: чув­ство, мысль и воля становятся самостоятельными. Это описано в "Как достигнуть познания высших миров?" Но возможно и нечто противоположное; можно переступить Порог с другой стороны (слева): это происходит при на­рушении деятельности Я. Тогда мысль, чувство и воля приходят к смешению. Эти-то случаи и описывает психо­анализ как истерические. "Здесь мышление, чувство и во­ля в некотором роде поворачивают в противоположную сто­рону по сравнению с тем направлением, которое ведет в духовные сферы".

     Возьмите пример с той дамой, что с сильным я-сознанием должна была дежурить у постели больного от­ца. Наименьшее, что могло при этом случиться, это неверное протекание мысли рядом с чувством и, нако­нец, западение мысли в сферу чувства. "Но в этом случае мысль тут же подхватывается волнами чувств, которые сильнее, чем волны мысли. ... Это важное требование к современному человеку: укрепляться в способности держать мышление вне сферы чувств и воли. Часть рисунка справа — это сверхсознание, се­редина — сознание, слева — подсознание. Захват мышления подсознанием, волнами чувств в подсознании означает нарушение строя организма. Это исключительно важно. ... Мышление ориентировано на физический план, но иное дело — чувства... Чувство действительно стоит в связи со всеми духовными существами, о которых можно говорить как о реальных. Так что, если человек с недостаточными понятиями погружается в жизнь своих чувств, то он приходит в коллизии с богами — если хотят это так выражать, — но именно со злыми богами. ... Он вынужден погружаться туда с недостаточными понятиями, когда в сфере чувств содер­жится больше, чем в обычной сфере рассудка. В сфере чувств человек не может эмансипироваться от связи с духовным миром. Если же он в материалистическое время эмансипируется в сфере рассудка от духовного мира, то именно с недостаточными понятиями он будет входить в мир своих чувств; и тогда он может за­болеть.
     Как тогда помочь человеку? Единственным средством тогда будет вновь привести его к понятиям, кото­рые охватывают и сферу чувств; а это означает, что современный человек вновь должен заговорить о ду­ховном мире, во всеобъемлющем смысле заговорить о духовном мире. При этом дело заключается не в под­ходящем для индивидуума терапевтическом методе психоаналитиков, но во всеобщезначимой Духовной науке. Если человек действительно принимает понятия Духовной науки — не все, кто их слышат и о них читают, их принимают, — кто их действительно принимает, тот уже не позволит хаотически смешиваться в подсоз­нании трем сферам души — мышлению, чувству, воле, что приводит ко всякой истерии и неврозам, происходящим внутри души; а ведь только об этом и говорит психоанализ.
     При этом необходимо, конечно, набраться мужества прийти к признанию конкретных действий духовных миров, признать, что мы живем в условиях кризиса, связанного с кризисом 1879 г., о котором мы говори­ли (низвержение духов тьмы)".178(6)

36. "Неравенство происхождения Каина и Авеля (неполовое и половое происхождение) вызвало спор между ними. И Каин убил Авеля. Авель за половое происхождение, а Каин за моральное грехопадение были лишены жизни в духовном мире. Взамен Авеля Иегова дал родительской паре Сета. От Каина и Сета пошли два типа людей. Потомки Сета могли в особом (сновидческом) состоянии сознания созерцать духовный мир. Потомки Каина были начисто лишены этого. Они должны были в смене поколений постепенно вырабатывать человеческие земные силы и так вновь завоевывать спиритуальные способности.
     Одним из потомков Авеля-Сета был мудрый Соломон. Дар сновидческого ясновидения был у него наследственным". О его знаменитой мудрости говорится символически, что он сидел на троне из золота и слоновой кости (это символы мудрости). Одним из потомков Каина был Ламех, "...хранитель Т-книги, в которой, в той мере, в какой это было возможно для земных сил, была восстановлена пра-мудрость; поэтому для непосвященных книга была непонятной. Другой представитель каинова человечества — Тубал-Каин, который настолько подвинул искусство обработки металлов, что из них стали делать музыкальные инструменты. Современником Соломона был еще один из рода Каина — Хирам-Абиф или Адонирам, который в своем искусстве пошел столь далеко, что достиг самой границы, за которой начинается созерцание высших миров; лишь тонкую стену, отделявшую его от посвящения, оставалось преодолеть ему".
     Соломону в сновидческой мудрости открылся план храма, который своими формами должен был символически выражать развитие человечества. Царица Савская Балкис в силу своих старых представлений не могла понять, как это мастер строитель, обладая лишь человеческими силами, смог построить такой храм. Она знала, что рабочих для строительства можно собрать лишь силой атавистической магии. Она потребовала показать ей мастера, которым был Хирам-Абиф. Тот взошел на холм и по знаку, данному с помощью молотка, тут же собрал толпы рабочих.
     "Вскоре после того царица и ее нянька (символ пророческой личности), подходя к вратам города, опять встретили Хирам-Абифа. Как только обе женщины увидели его, появилась птица Хад-Хад и села царице на руку. Нянька пророчица истолковала это так, что царица Савская предназначена не для Соломона, а для Хирам-Абифа". Когда Соломон был пьян, царице удалось снять с его пальца кольцо, с которым было связано ее обещание стать женой царя.
     Царица Савская выражает собой звездную мудрость, которая прежде была связана с атавистическими силами души, символизированными в Соломоне. "Оккультная легенда в символе женского образа выражает мудрость, которая может быть обвенчана с мужской частью души. Со времени Соломона началась эпоха, в которую мудрость должна была начать переходить от атавистических старых сил к вновь вырабатываемым земным силам Я. Кольцо всегда является символом "я". О Соломоне говорится как о человеке, не вполне обладающем силой человеческого Я. В атавистическом сновидчески-ясновидческом сознании он переживает лишь ответ "высшего Я", Ангела. "Опьянение" указывает на то, что это Я было вновь потеряно в полусознательных силах души, с помощью которых оно было обретено. Хирам является первым, кто реальное человеческое Я делает своим достоянием".
     С этого момента Соломон начинает испытывать к нему зависть. Он использует трех подмастерьев, которым Хирам отказался присвоить степень мастера и сообщить тайное слово по причине их незрелости, и они убивают Хирама. Но прежде они мешают ему изготовить "медное море" из семи металлов (свинец, медь, олово, ртуть, железо, серебро, золото), которое должно было быть прозрачным. Подмастерья подмешивают туда нечто чуждое, "море" воспламеняется, из него звучит голос, повелевающий Хираму прыгнуть в огонь. Там он встречает Тубал-Каина, который ведет его к центру Земли, где находится Каин, в состоянии до совершения греха. Каин дает Хираму поучение, что энергичное раскрытие человеческих земных сил в конце концов приведет на вершину инициации и что достигаемое на этом пути посвящение должно со временем заступить место созерцаний сыновей Авеля-Сета. В качестве символа, вселяющего силу, Каин дает Хираму новый молоток. Им он, вернувшись на поверхность Земли, касается "медного моря", и оно становится прозрачным. Таков символ восхождения с помощью медитации к имагинациям. "Медное море" символически выражает человека, каким он стал бы, если бы не случилось предательство в виде сомнения, суеверия, иллюзии. Из-за них в Лемурийскую эпоху человечество было ввергнуто в огненную катастрофу, не вполне погашенную водным развитием Атлантиды. Человек должен восстановить в душе состояние, в котором был Каин до убийства брата, т.е. пройти через Я-разитие.
     Каин дал Хираму "...знак Т и сказал, что от него произойдет род, который победит на Земле детей Адама, использует великое служение огня, а также снова приведет человечество к божественному творческому Слову". Человек воплотился в металлические массы, которые некогда были в расплавленном состоянии. До того он не мог сомневаться в духовном мире, ибо он окружал его; суеверие не могло возникнуть, ибо человек видел духовное в его истинном облике; иллюзия собственной самости не могла возникнуть, поскольку он сознавал себя во всеобщей духовности. Предатели подмастерья подмешали в сплав забвение божественного творческого Слова. Но на оккультном пути вновь обретается Т, творческое Слово, познается чистая природа Каина.265, с. 365-370
     "Каинит — это сын божественно-духовных сил, которые воздействуют на земное развитие таким образом, что могут произвести микрокосм, в котором овнутрены макрокосмические силы. Он принадлежит тем силам, которые во время земного развития смогли достичь некой высоты, заложив в человека силы Я и затем начав их формировать, совершенствовать.
     Авелит принадлежит другим макрокосмическим силам, которые не могут так непосредственно овнутрить в нем силы Я". Поэтому он не может так непосредственно, как каинит, быть носителем макрокосмических сил. Они в нем действуют извне. Поэтому становится необходимым существование полов. Авелит принадлежит отставшим силам, действующим из лунного развития в земном. Они не смогли в свое время достичь соответствующей высоты и потому на Земле могут овнутриться лишь вплоть до астрального тела микрокосма. "Поэтому лишь через посредство человеческой пары могут они творчески воздействовать на земное развитие. ... В состоянии Луны был деятелен принцип двоичности; две силы творчески воздействовали одна на другую: солнечная и лунная. Отставшие силы, которые в эоне Земли открылись тотчас же, как только в человеке распустилась сила Я, они внесли те лунные силы в земное развитие и овнутрили их в микрокосме, так что в нем возникла двоичность, в которой ни солнечное, ни лунное влияние не стало преобладающим в физическом или эфирном теле. Так возникли два пола.
     Каинит, принадлежащий собственно земному развитию, не нуждается в том, чтобы проходить через половые различия. ... для Земли была предопределена троичность: Солнце, Луна и Земля. Человек сначала имел в себе силы обоих полов, как Земля содержала в себе силы Солнца и Луны. Он мог действовать творчески развивая то, что развивается на Земле, — силу Я".
     Убив Авеля, Каин впустил в себя силы Авеля, отставшие силы лунного развития. Допустив смерть, он сделал себя должником ее сил, сил нисхождения, разрушения. К Авелю из макрокосма струятся силы, которые Каин должен получать из окружающего мира. Авель воздействует на астральное — он пастух. Каинит способен построить храм микрокосма, в котором могут быть овнутрены все силы, действующие из внешнего мира. Авелит доводит их лишь до образного представления храма. Каинит силой Я может гармонически работать с семью планетарными силами (семь металлов), которые изживают себя в семи членах его природы (три высших и четыре низших); и он может прийти к созерцанию духа. В центре Земли он созерцает мировое Я, которое он овнутрил собственной силой, что дает ему силы для дальнейшего решения его задачи. Предают же его подмастерья из-за сил смерти, которые он принял в себя. Пламя символизирует тепло крови, которая ведет его к его предку.
     "Потом наступает новый период в работе, когда с ним соединяется мудрость, прежде притекавшая к авелитам из духовного мира". — Балкис влюбляется в Хирама. "С этого момента силы, действовавшие в потоке Авеля, достигают своей высшей точки в земном развитии".
     Макрокосмические силы в ходе земного развития овнутряются в микрокосме; те, кто этого не делают, остаются в макрокосме и работают оттуда над Я-сознанием, в "подсознательной жизни макрокосма", за линией горизонта, в состоянии сна. "В сознательной дневной жизни микрокосма, над горизонтом, они могут работать лишь вне микрокосма". Линия горизонта, идущая с востока на запад и линия, перпендикулярная ей, образуют знак Тао. Это и есть молоток, данный для определенного периода развития. Им построен храм микрокосма из сил макрокосма. "Его сила открывается в трех точках на востоке, юге и западе, в светлой полусфере. Где микрокосм может сознательно работать с овнутренными силами, там раздается его стук".
     С "овнутрением" Бога в человеке должны начать открываться силы, разрушающие, "демонтирующие" человека. Микрокосм должен начать вбирать в себя то, что всегда отстает и тем дает развитию идти вперед. "Божественно-духовные существа должны постепенно отступать от человека; он должен сам воздействовать на макрокосм. Вместо того, чтобы брать, он должен начать отдавать. Из храма микрокосма он должен работать во внешнем мире, в темной полусфере, где макрокосмические силы действуют бессознательно. Тогда тьма внешнего мира, подсознательное человека, осветится светом понимания. Микро- и макрокосм соединятся. Жизнь и смерть станут единством, они станут превращаться друг в друга. Идя путем восхождения и нисхождения, человек войдет во врата Божественного Духа.265, с. 381-387
     "Эта легенда построена так, что если ее образами пронизывать душу, постоянно медитируя над нею, то образуется независимое от физического аппарата познания созерцание эволюции человечества". Первый земной человек, Каин путем дыхания вбирает и возвращает назад субстанцию тепла. Таково основание его жизни. "Ева, земная матерь, живет как существо, ткя в элементе воздуха. Воздух в связи со светом дает тепловой эфир". Ягве из атомизированного земного элемента (прах земной) творит Адама. Земной элемент в связи с "воздушным существом Евы рождает Авеля, чей элемент есть атомизированная вода". Между элементами огня и воды возникает спор.
     "Огненное существо удалило с земной планеты водное человеческое существо". Прежнее ясновидческое познание Каина как огненный элемент проникало в вещи. Водный человек затемнил то ясновидение. Возникли люди, идущие из тьмы к свету путем эволюции. Люди Авеля-Сета дышат воздухом, что дает им примитивное ясновидение.
    


     (Этот рисунок дан как оккультный знак для медитирования над легендой.)
     Построенный более из элемента огня аппарат познания сыновей Каина получает чувственные восприятия и обрабатывает их интеллектуально. Аппарат ясновидения сыновей Авеля построен из элемента воды. Из видений, минуя чувственное восприятие, они осознают духовные переживания.
    


    

(В расстановке стрелок и чисел возможны ошибки. Примечание издательства.)265 с. 393
     "Ева была человечеством полярной (коренной) расы, совершенно отличным от современного, а именно более простым". Чтобы составить себе о нем представление, нужно сосредоточиться на пульсации крови по всему телу, на тепле крови, а остальному дать исчезнуть; тогда у нас будет представление о том, какова была Ева. Земля была темной, но во вторую, Гиперборейскую эпоху Духи Солнца пронизали темную Еву светом. Лучи солнечного света содержали в себе также питание. И все, что осталось от того питания для человечества или Евы, было использовано для целей размножения. Так возник Каин — из соединения Элохима с Евой.
     "В Лемурийскую, или Лунную эпоху Элохим Ягве... создал Адама, т.е. он разделил человечество на два пола. И когда говорится, что Адам и Ева стали мужем и женой, то это означает, что оба пола соединились в целях размножения: так возник Авель.
     Прежде соединенные силы Солнца и репродукции разделились и произвели два рода людей. Каин и Авель изо дня в день, даже ежечасно, воюют в нашем теле, поскольку Авель представлен артериальной кровью, которая приходит из легких и от сердца, насыщенная живым духом воздуха, чистым, крепким кислородом. Каин же представлен венозной кровью, насыщенной ядовитой, убивающей углекислотой". Оживает Авель в Сете, обновленном дыхании.
     Когда Солнце выделилось из Земли, род Авеля-Сета стал носителем божественной мудрости и интуиции (жрецы, короли "Божьей милостью"). "С точки зрения физической они негативны, или женственны (не обязательно физически женственны).
     Род Каина обладает силой размножения (не обязательно полового) вместо интуитивной мудрости. Он позитивен, мужественен (не обязательно физически мужественен); он работник в мире, научный исследователь и т.д. Попробуем сделать это понятнее с помощью диаграммы.
    
     Сыны Бога: физически-женской природы, эфирно-мужской природы, обладают интуицией; Авель.
     Сила Солнца содержит пита-
     ние, интуицию и размножение
     Дочери человеческие: физически-мужской природы, эфирно-женской природы обладают силой репродукции; Каин. В эпоху Атлантиды была предпринята попытка оба рода (типа) людей соединить, но это повело к черной магии наихудшего сорта. На это указано в Библии: "Сыны Божии увидели дочерей человеческих ... и брали их себе в жены" (Быт. 6.2).265, с. 393-395
     "Пришествие царицы Савской означает современный опыт. Наука, представленная Хирамом, может ныне соединиться с душевной мудростью, символизированной царицей Савской. Няня — это смотрящий в будущее пророк; птица Хад-Хад есть дух интеллигенции, восходящей из души. Через откровение, представленное Соломоном, она обращается к обретаемому с помощью Я познанию, которое находит свое выражение в Хираме".
     Хирам, по желанию Балкис, взмахом Тау-молотка собирает рабочих. Этим показано, каким образом осуществляются массовые события — с помощью массового внушения. В древности, когда человек не был индивидуализирован, такие приемы были отчасти допустимы.
     Хирам идет к центру Земли, где растет Я-растение; Каин был земледельцем. с. 396
     После отделения Солнца Земля представляла собой "...огненный шар, окруженный тепловой атмосферой, или тепловой аурой. На земном шаре вырастали физические и эфирные тела, подобно растениям. И когда Солнце пронизывало лучами атмосферу, тепло проникало в человеческие физические и эфирные тела и из них образовывались тела астральные, душа человека. Это облучение Существом Солнца человеческих форм вносило силы мудрости Существа Солнца в людей, которые стали высшим Я человека. Оно есть прирожденная божественная мудрость в человеке, делающая его духовно познающим существом. ... Солнечные Существа, Элохимы, посылали свои лучи на Землю с помощью Архангелов, чем вызывались различные течения в человеческих формах, ... ставших человеческим мозгом... кровью ... универсальное тепло стало внутренним теплом. ... Поток, образовавший из света мозг, был Каин, огненно-земной человек; сопутствующий ему поток, образовавший в человеке кровь, был Авель, возникший с помощью Адама. Водная субстанция была кровью. Это водный человек. ... пассивная сторона света".
     В ходе "шести дней творения" в определенный момент из середины огненного шара в мировое пространство вырываются силы и возвращаются назад к центру. Так возникает тепловая атмосфера — как среднее вещество, производящее противодействие. Когда начинается процесс вдоха и выдоха, в тепловой атмосфере рождается противостояние и лучи Солнца наталкиваются на замутненную атмосферу, сгущенное тепло, которое становится воздухом. Действие прежнего огня мудрости, образовавшего зачатки мозга, меняется, а вместе с тем и формация мозга.
     "Таким образом, мы вновь находим Еву, земную Матерь, состоящую теперь из более атомизированного вещества — после того, как родился Каин, — в соединении с Адамом, затемненным потоком Солнечного Существа, что земное существо делает Авелем, дышащим воздухом. При всеобщем сгущении, возникающем благодаря воздуху, испытывает противодействие также и Каин; непосредственное соприкосновение с огненным дыханием затемняется. Это и есть убийство Авеля Каином. Каин теперь оказывается отрезан от богов огня, но в себе имеет способность огонь мудрости развивать внутри себя с помощью рассудка, преобразуя его (просто) в мудрость.
     Ну, а что означает земной прах, из которого сотворен Адам? Вся эволюция образуется возникающими в определенные эпохи сгущениями, работой формообразования. Также и земное состояние было подготовлено работой над формой путем конденсации, уплотнения духовных сил.
     Когда Ева, земная Матерь, возникла благодаря действию Тронов и Элохимов, то первое формообразование имело место в Каине. Затем активная сторона этого образования пробудила огненное, а пассивная стала причиной сгущения в сторону вещественности, воздушного элемента. Попросту говоря, вещественность, на которую она с тех пор стала оказывать влияние, сгустилась, стала более физической, но пронизанной действенным духом. Из этого более конденсированного взаимодействия возник Адам, а продуктом действия Адама и Евы стал Авель, водное, или воздушное существо. Встреча огненного и воздушного элементов вызвала спор, противостояние; огненный элемент затмился, вобрал в себя нечто от темного элемента".
     "Братоубийство означает убийство красной крови синей кровью".265 с. 396-399
     "Соломон владел тремя тайнами: тайной двух Геркулесовых столпов, тайной триединства мудрости, красоты и силы и тайной света и тьмы".
     "Нисходя в земную инкарнацию, человек приходит к тому, чтобы сомневаться в своей духовной сути, составлять себе ложные представления. Суеверием является, например, представление, будто бы человек есть одиноко стоящее существо, а не часть великого целого. Такова иллюзия собственной самости (вера в самость). Эти три предательских подмастерья разрушают изначальную чистоту человеческой природы, и из нее вздымается пламень вожделений".
     В эф. теле человека имеется три очень важных точки: в сердце, в селезенке и на спине. Та, что на спине, является "медным морем" микрокосма; три указанных подмастерья делают его замутненным, словно подернутым облаками, как дымчатый топаз. Его необходимо делать чистым, сияющим.
     "Каин в средоточии Земли обладает еще чистой божественной силой Элохима. Хирам ... получает от него изначальное творческое Слово, написанное на Золотом Треугольнике. ... "Медное море" является сплавом низших и высших принципов в физическом бытии, в минеральной рунде. ... "Медное море" есть оплотнение астральности. Астральное, каким оно было до сгущения физического, не могло оплотнеть. Пройдя через физическое оплотнение, астральное очищается и лишь тогда должно оплотнеть. Но сначала нужно найти слово, стоящее на Золотом Треугольнике. Лишь когда астральное очищено, Слово может возникнуть заново, — это эфирное тело в его новом облике, служащее выражением Принципа Христа". 265, с. 400-401
     "Выработка эгоизма стала необходимой с середины Лемурийской эпохи. ... до того человек не имел собственной камы; она тогда существовала лишь космически. С разделением на два пола кама вошла в отдельного человека; чрезмерная кама была удалена с Луной".
     "Благочестие было недостающей балкой в Храме Соломона, которая должна была соединить две колонны. Она должна быть найдена прежде, чем будет возведен храм". Благочестие — предание себя высшему; оно гармонизирует астральное тело. Слово Мастера, мудрость преобразует эфирное тело в вечное.
     Боас — сила, физ.тело; Якин — мудрость, эф.тело; перекладина — ас.тело, кама, огонь (душевный огонь).
     Так поперечная балка над двумя колоннами ведет, с одной стороны, к высшей мудрости (Буддхи) через благочестие, любовь, Христа, а с другой — к творческой силе (Атма) через познание, энтузиазм, Люцифера. Так связаны две колонны в храме.
     Преобразование минерального во внешний храм идет рука об руку с преобразованием волнующегося ас.тела в гармоническую человеческую любовь. Так творится вовне и внутри "медное море". Минеральный мир станет в конце концов выражением любви человека. Внутри — любовь, вовне — красота: таким станет образ мира".
     Хирам возвращается из "медного моря" одаренный высшими принципами, но ученики убивают его. Это война низшего с высшим в человеке. "Я вступает с востока через высшие принципы (подобно Солнцу восходит оно над человеком). Три подмастерья приходят от трех других сторон света". Хирам успевает написать слово Майстера на Золотом Треугольнике и бросает его в глубокий колодец. Этим он указывает на будущее, когда ас. тело будет очищено, и "медное море" затвердеет, физ. и ас. тела создадут твердое основание для дальнейшего развития.265, с. 401-405
     "Когда человеческое Я нисходит в три свои оболочки, оно прежде всего встречает астральное тело. Оно ощущает его таким, каково оно в действительности. Как бы через удар осознает себя Я и познает себя в ас. теле. Человек тогда начинает сомневаться во всем, также и в себе. Такого рода нападение переживает он; таков первый подмастерье-предатель.
     Затем человек встречает свое эф. тело, в которое он нисходит. И снова он познает себя в этом теле через удар. Тут ему навстречу выступают суеверия, всех верований и всех мнений, усвоенных через воспитание. Таков второй подмастерье-предатель.
     Затем человек нисходит в свое физ. тело и познает иллюзию собственной самости. Это третий подмастерье-предатель. Благодаря встрече с ним как бы одним ударом отнимается возможность ощущать себя закрытым в своей самости, изолированным от окружающего внешнего мира. Он учится познавать видимость и истину и возвышается над своей узкой ограниченностью. Более не заключенный в три оболочки человек свободно выходит из себя в окружающий мир и познает себя как микрокосм в макрокосме". (Удары Хираму наносятся подмастерьями в левый висок, в правый и в лоб.) 265,c.413-414

954а. "Человечество принадлежит к организму Земли и соучаствует в карме Земли; отдельный человек имеет собственную карму. Это нужно правильно различать. Человечество как таковое переживает сегодня встречу со Стражем Порога и в последние годы начало уже переходить Порог. Это является началом разделения человечества и создает критический момент"... Человечество больше не получает сил свыше, их нужно извлекать из собственного подсознания. "Мистерия Голгофы оказалась бы напрасно произошедшей, если бы люди оказались неспособны применить эти внутренние силы и отказались бы от них. Это повлекло бы за собой полное разрушение земного развития". 266-3, с. 356-357

1281а. “На Западе сознание, ориентированное на одно лишь пространственное, угрожает сделать человека просто пространственным существом — подражание крестовому походу. На Востоке пространственными импульсами желают помешать приходящим свыше духовным импульсам соединиться с человеческим сознанием. На Западе стараются заставить душу забыть, что она обладает бытием вне пространства; на Востоке хотели бы забыть об условиях самого пространственного бытия.
     Человек Запада благодаря существу своего закона заходит в тупик, из которого он выходит только на “Пороге”, когда это существо закона познает как привидение. На Востоке душевное, не желая приспосабливаться к пространству, приходит в безысходное колебание между духом и материей; лишь на “Пороге” наступает закрепление, когда враждебное ощущение пространства ощущают как призрак. Человеку Запада не следует изгонять Отца, ...Востока — искать Сына на ложном пути... На Западе нужно человека поставить на место абстракции с помощью восприятия своего человека, как привидения; на Востоке следует своего человека ощущать как призрак, и тогда поймут себя как пространственное существо. Восток должен отказаться от борьбы с Отцом, Запад — с Сыном. Западу надлежит одухотворить науку, Востоку — научно пронизать свое религиозное сознание.
     В космосе должен человек Запада найти внутреннюю суть природы, ее одухотворенность; человек Востока должен откровение внутренней духовности найти через природу.
     Человеку Запада должно быть сказано: ... ты уничтожаешь будущее, ведя человечество в тупик; Востока — ты уничтожаешь будущее, лишая света дальнейший путь человечества, заводя его во тьму”. На Западе человека уводят из сферы свободы, на Востоке его лишают свободной воли, не дают ею воспользоваться в сфере свободы. На Западе надламывают человека, на Востоке — ослепляют. Д. 13, с. 18-19

     227. "Что живет на других мировых телах — это повсюду представляет собой внутренние, преобразованные материальные процессы. Живущее в соответствующих высших существах как материальные процессы — это мы видим в телескопы, направляя их на звезды. ... Если звезда направит телескоп на Землю, то она заглянет вам в желудок, в сердце и т.д. ...Поскольку человек среди различных царств на Земле принадлежит к наивысшему, то извне видно то, что происходит внутри человеческой головы. И то, что с отдаленных звезд можно было бы увидеть на Земле, это, будучи внутренне освещено сознанием, переживается человеком как мистика. ... таковы ... неудобные истины Порога: это является именно мистикой, что мы познаем как земную материю. Даже рассматривая внешний мир, мы познаем не просто земные силы".
     "Переживающий внешний мир восприятий, что он имеет? — Он имеет просто истину, но никакой науки. А переживающий внутренне, абстрактно-мистически имеет просто науку, но никакой истины; ибо он заблуждается относительно основного феномена внутреннего, поскольку внутренние переживания являются пламенем материальных процессов. Ищущий во внешнем мире просто материальность интерпретирует мир в ариманическом смысле; а ищущий во внутреннем истину, ищущий во внутреннем истину абстрактно-мистическим образом интерпретирует ее люциферически. Искомое же антропософски ориентированной Духовной наукой представляет собой равновесие между этими двумя интерпретациями, является сплетением истины и науки. Мы .должны истину искать на одном полюсе, а науку — на другом и осознавать, как здесь поляризована живая действительность, когда мы истину пронизываем наукой, а науку — истиной. Тогда познание является деянием".
     "Рассматривая все звездное небо, формы облаков, содержание трех царств: минерального, растительного, животного, — а также и четвертого, человеческого царства, во всем, что мы воспринимаем как подступающее к нам, мы не должны искать какой-либо материи! Вообще все такие явления, феномены представляют собой подобие, например, радуги, хотя и выступают грубее радуги. ... Также, взяв в руки кристалл кварца — радугу мы взять в руку не можем, — несмотря на то, что органы чувств говорят нам об нем, мы все же должны говорить о кристалле как о феномене, нам не следует выдумывать какую-то материальную реальность, безразлично, что при этом представляет себе окольным путем природное воззрение. ... все это идет из другой реальности, которой мы не постигнем, не представляя ее себе духовно. Это ощущение мы должны развить: не искать материи во внешнем мире!
     При этом особенно искажают цель антропософского развития те, кто пренебрегают внешней материальностью, говоря: Ах, все это, воспринимаемое внешне, является лишь материей, над ней необходимо возвышаться! — Это, прямо говоря, ложно. Именно воспринимаемое внешне не является материальным, в этом мы не должны искать никакой материи".
     "Тот, кто считает, что сделал все, говоря: Ложно внутри мира восприятий искать материю, —тот еще не находится в антропософски ориентированной Духовной науке. Ибо одна лишь поправка теоретического воззрения еще не есть Духовная наука. Духовная наука должна познание брать как деяние, Духовная наука должна быть познанием, пронизанным волей, должна, т.обр., входить в реальность уже тогда, когда дает свои определения, свои пояснения. А это дело неудобное". 197 (6)

     655. В "Тайной доктрине" в строфе 1, 6 (дзян) речь идет о 7 истинах, или откровениях. Р. Штайнер в письме к Г. Вагнеру от 24. ХII. 1903 г. пишет, что четвертая из этих истин "восходит к семи эзотерическим коренным истинам", которые соответствуют семи расам. "В настоящее время дело обстоит так, что четыре первых из этих частичных истин преобразованы в медитативные изречения для учеников Мистерий и не могут быть даны иначе, как в виде таких (символических) медитативных изречений. Но для медитирующего на оккультном пути из них проистекает много высокого. Я привожу четыре из этих изречений, перелагая их с символического языка знаков на немецкий язык:
     1. По смыслу: как точка становится сферой и все же остается самой собой. Если ты постиг, как бесконечная сфера остается всего лишь точкой, то вернись к этому снова, ибо тогда тебе станет ясно, что такое "бесконечное в конечном".
     П. По смыслу: как семя становится колосом, то вернись к этому снова, ибо тогда ты постиг, как живое живет в числе.
     Ш. По смыслу: как свет в темноте, тепло по холоду, как мужское по женскому тоскует, то вернись к этому снова, ибо тогда ты постиг, какой миг явит тебе великий дракон на Пороге.
     IV. По смыслу: как человек в чужом доме наслаждается гостеприимством, то вернись к этому снова, ибо тогда ты постиг, кто зрит Солнце в час полночи* .
     Если медитации были плодотворны, то из 4-х тайн открывается пятая. Позвольте мне пока лишь сказать не более того, что теософия — часть теософии, заложенная в "Тайной Доктрине" и ее эзотерике — представляет собой сумму частичных истин пятой истины. ... Я могу вас заверить, что в словах К. X. (стр. 127): "Когда наука познает, как возникли отпечатки растений на камнях..."** —заключена почти вся пятая тайна, скрытая оккультным образом". 264, с. 47-48
____________________________
* Перевод изречений сделан в соответствии с грамматическими формами подлинника. (Составитель.)
** В прим. дано письмо К. X., где он отвечает на вопрос А. П. Синнета о том, каким образом он пишет свои послания. (Прим. составителя).

     26. В исходной точке новой духовной жизни, импульсируя эту жизнь, стоят Мистерии Ирландского остро­ва, Мистерии Гибернии. Необычайно трудно проникнуть в Акаша-Хронике к тому, что там отпечатлели эти Мистерии. "Если посмотреть на подготовление, через которое сначала должен был пройти посвящаемый в Гибернии, то оно состояло из двух вещей. Первая заключалась в "том, что подготовляемый подводился душевно ко всем трудностям познания вообще. Все, что, я бы сказал, может составить муки познания, на том пути познания, который еще не идет в глубины бытия, но который состоит просто в том, что обычные ду­ховные силы, которыми человек обладает в повседневном сознании, напрягаются так сильно, как это только возможно, — все те трудности, которые встречает обычное сознание на этом пути познания, они ставились перед учениками душевно. Ученики должны были пройти через все сомнения, все муки, через всю внутреннюю борьбу и частые неудачи в этой борьбе, через заблуждения даже с хорошей логикой и диалекти­кой. Они должны были проделать все, что человек ощущает в трудностях, если он действительно хочет од­нажды завоевать познание, а затем высказать его.
     Вы чувствуете, дорогие друзья, что мы, по сути, имеем тут дело с чем-то двояким — с необходимостью завоевать истину и высказать, сформулировать ее. Если человек серьезным образом идет путем познания, то у него есть чувство, что все то, что можно втиснуть в слова, уже не является целиком истинным, но перемежается подводными камня­ми и ловушками. ... Затем делалось понятным второе — и ученики, опять-таки, душевно, испытывали это, — что могло стать познанием на обычном пути познания, а именно: как мало ... логика, диалектика, риторика могут привнести к человеческому счастью. Но, с др. ст. ученикам объяснялось, что человек, если он хочет держаться в жизни прямо, должен подступить к тому, что ему определенным образом несет радость, счастье. Итак, с одной стороны, они подводились к пропасти и постоянно побуждались к сомнению, как если бы они должны были ждать, пока им будет построен мост через каждую отдельную пропасть. И они так силь­но посвящались в сомнения и трудности познания, что, будучи проведенными от этого подготовления к действительному вступлению в мировые тайны, приходили даже к такому заключению: если подобное возможно, тогда мы хотим отказаться от познания, тогда мы хотим отказаться от всего, что не может принести чело­веку счастья".
     "Далее, когда ученики оказывались подготовленными для указанной степени, они подводились к двум колоссальным статуям, к двум огромным, величественным статуям. Одна была величественной благодаря внешней пространственной величине, другая была такой же большой, но кроме того она впечатляла своим особым видом. Одна статуя представляла мужской облик, другая — женский.
     В связи с этими статуями ученики должны были пережить в своем роде приход мирового Слова. В некото­ром роде обе эти статуи должны были стать внешними буквами, с помощью которых ученики должны были начать расшифровывать мировые тайны, встающие перед человеком.
     Мужская статуя была из совершенно эластичного материала. И она была такая, что при нажатии вдавли­валась в любом месте; ученикам предлагалось надавить ее повсюду. И тогда выяснялось, что она внутри полая. Она оказывалась, по сути, лишь оболочкой статуи, но сделанной из эластичного материала, и пос­ле того, как ее переставали надавливать, она тотчас же снова восстанавливала свою форму. Над статуей, над головой статуи, весьма характерной, находилось нечто, выражавшее собой Солнце. Вся голова была такой, что человек видел: она, собственно, должна была бы вся быть как душевный глаз, микрокосмически представлять содержание всего Макрокосмоса. И эта манифестация всего Макрокосмоса должна была бы через Солнце выражаться в этой колоссальной голове.
     Я могу лишь схематически набросать здесь эти статуи. Одна из них производила такое впечатление: здесь Макрокосмос действует через Солнце и формирует человеческую голову. Другая статуя была такой, что взгляд ученика сначала падал на нечто такое, что являло собой некоего рода световое тело, являло сияние, идущее вовнутрь. И в этом обрамлении ученик затем видел женский облик, повсюду находящийся под влиянием этого излучения; у него возникало чувство, что голова рождается из этого сияния. Голова имела нечто неотчетливое. Эта статуя состояла из другой ... пластичной субстанции, не эластичной, а пластичной, исключительно мягкой субстанции. Ученику предлагалось надавить также и на нее. И когда он надавливал, то оставалась вмятина". Но когда в соответствующей церемонии ученик через некоторое время подводился к статуе, то вновь находил ее целой.
     "От второй статуи возникало впечатление: она полностью находится под влиянием лунных сил, которые пронизывают организм и дают из организма произрасти голове. Ученики получали исключительно сильное впечатление от того, что они здесь переживали. Статуя все снова восстанавливалась. И часто группа уче­ников приводилась на небольшое время к этой статуе. И когда их приводили к статуе, то кругом в первый раз царила полная тишина. К статуе их подводили посвященные и оставляли там; дверь в храм закрывалась, и ученики предоставлялись своему одиночеству.
     Затем наступал момент, когда каждый ученик уходил в себя и побуждался испытать статую, чтобы по­чувствовать эластичное одной статуи и пластичное другой, на которой сохранялась сделанная им вмятина. Затем он оставался один о самим собой и с впечатлением от того, что, как я сказал, сильно, очень силь­но воздействовало на него. И благодаря всему тому, что ученик проделал на пути вначале и о чем я уже говорил, он переживал все трудности познания, все трудности, я хотел бы сказать, блаженства. Да, пере­жить подобное означает больше, чем когда это выражается только в словах ... такое переживание означа­ет, что человек прошел через всю шкалу ощущений. И ощущения приводили к тому, что ученик, будучи подведенным к обеим статуям, испытывал страстное желание являвшееся ему как большая загадка каким-либо образом в своей душе разрешить, подойти к тому, чего собственно хочет эта загадочность, с одной стороны, загадочность вообще, какой ее встречает человек, а с другой — загадочность, заложенная в этих образах и во всем роде отношения самого человека к ним. Все это действовало глубочайшим, чрезвычайно глубоким образом на учеников. Перед статуями мы, можно сказать, всей своей душой и всем своим духом превращались в колоссальный вопрос. ... Все в них спрашивало. Рассудок спрашивал, сердце спрашивало, воля спрашивала, все, все спрашивало.
     Подобные вещи, представавшие наглядно в древ­ние времена, нет больше нужды прежним образом вводить в посвящение, но современный человек должен учи­ться проходить эту шкалу ощущений, чтобы действительно приблизиться к истине, которая потом вводит в тайны мира. Ибо, если для современного ученика правильным является подобные вещи проделывать на внут­реннем, внешне не наблюдаемом пути развития, то при этом остается обязательным также и для современ­ного ученика проходить через ту же шкалу ощущений, через внутренние медитативные переживания дать этим ощущениям проникнуть в себя. ...
     Когда все описанное проделывалось, ученика подводили к некоего рода испытанию через совместное действие всего предыдущего: с одной ст., бралось вообще все, что было проделано в процессе подготовления на обычном пути познания и пути блаженства, а с другой — то, что стало в них большим вопросом всей души и даже всего человека. Это должно было теперь взаимодействовать.


     И вот, когда вну­треннее ученика ощущало это сов­местно, когда во внутреннем это вы­ступало в совмест­ном действии, тогда, насколько это было возможно в то время, ученику сообщалось о тайнах мира, о микрокосмосе, о Макрокосмо­се, сообщалось не­что о тех связях, которых мы как раз касаемся в этих лекциях, которые также составляли содержание Мисте­рий Артемиды в Эфесе. Часть из них сообщалась во время испыта­ния. Благодаря этому стоявшее в душах учеников большим вопросом поднималось еще выше. И ученик действительно, я бы сказал, в этой форме вопроса, через колоссальное углубление, которое получала душа, переживая, перенося все это ... подводился к духовному миру. Со своим ощущением он фактически входил в область, которую переживала душа, когда чувствовала в себе: теперь я стою на Пороге сокровенных сил. ... Когда ученики проходили через эти испытания, их опять приводили к статуям. И тогда они получали совершенно особое впечатление, встряхивавшее все их внутреннее. То впечатление я могу вам представить, только воспроизведя на современном немецком языке употреблявшееся на том древнем языке.
     Итак, когда ученики продвигались так далеко, как я это охарактеризовал, то их снова по одному под­водили к статуям. Но теперь посвящающий жрец, инициатор, оставался с учеником в храме. И ученик ви­дел, снова еще раз в абсолютной тишине вслушавшись в то, что могла ему сказать собственная душа ... посвящающего жреца восходящим над головой одной из статуй. При этом Солнце как бы отступало вдаль, и в этом пространстве между Солнцем и статуей являлся жрец, как бы закрывая собой Солнце. Статуи были очень большими, и жрец выглядел довольно маленьким над головой первой из них, как бы закрывая со­бой Солнце. И затем, как бы действуя из музыкально-гармонического — музыкально-гармоническим начина­лась церемония, — раздавалась речь посвятителя. И на той стадии, где тогда находился ученик, это явля­лось ему так, что слова, звучавшие из уст посвятителя, как бы говорились самой статуей. Слова звучали так:
     Я есмь образ мира.
     Смотри, как мне недостает бытия.
     Я живу в твоем познании,
     Я стану в тебе теперь исповеданием.
     И это опять-таки, как вы можете себе пред­ставить, производило мощное впечатление на ученика. ... Когда все это проходило через его душу, он был внутренне готов всей своей душой уцепиться за этот образ, за то, что было мировой силой, символизированной в этом образе, он мог тогда жить в этом, передать себя этому. И он был готов к тому, чтобы ощущать исходившее из уст жреца, которое являлось ему так, как если бы статуя была буквой, представлявшей ученику то, смысл чего был выражен в приведенных четырех строках.
     Когда жрец возвращался вниз, ученик снова погружался в безмолвную тишину; жрец уходил, и ученик оставался один. Через некоторое время приходил другой посвятитель; он являлся над второй статуей, и опять как бы из музыкально-гармонического являлся голос жреца-посвятителя, он произносил слова, ко­торые я могу передать вам так:
     Я есмь образ мира,
     Смотри, как истинности мне недостает.
     Коль ты отважишься жить со мною,
     То я стану для тебя удовольствием.
     И ученик теперь, после всех подготовлений, после того, как он был приведен к внутреннему счастью, к страстному желанию внутренней полноты, после того, как он че­рез все, что должен был пережить, приходил к тому, чтобы ощутить необходимость однажды подойти к этой полной радости внутренней полноте, он приходил теперь, услышав то, что звучало от второй статуи, не только к тому, чтобы рассматривать, но и действительно рассматривал мировые могущества, говорившие через вторую статую, как те, которым он хочет отдать себя.
     Посвятитель исчезал. Ученик снова оставался один. И во время этой одинокой тишины он ощущал — по меньшей мере это кажется так, что каждый это ощущал — нечто такое, что можно выразить следующим обра­зом: я стою на Пороге духовного мира. Здесь, в физическом мире, нечто называют познанием, до в духов­ном мире это не имеет никакой ценности. И трудности, которые человек имеет здесь, в физическом мире, в связи с познанием, обретаемым здесь, — они являются физическим отображением утраты им ценностей в сверхчувственном духовном мире. И ученик при этом также переживал: многое здесь, в физическом мире, обращается к человеку, ты же должен отказаться от внутренней полноты радости и идти некоего рода аскетическим путем, чтобы войти в духовный мир. Однако это, собственно говоря, иллюзия, это, собственно говоря, заблуждение. Ибо являющееся во второй статуе говорит выразительно само о себе: смотри, как истинности мне недостает. ... Таковы были ощущения, отчасти вызывавшие в ученике сознание, что он постигает физический мир, проходя через многие заблуждения и преодолевая их. Но случались также и ощущения, которые по временам были подобны внутренне действующему пламени, так что человек чувствовал себя словно поврежденным внутренним огнем, словно внутренне уничтоженным. И душа колебалась между од­ним ощущением и другим, туда и обратно. Ученик, так сказать, испытывался на весах познания-счастья.
     И в то время, как он проделывал все это внутренне, статуи как бы начинали говорить сами. Он достигал в некотором роде внутреннего слова, и статуи как бы говорили сами. Одна из них говорила:
     Я есмь познание. Но то, что я есмь, — это не бытие.
     И теперь к ученику приходило, я бы сказал, излучающее страх чувство: все, что он имел в идеях, — это только идеи, в этом нет никакого бытия. Человек напрягает голову — так чувствовал ученик, — и хотя он приходит к идеям, но бы­тия в них нет нигде. Идеи — это лишь видимость. Затем как бы начинала говорить и вторая статуя; она говорила:
     "Я есмь фантазия. Но то, что я есмь, — это не истина.
     Так представали перед учеником обе статуи". Я прошу вас понять все это правильно. Здесь не дается догм, не выра­жается каких-либо истин познания, но здесь даны переживания ученика в святилищах Гибернии. Что там переживал ученик — только это изложено здесь.
     "Все это переживал ученик в абсолютном одиночестве. Его внутренние переживания были столь сильны, что его лицо становилось совсем неподвижным. Оно больше не действовало. Через некоторое время он бо­льше не видел статуй. Но он читал на том месте, где он их раньше видел, нечто, написанное огненными письменами, что являлось тем не менее внешне-физически, и он видел это с потрясающей отчетливостью. На том месте, где ранее была голова статуи познания, он видел слово НАУКА, а там, где была голо­ва другой статуи, — слово ИСКУССТВО.
     Пройдя через все это, ученик выходил из храма. Возле храма стояли оба посвятителя. Один из них брал ученика за голову и поворачивал к тому, что ему показывал другой: образ Христа. При этом произно­сились слова призыва. Жрец, показывавший изображение Христа, говорил ему:
     Восприми Слово и Силу Этого Существа
     В свое сердце.
     А другой жрец говорил:
     И от Него восприми, Что тебе оба облика Дать желают:
     науку и искусство.
     Таковы были, так сказать, первые два акта посвящения в Гибернии, где ученики особым образом приводились к действительному ощущению внутрен­ней сути Христианства, и это исключительно глубоко отпечатлевалось в душах учеников, после чего они могли далее идти своим путем познания". (Лекция 7)
     "Когда ученик отдавался впечатлению от мужской статуи ... то он переживал род душевного оцепенения, которое проявлялось все более и более ... А затем ученик как бы чувствовал, что бывшее в нем оцепеневшим, т.е. он сам, вбирает­ся Мирозданием; он чувствовал себя как бы ввергнутым в дали Мироздания. И он мог сказать себе: миро­здание восприняло меня.
     Но затем приходило — это не было увяданием сознания, а становлением его другим, — затем приходило нечто особенное. Когда ученик достаточно долгое время переживал оцепенение, эту взятость себя Ми­розданием, — а посвятители заботились о том, чтобы оно длилось достаточно долго, — он говорил себе при­мерно следующее: лучи Солнца, лучи звезд притягивают меня во все Мироздание, но я, собственно, остаюсь сосредоточенным в себе. И когда ученик достаточно долго проделывал это, то приходил к примечательно­му воззрению. Теперь впервые он, собственно, осознавал, для чего было нужно это сознание, наступавшее во время оцепенения, ибо теперь, в зависимости от его переживаний в созвучии с чем-либо иным, он по­лучал многочисленные впечатления от зимних ландшафтов. Зимние ландшафты вставали перед ним в духе, ландшафты, в которых он всматривался в завихрения снежных хлопьев, наполнявших воздух — все, как ска­зано, в духе, — или ландшафты, где он всматривался в леса, где на деревьях лежал снег, и т.п. ... И он чувствовал внутреннюю общность, напр., его глаза с ландшафтом. Он чувствовал, как если бы в каждом глазу весь этот ландшафт, который он обозревал, был деятелен, как если бы он действовал повсюду в глазу, как если бы глаз был внутренним зеркалом для того, что являлось вовне.
     Но он чувствовал еще следующее: он чувствовал себя не как единство, он чувствовал, по сути говоря, свое Я столько же размноженным, сколько он имел чувств. Он чувствовал свое Я удвенадцатиренным. И из того, что он чувствовал Я удвенадцатиренным, в нем возникало своеобразное переживание, он говорил: здесь присутствует мое Я, оно смотрит сквозь мои глаза; здесь присутствует Я, оно действует в моем чувстве мысли, в моем чувстве речи, в моем осязании, в моем чувстве жизни; я, со­бственно, расчленен в мире. — И от этого возникала живая тоска по соединению с сущностью из Иерархии Ан­гелов, чтобы в этом соединении с сущностью из Иерархии Ангелов получить силу и власть для овладения Я, расчлененным в отдельных переживаниях чувств. И из всего этого в Я восходило переживание: почему я имею органы чувств?
     В конце концов у ученика возникало ощущение, как все, связанное с органами чувств и продол­жением их вовнутрь, внутрь человека, родственно с действительным окружением человека на Земле. ... из всех этих переживаний ученик получал совокупное постижение своей души. схватывал ее всю целиком. Это совокупное постижение души со­стояло из ряда частей.
     Я проделал, говорил себе ученик, в моем мистериальном странствии то, что в Мироздании является про­шлым. Массы снега и льда моей волшебной зимы показали мне, сколь убийственные силы действуют в Мироздании. Я познал импульс уничтожения в Мироздании. И мое оцепенение во время моего мистериального странствия возвещало о том, что я должен всмотреться в имеющиеся в Мироздании силы, приходящие из про­шлого в настоящее, но в настоящем оказывающиеся мертвыми мировыми силами. — Это сообщалось ученику че­рез отзвук его переживаний в мужской статуе.
     Затем он подводился к тому, чтобы в его переживаниях возник отзвук пластической статуи. И тогда он как бы множился внутренне не в оцепенении, окоченении, а во внутреннем жаре, в лихорадке души, в вос­паленном состоянии, которое действовало примерно так, что вещи, которые так сильно могли воздейство­вать на душу, поскольку были внутренними, начинались вообще с телесного комплекса симптомов. Ученик ощущал это так, как если бы был внутренне стеснен, как если бы все в нем было сильно сдавлено: дыхание, кровь по всему телу. В большом страхе ученик впадал в глубокое внутреннее душевное страда­ние. И в этом глубоком внутреннем страдании в нем возникало сомнение в том, что он должен был делать. Рождавшееся тогда в душевном страдании можно в какой-то мере выразить такими словами: во мне что-то есть, что происходит от моей телесности в обычной земной жизни. Оно должно быть преодолено. Мое зем­ное Я должно быть преодолено. — Это сильно жило в сознании ученика.
     Затем, когда он достаточно долго преодолевал, проходил через этот внутренний жар, внутреннюю нужду, через чувство, что нужно преодолеть земное "я", тогда в нем наступало нечто такое, о чем он знал, что это не прежнее состояние сознания, а хорошо известное ему состояние сознания сна со сновидениями.
     Если действовавшее из оцепенения сопровождалось отчетливым чувством, что это состояние сознания, кото­рого он не знал в обычной жизни, то теперь он мог о своем сознании сказать: оно есть род сновидения. ...
     В то же время ученик теперь осознавал: что как волшебное лето выступало или выступает перед его со­знанием в беспрерывном изменении — это переходит как импульс в далекое будущее Мироздания. Но теперь он чувствовал себя не так, как прежде, расчлененным, размноженным по органам чувств; нет, теперь он чувствовал себя внутренне соединенным в единстве, он чувствовал себя сосредоточенным в своем сердце. И это было кульминацией, высшей точкой того, через что он проходил: эта сосредоточенность в сердце.
     И это было кульминацией, высшей точкой того, через что он проходил: эта сосредоточенность в сердце, это внутреннее самопостижение, самообладание, чувство своего родства во внутреннейшем существе челове­ческой природы не с летом, каким человек видит его внешне, но со сновидением об этом лете. И правиль­ным образом ученик говорил себе: в сновидении о лете, которое я переживаю внутренне в моем человечес­ком существе, в нем заложено будущее.
     Когда ученик проделывал все это, то к нему приходило переживание, что оба эти состояния следуют од­но за другим. Он всматривался, скажем, в ландшафт, состоящий из лугов, прудов, маленьких озер. Он всма­тривался в лед и снег, которые превращались в вихрящийся падающий снег, как бы в туман из снега, кото­рый все более и более утончался и истаивал в ничто. И когда это истаивало в ничто, ученик чувствовал себя как бы в пустом мировом пространстве, и в этот момент на этом месте выступал летний сон. И ученик сознавал: теперь моей собственной душевной жизни касаются прошлое и будущее. ... В ледяных кристаллах зимы мы имеем внешний знак продолжающегося отмирания духа в материи. Мы, как люди, не предрасположены видеть умирающий дух символизированным в снеге и льде во внешней природе, если этому не предшествует инициация. Если же она совершается, то мы видим это превращение в ничто, а из него возникает сновидение о природе, содержащее семя мирового будущего. Но ученик должен стоять внутри мировой смерти и мирового рождения. Ибо если человек не стоял бы внутри этого — как уже сказано, я описываю вам только опыт ученика в посвящении Гибернии, — если бы человек не стоял внутри этого, то действительные процессы, в которые ученик всмат­ривался через рождающееся из оцепенения новое сознание, были бы действительной мировой смертью, и сно­видения за мировой смертью не последовало бы. У прошлого не было бы будущего. Сатурн, Солнце, Луна, Земля были бы здесь, но не было бы Юпитера, Венеры, Вулкана. Чтобы это будущее космоса вчленилось в прошлое, для этого необходимо, чтобы между прошлым и будущим стоял человек. Это сознавал уче­ник из того, что он переживал".
     Посвятитель выражал это ученику в изречении. О состоянии оцепенения он говорил:
     В далях ты должен учиться,
     Как в синеве эфирных далей
     Бытие мира исчезает
     И вновь в тебе себя находит".
     "Другое ощущение под влиянием второй статуи выражалось так:
     В глубине решить ты должен
     Из горячечного зла,
     Как истина воспламеняется
     И через тебя в бытии утверждается".
     Ранее ученику на месте первой статуи представало позна­ние, но лишенное бытия, как лишь идеи, вырабатываемые на Земле. Но теперь в отзвуке являлось, что человек может най­ти бытие для познания, потеряв себя в далях мира: "В далях должен ты учиться...". Ученик ощущал, как он соединяется с синими далями эфира, где Земля превращает­ся в ничто. Ощущать ничто он учился на волшебных зимних ландшафтах. И теперь он знал, что в этих да­лях сохраняется только человек. А чтобы мир имел будущее, человек должен зло преодолеть добром в сво­ей природе: "В глубине решить ты должен...". Ученик прошел через влечение удовлетвориться не истиной, а фантазией о мире, субъективными образами. В сновидениях о лете он понял, что в фантазиях из внутре­ннего вырастают имагинации, имагинации растений. С одними образами фантазий он остается чужд окруже­нию. Имагинациями же он врастает в мир растений, животных, в мир людей. Навстречу всему встреченному вовне тогда изнутри восходит нечто, связанное с ним.
     "Эта двоякая связь с миром встает перед учеником в действительном внутреннем грандиозном ощущении как отзвук обеих статуй. И ученик, т.обр., действительно учился, с одной стороны, простирать свою душу в да­ли мира, а с другой — сходить в глуби своего внутреннего, где это внутреннее не действует с той вяло­стью, с какой оно действует в обычном сознании, но где внутреннее действует так, как если бы оно ста­ло наполовину действительностью, а именно прозревалось бы, потрясалось бы, проколдовывалось бы снови­дениями. Ученик учился всю интенсивность внутреннего импульса приводить в связь со всей интенсивнос­тью внешнего импульса. Из родства с зимними и летними ландшафтами он получал разъяснения о природе и о собственной самости. И он глубоко роднился с внешней природой и со своей самостью".
     Перед ним выступало все то, что он имел как переживания до нисхождения из духовных миров на Землю. При повторении состояния выхода в дали он уже не чувствовал, будто бы его высасывают лучи Солнца и лучи звезд. Но он чувствовал, что достигает середины бытия между смертью и новым рождением.
     "Затем ученик учился внутренне раздельно переживать обе статуи и каждое состояние все более отчет­ливо. А когда для него становилась ясной и живой возникающая в сердце взаимосвязь, когда в его созна­нии живо вставала середина жизни между смертью и последним рождением, тогда посвятитель говорил ему:
     Научись духовно созерцать зимнее бытие,
     И ты узришь доземное.
     Научись духовно сновидеть летнее бытие.
     И тебе будет дано пережить послеземное".
     Обратите особое внимание на колоссальную разницу, содержащуюся в этих изречениях. Когда ученик достаточно долго проделывал описанные упражнения, то его внутрен­няя сила и энергия углублялись, и он мог идти дальше.
     "Все это ученик переживал в состоянии оцепенения, а затем по указанию посвятителя он разливался до эфирных далей, до границ пространственного бытия. Там, на этих границах, к нему подступало пережива­ние астрального, которое в те времена куда живее, значительнее, энергичнее соединялось с человеческим существом, чем теперь. Человек прежде внутренне был более чувствительным, поэтому он и проходил дру­гое обучение, чем теперь".
     "Ученику Гибернийских Мистерий в высшей степени прививалась способность при излиянии в синие эфир­ные дали, при втекании астрального света прежде всего не чувствовать себя, но в своем сознании чувст­вовать мощный мир, о котором он мог сказать следующее: я живу целиком в некоем элементе с другими су­ществами. И этим элементом является, по сути говоря, чистое природное добро. Ибо повсюду я чувствую, как из этого элемента нечто струится в меня — простите, что я воспользуюсь оборотом, который было бы правомерным употребить лишь позже, — а я плаваю, подобно рыбе, в воде, сам при этом состоя лишь из теку­чих, легких элементов; во всем планетарном элементе я чувствую приятное струение в себе со всех сто­рон. Ученик, собственно, чувствовал, как со всех сторон к нему струится астральное, формируя и строя его. Этот элемент есть чистое природное добро — мог бы он сказать о нем, — поскольку он повсюду дает мне нечто. Я, собственно, окружен одним добром. Добро, добро повсюду, природное добро окружает меня.
     Но это природное добро, оно является не только добром, но творческим добром, ибо оно своими силами в то же время делает то, что я есмь, дает мне облик, поддерживает меня, когда я в этом элементе плаваю, парю и тку. Таково было получаемое здесь естественно-моральное впечатление". Если понюхать розу и ска­зать, что из нее струится добро, распространенное по всей планете, и оно сообщается моему обонянию, то мы получим слабую тень того, что составляло переживание бытия др.Солнца. Будучи приведенным к бытию одних чувств в глазах, в ушах, в чувстве вкуса и т.д., при утрате всего остального организма, ученик переживал бытие др.Сатурна. Вживаясь во внутреннее сдавливания, в чувство тепла, ученик Гибернии пере­носился сознанием в бытие Юпитера, которое возникает из Земли. И он чувствовал не только физическое, но также и душевное тепло. "Ибо мы станем людьми Юпитера только благодаря тому, что свяжем физическое тепловое с душевным тепловым.... Излияние любви и тепла станет нераздельным". Когда же ученик переживал душевное страдание, ощущал необходимость преодолеть собственное "я", поскольку оно может стать источником зла, то переживаемое им физически-душевное тепло начинало светиться. Ученику открывалась тайна душевного блистания света. И так он входил в будущее бытие Венеры.
     "А затем, когда все, пережитое раньше, ученик чувствовал слившимся воедино в своем сердце ... тогда все, что он вообще переживал в своей душе, являло себя в то же время как переживание плане­ты. Человек имеет мысли; мысль не остается внутри человеческой кожи: она начинает звучать, она стано­вится словом. Все, чем живет человек, формируется в слове. Слово распространяется на планете Вулкан. Все в Вулкане является говорящим, живым словом. Слово звучит к слову, слово объясняется словом, слово говорит слову, слово учится понимать слово. Человек чувствует себя как понимающее мир слово, как слово-мир понимающее слово. И когда это в образе вставало перед посвящаемым в Гибернии, он сознавал себя в бытии Вулкана". Таковы были великие Мистерии Гибер­нии. Человек познавал в них себя как микрокосмос, как духовно-душевно-физическое существо в связи с Макрокосмосом. Он познавал становление, созидание и прохождение, метаморфозу Макрокосмоса.
     "Расцвет Мистерий Гибернии предшествовал Мистерии Голгофы. И особенность этих больших Мистерий со­стояла в том, что в них о Христе говорилось как о Грядущем, как позже о Нем говорилось как о Прошед­шем через прошлые события. И когда при первом посвящении ученик выходил из храма и ему показывали об­раз Христа, то этим хотели сказать: все, что составляет становление Земли, склоняется к Событию Гол­гофы. Это тогда представлялось как будущее.
     На этом, прошедшем позже через многие испытания острове было место больших Мистерий, место Христи­анских Мистерий до Мистерии Голгофы, в которых правомерным образом еще до Мистерии Голгофы человек велся к духовному взгляду на Мистерию Голгофы.
     А когда наступила Мистерия Голгофы, в то время, когда в Палестине произошли примечательные собы­тия ... в Гибернийских Мистериях и в их общине, т.е. в народе, принадлежавшем к ним, был отпразднован большой праздник. И что действительно случилось в Палестине — это стократно образно — но так, что об­раз не был памятью о происшедшем — было воспроизведено на Гибернийском острове. ... На Гибернийском острове человечество пережило Мистерию Голгофы духовно".
     "Началось время, в которое люди все более и более принимали только физически увиденное, и они бо­льше не принимали вещи за истинные, если они не были связаны с физически увиденным. Так мудрость, пришедшая из Гибер

нии, больше не чувствовалась в ее субстанциональности. Искусство, пришедшее из Гибер­нии, больше не чувствовалось в его космической истине. ... стало необходимым чувственно наглядное в качестве модели — таково, собственно, и искусство Рафаэля. — тогда как Гибернийское искусство исходи­ло из того, чтобы духовное, спиритуальное осуществлялось непосредственно через художественные средства".
     "Когда в Акаше-эволюции человек приближается к образам Гибернийских Мистерий, то он ощущает, как нечто как бы отталкивает его, что-то как бы удерживает его силы на расстоянии, не дает его душе приблизиться к себе. И чем ближе человек к этому подходит, тем более оно затемняется ... в Гибернийс­ких Мистериях человечеству дан последовательный исход древних божественно-духовных сил. Но когда Гибернийские Мистерии сошли в теневое бытие, они были в то же время духовно окружены плотным валом, чтобы нельзя было изучать их пассивным образом, чтобы к ним нельзя было приблизиться иначе, как только пробудив в себе спиритуальную активность, т.е. став настоящим человеком нового времени". 232 (9)

     259. С последней трети XIX в. можно наблюдать, как спящие души, Я и астр.тела. окружают Стража Порога. В бодрственном состоянии у них не хватает силы подступить к нему. И в том сонном сознании они требуют, чтобы Страж пропустил их через Порог. Но если бы он это сделал, то души вошли бы в ду­ховный мир с теми понятиями, которые в них насаждает современная школа и с которыми они затем живут всю свою жизнь, и тогда они пережили бы в духовном мире некий паралич, а вернувшись в физический мир, не смогли бы мыслить своим мозгом. "Мир абстрактных идей таков, что человек сегодня может идти с ним повсюду, он может с ним войти в духовный мир, но выйти с ним назад не сможет. И когда видишь эти сцены, которые сегодня во время сна переживает куда большее число душ, чем обычно думают, то го­воришь себе: ах, лишь бы удалось эти души уберечь от того, чтобы переживаемое во сне они переживали и после смерти. — Ибо, если состояние, так переживаемое возле Стража Порога продлится, т.е. если чело­веческая цивилизация еще долго удержит то, что дают теперь в школах, тогда из сна возникнет жизнь. Тогда души людей перейдут после смерти в духовный мир, но не смогут в следующую жизнь внести силу идей. Ибо с современными мыслями можно войти в духовный мир, но нельзя из него выйти. Лишь душевно парализованным можно выйти из него". Тогда жизнь в идеях исчезла бы с Земли, и больное, лишь инстин­ктивное человеческое племя населило бы Землю. Одни плохие чувства и эмоции без ориентирующей силы идей господствовали бы в человеческом развитии. Люди, ныне населяющие Землю, могли бы в своем следу­ющем воплощении варваризировать Землю. Чтобы этого не произошло, должны иметься люди, нечто знающие о сверхчувственных мирах, о Страже Порога. И для этой цели здесь, в Дорнахе существует Высшая Школа Духовной Науки. Ибо знающему о духовных мирах Страж Порога однажды скажет: "Ты можешь пройти, ибо ты внесешь в духовный мир то, что в течение земной жизни в физ.теле направлял в сверхчувственный мир. Тогда, возвращаясь назад в физически-чувственный мир, у тебя еще останется достаточно сил, что­бы не надломиться от взгляда в сверхчувственные миры". 233 (9)

     296а. "В скором времени (говорится в сентябре 1912 года) среди многого прочего, что предпринимается против нас, будет также сделана попытка наше оккультное движение заподозрить в разных сомнительных вещах и подвергнуть поношению... Такая община (общность), как наша, ведет духовное существование, и правомерность ее существования обусловлена мерой исповедания душами истины. Если в ней происходит что-то неправильное, любой имеет право дистанцироваться от этого. Мы не претендуем быть ни орденом, ни розенкрейцеровским движением. Мы только стремимся так представлять истину, чтобы при этом не выражать претензию на обладание мудростью, а то, что совершается вовне, творение, развитие (окружающего мира) усваивать, постигать как мудрость".
     "Братья будущего": у нас нет никакого названия, ибо при каждом внешнем основании любых обществ, объединений в роли "крестного отца" выступает Люцифер". 265, с. 236-237

     357. Стены Гетеанума эфирно живые. "Внутренними формами наше строение должно говорить, и оно долж­но говорить речью богов". Природа создала в человеке гортань для речи. ..."Так и мы творим гортань, с по­мощью которой боги могли бы говорить нам. Постараемся "подслушать" формы стен, они — гортань для богов; и мы тогда ищем путь обратно в рай". Гетеанум — двухчленен, но архитектонически его формы рав­ноценны. В христианской церкви пространство для верующих и алтарная часть совершенно различны. У нас в большом куполе больше физическое; а в малом мы попытались сделать преобладающим духовное. Но возвы­шение к духу выражено уже через формы.
     Говорящие стены, говорящие окна. В них рисунок дан за счет изменения толщины стекла и меняющегося за счет этого характера прохождения света: взаимодействуют материя и дух. Если человек хочет проник­нуть сквозь говорящие стены, то окна, сочетанием темного и светлого, говорят ему: "так обретаешь ты, о человек, путь к духу". Они являют нам образы, которые мы встречаем, переступая Порог. Греческий храм был обителью Бога, христианские храмы — это оболочка общины. Наше же строение не должно замыкать. 286 с.37-39

     909а. На определенной ступени оккультному ученику открывается панорама вплоть до середины 6-й коренной расы, ибо до тех пор совершаются инкарнации. Подошедшему к Порогу ставится вопрос: желает ли он все это пережить в возможно короткий срок? Одни решаются на это, другие нет. "Эту точку развития называют "Порогом", а явление и решение, которые имеет здесь человек, самого себя со всем, что еще нужно испытать и пережить, называют "Стражем Порога". Страж Порога, следовательно, есть не что иное, как наша собственная будущая жизнь. Это мы сами. Наша собственная будущая жизнь лежит за Порогом". 324а, с. 38-39

     967. "Жизнь Люцифера состоит в борьбе его прошлого с настоящим и будущим, ибо другие божествен­но-духовные существа правильного развития присудили его к прошлому. Так встает Люцифер перед ясновидческим взором: в своем бытии храня духовно-божественное происхождение мира, всю славу мира неся в своей душе, он осужден сказать всему этому: все, что в тебе — это уже бывшее. ... Так на пороге из элементарного мира в мир духовный человек переживает макрокосмическое подобие Люцифера в микро­космической сути души, всю глубину трагедии этого облика Люцифера. Тогда начинают кое-что чувство­вать относительно мировых тайн, что покоятся в лоне бытия, где борются не только существо с сущес­твом, но эпоха с эпохой, становясь существами". 147 (6)

     1060. "Через трое врат вступают в духовный мир. Первые называют вратами смерти, вторые — вратами элементов, третьи — вратами Солнца. Кто хочет идти путем познания, должен пройти через все трое врат пути познания. ... Врат смерти не достичь ... если не идти путем медитации".
     "Особую трудность у врат смерти составляет ощущение — которое мы должны преодолеть: — ты теряешь себя! Но стоит нам окрепнуть, идентифицировать себя с мыслями, и тут же возвращается сознание: ты потерял себя и вновь нашел. ... необходимо сделать переход: низойти в пропасть, потерять себя в пропасти, но с уверенностью, что найдешь себя вновь. ... Всего этого можно достичь ... самоотверженно, систематически отдаваясь внутренней работе и внутреннему преодолению через медитацию".
     В медитации "человек имеет видение — не просто чувство, — что мысль вначале представляет собой, я бы сказал, маленькое круглое семя. Оно вырастает в определенного облика существо, которое, извне окружая голову, продолжается в ней ... так что мысль принимает форму как бы крылатой человеческой головы, которая кончается в неопределенном и простирается в тело через голову. Мысль, т.обр., вырастает в крылатую человеческую голову. Вот чего нужно достичь... эта крылатая ангельская голова дей­ствительно внутренне видна, но многое препятствует тому, чтобы ее увидеть. И рубеж, которого здесь прежде всего достигают, есть действительно Порог духовного мира. ... Но там стоит, вначале совер­шенно невидимая для человека, сила, которую мы всегда называем Ариманом. И видеть то, что я опи­сал как выросшее мыслесущество, мешает Ариман. Он не хочет, чтобы человек это видел. А поскольку это путь медитации, то Ариману легко на этом рубеже лишить человека видения, если тот зависит от предрассудков физического мира".
     "К тому, что возникает как крылатая ангельская голова (живая мысль), мы должны присовокупить другую часть (цвет, звук), и дело заключается в том, чтобы при этом не привлечь силы, служащие пище­варению, но более высокого рода; а они заложены в нашей карме, в нашей судьбе. Если мы с ними иден­тифицируемся, то нам удается вынести духовных существ, которых мы видим вокруг себя, благодаря ко­торым возникает тенденция к тому, чтобы звуки и цвета притекали из мирового пространства. Тогда ду­ховный мир полон содержания ... и столь действителен и конкретен, что мы сами находимся в нем таки­ми, какими пребываем в физическом мире". 157 (8)