631. "Члены дворянской касты — это те души, по крайней мере большая часть тех душ, которые для своего воплощения ищут тел, принадлежащих к дворянской касте".
     "Дворянин обычно не склонен научно подходить к мировым событиям. Он не против что-то узнать о мировых событиях, но только не на путях научного исследования, научного мышления. Без напряжения мышления — я говорю это без симпатии и антипатии, — полагаясь на авторитет, он мог бы подойти к мировым тайнам, не через познание. По этой причине ... спиритизм имеет много сторонников в классе дворян. ... С другой стороны, то, на что постоянно претендует дворянство, — это военная служба. ... Без военной опоры дворянская каста немыслима". В мире много говорится против и за прусско-немецкий милитаризм. И с той и с другой стороны при этом говорится нечто правомерное. Дело же, однако, заключается в истинных основаниях, которых сегодня не имеет никто. Отвлечeмся от всех за и против и отметим, что более 80% офицеров в прусско-немецкой армии состоит из дворян. Это поможет нам ответить на вопрос.
     "Всe, что где-либо и когда-либо человечество переживало благодаря дворянству, является проявлением, последствием старой человеческой кармы, последствием импульсов, вступивших тем или иным образом в человеческое развитие. Чтобы определeнные вещи могли постичь человечество за прежние осложнения в совместной жизни людей, для этого на том или ином месте было необходимо, рассматривая это спиритуально, дворянство".
     "С буржуазией выступает определeнное требование сделать познание научным, представлениям, которые хотят войти в духовный мир, дать научный облик. На этом покоится сила буржуазии во владении средствами производства. ... Для неe особенно характерна склонность перенимать нечто от вышестоящего класса. Например, от дворян она переняла милитаризм. Но интересно, что буржуазия повсюду проявляет тенденцию милитаризм демократизировать. Дворянину нужна армия, которая была бы в его распоряжении, дабы содержать его. ... Буржуа хочет опираться на армию, но она должна набираться из того же народа, который занят и с его средствами производства. Поэтому он горячий сторонник всеобщей воинской повинности". 185-а(3)

850. "На ответственном заседании немецкого рейхстага весной 1914 г. министр, ответственный за внешнюю политику (Готлиб фон Ягов, 1863-1935; с 1913 по 1916 г. — гос.секретарь по иностранным делам), сказал: всеобщая политическая разрядка в последнее время пережила радующий прогресс. ... Наши дружественные отношения с Россией на лучшем пути; петербургский кабинет не обеспокоен травлей, развиваемой прессой, и наши добрососедские отношения в ближайшее время могут продвинуться ещe дальше.
     В той же речи он сказал: с Англией продолжаются многообещающие переговоры, которые уже в ближайшее время придут к благоприятному для мира завершению, и вообще, отношения обоих правительств — он имел в виду английское и немецкое — становятся всe более и более сердечными". 192(1)

919. "Революционеры постоянно заявляют, что, дескать, прусско-немецкий милитаризм есть большее зло, чем то, которое связано с его преодолением, с его устранением из мира. Так вот, развитие пришло к тому, что прусско-немецкий милитаризм теперь устранeн из мира, но зато милитаризм Антанты за короткое время приобрeл абсолютно господствующее влияние! Но не об этом я хочу говорить, а о том, к чему побуждет сам Троцкий, а именно: какова самая главная задача русской революции, если она хочет сохранить себя? — ответ его на это гласит: создание армии!" 186(6)

843. Из речи Ллойда Джорджа 28 июля 1908 г.: "Разве вы не можете понять, насколько обоснован страх Германии? Если бы мы сами были в том положении — с Россией по одну сторону, с Францией по другую, которые в случае европейской войны стали бы нашими врагами, — разве мы не стали бы вооружаться? Естественно, мы бы это сделали!" — (См.S.Morel. Truth and the war. P.95). 173(13)

844. "Напрасно будут искать у немцев те побудительные причины мировой войны, которые Соловьев указал у русских, а Ренан — у французов . Немцы могли предвидеть, что когда-нибудь эту войну против них начнут. И вооружить себя для неe было их долгом. А то, что они сделали во исполнение этого долга, их противники называют милитаризмом". 34 с.310-311

845. "Без французского и русского милитаризма не было бы и немецкого". 173(7)