51. Восьмая сфера имеет некоторое отношение к тому, что осталось от древней Луны. "На Луне истинное созерцание человека было визионарно-имагинативным, а все субстанциональное 8-ой сферы может быть найдено там, где человек открывает что-либо имагинативно-визионарно... 8-ая сфера может быть открыта на пути визионарных имагинаций". И вообще нельзя развить имагинаций, чтобы при этом не узнать что-либо о 8-ой сфере.
     "Когда возникает минеральное, возникает 4-я сфера (Земля). А когда приходят Люцифер и Ариман, то вырывают из 4-й сферы минеральное и впечатывают его в 3-ю сферу (др. Луна), и Луна повторяется еще раз, но в материале, который, собственно, принадлежит Земле". Так возникла современная Луна. Она есть сгущенная благодаря земной материи имагинация.
     Люцифер и Ариман в борьбе с Духами Формы постоянно стараются отрывать от Земли минеральную субстанцию и формируют из нее 8-ю сферу, надеясь со временем оторвать ее от Земли и увлечь на свой путь. Особенно остро идет борьба за наиболее благородную субстанцию, субстанцию нашего мозга и черепа. Поэтому своей головой мы должны особенно освобождаться от эгоизма, возвышать мысли, отличать доброе от злого. Если бы у Люцифера и Аримана дело шло гладко, то в определенный момент они уничтожили бы Землю и все мировое развитие перевели бы в 8-ю сферу; тогда земное развитие пошло бы другим путем.
    
     Духи Формы противодействуют этим намерениям. "Мы повсюду окружены имагинациями, в которые должно постоянно всасываться минеральное, материальное. Поэтому была необходима жертва: выделение лунных сил через Ягве...". Он соединился с выделившейся материальной Луной, которая содержит субстанции более плотные, чем земные, дабы Люцифер и Ариман не могли их растворять в своем имагинативном мире. (Об этой грубой материи и говорит Синнет). В физической области Ягве заботится о том, чтобы не все материальное было высосано Люцифером и Ариманом. И когда эта опасность минует, когда Земля станет достаточно сильной, Луна снова соединится с ней.
     Что в небе является Луной, то в человеке — наследственностью, пронизанной естественной любовью, тем, что не связано с головой, что не продумывается человеком. Все, что на Земле составляет субстанцию наследования, не может быть взято Люцифером и Ариманом.
     Люцифер и Ариман особенно ловят моменты, когда свободная воля человека преобразуется в визионарное ясновидение. Тогда образующееся в человеке, становится их добычей и исчезает в 8-й сфере. Через связывание свободной воли, введение ее в заблуждение, творятся призраки 8-й сферы. Когда наивные люди полагают, что достигли бессмертия, они видят в действительности в своих видениях, как отрываются части их душевного существа и препарируются для 8-й сферы.
     Оккультисты, введшие в середине ХIХ века спиритизм, обнаружили, что поток свободной воли вместо вечного утекает во время сеанса в 8-ю сферу".254 (5)

244. "Расцвет государств третьей подрасы был основан на общности воспоминаний, которые вносили в них строй и гармонию. В эпоху же шестой подрасы этот строй стало необходимо осуществлять с помощью измышленных законов. Таким образом, источник правового строя следует искать в этой шестой подрасе. — В эпоху третьей подрасы выделение какой-нибудь группы людей происходило, лишь когда эта группа бывала как бы вытеснена из своей общины вследствие того, что воспоминания создавали неблагоприятные для нее условия. Все это существенно изменилось в шестой подрасе. Соображающее мышление искало нового как такового и побуждало к разным предприятиям и новым поселениям. Поэтому аккадийцы были народом очень предприимчивым и склонным к колонизации. В особенности торговля должна была давать пищу нарождающейся способности мышления и суждения".
     "Развитие силы памяти привело к огромному могуществу личности. Обладая им, человек захотел нечто значить. И чем больше возрастала власть, тем больше стремился он воспользоваться ею для своих личных целей. Развившееся честолюбие превратилось в ярко выраженное самоугождение. А с этим пришло и злоупотребление силами. ...Обширная власть над природой могла быть использована для личных эгоистических целей.
     Это было осуществлено в полной мере четвертой подрасой (пратуранцами). Люди этой расы, наученные господству над означенными силами, всячески пользовались ими для удовлетворения своих своекорыстных желаний и стремлений".
     "В седьмой подрасе (у монголов) также вырабатывалась способность мышления. Но некоторые качества более ранних подрас, особенно четвертой, сохранились у них в гораздо большей степени, нежели у шестой и пятой. Они остались верны наклонности к воспоминаниям. Так, они пришли к убеждению, что самое древнее есть в то же время и самое умное, т.е. лучше всего может отстоять себя перед силой мышления. Правда, и они потеряли власть над жизненными силами, но развившаяся у них сила мысли сама обладала до некоторой степени природной мощью этой жизненной силы. Они утратили власть над жизнью, но никогда не теряли своей непосредственной наивной веры в нее. Эта сила стала для них богом, по полномочию которого они и действовали, творя все то, что считали правильным. Поэтому соседним народам они казались как бы одержимыми этой тайной силой; и они сами отдавались ей со слепым доверием. Потомки их в Азии и в некоторых европейских странах проявляли и еще доселе проявляют в значительной степени эту особенность".11 (1)

257. "Это будет составлять главную задачу после войны всех против всех (в 6-й расе): спасать кого можно спасти из тех, кто после той большой войны только и будут стремиться воевать один с другим, стремиться изживать "я" во внешнем эгоизме". Делаться это будет с помощью оккультных сил, которые тогда будут использоваться.104 (8)

313. Древний грек понимал: "я ношу нечто во мне, в моем существе, чем я обязан моему земному сознанию, и чего не могут мне дать непосредственно (верхние) боги — Зевс, Посейдон, Плутон, в чем они, однако, могут действовать". Это земное, обещающее человеку в будущем я-сознание, олицетворяла Персефона. А Дионис был сыном Персефоны и Зевса.
     "Зевсова часть в сотворении Диониса состоит в том, что Зевс представляет собой единое, несмешанное, нерасчлененное. ...Гера принадлежит к категории тех люциферических богов, которые как раз работают в раздроблении, индивидуализации человека; поэтому Гера часто представлена ревнивой. Ревность может возникнуть только там, где ограничена индивидуальность. ...Гера принадлежит к тем богам, которые способствуют обособлению, индивидуализации, отъединению; поэтому Гера способствует тому, чтобы был разорван Дионис, исшедший из связи Персефоны и Зевса. ...она вызывает богов, сконцентрированных в силах Земли, титанов, чтобы они раздробили единое сознание и оно вошло в отдельные тела. Но это сознание должно быть вначале замкнуто от мира".
     Гера в действительности хотела, чтобы люди в своих индивидуальностях были абсолютно отъединены друг от друга. "Но наравне с действием Геры выступила интеллектуальность "я", и хотя человек утратил ясновидение, он мог рассудочно строить образ, картину мира. Центральную власть в этой картине мира, которую мы делаем себе из мыслей и образов фантазии, которыми мы охватываем мир, греки представляли в божественном существе — в Афине Палладе...
     Что представлено макрокосмически: растерзанный Дионис и его сердце, спасенное Афиной Палладой и принесенное Зевсу, — это есть макрокосмический противообраз того, что совершается микрокосмически". Силы, разрывающие Диониса, человек носит в себе, они являются основой человеческого эгоизма — низшие животные инстинктивные потребности человека; из них развиваются симпатии и антипатии. Если бы действовала одна Гера, человек развивал бы энтузиазм к еде, размножению. Но с помощью нашего сердца мы можем развивать энтузиазм другого рода: "Если наше сердце бьется для духовного мира, для великих идеалов духовного мира, если наше сердце воспламеняется спиритуальным... тогда человеческая натура просветляется, одухотворяется благодаря тому, что Афина Паллада присовокупила к деянию Геры. Всю грандиозность этого факта люди поймут лишь со временем".
     Древний Дионис (Дионис Загрей) был растерзан титанами по наущению Геры. Афина Паллада спасла его сердце, принесла к Зевсу и спрятала в его владениях. "Далее нам рассказывается, как древнее ясновидческое сознание, представленное древним Дионисом, развивалось в юном Дионисе в позднейшее сознание, в наше современное я-сознание с его интеллектуальной культурой, со всем тем, что следует из нашего рассудка, вообще из нашего "я"; это имеет свой макрокосмический противообраз во втором Дионисе, который возникает благодаря тому, что из спасенного сердца растерзанного Диониса приготовляется любовный напиток для Семелы, с помощью которого она — смертная женщина — соединяется с Зевсом, с силами астр. тела. Так существо, которое является уже другим человеком, соединяется с тем, что переходит с др.Луны, и отсюда возникает современный человек, имеющий свой макрокосмический противообраз в юном Дионисе, сыне Зевса и Семелы. ...а поскольку он есть макрокосмический противообраз нашей интеллектуальной силы "я", то он должен быть той интеллигенцией, которая простирается по всей Земле, простирается пространственно". И удивительно, греки рассказывали о том, что юный Дионис путешествовал в Индию, Египет, где он изучал земледелие, науки.
     Юный Дионис был уже совсем родственен человеку и стоял ближе к нему, чем боги. В седой древности он действительно был рожден среди людей, о чем рассказывает легенда; в физ. теле был он воплощен, как древнегреческий герой. Он действительно совершил поход в Индию, и та часть индийской культуры, которая не происходит от святых Риши, произошла от юного Диониса. "Тот поход, грандиозный доисторический поход действительно имел место. При этом образ Диониса, фактически жившего как человек, сопровождала примечательная свита, которую миф обозначает как силенов, фавнов и т.п. В роли предводителя большой армии Дионис проходит через земли арабов, ливийцев, фракийцев и по кругу возвращается в Грецию. ... Когда юный Дионис нашел свою физическую смерть, его душа излилась в интеллектуальную культуру человечества". И во всем, чему теперь учат в университетах, что имеет место в промышленности, в банках и т.д., во всем, что составляют интеллектуальную культуру, живет своей душой юный Дионис.129 (5)

Шестая послеатлантическая культура

369. "Шестая подраса (культурная эпоха) будет основополагающей, зародышевой подрасой для шестой коренной расы. ...Шестая подраса предопределена к тому, чтобы кровное родство заменить родством Манаса, духа. ...Тогда будут заложены задатки к преодолению эгоизма ... человек ни потеряет себя вовне, ни замкнется во внутреннем".93-а (28)

378. "На Страшном Суде, когда все воскреснут, обнаружится: привел ли человек свое "я" к эгоизму или к бессамостности. Тогда произойдет разделение среди людей. У тех, кто разовьет себя до бессамостности, воскресение, пробуждение будет таковым, что их Я будет содержать в себе семена всего будущего человечества. Таковой будет шестая подраса, от которой произойдет шестая коренная раса. Те, кто доведут свое "я" лишь до эгоизма, не переживут действительного воскресения; они имеют в себе семя смерти — и такой будет седьмая подраса, которая разовьется до царства зла и станет шлаком. Это та "солома", которую бросят в огонь; шестая же подраса сможет дать "пшенице" заново прорасти.
     Это разделение начинает подготовляться уже теперь. Благодаря принципу братской любви, которая имеет своего представителя в Майстере Иисусе, будет вырабатываться взаимосвязь человечества с шестой подрасой; основываясь на той братской любви, шестая подраса врастет в будущее.
     Когда шестая подраса придет к завершению, то Слово, Христос, будет присутствовать не только в одной индивидуальности, но во всех, и отдельные люди вместе образуют тогда буквы для этого Слова, для нового Христа, Который тогда станет Воскресшим в совершенно другом смысле. Как Я Его жизнь погрузилась в человечество уже в третьей коренной расе. В полном раскрытии восстанет Он в шестой коренной расе во всей совокупности человечества".264 (с.215)
     "Лишь когда придет шестая культурная эпоха, будет подготовлена возможность иметь уже с детства такое физ. тело, что оно сможет принимать в себя Принцип Христа". В 4-й культуре тело нужно было готовить 30 лет.Д.60, с. 4

384. "В седьмой подрасе... человек устремит вовне то, что он теперь держит внутри: свой эгоизм". 93-а (28)

386. "Наша пятая коренная раса погибнет от эгоизма, который достигнет высочайшей степени. В то же время будет подготовлена небольшая группа людей, которые из сил мысли разовьют силу Буддхи, чтобы перенести ее в следующую культуру".97 (12)

416а.
"Истина, Мудрость, Безмерность, о Бог!
Блаженство, Вечность, Красота,
Мир, Благословение, Нераздвоенность
да пребудут со мною!
(АУМ) Мир! Мир! Мир!
с.141
     В первой части выражено существо самой Троицы, а далее — тот род и способ, какими Троица нисходит в душу человека".
     Через импульс Христа эф.тело делается свободнее, может выступить из физ. тела. Эф.тело благодаря Христу пронизывается Святым Духом. А Святой Дух — наше высшее Я — дает силам извне струиться в нас". с. 406
     "Быть вялым, ленивым означает не любить творческий принцип (Отца). Быть эгоистичным, значит не любить жизнь, Сына. Не любить истину, значит не любить принцип Святого Духа".266-2, с. 468-469

5. Третья Иерархия

463. На др.Сатурне были существа, имевшие — подобно земному человеку, низшие члены Я. Они состояли из Я, Манаса, Буддхи, Атма и далее из т.н. трех Logoi: Св.Духа, Сына и Отца. Это Архаи, или Азуры. "Они бывают двух родов, не считая небольших оттенков. Один их род вырабатывал эгоизм благородного, самостоятельного образа, восходя все выше и выше в выработке чувства свободы: это прекрасная самостоятельность эгоизма. Эти духи вели человечество через все последующие планеты. Они стали воспитателями человеческой самостоятельности.
     На каждой планете (эоне) имеются духи, отстающие в развитии. Они делаются неподвижными, не хотят идти дальше. Из этого вам становится ясен закон: если прекрасное падает, совершает "великий грех", не идет вместе с развитием, то оно становится наихудшим".99 (9)

241. (17). "Кто переживает Мистерии Сына, тот видит будущее вплоть до конца земного развития, где земное состояние перейдет в новое, звездное состояние. Поэтому Христос Иисус мог сказать: Вы, которые стоите вокруг Меня, вы представляете собой различные степени совершенства, и когда Я гляжу в будущее, то вы являетесь двенадцатью этапами. Но они должны быть преодолены. Я должен вас через Себя провести к Отцу. Как бы сквозь Себя должен Я провести вас к Отцу, чтобы Земля могла взойти к большему совершенству. — Все содержащееся в чувственности, все, связанное в человеке с вожделениями, страстями, аффектами, должно быть преодолено. И это явлено в символе того, что происходит в двенадцати.
     Ближайшая эпоха представлена Иудой Искариотом. С Представителем высшей нравственности связан представитель низшей чувственности. Иуда Искариот — это тот, кто предает Христианство в его непосредственном следствии. О, прийдут времена, когда все будет выглядеть так, как если бы происшедшее на Голгофе совершалось также по всей Земле! Это будет происходить так, как если бы эгоизм должен был Христу, Буддхи, нести смерть. Это будет временем антихриста. Это закон: все, произошедшее вокруг Креста, должно произойти также и на физическом плане. Произошедшее на Голгофе имеет также глубоко символическое значение. Предательство Иуды означает преобладание низших страстей. Но все чувственное должно быть одухотворено". 96 (18)

260.
1. В Ев. от Иоанна сказано, что в Кане Галилейской был брак, хотя в Палестине есть только одна Кана. Этим евангелист указывает на среду, в которой действовал Христос. Галилея была областью, где народы особенно смешались, где за счет смешанных браков ослабло кровнородственное: "Я и отец Авраам — одно". "Среди них мог Христос действовать со своей миссией, давать людям я-сознание, которое уже не было связано с кровным родством, которое могло сказать: в себе самом нахожу я связь с духовным Отцом, с Отцом, Который уже не струит кровь через поколения физически, но насаждает свою духовную силу в каждую отдельную индивидуальную душу. Я, пребывающее во мне, которое имеет непосредственное отношение к духовному Отцу, было прежде Авраама. "Я и Отец — одно".
     (2; 4) "О жено, это идет здесь от меня к тебе!" — Таков правильный перевод. Здесь указывается на тонкую, интимную силу, что идет от души к душе, когда люди стоят в кровно-родственном отношении. А "Мое время, когда Я буду действовать непосредственно через Mою силу, еще не пришло". Тогда становится понятно, почему Матерь Его сказала служителям: "Что Он вам скажет, сделайте так".
     Водоносы на браке в Кане стояли пустые, и их наполняли водой из природного источника. "Лишь та вода, которая еще не потеряла внутреннюю силу, имевшая в себе некий элемент, пока она была связана с природой, лишь такая вода годилась для чуда. ...ибо Христос есть Существо, приблизившееся к Земле, ставшее родственным с силами, действующими в самой Земле. И когда живые силы воды взаимодействовали с тем, что идет "от меня к тебе", могло произойти то, что описано в Евангелии". Распорядитель пира не знает, что произошло. Это видели только служители. Он лишь ощущает воду как вино. Так душевная сила действует здесь вплоть до физического элемента человеческого тела. Чтобы иметь достаточную силу вызвать все это, Матерь Иисуса должна была понять, что Тот, Кто был ее Сыном, стал Духом Земли.
2. На браке в Кане сила Христа производит действие в душах: они ощущают воду как вино. Благодаря успешному действию эта сила Христа может далее действовать более самостоятельно (не через посредство Матери) в чуде с исцелением сына начальника иудейского. Здесь душа отца приходит в созвучие с душой Христа путем веры в Его Силу. И это воспламеняет в душе отца силу. Если бы он не поверил, его сын не исцелился бы. Так сила Одного действует через другого, уже не родственного кровно (как в Кане). Так возрастает сила Христа.
3. Третьим чудом является исцеление у пруда Вифезды. Оно совершается в праздничный день — в субботу, когда повышается человеческая любовь. Христос говорит: "Встань, возьми постель свою и ходи", — и еще: "Вот, ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже". Болезнь связана с грехом. Христос изливает в душу больного силу, действующую вплоть до его морально-душевной природы. Здесь уже нет посредствующего лица, как, например, отец в предыдущем исцелении. Сила Христа возрастает еще более.
4. В чуде насыщения 5000 Христос пользуется душами учеников, захваченных Его величием. В них Он пробуждает духовную силу для благодеяния: благословил хлеб, дал его ученикам, а те — другим, числом 5000; так же и рыбу. Раньше Его сила излилась в одного больного, теперь в учеников и даже в других людей. Сила возросла еще более.
5. Христос является ученикам в бушующем море, и море утихает. Не сказано: Христос шел по морю, — но: ученики увидели Иисуса, идущего по морю. Сила Христа через предыдущие деяния возросла вновь, и теперь она не только может действовать из души в душу, но Христос в Своем собственном Облике может жить перед душами других, которые подходят для этого. Его сила действует на расстоянии; Христос виден на расстоянии (недоступном физическому зрению) тем, кто развил душевную связь с Ним.
6. Исцеление слепорожденного. То место в тексте: "Он родился слепым, чтобы слава Божия в нем открылась", — переведено неверно. Христос говорит: "Я сказал: вы Боги". Под этим имеется в виду вечное начало в человеке, которое переходит из воплощения в воплощение. У слепорожденного в его положении не виноваты ни родители, ни его обычное "я", а его карма, идущая из прошлого воплощения. Христос должен здесь воздействовать не на преходящее, а на то Я, что развивается из воплощения в воплощение, на вечную индивидуальность больного.
7. Наконец, в воскрешении Лазаря Христос пробуждает в другом Свой Импульс, так что Лазарь, воспринимая Силу Христа, оказывается пронизанным ею целиком.112 (9)
     На браке в Кане Христос действует на эфирные тела окружающих Его людей, поэтому вода, которую они пьют, приобретает для них вкус вина. При исцелении около пруда Вифезды уже недостаточно воздействия на эфирное тело. Здесь нужно было воздействовать на астральное тело — носителя грехов. И для этого было необходимо преобразовать три оболочки Иисуса из Назарета. "Заметим: Христос при этом не становится другим! ...но Он делает эфирное тело зрелым для того, чтобы стать более свободным от физ. тела". Это дает Ему большее господство над физ. телом, задатки к чему были заложены при крещении на Иордане. Для этого также необходимо, чтобы астр. тело сильнее действовало во всех оболочках Иисуса из Назарета. Этого оно достигает путем усвоения правильных чувств в отношении всего, что окружает нас в мире; для этого, прежде всего, необходимо иметь правильное отношение к человеческому эгоизму. Это выражено в изгнании торгующих из храма и в словах о возведении в три дня разрушенного храма (физ. тела). Таким образом, пожертвованные Иисусом из Назарета оболочки обретают силу так управлять физ. телом, что оно становится свободным, независимым от законов физического мира. Так, Христос общается с Никодимом "ночью", т. е. в астральном мире, вне физ. тела. 112 (10)

286. (XIX 14-15) Человеческое Я — это обоюдоострый меч, оно ведет к свободе, но также и к эгоизму. "Поэтому Тот, Кто принес людям полное я-сознание, Христос Иисус... изображен в Арокалипсисе с острым, обоюдоострым мечом в устах". 104 (8)

350. "Благодаря тому, что Христос из солнечного Существа стал земным Существом, Он нашел доступ к отдельной человеческой индивидуальности. Другие солнечные существа, остающиеся на Солнце, не имеют доступа к отдельным человеческим индивидуальностям, но только к человечеству в целом. Христос обладает также и этим, но что для земного человечества является особенно благодатным, так это то, что действия Христа не знают человеческих различий. Христос не является Христом той или иной нации, того или иного класса. ...Христос является Христом для всех людей без различия классов, рас, наций и т. д. Христос также не является Христом индивидуальности в зависимости от того, является ли она гениальной или глупой, но Он внутренне одинаковым образом оказывает помощь и той и другой. Импульс Христа, находя доступ к индивидуальности человека, должен действовать в глубочайшем внутреннем... Не силы рассудка, а глубочайшие душевные и сердечные силы могут воспринять импульс Христа; а когда Он воспринят, то действует не в смысле индивидуально-человеческого, но целиком в смысле всеобще-человеческого. Это всеобще-человеческое действие свойственно Христу, поскольку Он является Солнечным Существом.
     ...Что определенным образом делает нас тем или другим человеком — это внутренне связано с нашим прошлым, а вместо с тем, и с лунным бытием. Но как через наше лунное бытие мы связаны с прошлым, так через солнечное бытие мы связаны с нашим будущим. Для Луны, для существ, так сказать, отступивших с нею назад, мы были зрелыми уже в прошлые времена; для Солнца, импульсирующего ныне только все человечество, мы станем зрелыми лишь в далеком будущем, пройдя через большое развитие. Солнце может сегодня подойти только к нашему внешнему; к нашему индивидуальному, к нашему внутреннему оно может подступить только в будущем. Только когда Земля уже не будет Землей, войдет в другую метаморфозу, мы станем зрелыми для солнечного бытия. ...Мы производили бы нашим мозгом куда более умные мысли, если бы на него действовало Солнце. Солнце действует, собственно говоря, на наше сердце, когда мы это рассматриваем физически. И то, что излучается из сердца, мои милые друзья, есть солнечная деятельность. Благодаря мозгу люди эгоистичны: благодаря сердцу они освобождаются от эгоизма, поднимаются к всеобщечеловеческому. Таким образом благодаря Солнцу мы представляем собой нечто большее, чем можем быть сами по себе в настоящем земном бытии. Я хотел бы лишь сказать: Христос дает нам, опять-таки, если мы находим к Нему доступ и поскольку Он является Солнечным Существом, больше, чем мы сегодня можем реализовать как люди.
     Солнце является нам на небе поистине как существо будущего, тогда как Луна стоит на небе как существо прошлого. ...Солнечные силы связаны в нас с тем, чем мы еще не овладели, что нам, так сказать, дают боги, дабы мы не зачахли в земной жизни, а возвышались над самими собой. Таким образом, Луна и Солнце — это двое врат в духовное Мироздание. ...Христос ведет нас к Своим бывшим товарищам на Солнце. Но для человека это будущий мир".235 (1)

370. "От отдельных инкарнаций остаются остатки до окончания земных времен. Если эти остатки пронизаны Христом, то они сжимаются, стискиваются. А когда тонкое сжимается, оно становится плотным — также и духовно-плотным, — и совокупность наших земных инкарнаций соединяется в духовное тело. Оно наше, мы нуждаемся в нем для перехода на Юпитер, ибо оно станет исходным пунктом нашего воплощения на Юпитере. Мы будем стоять с нашей душой в конце земных времен... стоять перед собранными Христом нашими земными остатками, соединимся с ними и перейдем на Юпитер.
     Мы воскреснем в теле, в сгущенном из отдельных инкарнаций земном теле. Поистине, мои дорогие друзья, с глубоко взволнованным сердцем говорю я это здесь: мы воскреснем в теле! ...Но если бы мы оттолкнули Христа, то в конце земных времен остатки наших отдельных инкарнаций рассыпались бы: они бы остались, но не были бы собраны пронизывающим все человечество Духом Христа. ...мы бы были связаны на Земле с тем, что осталось мертвым в наших остатках. Наши души, хотя эгоистически и стали бы для себя в духе свободными, но мы не смогли бы приобщиться к нашим телесным остаткам... стали бы добычей Люцифера, который стремится зачеркнуть земную цель для человеческих душ, не дать им ее достигнуть, удержать их в духовном мире. И Люцифер перенесет разрушенные земные остатки в бытие Юпитера; они станут мертвыми включениями Юпитера и затем как Луна, не отделяясь, останутся в Юпитере... Эти земные остатки будут оживляться сверху групповыми душами на Юпитере. ...Они образуют среднее царство между человеческим и животным царствами Юпитера. Эти души будут пребывать там люциферически, т. е. просто духовно: свое тело они будут иметь внизу, и оно будет точным отображением всего их внутреннего душевного содержания, но управлять им они смогут лишь извне. Две расы, добрая и злая, будут раздельно существовать на Юпитере.
     За Юпитером последует Венера, и исправление будет происходить через дальнейшую эволюцию Христа, но именно на Юпитере люди должны будут увидeть, что это означает: желать совершенствоваться только в своем эго и не желать иметь дела со всей Землей".155 (9)

456. "Если бы человек всегда сознавал, что смерть есть семя жизни, то он никогда не пришел бы к самостоятельному Я, ибо он остался бы связанным с духовным миром". Но постепенно развитие Я перешло через меру допустимого, в нем чрезмерно возрос эгоизм. В то же время выражением Я является кровь. И "в крови, текущей из ран Спасителя, мы видим символ чрезмерного эгоизма в человеческом Я... Если бы кровь не текла на Голгофе, то человек отвердел бы в эгоизме" и закрыл себе путь в будущее.112 (13)

457. Кровь, пролившаяся на Голгофе, "...есть излишняя кровь человечества, благодаря которой человек должен был впасть в эгоизм, если бы не пришла бесконечная любовь и не дала этой крови излиться. Бесконечная любовь пронизывает кровь, пролитую на Голгофе".114 (10)

510. Перед Мистерией Голгофы Ариман затмил мир, в котором пребывают души, идя к воплощениям, что вызвало в них переживание замкнутости и повело к усилению эгоизма в физическом мире. Христос нисшел в ад и сковал Аримана, но только для тех, кто стремится проникнуть к Мистерии Христа. 107 (12)

Природа

614. "Совершенно различны весенне-летние и осенне-зимние действия (природы). Земля делается как бы бессамостной, отдается в объятия Мироздания, из которого ей посылается солнечный свет и тепло, пробуждая в ней жизнь. Земля являет свою бессамостность весной и летом. Как бы являя свой эгоизм, как бы из себя наколдовывая все то, что она содержит и может произвести в своей атмосфере, предстает Земля осенью и зимой. Побеждающая действие Солнца, действие Мироздания через эгоизм земного дей­ствия — такой является нам зимняя Земля".
     "Мы видим в весенне-летнее время Земли, как духи земли, воздуха, воды, огня становятся служителя­ми космических духов, посылающих свои силы на Землю. И если мы поймем всю духовную связь Земли с Космосом, то наша душа весной и летом пойдет вслед за этим отношением, и мы скажем себе: ты, Земля, являешь нам себя, когда духов — служителей эгоизма ты делаешь служителями Вселенной, — космических духов, наколдовывающих жизнь из твоего лона, которую ты сама не в состоянии наколдо­вать!
     Затем мы шествуем к осенне-зимнему времени. И тогда мы чувствуем эгоизм Земли, чувствуем, сколь могущественны духи Земли, связанные с самой Землей, которые отделили себя от Вселенной со времен Сатурна, Солнца и Луны; чувствуем, сколь замкнуты они по отношению к действиям, струящимся из Космоса. Мы чувствуем себя пребывающими в переживающей себя эгоистично Земле. Здесь мы испытываем свою душу с ее мыслями, чувствами и волей, испытываем ее серьезно, спрашивая себя: как из подоснов нашей души всплывают мысли, чувства, аффекты и ощущения? Обладают ли они той же регулярностью, с какой Солнце влечется через Вселенную и из лона Земли наколдовывает Земле жизненные силы? — Нет, этим они не обладают. Силы, повседневно являющиеся в нашем мышлении, чувствовании и волении, с внеш­ней стороны подобны переменчивым процессам в атмосфере. Как взрываются молния и гром, так взрывают­ся в душе человеческие страсти. Как нет закона, регулирующего дождь и солнечный свет, так прорывают­ся человеческие мысли из глубин души".
     "Два времени Земли должны мы различать. Одно время — до Мистерии Голгофы, когда Земля через лето шла к осени, когда внутренние силы человека уподоблялись переменчивым силам Земли. Другое время — великий праздник земного Рождества, время Мистерии Голгофы, когда на Землю пробилось то, что, несмо­тря на зимнее время Земли, из тьмы приблизилось к ней как победный Дух Солнца, Христос, Который внут­ренне принес душам то, что Солнце приносит Земле внешне как силы роста.
     Так чувствуем мы столь сильно всю нашу человеческую земную судьбу, наше внутреннейшее человеческое существо, когда стоим под рождественским деревом. Так чувствуем мы себя внутренне связанными с Дитем человеческим, несущим весть из того времени, когда человечество еще не подпало искушению и не имело в себе задатков к нисхождению, несущим весть о том, что снова, с зимне­го солнцеворота начинается восхождение. Именно в эти дни мы чувствуем особенно сильно внутреннее родство духовного во внутрен­нем души с духом, который ткет повсюду и волнуется во всем, который внешне выражает себя в ветре и буре, но также и в регулярном, гармоничном ходе Солнца, выражается в движении человечества по Земле, в великом Празднике Голгофы".150 (8)

696. Ариман смог выступить в результате действий Люцифера. В человеке сначала действовали честолю­бие, высокомерие, эгоизм. В результате выработались органы, которые смогли воспринимать мир в искаженном виде, и в неверную картину мира смог вмешаться Ариман. Ариман подступает извне (когда мы сами даем ему эту возможность); изнутри подступает Люцифер. Преобладание внутреннего или внешнего отдает нас во власть одного из них. 120 (7)

722. Предположим, что ариманические силы одерживают победу в астральном теле. Тогда человек ста­новится крайним эгоистом, чем стягивает в себя свои инстинкты, и Ариман не может их вытянуть. Так через дикий эгоизм Ариман теряет свою добычу. В случае победы в астр. теле Люцифера человек ста­новится потерявшим "я" мечтателем и не совсем находится в себе. В борьбе ариманических и люциферических существ за человека их победы иллюзорны. Ибо, если побеждает Ариман, то человек заболевает фурункулезом, раком, диабетом, болезнями обмена веществ. Если побеждает Люцифер, то возникают катаральные заболевания или наступает сумасшествие. Так восстанавливается равновесие. У больничной постели выяв­ляется их заблуждение насчет возможной победы. "Когда в эф. теле люциферические силы побеждают ариманические, то у человека развивается привычка ко лжи. ... тогда он делается не моральным и выпадает из мира люциферических сил. Люцифер видимо отрывает человека от земного мира, но вместо морального автомата делает его лгуном". И как парадоксально это ни звучит, привычка ко лжи использу­ется добрыми силами как оружие, чтобы вырвать человека у Люцифера. Ибо ложь выровняется в последую­щей карме, но если победит Люцифер, то род человеческий будет потерян.
     Если же победит Ариман, то человек будет одержим умностью; внутренне одержим. "Она пронижет его эф. тело. И опять-таки Ариман не сможет стянуть вниз инстинкты и потребности, поскольку они через одержимость остаются сидеть в эф. теле".218 (8)

723. "Любовь к себе — это люциферическая сила в человеке. Но когда человек преодолевает любовь к себе и любит долг, как он раньше любил только себя, то он спасает Люцифера, берет его в сферу долга и делает его правомерным существом в действии, в чувственном импульсе долга... Если человек не любит долг, лишь подчиняется ему, то он становится рабом долга, черствеет, иссыхает как чело­век долга, становится холодным, рассудочным, хотя следует долгу. Он черствеет ариманически, даже сле­дуя долгу. ... Если мы подчиняемся долгу, то он уничтожает нашу свободу ... но если мы приносим дол­гу в жертву нашу любовь к себе, приносим люциферическое тепло как любовь к долгу, то в результате этого мы обретаем состояние равновесия между Люцифером и Ариманом. ... Люциферические силы, заколдо­ванные в нас, в нашей любви к себе, мы выводим на борьбу с Ариманом. ... Мы освобождаем Люцифера, ко­гда любим долг".
     "Свои права человеку не приходится учиться любить ... он их любит естественным путем. Существует естественная связь между Люцифером и правом в чувстве... И везде, где о себе заявляют права, говорит Люцифер. Даже внешне можно иногда очень тонко наблюдать, как в пропагандировании тех или иных прав сильно заявляет о себе сила Люцифера. Здесь дело заключается в том, чтобы в отношении права мы при­шли к противоположному, чтобы мы как бы вызвали Аримана против Люцифера, связанного с правом, созда­ли противоположный полюс. ... Любовь — это внутреннее тепло; противоположный ей полюс есть невозму­тимость, примирение с тем, что подступает к нам в мировой карме, невозмутимость с пониманием. Как только мы невозмутимо и с пониманием подходим к нашим правам, мы вызываем Аримана снаружи. Только здесь его труднее познать. Мы спасаем его от его просто внешнего бытия, вызы­ваем его в себе, согреваем через любовь, которая уже связана с правом. Невозмутимость содержит холод Аримана. Пониманием того, что происходит в мире, мы связываем нашу понимающую теплую любовь с тем, что является холодом внешнего мира. Мы спасаем Аримана, когда с пониманием стоим против проис­ходящего, когда мы требуем прав не только из-за любви к себе, но понимаем, что происходит в мире.
     Это извечная борьба между Люцифером и Ариманом в мире. С одной стороны, человек учится консерва­тивно понимать состояния, как они исходят из космических, кармических необходимостей. Это одна сто­рона. Другой является та, что в своей груди человек постоянно испытывает тягу к новому, к революци­онному. B революционном стремлении живет Люцифер. Человек живет между этими двумя полярными противо­положностями, когда живет в своей правовой жизни".
     "Вся мораль, этика, нравственная жизнь с ее полюсами: долгом и правом, — лишь тогда станут понят­ными, если человек поймет роль в них Люцифера и Аримана".158 (6)

730. "Человеческая душа стоит между двумя полюсами, являющимися отпечатком и отблеском всех миров, в которых она в действительности находится: один полюс вызывает зачерствление души в себе самой, за­мыкание в себе, стремление только к тому, что служит ей самой, что удовлетворяет только ее; другой полюс тот, где душа извлекает из своих глубин силы, которые бросают свет на всю жизнь человече­ства. ... Во всем, что один человек делает для другого, исходя из своей самости, живет опять-таки Люцифер. Таков другой полюс". 138 (6)

123. "Главное свойство астр.тела на Земле — эгоизм ... и для астр.тела было бы даже недостат­ком и несовершенством неспособность пронизать себя силой эгоизма, неспособность сказать себе: я хочу всего достичь самостоятельно, без всякой посторонней помощи". 145 (7)

171. "Голова имеет свой центр средоточия где-то во внутреннем. ... Центр средоточия груди не находится внутри шара; центр средоточия груди находится очень далеко. На рисунке (линиями) это от­мечено лишь фрагментарно, поскольку, если нарисовать все, то рисунок получился бы слишком большим....
     ... А где центр средоточия конечностей? ... во всем окружении. ...Это шаровая поверхность. ... Мы являемся поистине целым миром, только же­лающее войти в нас извне в своем конце сгущается и становится видимым. Ничтожно малая часть того, чем мы являемся, становится видимой. ... Тело, душа и дух пребывают в системе конечностей человека. На тело в конечностях лишь указано. ... Человек — это прежде всего гигантский шар, охватывающий весь мир, затем — идет малый шар, и затем — самый ма­ленький. Лишь этот последний виден полностью (это просто тело); тот, что больше, виден только отчасти".
     На соборе 869 г. епископы католической церкви запретили человечест­ву знать что-либо о большом шаре, введя догму о том, что человек со­стоит из тела и души, душа же содержит в себе лишь некоторые свойства духа. "Но с упразднением отношения человека к духу упразднено отношение человека к миру. Человек все более и более стал вгоняться в эго­изм. Поэтому и сама религия стала делаться все эгоистичнее и эгоистич­нее. ... Кто виноват в том, что мы получили естественнонаучный матери­ализм? ... главный виновник этого — католическая церковь, ибо в 869 г. на Константинопольском соборе она запретила дух. Что тогда, собственно, произошло? ... В отношении нашей головы мы произошли от мира животных. Это не означает, что голова есть лишь продолжающее и далее формироваться животное. Мы приходим к низшим животным, когда хо­тим найти предков нашей головы. Грудь лишь позже была присоединена к голове; она уже не такая животная как голова. ... Конечности — это самый последний орган человека,— наичеловечнейший орган.
     ... И когда католическая церковь спрятала от сознания человека его отношение ко Вселенной, т.е. ис­тинную природу его конечностей, то последующим временам в наследство остались грудь и, главным образ­ом, голова, череп. А материализм пришел здесь к тому, что череп произошел от животного. И он говорит о том, что весь человек произошел от животного, поскольку грудь и конечности образовались позже".293 (10)

201. К пониманию "я" приходят, "...учась постепенно представлять себе я-переживание во внутреннем со­зерцании в ряду других внутренних переживаний. ... словом "я" обозначается не наполненность душев­ной жизни, а страстные желания, что родственно вожделению, что ожидает исполнения. — Мысли, питаемые человеком, укрепляют чувство "я" лишь в случае, если они являются идеалами, т.е. если в них живет вожделение. — Обычным познанием "я" переживается в сфере вожделений. Потому на этой ступени оно является желанием исполнения, источником эгоизма.
     Я может быть также названо "ночью обычного сознания". Чем больше человек наполняется мыслями о мире, тем больше я-переживание отступает назад. Однако если Я должно быть пережито сильно, то мыс­ли о мире должны быть удалены из души. В этих мыслях человек переживает себя как в своем "внутреннем дне", а в Я — как во "внутренней ночи". Но внутренний день не решает загадок ночи. .Иной свет дол­жен засветить во внутренней ночи. Я в своем желании света не должно удовлетворяться солнечным све­том. ... Как самость, я" желает исполнения из бессамостности. ...
     Желание духопознания является содержанием я-переживания. ... До тех пор, пока я-чувство пережива­ется в обычном сознании, остается желание духонаполненности. Но оно перестает быть таковым, когда свет познания органов чувств пронизывается светом духопознания. Душевные переживания (получаемые) из чувственного мира делают "я" вожделеющим; душевные переживания из духовного мира делают "я" вмес­тилищем бытия. — В моральных импульсах обнаруживается первое человеческое переживание духовного мира. Они происходят не из чувственного мира. Они водятся в свете "чистого мышления". ... Тело со всеми ви­дами деятельности рождает лишь желание "я". Обычное сознание путает это желание с самим Я. Необхо­димо душевным толчком возвыситься из тела, чтобы желание, порожденное телом, удовлетворить в духе". 36 с.73-75

Физический организм и Я

243. "То, благодаря чему Я, главным образом в интеллектуальном смысле, проявляется в человечес­кой физической природе, есть обозначенная системой ганглиев нервная система, та нервная система, что исходит из солнечного сплетения (см.рис.). Оно развивает деятельность, которая вначале с тем, что можно в материалистическом смысле назвать жизнью нервов, казалось бы, не имеет особой связи. И, тем не менее, это, собственно, и есть точка приложения для действительной я-деятельности". То обстоятельство, что человек, когда он начинает оккультно видеть себя, центр Я ощущает в голове, не противоречит сказанному. В голове мы имеем дело с я-членом человека, с чем-то сверхчувственным, и точка, в которой человек переживает Я, иная, чем точка приложения деятельности Я. ... Значение слов: Я имеет точку прило­жения своей деятельности в солнечном сплетении ... заключается в следующем. Само Я человека наделено довольно смутным сознанием. Я-мысль — это нечто иное, чем Я. Я-мысль в некотором роде подобна волне, ударяющей в сознание, но я-мысль не является действительным Я. Действительное Я, как пластичная восприимчивая сила, через солне­чное сплетение вступает во всю организацию человека.
     Можно, конечно, сказать, что Я распределяется по всему телу. Но его главный пункт приложения, где оно особенно вмешивается в человеческую восприимчивость, пластику, в человеческую организацию, — это солнечное сплетение или, лучше сказать — система ганглиев; это в подсознании живущий нервный про­цесс, который разыгрывается в системе ганглиев. Система ганглиев здесь сообусловливает всю циркуляцию крови; и это не противоречит тому факту, что Я выражается в крови. В таких вопросах сказанное необходимо брать совершенно точно. Одно дело, когда говорится: через систему ганглиев Я вступает в строящие силы и во все жизненные отношения организма, и иное — когда го­ворится о том, что кровь с ее циркуляцией является выражением Я в человеке. ... Но каково отноше­ние Я к системе ганглиев и ко всему, что связано с ней? ... Тут дело обстоит так, что когда чело­век находится в здоровом, нормальном состоянии, то Я как бы сковано в солнечном сплетении и во всем, что с ним связано. ... Что это значит? Я дано человеку как дар в ходе эволюции Земли Духами Формы, ведь и оно было, как мы знаем, подвержено люциферическому искушению. То Я, каким его имеет человек, будучи зараженным люциферическими силами, должно бы было быть носителем злых сил. .... Оно заражено всевозможным эгоизмом. ... А то, что как система ганглиев, как солнечное сплетение, живет в человеке, перешло из лунного развития и представляет собой некий род дома для Я, в который оно низошло. Но оно должно было быть там затворено, сковано. Так что имеет место факт: Я из-за люциферической инфекции имеет постоянную тенденцию рождать коварство, ложь, выставлять себя в свете, а других в тени; но это сковывается нервной системой нижней части тела. Здесь это должно быть отбито. Через нервную систему нижней части тела силы правильного развития, прошедшие через др.Сатурн, Солн­це, Луну, принуждают Я не быть демоном в злом смысле слова. Т.обр., мы носим в себе наше Я скован­ным в нижних органах тела".
     Теперь представьте себе, что нижние части тела нездоровы, находятся в ненормальном состоянии. Быть в ненормальном состоянии означает для них не желать полностью принять в себя то, что хочет в них вой­ти духовно, что духовно к ним принадлежит. Я тогда может до некоторой степени оставаться свобод­ным в своей деятельности, когда нижние органы тела не совсем здоровы ... Я до некоторой степени отпускается во внешний мир, тогда как в обычном случае оно сковано. И когда Я ведет себя свободно, то человек становится больным, развивает свойства люциферически зараженного Я: тогда выступают злые качества Я. Человеку, поистине, потому нет нужды быть материалистом, что связь духа, т.е. Я, с физическими органами в жизни между рождением и смер­тью — но в более высоком смысле, чем представляет себе материалист — полностью видна, а также видно, как можно отделаться от черта, освободиться от его оков. Так в одном случае мы имеем дело с физичес­ким нездоровьем.
     Когда выступает свобода Я, дело может не дойти до действительного заболевания нижней части тела, но некото­рым образом может прекратиться ее регулярная деятельность. Это в большинстве случаев имеет место при сомнамбулизме. Тогда система ганглиев с ее функциями в нижней части тела подготавливается так — либо через саму природу, либо через всевозможные влияния магнетического рода, — что она не может удержать Я полностью в своей власти. Тогда Я обретает возможность свободно связаться с окружением. Будучи не закрепленным в системе ганглиев, оно тогда может использовать те каналы связи с миром, которые позволяют ему в пространстве и времени видеть нечто вдали, что при его нормальной связи с системой ганглиев видеть невозможно. Поэтому важно знать: существует оп­ределенная связь между сомнамбулизмом и "...некоторыми формами безумия, когда через некую деформацию, заболевание, отключаются определенные органы нижней части тела. ... Я тогда чувствует себя связанным не с телом, но с духовными окружающими силами, как это имеет место в случае сумасшествия. Поэтому при определенных формах безумия выступают такие свойства, как коварство, лживость, лукавство, хит­рость, т.е. все, что приходит с люциферическим заражением, — потребность выставлять себя на свет, а других в тень и т.п.
     Теперь вы можете понять, что от всего строения корпуса, "футляра", в котором сковано Я, зависит физическая конституция. Чтобы не обижать человека, приводя его в пример, сравним льва, свирепого пожирателя плоти, с тельцом или быком. Несомненно, есть разница между львом с его групповым Я и че­ловеком с его индивидуальным Я, но мы все же воспользуемся этим сравнением. ... у льва то, что соответствует групповому Я, менее сковано; через стремительную деятельность того, что соответствует органам нижней части тела, групповое Я оказывается свободнее, более отпущено окружением, тогда как у вегетарианца быка групповое Я более сковано в нижних органах тела. Поэтому бык живет более в себе. Так вы видите, что человеку неплохо быть вегетарианцем, если, разумеется, он того хочет. ... При вегетарианском питании нижняя часть тела делается еще более склонной сковывать Я, и человек благодаря этому становится более кротким. Его злой демон более уходит в него и менее изживает себя в окружении. Только не следует никого при этом убеждать, будто бы некто поэтому со­всем не имеет злого демона. Он имеет его, только запертым внутри. Перекрестный эксперимент легко мо­жет это показать.
     Сравним голодного вегетарианца с человеком, употребляющим мясо. Когда человек голоден, то вообще нечто в нем более расковывается, и легко может случиться, что именно голодный вегетарианец, посколь­ку он привык иметь более скованным то, что должно быть сковано, с особой свирепостью выразит это ос­вобождение. Ибо голод состоит в том, что нижние органы тела меняют свою деятельность и не сковывают Я в той же мере, в какой оно сковывается в сытом состоянии. ... Но я говорю только: вегетарианец в голодном состоянии более свиреп, чем в сытом, по сравнению с тем, кто ест мясо, не вообще свире­пее последнего. ... Во всяком случае, должно быть сказано, что вегетарианец должен заботиться о том чтобы избегать сильного недоедания. Ибо, если он недоедает, то вредит себе: оковы, темницу для своего черта, для того, кто коварен, лжив и т.д. он ослабляет, и тогда тот либо освобождается от ок­ружающих оков и окружение имеет с ним много хлопот, либо человек имеет хлопоты с самим собой, не справляется с собой, поскольку ... его обуревает страсть изживать различ­ные плохие качества Я. ... Благодаря этому возникают всевозможные неудовлетворительные состояния души".
     "В нашей человеческой природе многое должно быть сковано. Мы в определенной степени дьяволы, и лишь благодаря тому, что мы, проходя регулярное развитие через Сатурн, Солнце и Луну, получили от правильно идущих вперед божественно-духовных сил устройство, которое сковывает в нас дьявола, лишь благодаря этому мы до некоторой степени порядочные люди, к чему мы сами, в силу различных искушений, не испытываем большого расположения". 174 (19)

372. "Как через сексуальность человек становится эгоистичным, так через отпадение сексуальности он снова станет неэгоистичным. ... сексуальность в человеке в состоянии предать его как духа, убить его. ... Что делает человека эгоистичным, воплощено в Иуде Искариоте".96 (18)

563. "Чем более мы приучены или принуждаемы к какой-либо исключительной, особенно, именно для нас предназначенной пище, тем более асоциальными мы становимся. Значение "Тайной вечери" состоит не в том, что Христос предложил Своим ученикам нечто особенное для каждого, а в том, что Он дал им всем одно и то же. Простая возможность пить и есть вместе с другими имеет большую социальную цен­ность, и все, что ограничивает эту здоровую тенденцию, должно трактоваться осторожно. Если человек находится в индивидуальной изоляции, не только в области сознательных процессов, но и в области ор­ганических процессов, то у него развиваются всякого рода аппетиты и антиаппетиты. Этим индивидуаль­ным антиаппетитам и аппетитам не следует придавать особенного значения, как делается обычно. ... Если человек становится терпимым к тому, что у него вызывает антипатию, если аппетит, так сказать, в широком смысле слова побежден им, тогда он приобретает бо­льше сил для эффективности своей организации, чем если бы постоянно избегал неприятной пищи. По­беда над чем-то вызывающим отвращение означает реконструкцию органа, который был разрушен, а в отношении эф. тела является чем-то новым; и так происходит не в символическом смысле, а фактически".312(17)

608. "Алкоголь должен был оказать совершенно определенное действие на человеческий организм. У него была определенная миссия в ходе человеческого развития; у него была задача — как удивительно это ни звучит — человеческое тело препарировать т.обр., чтобы оно оторвалось от связи с Божественым, и так могло бы выступить личное "я есмь". ... Подобное действие алкоголь оказывает и поныне. ... алкоголь имел задачу так далеко втянуть человека в материю, чтобы он стал эгоистичным, чтобы его Я считалось только с собой". Теперь человек снова должен найти связь с духом, и алкоголь становится недопустимым.103 (5)

1178. "На судьбу человека оказывает глубоко идущее влияние разрушенная юношеская дружба. ... Если пойти в предыдущую земную жизнь, то, как правило, обнаруживается, что дружившие в юности, но чья дружба распадается, в прошлой жизни дружили в зрелом возрасте. ... В духовном мире возникает не­коего рода пристальное всматривание в юность. В человеке возникает страстное желание всматриваться в юность, и из этого всматривания не возникает тяги снова знать этого человека в старости. Тогда дружба в юности распадается, и это будет предопределено в той жизни, которая протекала до нисхождения на Зем­лю. ... Эгоизм в дружбе в одной жизни мстит кармически разрушением дружбы в другой жизни".235(5)

1198. Склонность к ипохондрии, угрюмости, когда человек не желает приобретать отношений с внешним миром, в жизни между смертью и новым рождением сопровождается Ариманом. Человек воспринимает силы, исходящие от Иерархий, таким образом, что в последующей земной жизни не может постичь действительность мышления, имеет дефектную логику. В предшествовавшей жизни он мог быть благочестивым, но только из эгоизма. Он мог быть мистиком и искать в себе Бога, но богом для него было его собственное "я", ко­торое он сделал богом (после смерти).141(9)

1201. "Было исследовано духовно-научным способом: оспа появилась в том периоде культуры, когда существовала всеобщая склонность развивать эгоизм и черствость".120(8)

1245. Недостаток морального мужества в одной жизни инспирирует эгоизм в другой; отсутствие интереса, безразличие к внешнему миру, невнимательность, самостная замкнутость действуют, подобно интуиции, в следующей жизни и приводят к отчужденности, неспособности найти связи с миром; а кто отчуждается от мира, на того мир действует приводя его к болезни не только души, но и тела.62 с. 440

1292a. "Процесс дыхания совершается не только в легких, но и в глазах. Только там вдыхается и выдыхается не воздух, а тепло. При виде красного (оранжевого, желтого) тепло вдыхается. Видя холодные цвета — синий, индиго, фиолетовый, глаз выдыхает. Что лежит в основе глаза эфирно, есть тепло — физическую основу легких образует воздух, — которое вдыхается и выдыхается. По сути говоря, в каждом органе чувств совершается процесс дыхания".
     Высшие существа не обладают человеческим зрением или речью. "Они направляют тепло в какое-либо место, и там вспыхивает цвет. Так выражают они свою суть и говорят друг с другом". Твердый цвет, переживаемый достаточно живо на материальных объектах, вызывает чувство боли, как, впрочем, и весь физический мир. Боль прекращается, когда мы цвета ощущаем морально. "Тогда красное ощущают как наказание за эгоизм, синее — как вознаграждение за преодоление эгоизма. Тогда цвета начинают говорить языком, на котором в будущем заговорит и человек".
     На Юпитере органы дыхания и речи не будут так разделены, как теперь. Соединятся зрение и чувство тепла. Для развития Я все это некогда разделилось. "В будущем человек начнет воспринимать связь между сказанным словом и цветом. Слыша безразличные (для себя) вещи, человек будет переживать зеленый; желтый вспыхнет, когда заговорят эгоистически; в красном цвете выразится преодоленный эгоизм^*.
     Становление органов единством будет возможным лишь через понимание Мистерии Голгофы. Ибо лишь в этом случае мы делаемся способными всю природу переживать морально. Глядя на облака, на пронизывющие их молнии, люди со временем будут видеть в них Христа в Его эфирном облике. "На облаках", т.е. с элементами приходит Христос".

Любовь и мудрость

1368. "Сверхчеловеческие существа, вожди в области любви, были уже на предыдущей планете так совер­шенны, что им не было более нужды нисходить до выработки зачатков внутренних органов. Но были другие существа, не ушедшие так далеко, как вожди любви. Они еще на предыдущей планете причислялись к "людям", но опередили тогда людей. Т.обр., хотя в начале образования Земли они и стояли выше людей, но все же были еще на той ступени, на которой познание должно приобретаться при помощи внутренних орга­нов. Эти существа находились в особом положении. Они были слишком высоко развиты, чтобы проходить че­рез человеческое физ. тело, мужское или женское, но все же еще не настолько, чтобы подобно вождям люб­ви, мочь действовать посредством полного ясновидения. Существами любви они еще не могли, а "людьми" больше уже не могли быть. Т.обр., у них оставалась лишь возможность как полусверхлюдям, но с помощью людей, продолжать свое собственное развитие. К существам, обладавшим мозгом, они могли говорить на понятном для тех языке. Это возбуждало обращенную внутрь душевную силу человека, и она могла соединиться с познанием и мудростью. Так вообще впервые сошла на Землю человеческая мудрость. Ею могли питаться означенные "полу-сверхлюди", чтобы достигнуть того, чего им еще не­доставало для совершенства. Так сделались они возбудителями человеческой мудрости. Поэтому их называют носителями света (Люцифер). Итак, у младенческого человечества были вожди двух родов: существа любви и существа мудрости. Между любовью и мудростью была заключена человеческая природа, ко­гда она приняла на этой Земле свою теперешнюю форму. Существа любви побуждали ее к физическому развитию, а существа мудрости — к совершенствованию внутренней сущности".
     "Сверхчувственным существам мудрость открывалась путем ясновидения именно потому, что они не но­сили в себе желания ее получить. Они ждали, чтобы мудрость сама излучалась в них, как мы ждем солне­чного света, которого не можем породить ночью, но который сам собой должен прийти к нам утром. — Желание знания вызывается именно тем, что душа вырабатывает внутренние органы (мозг и т.д.), при помо­щи которых она овладевает знанием. Это является следствием того, что часть душевной силы направляет свою деятельность уже больше не наружу, а вовнутрь. Сверхчеловеческие же существа, которые не совер­шили этого разделения душевных сил, направляют всю свою душевную энергию наружу. Поэтому вовне они располагают для оплодотворения духом также и той силой, которую человек обращает вовнутрь для по­строения органов познания. — Сила, посредством которой человек обращается вовне, чтобы взаимодейст­вовать с другим, есть любовь. Сверхчувственные существа направляли наружу всю свою любовь, чтобы дать мировой мудрости влиться в их душу". Но человек может направлять наружу то­лько часть ее. "Человек стал чувственным, а вместе с тем стала чувственной и его любовь. Он лишает внешний мир той части своего существа, которую он тратит на свое внутреннее созидание. И этим дано то, что называется себялюбием. Когда человек в своем физ. теле стал мужчиной или женщиной, он мог отдаваться (внешнему) только частью своего существа. Другой же частью он обособился от окружающего мира. Он стал себялюбивым. И себялюбивым стало его действие наружу, себялюбивым — его стремление к внутреннему развитию. Он любил потому, что желал, и он мыслил потому, что также желал, желал знания. — Как самоотверженные, вселюбящие натуры стояли вожди, сверхчеловеческие существа рядом с этим еще детски-себялюбивым человеком. — Душа, не обитающая у них в мужском или женском теле, сама является мужески-женской. Она любит без желания. Так любила и невинная душа человека до разделения полов; но тогда она именно потому и находилась еще на относительно низкой ступени — на ступени сновидческого сознания, — что не могла познавать. Но любят и души сверхчеловечес­ких существ, которые, однако, вследствие своего высокого развития, могут познавать. Чело­век должен пройти через себялюбие, чтобы на высшей ступени снова прийти к самоотверженности, но уже при совершенно ясном сознании.
     В том и заключалась задача сверхчеловеческих существ, великих вождей, чтобы напечатлеть в юном человеке свои собственные черты, черты любви . Но они могли воздействовать лишь на ту часть душевной силы, которая была направлена наружу. Так произошла чувственная любовь. Поэтому она бывает сопутствующим явлением деятельности души в мужском или женском теле. Чувственная любовь стала силой физического развития человека. Эта любовь соединяет мужчину и женщину, поскольку они являются физическими существами. На этой любви зиждется движение вперед физического человечест­ва. — Только над этой любовью имели власть названные сверхчеловеческие существа. Та же часть челове­ческой душевной силы, которая обращена вовнутрь и окольным путем, через чувственность должна привести к познанию, не была подчинена власти этих сверхчеловеческих существ. Они и сами никогда не нис­ходили до развития соответственных внутренних органов. Они могли облечь в любовь свое влечение нару­жу, ибо обращенная в своем действии наружу любовь была их собственной сущностью. Этим была положена пропасть между ними и юным человечеством. Любовь, первоначально в чувственной форме, они могли наса­дить человеку, познания же они дать ему не могли, ибо их собственное познание никогда не вступало на окольный путь через внутренние органы, которые теперь развивал у себя человек. Они не могли говорить на языке, который был бы понятен существу, обладающему мозгом".11 (4)

Любовь и эротика

1376. "Единственная страсть, способная освободиться от эгоизма, — это любовь".169 (4)

1378. "Любовь, причина которой лежит не в любящем, а в любимом существе, есть та форма любви в чув­ственном мире, которая абсолютно свободна от люциферического влияния. ... В духовной любви личный, ин­дивидуальный элемент, можно сказать, эгоистический элемент вполне правомерен, ибо он отрывает человека от чувственного мира и ведет его в духовный мир, он ведет его к исполнению необходимого долга делаться все более и более совершенным. ... Люцифер хочет чувственную любовь сделать подобной духовной. Тогда он смог бы вырвать ее из чувственного мира и увести в особое царство".
     Большую услугу ему в этом оказывает современная научная, особенно медицинская литература с ее, на­пример, взглядом, что определенная область любви необходима для здоровья мужчин. "В какие бы одежды подобная научность не рядилась, она инспирирована Люцифером".147 (2)

Прошлое, настоящее, будущее: истина, красота, добро и четыре платоновские добродетели. Физическое, эфирное, астральное

1413. "Две добродетели: справедливость и мудрость, указывают нам на прошлое, на времена, протек­шие в прошлых воплощениях, когда мы еще пребывали в лоне Бога. ... Мужество и рассудительность (уме­ренность) светят в будущие инкарнации. ... Мудрость и справедливость нельзя развивать, не удалив эгоизм. ... Они выводят нас за самих себя и делают членами единого всечеловеческого организма".159 (1)

1444. Когда гнев не достигает своей цели, то он ударяет по тому, кто его испытывает, действует в нем как яд. Но этот яд в то же время изгоняет из человека чрезмерный эгоизм. В этом состоит положи­тельное действие гнева. "Гнев есть нечто такое, что действует благотворно благодаря тому, что его преодолевают". Не преодолев гнева человек не может стать совершенным.108 (7)

1447. "Я мы имеем притупленно отсиживающимся в душе ощущающей: там, внутри поднимаются волны удовольствия и неудовольствия, радости и страдания, а "я" едва воспринимается, ибо оно вовлечено в эти волны аффектов, страстей и т.д.". Лишь в душе рассудочной, с образованием четко очерченных поня­тий, идей, суждении, "я" проясняется; наиболее ясным оно делается в душе сознательной. Но человек должен воспитывать себя с помощью своего Я. И как ему тогда быть с душой ощущающей? Здесь на по­мощь приходит гнев. Сталкиваясь с событиями внешнего мира, мы не всегда бываем в состоянии извлечь соответствующие им суждения из души рассудочной. Тогда суждение исходит как бы само, из нашей души ощущающей. И это есть гнев. "Мы судим сначала из нашего гнева о событии внешнего мира, затем, учась т.обр. бессознательно, без согласования с тем, что не должно совершиться — учась бессознательно че­рез гнев, — именно благодаря такого рода суждению, мы становимся более и более зрелыми для того, чтобы приходить к исполненным света суждениям в более высокой душе. Так гнев является в некотором роде воспитателем человека. ... И тогда мы по праву говорим о благородном гневе. ... Ибо никто не придет к более уверенным суждениям в себе, чем тот, кто из старых благородных душевных задатков так разовьет себя, что возгорится благородым гневом против неблагородного, ненормального, глупого. И гнев имеет миссию поднимать человеческое Я в более высокие области. Это его миссия. Он — учитель в нас. Преж­де, чем мы сможем себя вести, прежде, чем мы придем к ясным суждениям, он ведет нас в том, на что мы уже способны. ... Гнев может выродиться в ярость, так что станет удовлетворять злейший эгоизм. Но такая возможность должна существовать, чтобы человек мог развиться к свободе".
     С другой стороны, гнев вычеканивает такие свойства Я, как бескорыстие, самоотверженность. Не возникай в нас благородного гнева, мы останемся равнодушными к несправедливостям, злу и глупости внешнего мира, а значит, мы сольемся с этим внешним миром и не почувствуем своего Я в развитии. "Гнев же делает его зрелым, вызывает его к действию, чтобы оно могло противостоять внешнему миру. ... Однако, когда в нас вспыхивает благородный гнев, то в то же время мы испытываем помутнение я-чувства. Это нечто вроде душевного бессилия, пробуждающегося в нас благодаря гневу, если мы не даем ему пе­рейти в ярость. Когда мы нашу душу прощупали этим гневом, тогда наступает некое душевное бессилие, тогда Я делается притуплённее и притуплённее. Вставая в противоположность к внешнему миру, оно, с другой стороны, выключается. Через горячность гнева, которую человек подавляет в себе, он одновремен­но приходит к развитию самоотверженности. Обе стороны Я приходят через гнев к развитию. Гнев имеет миссию дать возникнуть в нас свойству самости и, в то же время, превращается в самоотверженность".
     "Гнев для Духовной науки — это утренняя заря чего-то совсем другого. Кто наблюдает жизнь, тот ви­дит, что человек, не способный пламенеть благородным гневом против несправедливости, никогда не при­дет к истинной снисходительности, кротости, любви. ... Любовь и снисходительность — это другая сто­рона благородного гнева. Преодоленный гнев, просветленный гнев превращается в любовь и снисходитель­ность, в кротость. Редко встречается в мире любящая рука, если она была не в состоянии в определен­ное время сжиматься в кулак в благородном гневе против несправедливости или глупости. Эти вещи взаимосвязаны".
     Нужно преодолевать страсти, но истинное преодоление — это жертва, а не приятное размягчение. "По­жертвовать же можно тем, что прежде имеешь, а чего нет, тем жертвовать нельзя.. Преодолеть гнев может тот, кто сначала мог им пламенеть. ... Если мы преодолеваем гнев, если от того, что в душе ощущаю­щей пламенело как благородный гнев мы поднимаемся к душе рассудочной и сознательной, тогда из гне­ва развиваются любовь и сострадание, благословляющая рука". Миссия гнева отражена в мифе о Прометее. Он преждевременно приносит людям Я и гневом Зевса приковывается к скале, что умеряет действия Я, приводит его в меру.
     Игра Я и гнева происходит в душе ощущающей, воспитывая ее. Истина воспитывает душу рассудочную. И если гнев должен быть преодолен, то истину нужно любить с самого начала, хотя она и является свойством собственной души. "Внутреннее лелеяние истины совершенно необходимо, чтобы дать душе восхо­дить все выше и выше". "Первое требование к действительному чувству истины — это отказ, уход от само­го себя".
     "Истина — является водительницей людей к единству и ко всестороннему пониманию. А потому она — подготовительница справедливости и любви, подгототовительница, о которой мы должны заботиться; тогда как иное в себе мы запрещаем... В этом миссия истины, что мы должны ее все больше и больше любить и при­нимать, что мы должны ее лелеять в себе. Когда мы в своей самости предаемся истине, то самость дела­ется все сильнее, и именно благодаря этому мы избавляемся от самости. Чем больше гнева развиваем мы в самости, тем слабее делаем ее, и чем больше истины развиваем мы в самости, тем сильнее делаем ее. Истина — это строгая Богиня, которая требует, чтобы в средоточие нашей самости мы поставили одну только любовь. В тот момент, когда человек не избавляется от самого себя и ставит перед собой вместо истины что-то другое, пусть даже высокое, она тотчас же мстит за себя". Английский поэт Кольридж сказал: "Кто Христианство любит больше, чем истину, тот вскоре увидит, что он больше любит свою христианскую секту, чем Христианство; и он также увидит, что себя он любит больше, чем свою секту". В тот момент, когда человек начинает жить не ради истины, а ради себя, ради своих мнений, он делается антисоциальным существом, выпадает из человеческой общности.
     Истину ищут с помощью мышления, поэтому она вступает в душе рассудочной. У нее имеется две формы. Одна из них связана с внешним миром, который мы наблюдаем, а потом размышляем о нем (научное мышле­ние). Другая форма выступает тогда, когда мы выходим за внешнюю жизнь, размышляем о ее вечных законах. Из внешнего наблюдения не прийти к истине о перевоплощении человеческого Я; это достигается в душе, в духе, но реализоваться эта истина также должна во внешней жизни, что и подтверждает ее до­стоверность. И другого способа нет. Все другие способы ее доказательства неверны.
     Человеческому Я нужны оба рода истины. Получая истины, почерпнутые только из наблюдения, оно ис­сыхает, опустошается, его творческая сила надламывается. Таким истинам недостает сердца, их может находить холодный эгоист, не задумываясь над тем, для чего они существуют. Иначе обстоит дело с исти­нами, которые человек извлекает из своего внутреннего, поскольку в этом случае он сам является проду­ктивным. Эти истины, эти мысли он стремится затем осуществить в жизни, действовать сам, имея природу в качестве прообраза. К истинам такого рода принадлежат все духовнонаучные истины. Их область, конеч­но, более ограничена для человека, чем область истин первого рода, но их продуктивная сила выше, они освежают, расширяют душу, поскольку становятся все более и более божественными в себе. В кругу этих истин человек — гражданин и творец будущего. Силу своего Я он простирает от настоящего момента в будущее. В истинах же первого рода дух пустеет в паутине понятий, в бескровных абстракциях. И дух то­гда приходит к сомнению и в себе, и в мире. Значение истины для воспитания души хорошо выразил Гете в своей "Пандоре".
     Гнев является воспитательным средством для души ощущающей, истина — для души рассудочной. Душа сознательная во внешнем мире нуждается в мышлении, как и душа рассудочная. Но чтобы мышлению войти в сверхчувственное, водителями туда должны стать чувство и воля. При всех обстоятельствах чувство может быть водителем мышления. Несомненно, для выработки знания человек пользуется логикой. Но если эту ло­гику мы используем как инструмент доказательства, то сама логика доказывается не логикой, а чувством. Чтобы дать толчок к мышлению о сверхчувственном, чувство должно стать силой, и такое чувство называ­ется любовью. "Для человека должно стать возможным развить любовь к незнакомому, к сверхчувственному до того, как об этом сверхчувственном он сможет думать".
     Воля также должна проявиться до того, как о сверхчувственном будет помыслено, но она должна раз­вить преданность сверхчувственному. "Когда вы соедините одно с другим, преданность воли неизвест­ному и любовь к нему, то из этого соединения возникнет то, что в истинном смысле слова называется благоговением. ... Так благоговение становится воспитателем души сознательной. Ибо когда душа созна­тельная устремляется к тому, что от нее сокрыто, то также и в обычной жизни можно говорить о благого­вении". Даже к познанию внешних вещей душа сознательная не придет без любви и преданности. Без благо­говения душа проходит мимо вещей. Итак, гнев должен быть преодолен, истина должна пронизывать Я, благоговение должно струиться из Я.
     Через силу благоговения душа чувствует себя мощно привлеченной вечным. Но в настоящей преданности миру человеку также угрожает потеря Я, самости, потеря его в другом. Это может привести к душевному бессилию. Чтобы такого не случилось, необходимо чувство преданности пронизать огнем Я. Это значит, что за пределами внешнего все должно быть освещено мышлением. Мышление, как было сказано, не может идти впереди, но свет мыслей должен тотчас же проникнуть в то, к чему душа обратилась с преданностью". "Иными словами, должна иметься воля к мышлению о том, чему человек предан. Вообще, в тот момент, ког­да преданная воля теряет волю к мышлению, возникает опасность потерять себя; воля, которая с самого начала принципиально отказывается мыслить об объекте ее преданности, ведет к крайности, к устойчивому бессилию человеческой души.
     А может ли любовь, другой элемент человеческого благоговения, постигнуть такая же судьба? В любви должно быть нечто такое, что от человеческого Я излучается к незнакомому. Поэтому в каждый момент Я должно держаться прямо. Я должно хотеть войти во все, чему подобает составлять предмет его благоговения; и оно должно хотеть держаться прямо по отношению ко всему, что объемлется в любви, по отношению к незнакомому, сверхчувственному, вовнестоящему. Чем станет любовь, если Я не сохранит бодрственности вплоть до границы, где мы встречаем незнакомое, если свет мыслей, свет разумного сужде­ния не желает пронизать незнакомое? Такая любовь становится тем, что называется мечтательностью. ... Когда Я, когда душа через чувство хочет объять внешнее, то оно не должно себя умерщвлять: Я посто­янно пребывает в чувстве; но если оно не поддержано мышлением и волей, то в бессилии свергается вниз. И это низвержение Я, его бессознательность ведет к тому, что такая любовь к незнакомому, не имеющая воли к сильному мышлению, приводит к тому, что душа все больше впадает в мечтательность в фантазирование ... в сонливость".
     "Душа, воспитанная в благоговении, свои темные симпатии и антипатии, свои темные чувства удоволь­ствия и неудовольствия просветляет настолько, что их можно назвать чувствами прекрасного, доброго". Темные желания, инстинкты превращаются благоговением в моральные жизненные идеалы. Само благоговение перерастает в переживание всесилия. "Итак, любовь и преданность — истинные водители в незнакомое и воспитатели души из рассудочной в сознательную".59 (1,2,3)

1453. "Уже не достаточно того, что антропософы хотят принести жертву. Многие люди хотят охотно и много приносить жертв. ... Но чтобы с пользой принести жертву, для этого нужно иметь силу, нужно сна­чала представлять собой нечто, чтобы стать способным на жертву, иначе жертва не имеет никакой цены для самости. Люди из эгоизма, из удобства не хотят совершенствоваться...".135 (4)

1620. "Логике мышления сопутствует сильный эгоизм. Логика сердца преодолевает всякий эгоизм, логика сердца делает человека участником во всечеловеческом". 119 (11)

1664в. "В чистых мыслях обретешь ты самость, которая может держаться на самой себе. ... истина этого изречения составляет большую часть эзотерической жизни.
     Все, что человек ныне думает и чувствует, можно разделить на две части. Одна часть намного превышает другую. Принадлежащая к ней часть человечества мыслит и чувствует, побуждаемая внешними впечатлениями". На этом пути возникает и множество научных сочинений.
     Мысли, возбуждаемые восприятиями, мешают развитию астр. тела. Такие мысли ночью окружают астр. тело и обременяют его. Лишь часть его, сохранившая высшую гармонию, работает тогда над восстановлением физ. и эф. тел. В этой части работают мысли, происходящие от божественных творящих существ. "Эти существа имели современный мир сначала в себе в виде мыслей, до того, как начали творить его. Первоначально в них была воля, воля к деянию. Она подвинула их к чувству. И затем из чувства возникла мысль, сообразно которой они утвердили, сотворили вещи. Мир, таким образом, построен в соответствии с мыслями".
     Современный человек идет в обратном направлении: от восприятия к мысли, к чувству; а потом является воля. Эзотерическая жизнь строится на восприятии мыслей, существовавших до сотворения вещей.266-1, с.324-326
     "С развитием мышления все силы фантастики устремляются к развертыванию.
     С развитием воли развертываются силы эгоизма и все, что ему способствует.
     При правильном развитии мышление прекращается, когда возникает желание впасть в фантастику.
     А воля становится одинокой, отчуждается от мира".Д.22, с.4
     "В мышлении действует сомнение, в волении — суеверие, в чувстве — иллюзия самости". Д.41, с.5

1666. "Природное свершение протекает значительно быстрее, чем наше раз­витие". Напр., семилетнее развитие нашего эф. тела растение проделывает за 1 год. "Нашими мыслями, поскольку они зависят от нашей воли (желаний, вожделений), мы движемся намного быстрее (в 7 раз), чем ход внешнего мира". Здесь основа нашего эгоизма, своенравия в мыслях. Если бы мы двигались с ходом внешнего мира, то не ценили бы свое мнение более, чем мнения других. "С одной стороны, мы движемся намного медленнее, чем ход внешнего мира, — как чувствующие люди. ... и быстрее — как люди воли". 187 (7)

1795а.
"Тело Я дает в

физическом — форму
эфирном — внутреннее движение
астральном — внутреннюю жизнь
духовном — одушевление.

Астральное тело дает в

физическом — движение
эфирном — вожделение
астральном — чувство
духовном — мышление.

Эфирное тело дает в

физическом — самопереживание
эфирном — самопознание
астральном — самоподдерж.
духовном — память.

Физическое тело дает в

физическом — эгоизм — в-себе-бытие
эфирном — представление
астральном — ощущение, чувство
духовном — восприятие".

     Д.34, с.23

Две воли и два чувства. Свет и тьма

1877. "В нашем человеческом бытии мы можем различать два рода воли: внутреннюю и внешнюю. И мы мо­жем сказать: внешняя воля является нам в ее действии, когда мы бодрствуем. Внутренняя воля является нам в ее действии, когда мы спим. ... Воля имеет дело с органической деятельностью... с процессами обмена веществ. ... И вот из этого моря воли человеческого существа ударяет волнообразно то, что от­крывается в чувствах. Мы ведь знаем, что чувство (см.схему) является очень смутной действительностью человеческого существа, что чувство для сознания обладает лишь той интенсивностью, что и сновидение. И тем не менее оно светлее воли. ... Человек просветляет себя в своих чувствах. И когда он просветля­ет себя, то два полюса воли восходят в интенсифицированное сознание; выявляются как внутренняя, так и внешняя воля, когда они могут пробиться в сознание.
     Подобным же образом мы различаем два рода чувств... одно выбивается из воли и родственно состоянию сна человека. Оно изживается в антипатиях, которые человек развивает в широком объеме... в то время как воля, ведущая человека во внешний мир, когда она ударяет в чувства, приво­дит нас в исполненное симпатии отношение с внешним миром". Чувства раскрываются в душевной деятельно­сти. "Мы можем с этой точки зрения изучить душевную жизнь и получим много показательного. Мы увидим, что бодрствование призывает нас к симпатии к окружающему миру. Антипатии приходят из бессознательных состояний. Они проникают из спящей воли. ... Благодаря антипатиям мы отдаляем себя от окружающего мира, делаем себя одинокими, замыкаемся в себе. Эгоизм, развиваемый человеком, имеет своей предпосыл­кой восходящие внутри антипатии. Чем эгоистичнее человек, тем больше элемента антипатии действует в нем. Он хочет замкнуться, он хочет по возможности чувствовать в себе".
     В обычной жизни мы не замечаем, как взаимодействуют симпатия и антипатия. Но в аномальных случаях, например, когда во сне нас мучают при стесненном дыхании кошмары, можно узнать, что "...душевно эти кошмары в существенном выражают антипатичное отклонение того, что хочет проникнуть в нас и не позволяет нам достаточным образом пережить нашу эгоистичность". Если антипатия сильно захватывает человека в бодрственном состоянии, то она пронизывает астр. тело; и тогда антипатия струится как самостоятельная аура. Человек тогда может испытывать антипатию даже к тем, кого он ранее любил. "Если человек переживает антипатию, необъяснимую внешними отношениями, то это происходит из переливающейся в душе через край антипатии, и означает анормальную выработку в душевной жизни одного полюса, вы­ступающего из сна.
     Итак, если антипатичное существо получает перевес, то человек становится мироненавистником. Эта ненависть к миру может очень сильно возрастать. Все воспитание, все социальное взаимодействие должно вести к тому, чтобы помешать возникновению подобных человеконенавистников". Из того же источника возникает и мания преследования — как результат сильного эгоизма. Кто за порогом сознания познает эту волю, тот узреет тайну того, что во внешней жизни ведет человека ко всему плохому. "Это глубокая тайна жизни, что уравновешивание нашей органической деятельности мы получаем благодаря тем силам, ко­торые, овладев человеком в сознательной жизни, способны сделать его преступником, злодеем.
     В мире не существует злого или доброго самого по себе. ... Если вы спросите о сущности сил, действующих компенсирующе на израсходованные жизненные силы, то вы должны на это ответить: это есть зло. У зла есть задача. И она такова. ... Нужно знать, что жизнь — это опасный процесс для человека и что в подосновах жизни присутствует необходимая для употребления сила зла. ...
     Но волны бьют далее, в представления. И когда внутреннее спящее воление просветляется в чувствах, ударяет в представления, то тогда оно становится хотя и светлее, но, в то же время, качественно спиритуальным, оно переабстрагируется. Антипатичные чувства еще обладают некоторой живой интенсивностью в человеческих переживаниях. Когда же они ударяют в представления, то тогда они живут во всем том, что в человеке является отрицательными суждениями, отклоняющими суждениями. Все, что в жизни мы отрицаем в суждениях, все, что логика называет отрицательными суждениями, является биением антипатичных чувств или спящей воли в жизнь суждений.
     А когда в представления ударяют симпатичные суждения, коренящиеся во внешней воле, в бодрственной воле, то мы получаем утвердительные суждения... воля, чувства и суждения или представления ударяют далее, вплоть до сферы органов чувств. И что же возникает, когда отрицательные суждения достигают органов чувств? — Тогда возникает нечто, не воспринимаемое: мы переживаем темноту, если речь идет о вос­приятии, идущем через зрение. Утвердительные суждения, напротив, дают переживания света. Естественно, в ином случае мы должны говорить о переживании немоты, о переживании тона или звука. Ко всем 12 чув­ствам относится то, что мы охарактеризовали через свет и тьму".


     Сфере органов чувств соо­тветствует божественная деятельность. Эту деятельность переживали во 2-ю послеатлантическую эпоху: Бога в свете, Бога в тьме; "... Бога в свете: Божест­венное в люциферической окраске; Бога в темноте: Божественное в ариманиче­ской окраске.
     Так пережива­ла персидская культура вне­шний мир. Солнце было пред­ставителем внешнего мира — Солнце как божественный источник света". В 3-ю послеатлантическую эпоху пережи­вали сферу между суждени­ями и чувствами. Божествен­ное переживали в столкнове­нии представлений с чувствами. "И если мы в состоянии прочесть образные и т.п. документы, сохранившиеся от египто-халдейских времен, то мы обнаружим, как все там образовано из симпатичного утверждения и антипатичного отрицания. Можно почувствовать в еги­петских надгробных и иных фигурах, что в них заложено нечто, художественно изображено это симпатичное "да", антипатичное "нет". Нельзя изобразить никакого сфинкса, не внеся в изображение симпатизирующую или антипатизирующую жизнь идей. ... Солнце переживали как божественный источник жизни".208(20)

Эгоизм, мечтательность. Я

1471. "Утверждать лишь свое мнение — означает быть эгоистичным. Считать свои действия единственно правильными — означает быть эгоистичным".112 (11)

1472. "Эгоизм в своих тончайших проявлениях является силой, которая толкает человека вперед в мире, где он воплощен".138 (4)

1475. "Истина пребывает единственно лишь там, где личные интересы, субъективность, эгоизм человека облагорожены т.обр., что человек заинтересован не в одной лишь собственной персоне, но во всем мире. А где человек столь мал, что лишь за счет отрицания своего личного интереса, своей субъективности способен озаботиться большими делами мира, там он живет в величайшей лжи бытия".
     "Всю свою жизнь Фауст не был привязан к временному, поскольку охотился за обманчивым образом веч­ного; в конце жизни он привязывается к временному. Он как будто бы становится таким же, как большинство людей. Он слепнет, однако мотив, в силу которого он привязывается к временному, у него совсем иной, чем у большинства людей. Он распознал бесконечную ценность временного, его вечную ценность. Раньше он полагал, что весь мир существует лишь для него, чтобы удовлетворять его. Поэтому он хочет с помощью магии подня­ться к высшему наслаждению. В конце он обнаруживает, что в деяниях для мира он находит высшее само­удовлетворение. Бессамостность впервые удовлетворяет его взошедшую к наивысшему самость".
     "Когда Бог из любви сотворил мир, то сделал Он это потому, что в своем самоотречении одновременно переживалось божественное наслаждение, божественное самоудовлетворение".
     "Сначала расширьте свою самость до мирового Я, а затем всегда поступайте эгоистично. Будьте как торговка, продающая яйца на базаре. Только заботьтесь не о торговом деле из эгоизма, а о мировом деле из эгоизма!"30 с.429-432

Храмовая легенда и ее эзотерически-эволюционный смысл

35. В начале XV столетия Христиан Розенкрейц учил небольшой круг посвященных. Это учение было затем облечено в покровы мифа, который рассказывали во многих братствах, но его интерпретация давалась очень немногим. Это была легенда о Храме. В ней рассказывалось: "Было время, когда Элоим творил людей. Он создал одного и назвал Евой. С Евой соединился сам Элоим, и Ева родила Каина. Затем Элоим Ягве, или Иегова, создал Адама. Адам тоже соединился с Евой, и от этого брака произошeл Авель.
     Таким образом, в Каине мы имеем дело непосредственно с сыном Бога, а в Авеле — с отпрыском, созданным людьми Адамом и Евой. Так возникли два рода людей. Мы имеем здесь дело с двумя родами человеческими: с тем, который, будучи представлен в Соломоне, обладает божественной мудростью, и с родом Каина, с потомками Каина, которые понимают огонь и знают, как с ним обращаться. Этот огонь не физический, а пылающий в астральном пространстве огонь вожделений, желаний, страстей.
     Кто такие сыновья Каина? Сыновьями Каина, согласно легенде, являются сыновья тех Элоимов, которые среди Иерархии Элоимов в эпоху Луны немного отстали. В эпоху Луны мы имеем дело с кама. Эта кама, или огонь, была тогда пронизана мудростью, так что существует два рода Элоимов. Одни Элоимы не остановились на браке между мудростью и огнем; они вышли из этого. И когда они формировали человека, то больше не были пронизаны страстями и наделили человека спокойной профильтрованной мудростью. И это было, собственно, Ягве-, или Иегова-религиeй, мудростью, целиком лишeнной страстей. Другие Элоимы, у которых мудрость ещe была соединена с огнем лунного периода, суть те, которые сотворили сыновей Каина.
     Поэтому в сыновьях Сета (Сима) мы имеем религиозных людей с профильтрованной мудростью, а в сыновьях Каина — тех, кто обладает импульсивным элементом, кто воспламеняется и может развивать энтузиазм в мудрости. Эти два рода созидают через все расы, через все времена. Из страстей сыновей Каина возникли все искусства и науки, из потока Авеля-Сета возникли процеженное благочестие и мудрость без энтузиазма.
     Эти два типа существовали всегда, вплоть до 4-ой подрасы нашей коренной расы. Затем пришло Христианство. Благодаря ему бывшее благочестие, "благочестие свыше", сменилось благочестием, целиком свободным от Камы. Оно погрузилось в элемент, пришедший на Землю благодаря Христу. Христос — это не просто мудрость. Он — воплощeнная любовь: высшая божественная Кама, которая в то же время есть Буддхи, чисто текущая Кама, ничего не желающая для себя, но все страстные желания в бесконечной самоотдаче направляющая вовне, обратная Кама. Буддхи — это обратная Кама. Благодаря этому среди типа людей, которые благочестивы, среди сыновей мудрости подготовляется высшее благочестие, которое также может обладать энтузиазмом. Это христианское благочестие. Оно было подготовлено ещe в 4-ой подрасе четвeртой коренной расы. Но всe это течение ещe не в состоянии соединиться с сыновьями Каина. Они — ещe враги. Если бы Христианство безусловно быстро захватило всех людей, то они хотя и смогли бы наполниться любовью, но отдельное человеческое сердце, индивидуальное человеческое сердце не присутствовало бы при этом. Это не было бы свободным благочестием, это не было бы рождением Христа в себе как брата, но — лишь как господина. Над этим должны работать сквозь всю 5-ю подрасу сыновья Каина. Они действуют в своих посвященных и строят Храм человечества, возводят его из мирового искусства и мировой науки.
     Так видим мы в ходе 4-ой и 5-ой подрас постоянно и всe более развивающимся мирской элемент, выступающее на физический план все мировое историческое развитие.
     В мирском элементе материализма развивается личное, эгоизм, который ведeт к войне всех против всех. И хотя Христианство было здесь, в определeнном смысле оно было тайной немногих. Но оно способствовало тому, что людям во время 4-ой и 5-ой подрас раскрылось: все равны перед Богом. Это основной христианский тезис. Но люди не могут понять его целиком, они пока пристрастились к материализму и эгоизму.
     Французская революция последствия христианского учения осуществила в мирском смысле. Спиритуальное учение Христианства о том, что все люди равны перед Богом, было превращено французской революцией в чисто мирское учение: все равны здесь. Новое время ещe больше перенесло это в физическое.
     Перед французской революцией к фрейлине королевы Марии-Антуанетты мадам Д'Эмар явилась одна личность, предсказавшая все важнейшие сцены революции, чтобы предостеречь королеву. Это был граф Сен-Жермен, та личность, которая в предыдущей инкарнации основала Орден Розенкрейцеров. Он тогда отстаивал точку зрения: люди должны спокойным образом вестись от мировой культуры к истинной культуре Христианства. Мирские же силы хотели материальным образом, сбою завоевать свободу. И хотя он рассматривал революцию как необходимое следствие, он всe же предостерегал от неe. Он, Христиан Розенкрейц, в инкарнации XVIII века как Страж внутреннейшей тайны Медного моря и Святого Золотого треугольника, предостерегал: человечество должно развиваться медленно: хотя он и видел, что произойдет.
     Таков ход человеческого развития, если его рассматривать изнутри, в 4-ой и 5-ой подрасах (культурах) нашей коренной расы. Было возведено человеческое строение культуры, большой Храм Соломона. Но то, что его, собственно, должно было увенчать, этому надлежит ещe оставаться тайной. Это мог возвести только посвященный. Этот посвященный был неправильно понят, предан, убит. Эта тайна не может выйти наружу. Она остаeтся тайной немногих (посвященных) Христианства. В отливке Медного моря и в Святом треугольнике заключена она. И она есть не что иное, как тайна Христиана Розенкрейца, который до рождения Христа был воплощeн в одной очень высокой инкарнации и сделал тогда одно примечательное высказывание.
     Позвольте мне в немногих словах набросать сцену того, как Христиан Розенкрейц перед французской революцией проявил себя. Он сказал: "Кто посеет ветер, тот пожнeт бурю". Он сказал эту фразу ещe в древности, до того, как она была произнесена пророком Осией (8,7) и записана. Она произошла от Христиана Розенкрейца.
     Это изречение: "Кто посеет ветер, тот пожнeт бурю", — является руководящим в 4-ой и 5-ой подрасах нашей коренной расы, и оно должно означать: вы сделаете человека свободным, и Сам воплощенный Буддхи соединится с вашей свободой и сделает людей равными перед Богом. Но дух (ветер означает дух — Руах) сначала станет бурей (войной всех против всех).
     Сначала Христианство, выраженное крестом, должно было пройти развитие через чисто мирские сферы физического плана. И с самого начала крест и распятый Христос стали символом Христианства. Но чем больше Христианство становилось политическим, тем больше его символом выступал распятый Сын Божий, страдающий на кресте мирового тела. И внешне это остаeтся так до конца 4-ой и 5-ой подрас.
     Сначала Христианство связывает себя с чисто материальной культурой 4-ой и 5-ой подрас, но наравне с этим существует собственно Христианство будущего, владеющее тайной Медного моря и Золотого треугольника. Это Христианство имеет иной символ... крест, увитый розами. Это символ нового Христианства 6-ой подрасы (славяно-германской культурной эпохи. — Сост.). Из Мистерии розенкрейцерского братства развивается это Христианство 6-ой подрасы, познающее Медное море и Золотой треугольник.
     Хирам представляет собой посвященного из сыновей Каина в 4-ой и 5-ой подрасах. Царица Савская — каждая женская фигура на эзотерическом языке означает душу — это душа человечества, которая должна сделать выбор между профильтрованным, но не завоевавшим Землю благочестием и завоевавшей Землю мудростью, т.е. через преодоление страстей связавшей себя с Землeй мудростью. Она является представительницей истинной человеческой души, стоящей между Хирамом и Соломоном и связывающей себя с Хирамом в 4-ой и 5-ой подрасах, ибо он ещe строит Храм.
     Медное море — это та отливка, что возникает, когда соответствующим образом вода смешивается с рудой. Три подмастерья делают это неправильно, отливка разрушается. Но когда Тубал-Каин открывает Хираму Мистерию Огня, Хирам оказывается в состоянии правильно соединить воду и огонь. Из этого возникает Медное море. Это составляет тайну Розенкрейцера. Оно получается тогда, когда вода, спокойная мудрость, соединяется с огнем астрального пространства, с огнем страстей. Благодаря этому должно возникнуть соединение, которое "медное", которое можно внести в следующую эпоху, если к этому присоединить тайну Святого Золотого Треугольника, тайну Атма-Буддхи-Манас. Этот треугольник со всем тем, что связано с ним, становится содержанием обновленного Христианства 6-ой подрасы. Это подготавливается через розенкрейцеров и в дальнейшем то, что символизировано в Медном море, соединится с познанием реинкарнации и кармы. Это есть новое оккультное учение, которое вновь соединится с Христианством.
     Атма-Буддхи-Манас, высшее Я, — это тайна, которая откроется, когда до неe созреет 6-я подраса. Тогда Христиану Розенкрейцу больше не потребуется предостерегать, но всe, что означает войну на внешнем плане, обретет мир через Медное море, через Святой Золотой треугольник. Таков ход мировой истории в будущем времени. Что Христиан Розенкрейц своей Храмовой легендой хотел через братства внести в мир — это как задачу должны поставить себе розенкрейцеры: учить вовне не только религиозному благочестию, но и науке; познавать следует не только внешний мир, но также и спиритуальные силы, и так с двух сторон входить в шестую культуру".93(5)

36. "Неравенство происхождения Каина и Авеля (неполовое и половое происхождение) вызвало спор между ними. И Каин убил Авеля. Авель за половое происхождение, а Каин за моральное грехопадение были лишены жизни в духовном мире. Взамен Авеля Иегова дал родительской паре Сета. От Каина и Сета пошли два типа людей. Потомки Сета могли в особом (сновидческом) состоянии сознания созерцать духовный мир. Потомки Каина были начисто лишены этого. Они должны были в смене поколений постепенно вырабатывать человеческие земные силы и так вновь завоевывать спиритуальные способности.
     Одним из потомков Авеля-Сета был мудрый Соломон. Дар сновидческого ясновидения был у него наследственным". О его знаменитой мудрости говорится символически, что он сидел на троне из золота и слоновой кости (это символы мудрости). Одним из потомков Каина был Ламех, "...хранитель Т-книги, в которой, в той мере, в какой это было возможно для земных сил, была восстановлена пра-мудрость; поэтому для непосвященных книга была непонятной. Другой представитель каинова человечества — Тубал-Каин, который настолько подвинул искусство обработки металлов, что из них стали делать музыкальные инструменты. Современником Соломона был еще один из рода Каина — Хирам-Абиф или Адонирам, который в своем искусстве пошел столь далеко, что достиг самой границы, за которой начинается созерцание высших миров; лишь тонкую стену, отделявшую его от посвящения, оставалось преодолеть ему".
     Соломону в сновидческой мудрости открылся план храма, который своими формами должен был символически выражать развитие человечества. Царица Савская Балкис в силу своих старых представлений не могла понять, как это мастер строитель, обладая лишь человеческими силами, смог построить такой храм. Она знала, что рабочих для строительства можно собрать лишь силой атавистической магии. Она потребовала показать ей мастера, которым был Хирам-Абиф. Тот взошел на холм и по знаку, данному с помощью молотка, тут же собрал толпы рабочих.
     "Вскоре после того царица и ее нянька (символ пророческой личности), подходя к вратам города, опять встретили Хирам-Абифа. Как только обе женщины увидели его, появилась птица Хад-Хад и села царице на руку. Нянька пророчица истолковала это так, что царица Савская предназначена не для Соломона, а для Хирам-Абифа". Когда Соломон был пьян, царице удалось снять с его пальца кольцо, с которым было связано ее обещание стать женой царя.
     Царица Савская выражает собой звездную мудрость, которая прежде была связана с атавистическими силами души, символизированными в Соломоне. "Оккультная легенда в символе женского образа выражает мудрость, которая может быть обвенчана с мужской частью души. Со времени Соломона началась эпоха, в которую мудрость должна была начать переходить от атавистических старых сил к вновь вырабатываемым земным силам Я. Кольцо всегда является символом "я". О Соломоне говорится как о человеке, не вполне обладающем силой человеческого Я. В атавистическом сновидчески-ясновидческом сознании он переживает лишь ответ "высшего Я", Ангела. "Опьянение" указывает на то, что это Я было вновь потеряно в полусознательных силах души, с помощью которых оно было обретено. Хирам является первым, кто реальное человеческое Я делает своим достоянием".
     С этого момента Соломон начинает испытывать к нему зависть. Он использует трех подмастерьев, которым Хирам отказался присвоить степень мастера и сообщить тайное слово по причине их незрелости, и они убивают Хирама. Но прежде они мешают ему изготовить "медное море" из семи металлов (свинец, медь, олово, ртуть, железо, серебро, золото), которое должно было быть прозрачным. Подмастерья подмешивают туда нечто чуждое, "море" воспламеняется, из него звучит голос, повелевающий Хираму прыгнуть в огонь. Там он встречает Тубал-Каина, который ведет его к центру Земли, где находится Каин, в состоянии до совершения греха. Каин дает Хираму поучение, что энергичное раскрытие человеческих земных сил в конце концов приведет на вершину инициации и что достигаемое на этом пути посвящение должно со временем заступить место созерцаний сыновей Авеля-Сета. В качестве символа, вселяющего силу, Каин дает Хираму новый молоток. Им он, вернувшись на поверхность Земли, касается "медного моря", и оно становится прозрачным. Таков символ восхождения с помощью медитации к имагинациям. "Медное море" символически выражает человека, каким он стал бы, если бы не случилось предательство в виде сомнения, суеверия, иллюзии. Из-за них в Лемурийскую эпоху человечество было ввергнуто в огненную катастрофу, не вполне погашенную водным развитием Атлантиды. Человек должен восстановить в душе состояние, в котором был Каин до убийства брата, т.е. пройти через Я-разитие.
     Каин дал Хираму "...знак Т и сказал, что от него произойдет род, который победит на Земле детей Адама, использует великое служение огня, а также снова приведет человечество к божественному творческому Слову". Человек воплотился в металлические массы, которые некогда были в расплавленном состоянии. До того он не мог сомневаться в духовном мире, ибо он окружал его; суеверие не могло возникнуть, ибо человек видел духовное в его истинном облике; иллюзия собственной самости не могла возникнуть, поскольку он сознавал себя во всеобщей духовности. Предатели подмастерья подмешали в сплав забвение божественного творческого Слова. Но на оккультном пути вновь обретается Т, творческое Слово, познается чистая природа Каина.265, с. 365-370
     "Каинит — это сын божественно-духовных сил, которые воздействуют на земное развитие таким образом, что могут произвести микрокосм, в котором овнутрены макрокосмические силы. Он принадлежит тем силам, которые во время земного развития смогли достичь некой высоты, заложив в человека силы Я и затем начав их формировать, совершенствовать.
     Авелит принадлежит другим макрокосмическим силам, которые не могут так непосредственно овнутрить в нем силы Я". Поэтому он не может так непосредственно, как каинит, быть носителем макрокосмических сил. Они в нем действуют извне. Поэтому становится необходимым существование полов. Авелит принадлежит отставшим силам, действующим из лунного развития в земном. Они не смогли в свое время достичь соответствующей высоты и потому на Земле могут овнутриться лишь вплоть до астрального тела микрокосма. "Поэтому лишь через посредство человеческой пары могут они творчески воздействовать на земное развитие. ... В состоянии Луны был деятелен принцип двоичности; две силы творчески воздействовали одна на другую: солнечная и лунная. Отставшие силы, которые в эоне Земли открылись тотчас же, как только в человеке распустилась сила Я, они внесли те лунные силы в земное развитие и овнутрили их в микрокосме, так что в нем возникла двоичность, в которой ни солнечное, ни лунное влияние не стало преобладающим в физическом или эфирном теле. Так возникли два пола.
     Каинит, принадлежащий собственно земному развитию, не нуждается в том, чтобы проходить через половые различия. ... для Земли была предопределена троичность: Солнце, Луна и Земля. Человек сначала имел в себе силы обоих полов, как Земля содержала в себе силы Солнца и Луны. Он мог действовать творчески развивая то, что развивается на Земле, — силу Я".
     Убив Авеля, Каин впустил в себя силы Авеля, отставшие силы лунного развития. Допустив смерть, он сделал себя должником ее сил, сил нисхождения, разрушения. К Авелю из макрокосма струятся силы, которые Каин должен получать из окружающего мира. Авель воздействует на астральное — он пастух. Каинит способен построить храм микрокосма, в котором могут быть овнутрены все силы, действующие из внешнего мира. Авелит доводит их лишь до образного представления храма. Каинит силой Я может гармонически работать с семью планетарными силами (семь металлов), которые изживают себя в семи членах его природы (три высших и четыре низших); и он может прийти к созерцанию духа. В центре Земли он созерцает мировое Я, которое он овнутрил собственной силой, что дает ему силы для дальнейшего решения его задачи. Предают же его подмастерья из-за сил смерти, которые он принял в себя. Пламя символизирует тепло крови, которая ведет его к его предку.
     "Потом наступает новый период в работе, когда с ним соединяется мудрость, прежде притекавшая к авелитам из духовного мира". — Балкис влюбляется в Хирама. "С этого момента силы, действовавшие в потоке Авеля, достигают своей высшей точки в земном развитии".
     Макрокосмические силы в ходе земного развития овнутряются в микрокосме; те, кто этого не делают, остаются в макрокосме и работают оттуда над Я-сознанием, в "подсознательной жизни макрокосма", за линией горизонта, в состоянии сна. "В сознательной дневной жизни микрокосма, над горизонтом, они могут работать лишь вне микрокосма". Линия горизонта, идущая с востока на запад и линия, перпендикулярная ей, образуют знак Тао. Это и есть молоток, данный для определенного периода развития. Им построен храм микрокосма из сил макрокосма. "Его сила открывается в трех точках на востоке, юге и западе, в светлой полусфере. Где микрокосм может сознательно работать с овнутренными силами, там раздается его стук".
     С "овнутрением" Бога в человеке должны начать открываться силы, разрушающие, "демонтирующие" человека. Микрокосм должен начать вбирать в себя то, что всегда отстает и тем дает развитию идти вперед. "Божественно-духовные существа должны постепенно отступать от человека; он должен сам воздействовать на макрокосм. Вместо того, чтобы брать, он должен начать отдавать. Из храма микрокосма он должен работать во внешнем мире, в темной полусфере, где макрокосмические силы действуют бессознательно. Тогда тьма внешнего мира, подсознательное человека, осветится светом понимания. Микро- и макрокосм соединятся. Жизнь и смерть станут единством, они станут превращаться друг в друга. Идя путем восхождения и нисхождения, человек войдет во врата Божественного Духа.265, с. 381-387
     "Эта легенда построена так, что если ее образами пронизывать душу, постоянно медитируя над нею, то образуется независимое от физического аппарата познания созерцание эволюции человечества". Первый земной человек, Каин путем дыхания вбирает и возвращает назад субстанцию тепла. Таково основание его жизни. "Ева, земная матерь, живет как существо, ткя в элементе воздуха. Воздух в связи со светом дает тепловой эфир". Ягве из атомизированного земного элемента (прах земной) творит Адама. Земной элемент в связи с "воздушным существом Евы рождает Авеля, чей элемент есть атомизированная вода". Между элементами огня и воды возникает спор.
     "Огненное существо удалило с земной планеты водное человеческое существо". Прежнее ясновидческое познание Каина как огненный элемент проникало в вещи. Водный человек затемнил то ясновидение. Возникли люди, идущие из тьмы к свету путем эволюции. Люди Авеля-Сета дышат воздухом, что дает им примитивное ясновидение.
    


     (Этот рисунок дан как оккультный знак для медитирования над легендой.)
     Построенный более из элемента огня аппарат познания сыновей Каина получает чувственные восприятия и обрабатывает их интеллектуально. Аппарат ясновидения сыновей Авеля построен из элемента воды. Из видений, минуя чувственное восприятие, они осознают духовные переживания.
    


    

(В расстановке стрелок и чисел возможны ошибки. Примечание издательства.)265 с. 393
     "Ева была человечеством полярной (коренной) расы, совершенно отличным от современного, а именно более простым". Чтобы составить себе о нем представление, нужно сосредоточиться на пульсации крови по всему телу, на тепле крови, а остальному дать исчезнуть; тогда у нас будет представление о том, какова была Ева. Земля была темной, но во вторую, Гиперборейскую эпоху Духи Солнца пронизали темную Еву светом. Лучи солнечного света содержали в себе также питание. И все, что осталось от того питания для человечества или Евы, было использовано для целей размножения. Так возник Каин — из соединения Элохима с Евой.
     "В Лемурийскую, или Лунную эпоху Элохим Ягве... создал Адама, т.е. он разделил человечество на два пола. И когда говорится, что Адам и Ева стали мужем и женой, то это означает, что оба пола соединились в целях размножения: так возник Авель.
     Прежде соединенные силы Солнца и репродукции разделились и произвели два рода людей. Каин и Авель изо дня в день, даже ежечасно, воюют в нашем теле, поскольку Авель представлен артериальной кровью, которая приходит из легких и от сердца, насыщенная живым духом воздуха, чистым, крепким кислородом. Каин же представлен венозной кровью, насыщенной ядовитой, убивающей углекислотой". Оживает Авель в Сете, обновленном дыхании.
     Когда Солнце выделилось из Земли, род Авеля-Сета стал носителем божественной мудрости и интуиции (жрецы, короли "Божьей милостью"). "С точки зрения физической они негативны, или женственны (не обязательно физически женственны).
     Род Каина обладает силой размножения (не обязательно полового) вместо интуитивной мудрости. Он позитивен, мужественен (не обязательно физически мужественен); он работник в мире, научный исследователь и т.д. Попробуем сделать это понятнее с помощью диаграммы.
    
     Сыны Бога: физически-женской природы, эфирно-мужской природы, обладают интуицией; Авель.
     Сила Солнца содержит пита-
     ние, интуицию и размножение
     Дочери человеческие: физически-мужской природы, эфирно-женской природы обладают силой репродукции; Каин. В эпоху Атлантиды была предпринята попытка оба рода (типа) людей соединить, но это повело к черной магии наихудшего сорта. На это указано в Библии: "Сыны Божии увидели дочерей человеческих ... и брали их себе в жены" (Быт. 6.2).265, с. 393-395
     "Пришествие царицы Савской означает современный опыт. Наука, представленная Хирамом, может ныне соединиться с душевной мудростью, символизированной царицей Савской. Няня — это смотрящий в будущее пророк; птица Хад-Хад есть дух интеллигенции, восходящей из души. Через откровение, представленное Соломоном, она обращается к обретаемому с помощью Я познанию, которое находит свое выражение в Хираме".
     Хирам, по желанию Балкис, взмахом Тау-молотка собирает рабочих. Этим показано, каким образом осуществляются массовые события — с помощью массового внушения. В древности, когда человек не был индивидуализирован, такие приемы были отчасти допустимы.
     Хирам идет к центру Земли, где растет Я-растение; Каин был земледельцем. с. 396
     После отделения Солнца Земля представляла собой "...огненный шар, окруженный тепловой атмосферой, или тепловой аурой. На земном шаре вырастали физические и эфирные тела, подобно растениям. И когда Солнце пронизывало лучами атмосферу, тепло проникало в человеческие физические и эфирные тела и из них образовывались тела астральные, душа человека. Это облучение Существом Солнца человеческих форм вносило силы мудрости Существа Солнца в людей, которые стали высшим Я человека. Оно есть прирожденная божественная мудрость в человеке, делающая его духовно познающим существом. ... Солнечные Существа, Элохимы, посылали свои лучи на Землю с помощью Архангелов, чем вызывались различные течения в человеческих формах, ... ставших человеческим мозгом... кровью ... универсальное тепло стало внутренним теплом. ... Поток, образовавший из света мозг, был Каин, огненно-земной человек; сопутствующий ему поток, образовавший в человеке кровь, был Авель, возникший с помощью Адама. Водная субстанция была кровью. Это водный человек. ... пассивная сторона света".
     В ходе "шести дней творения" в определенный момент из середины огненного шара в мировое пространство вырываются силы и возвращаются назад к центру. Так возникает тепловая атмосфера — как среднее вещество, производящее противодействие. Когда начинается процесс вдоха и выдоха, в тепловой атмосфере рождается противостояние и лучи Солнца наталкиваются на замутненную атмосферу, сгущенное тепло, которое становится воздухом. Действие прежнего огня мудрости, образовавшего зачатки мозга, меняется, а вместе с тем и формация мозга.
     "Таким образом, мы вновь находим Еву, земную Матерь, состоящую теперь из более атомизированного вещества — после того, как родился Каин, — в соединении с Адамом, затемненным потоком Солнечного Существа, что земное существо делает Авелем, дышащим воздухом. При всеобщем сгущении, возникающем благодаря воздуху, испытывает противодействие также и Каин; непосредственное соприкосновение с огненным дыханием затемняется. Это и есть убийство Авеля Каином. Каин теперь оказывается отрезан от богов огня, но в себе имеет способность огонь мудрости развивать внутри себя с помощью рассудка, преобразуя его (просто) в мудрость.
     Ну, а что означает земной прах, из которого сотворен Адам? Вся эволюция образуется возникающими в определенные эпохи сгущениями, работой формообразования. Также и земное состояние было подготовлено работой над формой путем конденсации, уплотнения духовных сил.
     Когда Ева, земная Матерь, возникла благодаря действию Тронов и Элохимов, то первое формообразование имело место в Каине. Затем активная сторона этого образования пробудила огненное, а пассивная стала причиной сгущения в сторону вещественности, воздушного элемента. Попросту говоря, вещественность, на которую она с тех пор стала оказывать влияние, сгустилась, стала более физической, но пронизанной действенным духом. Из этого более конденсированного взаимодействия возник Адам, а продуктом действия Адама и Евы стал Авель, водное, или воздушное существо. Встреча огненного и воздушного элементов вызвала спор, противостояние; огненный элемент затмился, вобрал в себя нечто от темного элемента".
     "Братоубийство означает убийство красной крови синей кровью".265 с. 396-399
     "Соломон владел тремя тайнами: тайной двух Геркулесовых столпов, тайной триединства мудрости, красоты и силы и тайной света и тьмы".
     "Нисходя в земную инкарнацию, человек приходит к тому, чтобы сомневаться в своей духовной сути, составлять себе ложные представления. Суеверием является, например, представление, будто бы человек есть одиноко стоящее существо, а не часть великого целого. Такова иллюзия собственной самости (вера в самость). Эти три предательских подмастерья разрушают изначальную чистоту человеческой природы, и из нее вздымается пламень вожделений".
     В эф. теле человека имеется три очень важных точки: в сердце, в селезенке и на спине. Та, что на спине, является "медным морем" микрокосма; три указанных подмастерья делают его замутненным, словно подернутым облаками, как дымчатый топаз. Его необходимо делать чистым, сияющим.
     "Каин в средоточии Земли обладает еще чистой божественной силой Элохима. Хирам ... получает от него изначальное творческое Слово, написанное на Золотом Треугольнике. ... "Медное море" является сплавом низших и высших принципов в физическом бытии, в минеральной рунде. ... "Медное море" есть оплотнение астральности. Астральное, каким оно было до сгущения физического, не могло оплотнеть. Пройдя через физическое оплотнение, астральное очищается и лишь тогда должно оплотнеть. Но сначала нужно найти слово, стоящее на Золотом Треугольнике. Лишь когда астральное очищено, Слово может возникнуть заново, — это эфирное тело в его новом облике, служащее выражением Принципа Христа". 265, с. 400-401
     "Выработка эгоизма стала необходимой с середины Лемурийской эпохи. ... до того человек не имел собственной камы; она тогда существовала лишь космически. С разделением на два пола кама вошла в отдельного человека; чрезмерная кама была удалена с Луной".
     "Благочестие было недостающей балкой в Храме Соломона, которая должна была соединить две колонны. Она должна быть найдена прежде, чем будет возведен храм". Благочестие — предание себя высшему; оно гармонизирует астральное тело. Слово Мастера, мудрость преобразует эфирное тело в вечное.
     Боас — сила, физ.тело; Якин — мудрость, эф.тело; перекладина — ас.тело, кама, огонь (душевный огонь).
     Так поперечная балка над двумя колоннами ведет, с одной стороны, к высшей мудрости (Буддхи) через благочестие, любовь, Христа, а с другой — к творческой силе (Атма) через познание, энтузиазм, Люцифера. Так связаны две колонны в храме.
     Преобразование минерального во внешний храм идет рука об руку с преобразованием волнующегося ас.тела в гармоническую человеческую любовь. Так творится вовне и внутри "медное море". Минеральный мир станет в конце концов выражением любви человека. Внутри — любовь, вовне — красота: таким станет образ мира".
     Хирам возвращается из "медного моря" одаренный высшими принципами, но ученики убивают его. Это война низшего с высшим в человеке. "Я вступает с востока через высшие принципы (подобно Солнцу восходит оно над человеком). Три подмастерья приходят от трех других сторон света". Хирам успевает написать слово Майстера на Золотом Треугольнике и бросает его в глубокий колодец. Этим он указывает на будущее, когда ас. тело будет очищено, и "медное море" затвердеет, физ. и ас. тела создадут твердое основание для дальнейшего развития.265, с. 401-405
     "Когда человеческое Я нисходит в три свои оболочки, оно прежде всего встречает астральное тело. Оно ощущает его таким, каково оно в действительности. Как бы через удар осознает себя Я и познает себя в ас. теле. Человек тогда начинает сомневаться во всем, также и в себе. Такого рода нападение переживает он; таков первый подмастерье-предатель.
     Затем человек встречает свое эф. тело, в которое он нисходит. И снова он познает себя в этом теле через удар. Тут ему навстречу выступают суеверия, всех верований и всех мнений, усвоенных через воспитание. Таков второй подмастерье-предатель.
     Затем человек нисходит в свое физ. тело и познает иллюзию собственной самости. Это третий подмастерье-предатель. Благодаря встрече с ним как бы одним ударом отнимается возможность ощущать себя закрытым в своей самости, изолированным от окружающего внешнего мира. Он учится познавать видимость и истину и возвышается над своей узкой ограниченностью. Более не заключенный в три оболочки человек свободно выходит из себя в окружающий мир и познает себя как микрокосм в макрокосме". (Удары Хираму наносятся подмастерьями в левый висок, в правый и в лоб.) 265,c.413-414

2. Становление "Я есмь"

От греческой драмы к Мистерии Голгофы

179. "Грек ещe не обладал таким воззрением на мир, как мы. Он хотя и мог развивать такие же понятия и идеи о мире, как мы, но он мог, в то же самое время, всерьeз принимать те воззрения, которые ещe давались в образах. Он вообще жил иначе, чем мы сегодня живeм. Мы, например, идeм в театр, чтобы развлечь себя. В Греции развлекаться ходили в театр — если я могу так выразиться — во времена Эврипида, едва ли во времена Софокла, и уж никак не во времена Эсхила или ранее того. Тогда на драматические представления приходили с другими целями. У человека было отчeтливое чувство, что во всeм: в деревьях и кустарниках, в реках и ручьях — живут духовно-душевные существа. Если человек переживал этих духовно-душевных существ, то в его жизни возникали моменты, когда у него совсем ослабевало чувство себя. Когда же он снова развивал это сильное чувство себя, которое древние развивали с помощью изучения йоги и которое грекам уже не было нужды развивать с помощью йоги, то всe вокруг делалось мeртвым, тогда человек видел лишь некоего рода труп природы. Тогда человек расходовал себя. Он говорил себе: жизнь расходует людей. Созерцая лишь мертвую природу грек чувствовал это как некий род душевного и телесного заболевания. В древние греческие времена это ощущали так живо, что в течение дневной жизни заболевали, и было необходимо что-то такое, что оздоровляло бы: и это была трагедия. ... если вообще желали остаться целостными людьми, то требовалось исцеление, поэтому шли в трагедию. И трагедии во времена Эсхила игрались так, что тот, кто строил, создавал трагедию, чувствовал себя врачом, лечившим израсходованного человека. Чувства, возбуждавшиеся сопереживанием страха, сострадания вместе с героем, действовали как лекарства. Они пронизывали человека, и когда он их преодолевал, эти чувства страха и сострадания, то они вызывали в нeм кризис, каким он, например, бывает при пневмонии. А когда человек преодолевал кризис, то он становился здоровым. ... Так было для греков искусство некоего рода целительным процессом. А когда первые христиане начали переживать, что было дано в воплощении Христа в Иисусе, что могло быть подумано, ощущено в Евангелиях: нисхождение Христа Иисуса к страданиям и к крестной смерти, Его воскресение, вознесение, — то они ощущали определeнного рода внутреннюю трагедию. Поэтому они всe больше и больше называли Христа врачом, целителем, великим врачевателем мира. Грек в древности ощущал это исцеление в трагедии. Человечество должно постепенно прийти к тому, чтобы исторически целящее переживать и ощущать во взгляде, в духовном переживании Мистерии Голгофы, великой трагедии Голгофы.
     В древней Греции, а именно во времена Эсхила, в трагедии стало более открытым то, что ранее праздновалось лишь в сумерках Мистерий. Что видели люди в этой внешней трагедии? — Являлся Бог Дионис, тот Бог Дионис, который образуется из земных сил, из духовной Земли... выходил на поверхность Земли и сопереживал страдания Земли. Как Бог, он чувствовал душевно — не так, как в Мистерии Голгофы, телесно, — что это такое: жить среди существ, проходящих через смерть. Он не учился переживать смерть в себе, но — наблюдать еe. Человек чувствовал: здесь Бог Дионис, который глубоко страдает среди людей, потому что он должен знать, как страдают люди. Сначала на сцене было одно-единственное царство — Бог Дионис, страдающий Дионис, а вокруг него — рецитировавший хор, чтобы люди могли слышать, что происходит в Боге Дионисе. Таков, вообще, был облик первых представлений, трагедий, что единственным действующим персонажем в них выступал Бог Дионис, а вокруг него хор рецитировавших о том, что происходило в его душе. Лишь мало-помалу из одного персонажа сложилась позднейшая драма. Так в образе переживали Бога Диониса. А позже в действительности, как исторический факт человеческого развития, человек пережил страдающего, умирающего Бога, Христа. Однажды это должно было разыграться перед человечеством как исторический факт, так что все люди могли ощутить то, что в ином случае в Греции могло быть пережито в виде спектакля. По мере того, как человечество шло навстречу переживанию этой великой исторической драмы, столь святая в древней Греции драма, что в ней ощущали целителя, чудесно действующее лечебное средство человечества, всe более и более, я бы сказал, сбрасывалась со своего пьедестала и превращалась в средство развлечения, как это стало уже во времена Эврипида.
     Человечество шло навстречу времени, где оно нуждалось в чeм-то ином, чем в воспроизведении образа духовно-душевного мира, после того как природа стала для созерцания неодушевлeнной. Человечество нуждалось в исторической Мистерии Голгофы. Древний ученик йоги в индийскую эпоху удерживал дыхание в своeм теле, чтобы в дыхании ощутить: в тебе живeт божественный я-импульс. — Как ученик йоги, человек переживал Бога в себе через процесс дыхания; но пришли другие времена. Человек больше не переживал в себе божественного импульса в процессе дыхания. Но он научился думать, и он сказал: через дыхание душа входит в человека. — Древний ученик йоги это проделывал. Позднейший человек сказал: "И вдохнул Бог человеку живое дыхание, и он стал душою". Конкретное переживание стало абстракцией. Драма стала мировым событием. Так был смещен образ. Образ стал просто образом, как дыхательный процесс начали просто описывать словами".
     Сам человек сделался для себя внешней действительностью — как тело, проникнутое Богом. "И когда человек смотрел на распятие, на умирающего Христа Иисуса, то перед ним была природа. Перед ним был образ природы, той природы, в которой был распят человек. А когда человек смотрел на восставшего из могилы, пережитого затем Павлом и учениками, на живущего в мире Христа, то ему представало то, что в древние времена он видел во всей природе. Во множественности, во множестве существ, в гномах и нимфах, в сильфах и саламандрах и во всевозможных других существах земных иерархий видел человек божественно-духовное; он видел природу проодухотворeнной, проодушевлeнной. Но теперь в человеке возникла тяга через зарождающийся интеллектуализм соединить всe то, что разбросано в природе. Человек соединил это в мeртвом Христе Иисусе на кресте. Но во Христе Иисусе он видел всe, что вынужден был потерять во внешней природе. Всю духовность видел человек, когда взирал на факт: из тела возвысился Христос, Божественный Дух, преодолевший смерть, и в этом Существе теперь может иметь часть каждая человеческая душа. Человек утратил способность в окружающей природе видеть Божественно-духовное; он приобрeл способность при взгляде на Мистерию Голгофы это Божественно-духовное снова находить во Христе.
     Таково развитие. Что человечество потеряло, было снова ему дано во Христе. В утрате оно обрело эгоизм, возможность чувствовать себя. Не стань природа мeртвой для внешнего наблюдения, человек никогда не пришeл бы к переживанию "я есмь". Он пришeл к переживанию "я есмь", он смог почувствовать себя, внутренне переживать себя, но он нуждался в духовном внешнем мире. Им стал Христос. Но "я есмь", эгоизм, он достигается в трупе природы".
     Природа была мeртвой. Человек переживал "я есмь" внутренне. Но с ним он стоял бы лишь как отшельник на бездуховной, бездушной Земле, если бы не мог взирать на Христа. Однако он не мог видеть Христа внешне ... он должен был воспринять Его в Я. Он должен был мочь сказать, возвышаясь над повседневным "я есмь":

"Не я, но Христос во мне". Это можно изобразить схематически. В древности человек переживал природу вокруг себя (зелeное), пронизанной духом и душой (красное). А когда природа стала бездушной, он воспринял собственное "я есмь" (жeлтое). Но для этого ему был нужен образ пребывающего в человеке Бога, и он воспринимал это в Боге Дионисе, в греческой драме. "В ещe более поздние времена человек опять-таки ощущал обездушенное в природе (зелeное), а в себе "я есмь (жeлтое). Но драма стала фактом. На Голгофе воздвигся Крест. И одновременно то, что ранее было утеряно человеком, взошло в его собственном внутреннем и стало излучаться (красное) из его собственного внутреннего: "Не я, но Христос во мне". В древности человек не говорил, но переживал: не я, но Божественно-духовное вокруг меня, во мне, повсюду. Это было бессознательным переживанием "не я, но Христос во мне". Первофакт, бессознательно переживавшийся во времена, предшествовавшие тем, когда человек пережил своe Я, стал сознательным фактом, переживанием Христа в человеческом внутреннем, в человеческом сердце, в человеческом душевном". 211(3)

Фауст-проблема

"Гeтевский "Фауст" — это поистине наипервейшего ранга литературный и духовный завет человечеству ". 57 c. 291

186. "Попробуйте проследить совершенно личную, индивидуальную ноту во всех сочинениях Августина. Вы найдeте еe. И мы должны сказать: Августин жил задолго до нашей эпохи, но он готовил ее ... каждая строка Августина отличается от всего, что можно найти в древней Греции. ... вместе с развитием вверх растет прежде всего эгоизм. Августин может понять это, почувствовать это, об этом говорит ему инстинкт, ибо он живeт на заре эпохи эгоизма". Перед Августином встаeт манихейский епископ Фаустин, хранящий в своeм существе оккультные подосновы 3-й культуры, который хочет одной только внутренней силой защитить эпоху от эгоизма. Естественно, Августин должен был отвернуться от него.
     "В самом начале эпохи эгоизма жил человек — он умер в 1518 г., — который был врагом для тех, кто хотел жизнь человеческой души привести в соответствие с эпохой эгоизма (эпохой души сознательной), кто испытывал содрогание перед этим человеком, желавшим воскресить своим действием другую эпоху, а именно греческую эпоху, где человек был ближе к эгоистичности ас.тела. На Эразма же Роттердамского эта личность действовала необыкновенно привлекательно. Эта личность носила имя Фауст Андролинос.
     И, наконец, в XVI в. в средней Европе появился человек вроде странствующего певца, который, как рассказывает народная книга, отвернулся от традиционной теологии ... он обратился к изучению природы ... но это были вспышки и проблески естествознания на границе старой и новой точек зрения, они вели человека к астральности, принуждавшей его к встрече с эгоизмом. Не удивительно, что это страшило тех, кто хотел справиться с эпохой эгоизма, в которой нашла своe развитие душа сознательная. И в Средней Европе возникла тогда легенда о третьем Фаусте, об Иоганне Фаусте, называвшемся также Георгом Фаустом, который был исторической личностью. А XVI век спаял все страхи перед эгоизмом ас.тела, сливая трeх Фаустов — Фауста блаженного Августина, Фауста Эразма и Фауста Средней Европы — в один образ средневековой книги, к которому затем обращается Марло. Из этого Фауста Гeте сделал ... совсем обратное: можно не пугаться носителя того, что влечeт нас к астральности, но постараться понять его так, чтобы увидеть в нeм развитие и мочь сказать о нeм: его можно спасти". 145(7)

212. "Вся современная культура вплоть до сферы духовного поставлена на эгоизм человечества".293(1)

406. "Как внешняя наука становится ариманической, так высшее развитие внутреннего человека просто люциферизируется, когда он это внутреннее, каким он его принeс через рождение, углубляет мистически. В каждом человеке, который не берeт в руки своe самовоспитание так, как это описано в моей книге "Как достигнуть познания высших миров?", чтобы углубить мистически заложенное в нeм, пробуждается люциферическое, люциферическое делается особенно сильным. В каждом человеке, если он сегодня вообще только начинает ломать голову над внутренним, выступает люциферическое. Это люциферическое ужасно сильно в современном человечестве. Это люциферическое сегодня отпечатывается в эгоизме, которого большинство людей совсем не замечает". Как часто люди сегодня, сделав дело так, что не могут себя ни в чeм упрекнуть, бывают совершенно удовлетворены. Но такая установка люциферична. Ибо в жизни дело не заключается в упрeках или в их отсутствии, а в объективном созерцании мира и объективного хода фактов, развития вещей.
     "Поэтому именно на почве Духовной науки должна быть подчeркнута объективность вещей, когда мы говорим, что Ариман подготовляет свою инкарнацию, как он еe подготовляет, и как человек должен к ней относиться! В подобных вопросах дело совсем не заключается в том, чтобы говорить себе: мы сделали то, либо это, и теперь нам не в чем упрекнуть себя, — но мы должны познавать суть дела объективно. Мы должны познавать то, что действует в мире, и в соответствии с ним строить наше отношение к миру ради мира". "Судить правильно человек сегодня может лишь в том случае, если скажет себе, что он ходит между двух крайностей: между ариманическим ослеплением наукой и люциферическим галлюцинаторным переживанием внутреннего. ... Дело заключается в том, чтобы ариманическое и люциферическое рассматривать, как две чаши весов, обе должны присутствовать. Коромыслом же весов, которые пребывают в равновесии, должны быть мы сами. В этом всe дело.
     Но как нам себя воспитать для этого? — А так, что, когда в нас выступит ариманическое, мы должны сильно пронизать его люциферическим элементом. Что ариманически выступает в современном человеке? — Познание внешнего мира. Наиболее ариманическим является материальное познание внешнего мира, ибо это лишь простой обман чувств. Но если мы можем этим одухотвориться, развить к этому интерес, ужасно заинтересоваться тем, что за иллюзии встают перед нами из химии, физики, из астрономии и т.д., тогда нечто такое, что должно бы принадлежать Ариману, мы уносим от него благодаря нашему собственному люциферическому интересу.
     Но этого-то люди и не могут делать. Они слишком ленивы. И многие, убегающие от внешнего материального знания, пренебрегают своей задачей и подготовляют Ариману наилучшим образом инкарнацию в земном бытии. А то, что наливается во внутреннем современного человека, это опять-таки носит сильно люциферический характер. Как нам правильно воспитать себя с этой стороны? —Мы можем это сделать, когда именно с нашим собственным ариманическим входим в себя, т.е. пытаемся избежать всех иллюзии на счет своего собственного внутреннего, и когда мы занимаемся собой так, как в иных случаях занимаемся внешним миром, т.е. рассматриваем себя так, как в иных случаях рассматриваем внешний мир. Современный человек должен бы пережить, насколько необходимо ему воспитать себя в подобных вещах. Кто научился в какой-то мере осмысленно наблюдать подобные вещи, тот часто может натолкнуться в жизни на следующий случай.
     Один человек приходит к другому и рассказывает, как он возмущeн человеком А, человеком В, человеком С, многими-многими людьми. Он описывает очень точно, чем его возмутил А, чем — В, чем — С и т.д. И он ни в малейшей степени не подозревает, что всe рассказанное им есть его собственные качества! Об этом люди не подозревают! Это свойство людей никогда не было столь распространено, как теперь. И те, кто думает, что им это не свойственно, обладают этим качеством в наибольшей мере. Задача здесь заключается в том, чтобы фактически с ариманическим хладнокровием, с ариманической трезвостью человек сегодня приблизился к своему внутреннему. Достаточно горячим оно оказывается и в охлажденном виде, это собственное человеческое внутреннее! Нечего бояться переостудить его. Современному человечеству необходимо, чтобы занять правильную позицию к будущей ариманической инкарнации, стать объективным по отношению к своему внутреннему, а ко внешнему — намного-много более субъективным, но не фантазировать, а с интересом, вниманием, самоотдачей, особенно с интересом и самоотдачей подходить к вещам в жизни, в непосредственно окружающей жизни".
     Леность в занятиях самовоспитанием и внешними делами расчищает путь Ариману. Множество людей находят скучным разбираться в условиях биржевой игры, двойной бухгалтерии и т.д. Они не могут найти точку, с которой ко всему этому можно разбудить пламенный интерес. Но если его разбудить, то тогда сухой классный учебник может оказаться столь же интересным, как "Орлеанская Дева" Шиллера или "Сикстинская Мадонна" Рафаэля. "Всe дело заключается в том, чтобы найти точку, с которой всe в жизни становится интересным".
     "Важно не то, что мы субъективно отклоняем или акцентируем вещи, но что мы объективно познаeм, в какой мере в том или ином присутствует ариманическое или люциферическое, так что коромысло весов может сильно склониться в ту или другую сторону. Найти нечто интересным или справедливым ничего не означает само по себе, это означает лишь то, что человек развивает внутреннюю силу, чтобы соединиться с соответствующим объектом и направить его в правильный фарватер".
     "Либо современное цивилизованное человечество найдeт для себя удобным воспринимать самостоятельную духовную жизнь (в социальной трехчленности), либо современная цивилизация должна будет закатиться, и из азиатских культур должно будет быть взято что-то для будущего человечества.
     Кто сегодня не верит, что дела обстоят столь серьeзно, тот способствует подготовлению будущей инкарнации Аримана. Сегодня, по сути дела, уже многие внешние вещи и факты человеческой жизни подтверждают истину этих слов. Аримановой инкарнации будет особенно благоприятно, если люди откажутся основать свободную духовную жизнь и духовная жизнь и впредь останется вчлененной в хозяйственный кругооборот или в государственную жизнь. ... ибо в дальнейшем сращении духовной жизни с хозяйственной и правовой жизнью заинтересована именно ариманическая власть. Ариманическая власть ощущает свободную духовную жизнь как некий род тьмы. А интерес людей к свободной духовной жизни ариманическая власть ощущает как обжигающее пламя, как душевное, но сильно жгущееся пламя. Поэтому людям как раз надлежит основать свободную духовную жизнь, чтобы найти правильную позицию, правильное отношение к аримановой инкарнации в будущем. Однако сегодня имеется сильная склонность именно факты, о которых говорилось вчера, скрыть. Огромное число людей скрывают эти вещи, поскольку просто не хотят смотреть на истину, на действительные вещи, хотят, чтобы их вводили в заблуждение словами, лежащими в стороне от действительности". 191(12)

426. "Всеобщая основная черта всякого зла — эгоизм". "Почему человек злой? Потому, что силы, дарованные ему совершенством (которое составляет его духовный закон), употребляет в неверном месте! Почему в мире существует зло? Потому что человек дарованные ему силы применяет в неподходящем для этих сил мире". 63 С.240,251

430. "Лишь по той причине, что человек является мыслящим существом, он в то же время является и антисоциальным существом. ... В тот момент, когда ваше обычное дневное сознание надламывается и вы оказываетесь в состоянии, длящемся от засыпания до пробуждения, вы делаетесь — в отношении представлений, мышления — социальным существом". Так, например, националист, шовинист во время сна переносится в сферу тех людей (а именно их народных Духов), кого он ненавидел. "Сон — это социальный примиритель".
     "К причинам болезни относится антисоциальная сущность человека. Поэтому легко понять, что социальная сущность является оздоравливающей, оживляющей. ... Человек не может оздоровить себя через социальную сущность без того, чтобы не впасть до некоторой степени в сон". Болезни, возникающие от антисоциальности выражаются в разного рода "капризах", самоистязаниях, в мучении других, в шутовстве, в мании постоянного оригинальничания и т.п."
     "Ни в коем случае нельзя отрицать, что человек весьма и весьма нравится самому себе. И любовь к себе делает для человека самопознание источником заблуждений. ... Строго и энергично признать, что человек в одно и то же время есть социальное и антисоциальное существо — это является краеугольным требованием социального человекопознания. ... не будучи социальным существом, человек вообще не может жить правильно совместно с другими людьми. Но в то же время, в человеческой природе заложено стремление постоянно бороться с социальным, постоянное стремление быть антисоциальным". "Очень скоро на благо этой эпохе люди придут к тому, что перестанут так ужасно охотно заниматься собой". 186(4)

449а. Древним евреям "...было присуще развитие личного сознания, идущего к я-сознанию. У греков наравне с внешним созерцанием природы развивался мощный внутренний мир, но то был мир, в действительности которого сомневались, ибо это был мир мифологии. ... Но греки не схватывали центр тяжести в человеческом внутреннем, поэтому мифологические фантазии римляне перевели в абстрактное мышление, берущее, собственно, свое начало еще с Аристотеля; в Риме его лишь усилили. Это абстрактное мышление стало потом достаточно сильным, чтобы человека поставить в точку его Я, привести человека к самосознанию и к я-сознанию. И по сей день носим мы это в нас и носим тяжело, в форме нового агностицизма. ... Греки могли думать о богах в грандиозных образах фантазии, но чего греки не могли делать, так это молиться". 343, с. 30-32
     "Мы несем гречество в нас: наследие Востока: основывается на познании, которое голова воспринимает из мира, на расовых различиях крови...
     Мы несем римство в нас: наследие Юга: основывается на высказываниях головного познания, обусловленных эгоизмом". Обуржуазивание, засилье принципа должности, классовые различия.
     Необходим весь человек и познание от духа. Д. 41, с. 2

1100. "Из Англии и Америки исходят все изобретения, опутывающие Землю паутиной эгоизма ... эгоистически-злого. Но небольшая колония на востоке подобно семени образует новую жизнь для будущего". 93-а(28)

РЕЛИГИЯ. НАУКА. ИСКУССТВО

Единственный и Вселенная

Кредо

1. "Мир идей есть первоисточник и принцип всякого бытия. В нем бесконечная гармония и блаженный покой. Всякое бытие, не осиянное его светом, было бы мертвым, призрачным, не участвующим в жизни мирового целого. Лишь то, что свое бытие производит из идеи, означает нечто на древе творения Вселенной.
     Идея есть ясный в себе, в себе самом и собою самим удовлетворенный дух.
     Все единичное должно иметь в себе дух, иначе оно отпадет, как засохший лист с дерева, и существование его было бы тщетным.
     Но человек чувствует и познает себя как отдельное существо, когда про-буждается к полноте своего сознания. При этом в него закладывается стремление к идее. Это стремление побуждает его преодолеть свою обособленность, оживить в себе дух, стать причастным духу. Все самостное, что делает его этим опреде-ленным, отдельным существом, он должен упразднить в себе, отказаться от этого, ибо это и есть то, что затемняет свет духа. Лишь того, что проистекает из чувственности, влечения, вожделения, страсти, желает этот эгоистический инди-видуум. Следовательно, человек должен умертвить в себе эту самостную волю, он должен вместо того, чего он хочет как отдельный человек, хотеть того, что дух, идея волит в нем. Дай умереть обособленности и следуй голосу идеи в тебе, ибо лишь она есть Божественное!
     Что волят как единичное существо, то для мирового целого — не имеющая ценности пылинка, исчезающая в потоке времен; что волят в духе — находится в центре, ибо тогда в нас оживает центральный свет Вселенной; и такое деяние не побеждается временем.
     Действуя как единичный человек, вырывают себя из замкнутой цепи мирового свершения, отделяют себя от него. Действуя в духе, вживаются во всеобщее мировое свершение. Умерщвление всякой самостности есть основа для высшей жизни. Ибо тот, кто умерщвляет самостность, живет в вечном бытии. Мы бес-смертны в той мере, в какой мере мы даем умереть в себе своей самостности. Ибо смертным в нас является самостность. Таков истинный смысл изречения: "Кто не умрет прежде, чем он умрет, тот погибнет, когда умрет". Это значит, что не преодолевающий в себе самостность в течение своей жизни не принимает участия во всеобщей жизни, которая бессмертна; что он вообще никогда не существовал, что у него никогда не было истинного бытия.
     Есть четыре сферы человеческой деятельности, в которых человек полностью отдает себя духу, умерщвляя свою обособленную жизнь: познание, искусство, религия и полная любви отдача себя другой личности в духе. Кто не живет по меньшей мере в одной из этих четырех сфер, не живет вовсе. Познание есть отдача себя Вселенной в мысли, искусство — в созерцании, религия — в чувстве; любовь в сочетании со всеми духовными силами есть отдача себя тому, что представляется нам заслуживающим уважения существом в мировом целом. Познание — наиболее духовная, любовь — наиболее прекрасная форма бессамостной самоотдачи. Ибо любовь есть поистине небесный свет в жизни повседневности. Благочестивая, истинно духовная любовь облагораживает наше существо вплоть до его внутреннейших нитей, она возвышает все, что живет в нас. Эта чистая, благочестивая любовь преобразует всю душевную жизнь так, что она становится родственной Мировому Духу. Любить в этом высшем смысле — означает вносить дыхание божественной жизни туда, где большей частью имеют место отвратительный эгоизм и безудержная страсть. Только тогда можно говорить о благочестивой жизни, когда знают нечто о святости любви.
     Если человек из своей обособленности вжился в божественную жизнь идеи через одну из этих четырех сфер, то, значит, он достиг того, к чему его направляет зародыш стремления, заключенный в его груди: соединения с духом; а это и есть его истинное предназначение. Тот же, кто живет в духе, живет свободно. Ибо он избавился от всего подчиняющего. Он не знает никакого принуждения кроме того, которое он принимает на себя добровольно, ибо признал его за высочайшее.
     "Дай истине стать жизнью; потеряй самого себя, чтобы снова обрести себя в Мировом Духе" 40, с. 271

     41. "В астр.теле Люцифер вызывает себялюбие, в эф.теле — ложь, в физическом — болезнь и смерть". В северогерманской мифологии Люцифер — это Локи. У него есть три отпрыска:

     Человек предрасположен к влиянию ясновидящего Бальдура. Влияние же Локи способствовало победе слепого Хедура (с помощью омелы). Локи — убивающая сила. Люцифер приводит человека к Ариману. 121(9)

     55. "Когда дело касается интересов астр.тела, человек может заблуждаться на две стороны: в сторону Амфортаса и — пока Амфортас не будет исцелен — в сторону Парсифаля. ... Астр.тело стремится развивать в себе силы эгоизма. Но когда оно вносит в этот эгоизм свои личные интересы, то оно испытывает удар и вместо того, чтобы распространяться над всей Землей, оно сжимается в точку личности. ... Когда это происходит, то действие личного, которое выражается через кровь, ранит человеческую личность — это и есть заблуждение в сторону Амфортаса. ... Парсифаль, ... когда мимо него несут святой Грааль, готов спросить: для кого приготовлена эта пища, — но не спрашивает. ... Царю рыбаков (Амфортасу) нужно истребить в себе личный интерес и расширить его до общечеловеческого интереса Иисуса Христа. И Парсифалю нужно возвысить свой интерес от простого, невинного созерцания до внутреннего понимания того, что есть одно во всех, что необходимо для всего человечества — до понимания дара Святого Грааля... Парсифаль слишком слабо чувствует в себе общемировой интерес". 145(7)

     393. "Подобно тому, как механические законы способствуют нашим занятиям техникой, так законы душевной жизни — воспитанию, технике развития души. Поэтому работа Гербарта в области педагогики оказалась плодотворной. Он нашел много приверженцев среди педагогов, но не только среди них. При таком убогом мировоззрении, являющим собой набор общих мест, факт, с первого взгляда, кажется непонятным. Но он объясняется тем, что именно натуры, наиболее нуждающиеся в мировоззрении, имеют некоторую склонность к таким общим понятиям, которые присоединяются друг к другу с непоколебимой необходимостью, как члены арифметической задачи. Пленительно пережить, как одна мысль как бы сама присоединяется к другой, ибо это пробуждает чувство человека".
     "У Гербарта мы имеем дело с крепко слаженной системой мысли, внушающей доверие своей солидной структурой. Ее можно отвергнуть, но если ее принять, то нужно принять ее в первоначальном облике. Ибо индивидуальное, личное, вынуждающее противопоставить свое собственное "я" чужому, в этой системе отсутствует".
     "Когда Шопенгауэр в 1839г. поступил в университет, мысли, которые Кант, Фихте и Шеллинг напечатлели развитию немецкого мировоззрения, были в полной силе, звезда Гегеля как раз всходила — в 1806г. он выпустил свое первое большое произведение "Феноменологию духа"... С пламенным усердием Шопенгауэр погрузился в мировоззрение Канта. Произошедшую вследствие этого в его голове революцию он называет духовным возрождением. Он находил в этом мировоззрении тем большее удовлетворение, что оно было в полном согласии с воззрениями другого философа, на которого ему указал Шульце, с воззрениями Платона".
     "Насколько верным находил Шопенгауэр все, что Кант приводил относительно характера представлений мира восприятии, настолько неудовлетворенным чувствовал он себя замечаниями по поводу "вещи в себе". ...Шопенгауэр должен был искать нового пути, чтобы прийти к "вещи в себе". В этом искании он в гораздо большей степени, чем в этом признавался, находился под влиянием современных мировоззрений. Элемент, который Шопенгауэр присоединил к своему, добытому из Канта и Платона убеждению, как "вещь в себе", мы находим у Фихте, чьи лекции он слушал в 1811г. в Берлине, и у Шеллинга. Шопенгауэр имел возможность услышать в Берлине самую зрелую форму воззрений Фихте. Эта форма передана в посмертных его трудах. Фихте настойчиво возвещает (между тем, как Шопенгауэр, по собственному признанию, "внимательно слушает его"), что все бытие, в конце концов, основано в универсальной воле . ...Это свое мировоззрение Фихте мог бы также назвать: "Мир как знание и воля". ...Что воление есть первобытие, — становится воззрением и Шопенгауэра. Когда знание угасает, остается воля, ибо воля предшествует знанию. Источник знания — в моем мозгу, говорит себе Шопенгауэр. А это последнее должно быть порождено деятельной творческой силой. Человек знает такую творческую силу в своем собственном волении. Шопенгауэр стремится показать, что и действующее в вещах есть воля. Таким образом, воля, как "вещь в себе", лежит в основе представленной действительности. И мы можем знать об этой "вещи в себе". Она не лежит, подобно кантовой, по ту сторону нашего представления, но мы переживаем ее действие внутри нашего собственного организма".
     "Шопенгауэр не в состоянии найти такой образ мира, который содержит в себе корни самосознания. Это попытались сделать Фихте, Шеллинг и Гегель. Шопенгауэр выделяет одну силу самосознания — волю, и утверждает, что эта последняя существует не только в человеческой душе, но и во всем мире. Таким образом, в истоках мира человек для него не заключен своим полным самосознанием, а лишь одной частью — волей. Тем самым Шопенгауэр является одним из тех представителей новейшего мировоззрения, которые лишь частично сумели охватить своим сознанием основную загадку времени".
     "Гете имел глубокое влияние на Шопенгауэра. С осени 1813г. до мая 1814г. он встречался с поэтом. Гете лично ввел философа в учение о красках. Мировоззрение Гете вполне соответствовало представлениям, которые Шопенгауэр составил себе о том, как действуют наши органы чувств и наш дух, воспринимая вещи и процессы".
     "Существенной причиной всех мировых процессов является для Шопенгауэра воля. Она — вечное, смутное стремление к бытию. Она не содержит в себе разума, ибо разум возникает лишь в человеческом мозгу, созданном волей. В то время, как Гегель делает самосознающий разум, дух основой мира и в человеческом разуме видит лишь индивидуальное осуществление общего мирового разума, Шопенгауэр признает его лишь как продукт мозга, как мыльный пузырь, возникающий после того, как неразумное смутное стремление, воля, создала все остальное. Для Гегеля все вещи и процессы — разумны, ибо они произведены разумом. Для Шопенгауэра все неразумно, ибо создано неразумной волей. На Шопенгауэре со всей отчетливостью подтверждаются слова Фихте: человек выбирает мировоззрение каков он сам. Шопенгауэр прошел через тяжелый опыт; он познал мир с самой дурной его стороны, прежде чем решился размышлять о нем. Поэтому он испытывает удовлетворение, изображая этот мир как неразумный в своем существе, как результат слепой воли. Согласно образу мышления Шопенгауэра, разум не имеет власти над неразумным. Ибо сам разум возникает как результат неразумного, он есть иллюзия и сновидение, рожденные волей. Мировоззрение Шопенгауэра есть переложенное в мысли мрачное настроение его души. Его глаза не были приспособлены к тому, чтобы с радостью следить за разумными процессами бытия; он видел лишь выражающееся в страданиях и скорби неразумное слепой воли. Поэтому его моральное учение могло основываться лишь на восприятии страдания. Поступок является для него нравственным лишь постольку, поскольку он основан на этом восприятии. Источником человеческих поступков должно быть сострадание. Кто понимает, что все существа страдают, должен будет во всех своих поступках руководствоваться сочувствием. Так как в воле заключено неразумное и дурное, человек будет стоять нравственно тем выше, чем больше он убивает в себе необузданное желание. Выражение воли в отдельной личности есть самостоятельность, эгоизм. Кто отдается сочувствию, т.е. желает не для себя, но для других, тот стал господином над волей. — Путь, ведущий к отречению от воли, состоит в отдаче себя художественному творчеству и впечатлениям, исходящим от произведений искусств. Художник творит не потому, что он чего-то желает, не потому, что его эгоистическое желание направлено на все вещи и процессы. Он творит не из эгоистической радости. Он погружается в сущность вещей как чистый мыслитель. Точно также обстоит дело и с наслаждением от произведений искусств. Если мы стоим перед произведением искусства и в нас шевелится желание приобрести его, мы еще вплетены в низкие вожделения воли. Лишь когда мы удивляемся красоте, не вожделея ее, мы поднимаемся на высокую точку зрения, на которой мы уже не зависим от слепой воли. Но тогда искусство стало для нас чем-то освобождающим на отдельные моменты от неразумного, слепо волящего бытия. Наиболее чистый вид этого искупления состоит в наслаждении музыкальным и произведениями искусства, ибо музыка говорит нам не через посредство представления, подобно другим видам искусства... Это воззрение Шопенгауэра на музыку также является результатом его совершенно личного своеобразия".
     "Каждый образ внешней природы хочет быть духом, но не достигает его. Если человек создает такой внешний пространственный образ, которому он напечатлевает дух, которого ищет, но не может найти, тогда он создает совершенное произведение искусства. Это имеет место в пластике. Что появляется во внутреннем человеческой души как безобразный дух, как идея, то пластический художник образует из грубого вещества. Душа, чувство, которые мы безобразно воспринимаем в нашем сознании, — они говорят из статуи, из образа пространства. В этом сочетании чувственного и духовного мира лежит художественный идеал мировоззрения, которое в проявлении духа видит цель природы, т.е. может видеть прекрасное лишь в таком произведении, которое является как непосредственное выражение выявляющегося в природе духа. Кто, напротив, подобно Шопенгауэру, видит во всей природе лишь представление, тот не может видеть этот идеал в произведении, подражающем природе. Он должен прийти к искусству, свободному от всего природного: это музыка ".
     "В отрицающих мир жизненных воззрениях буддизма Шопенгауэр видит высокое учение мудрости, поэтому его мировоззрение, по отношению к мировоззрению Гегеля, можно назвать реакционным. Гегель всюду старался примирить человека с жизнью. Он стремился представить все поступки как участие в разумном порядке мира. Шопенгауэр рассматривает враждебность к жизни, уход от действительности, бегство из мира как идеал мудреца". 18(8)

     528. Когда Елена исчезает, Фаусту остаются одеяния и плащ. — Кто заглянул в духовный мир и вынужден был вернуться обратно, тому остаются абстракции, идеи, простирающиеся от эпохи к эпохе: покровы духовных сил.
     Последний акт, где Фауст намеревается благоустроить для людей кусок земли, выражает преодоление им эгоизма, чтобы полностью предаться духу. Но полностью ему это сделать не удается. Остаток эгоизма выражается в отношении Фауста к Филемону и Бавкиде. С этого возвышенного места, где стоит их дом, он хочет обозреть плоды своего труда и возрадоваться сотворенному им. "Это остаток эгоизма: наслаждение чувственным созерцанием". Эффективное средство для удаления остатков эгоизма — забота. Фауст слепнет. Последнее средство наслаждения отнимается у него.
     "Вечно-женственное — это та сила в душе, которая дает оплодотворить себя из духовного мира и потому в своих ясновидческих и магических деяниях срастается с духовным миром. ... возводит человека в сферы вечного". 57, с.345-355

     7. "Ослабление сознания на 1/3 означает (более или менее) сон со сновидениями. Если эту треть ослабить еще на 1/4, то возникает сон, подобный смерти, который вызывали у посвящаемого в древнем Египте".
     "В трехдневном подобном смерти сне посвящения ученик путем духовного восприятия видел, сколь ин­тенсивен человеческий эгоизм. С каждой 1/12 его я-сознания из него духовно как бы исходила часть его эгоизма. Чтобы эти части эгоизма удержать вблизи ученика, было необходимо 12 помощников. Если бы человек в Мистериях Озириса один опустился в свое внутреннее, то в нем открылись бы качества, в 12 раз хуже, чем те, которыми он обладал в обычной жизни. Эти свойства должны были быть удержаны в узде 12-ю жрецами Гермеса в древних Мистериях Египта". 119 (6)

     83. "Что как духовно-душевное открывалось ученикам др.Мистерий — это приходило из тела, протискива­лось через мозг и тогда воспринималось человеком. Но воспринимаемое сегодня человеком как посвященным — это усиленное мышление, которое совершенно не связано с мозгом ... воспринимается с мыслительной стороны таким же образом, как и восприятия чувств".

     "Духовно-душевное (рис., красное слева) нисходит из духовно-душевного мира. И оно, можно сказать, попадает в тупик; оно не может те­перь идти далее, оно должно быть наделено физической материальнос­тью (синее). Но физическая материальность действует, собственно говоря, только ... из мозга, не из остального человека. Из остально­го человека вновь исходит духовно-душевное, которое удерживается благодаря тому, что оно не пропускается мозгом, что оно в мозгу находит упор, опору. Благодаря этому духовно-душевному вновь становится воз­можным через остальную человеческую организацию, а именно через организацию конечностей и обмена веществ, противопоставить себя самому себе (красное справа). Можно, т.обр., сказать: то, что я здесь нарисовал синим, — это головная организация. Здесь тогда находится организа­ция конечностей и обмена веществ (желтое), она хотя и всасывает в нормальном состоянии душевно-духов­ное, но только до определенной степени". В этой связи становится понятным, почему эмбрион прежде всего развивает головную систему: духовно-душевное, идущее к воплощению, находит в ней опору. — Затем развивается остальная организация.
     111
     "Когда мы затем подрастаем, то духовно-душевное снова делается все более самостоятельным, ...когда мы вырастаем как взрослые люди, телесно-физическое все более отступает назад, и мы получаем самостоя­тельное духовно-душевное. Его самостоятельность у современного человека интенсивнее, чем у древнего человека. Но оно все же не может мыслить. Для этого, как я сказал, оно нуждается в помощи телесного. И без телесного возрастающее в нас осталось бы навсегда сновидческим.
     Т.обр., можно сказать: старый посвященный искал, как сделать мозг проницаемым, чтобы прежнее духов­но-душевное, которое низошло сюда, могло бы протечь сквозь него, чтобы он, т.обр., мог воспринять жизнь до рождения через размягченный мозг. Посвященный нового времени рефлектирует то, что образова­лось в ходе жизни. Он пробуждает это к высшей интенсивности со стороны мышления. Старый посвященный этого не мог. Он не мог особенно сильно схватить то, что у ребенка смутно развивается как новое духовно-душевное и затем позже проходит через врата смерти. Поэтому он умерщвлял некоторым образом телес­ное, сламывал его, чтобы смогло выйти старое духовно-душевное, бывшее до того, как оно было восприня­то через зачатие. ... старый посвященный духовно-душевное, идущее из времени до рождения, открывал, ог­лушая тело, мы же пытаемся сделать открытым то, что после рождения как духовно-душевное развивается все более и более; но мы не открываем его до такой степени, чтобы пользоваться им для самостоятельно­го восприятия духовного мира. Такова разница.
     Со стороны воли дело обстоит так: старый посвященный пытался, как говорится, организацию воли сде­лать оцепенелой. Благодаря этому духовно-душевное, впитываемое в ином случае волевой организацией, т.е. то, что существовало до рождения, снова становилось для него воспринимаемым. Если тело цепенеет, то оно не впитывает духовно-душевное, и благодаря этому оно открывается в своей самостоятельности. Опять-та­ки, и этого мы не делаем, как современные посвященные; и здесь происходит другое. Воля крепнет, когда преобразуется сила воления, как это изображено в рекомендованных книгах. Это было бы ошиб­кой, идя путем шока, путем переживания состояния страха, состояния ужаса, вызывать каталептические со­стояния, как это делали древние посвященные. У современного человека с его сильно развитой интеллекту­альностью подобные вещи целиком и полностью относятся к области патологии. Этого, следовательно, не должно быть. Вместо этого, напр., берется упражнение, когда переживания дня просматривают в обратном порядке от вечера к утру. Имеются и другие упражнения воли. В этих упражнениях воля преображается т. обр., как я это охарактеризовал, предлагая рассмотреть, напр., человеческий глаз. Как он должен быть образован, чтобы мы могли видеть? Если у нас образуется катаракта, то материя глаза проявляет себя самостоятельно. Глаз откладывает материю, которая затем становится непрозрачной. Глаз должен быть не­эгоистичным, должен бессамостно входить в организм, он должен быть прозрачным, если мы хотим правиль­но видеть. Для воли же наш орган вообще не прозрачен".
     Мы не знаем, что происходит в руке, когда мы ее поднимаем. И организм должен быть непрозрачным для воли. Это нормальное состояние. "Но для высшего сознания он не должен оставаться таковым, он должен стать прозрачным, душевно-духовно прозрачным. И это как раз происходит через упражнения воли. ... как глаз сам прозрачен, так становится прозрачным духовно-душевный организм, весь организм становится ор­ганом чувств. Благодаря этому мы объективно воспринимаем со стороны воли духовных существ, как внеш­ними глазами мы воспринимаем физические предметы. Т.обр., упражнения воли не ведут нас к оцепенению тела, дабы освободить духовно-душевное, но они ведут нас к тому, чтобы так развить духовно-душевное, чтобы оно стало видимым через телесное. Это существенно. Человек видит в духовном мире только тогда, когда смотрит сквозь самого себя (а не непосредственно).
     Такова другая сторона развития в отношении воли. Т.обр., все развитие в новое время покоится на том, что человек сначала укрепляет мышление и оно делается независимым от мозга, и во-вторых, он так выра­батывает волю, что весь делается прозрачным. ... Старое посвящение изменяло тело, изменяло его со стороны мозга, со стороны остального организма. И благодаря тому, что изменялось тело, смутным образом воспринималось духовно-душевное. Современное посвящение изменяет духовно-душевное, делает его сильнее в себе со стороны мыслей и со стороны воли и благодаря этому делает его, с одной стороны, не­зависимым от мозга, а с другой — настолько сильным, что оно начинает видеть сквозь организм.
     По этой причине (сверхчувственные) восприятия старого посвященного носили несколько призрачный ха­рактер. После того, как заканчивались соответствующие процедуры, призрачно выступало то, что могло от­крыться как сущностное духовного мира. Человек видел духовный мир, я бы сказал, в эфирных образовани­ях. И это было большой заботой учителя древних Мистерий, чтобы ученики несмотря на то, что восприятия духовного мира вставали перед ними подобно привидениям, умели отказаться от призракообразного. Все вновь и вновь звучали предостережения учителя др.Мистерий: вы видите нечто такое, что выглядит как будто бы материальным, но вы должны рассматривать это как образы. В том, что вы видите в этом призрач­ном обличье, вы имеете только образ духовного мира. Вы не должны верить ... что это истинная действи­тельность. ... Конечно, об этом говорили иными словами, но по-современному это можно выразить так. ...
     В современном посвящении имеют другие заботы. Здесь вообще приходят к познанию внешнего мира толь­ко в том случае, если продвигаются до имагинативного познания. Здесь живут в мире образов; здесь об­разы с самого начала выступают в их образом характере. ... Но умение правильно судить об этих образах, знание, как эти образы относятся к духовной реальности, достигается благодаря тому, что человек, как современный человек, усва­ивает себе точное мышление и обращает его на мир образов, осознает, что он действительно мыслит в этом мире образов, как он научился мыслить в обычном физическом мире. Всякое бессмысленное глазение вредно для современного посвящения. Все, что современный человек развивает в здоровом мышлении, должно быть внесено в высшее познание. Как в обычном физическом мире человек умеет ориентироваться, если может точно мыслить, так и в мире духа, куда проникают через современное посвя­щение, лишь тогда смогут правильно ориентироваться, когда все то, чего достигают через имагинативное, инспиративное и интуитивное познание, в состоянии правильным образом пронизать мышлением, которое ус­ваивают здесь, в физическом мире. В моих книгах "Теософия", "Очерк Тайноведения", а также "Как достиг­нуть познания высших миров?" со всей ясностью дана характеристика современного посвящения.
     Потому-то так важно, чтобы каждый, желающий в новом смысле проникнуть в высшие миры, учился действительно точно мыслить, упражнялся бы в точном мышлении. А это не так легко, как себе представляют". Приведем один пример. Представим себе такой невероятный случай, что завтра в Гетеанум пришел бы Ллойд Джорж. Тогда бы оказалось, что все наши впечатления от его визита были бы обусловлены знанием, кто он такой. Однако точным мышление было бы в том случае, если бы вы оказались в состоянии так его ощущать и так о нем думать, как если бы вы не знали, что это Ллойд Джордж. Вы должны были бы исключить все, что вы знали ранее о нем, как плохое, так и хорошее. А теперь судите сами, как далеко отстоит челове­чество от адекватного, точного мышления о действительности! ... Спросите человека о чем-либо, и он изложит вам многое такое, чего нет в предмете, а проистекает из него самого. "И тем не менее, лишь ко­гда человек будет в состоянии ограничиваться только тем, что он увидел, он сможет постепенно приходить к точному мышлению". В обычной жизни при современных отношениях человек едва ли где может упражняться в точном мышлении, кроме, может быть, геометрии, счета. Люди любят думать приятные мысли. "К новым явлениям не подойти, если за собой волокут целый колосс предрассудков". Часто жалуются на трудности проникновения в духовные миры, но не хотят при этом принять во внимание элементарных вещей. "И тем не менее, серьезно желающий пройти через посвящение, обязан развить непредвзятую беспристрастность, и сколь бы много ни накопилось в его душе, он должен быть в состоянии всякий раз совершенно заново смот­реть на вещи, как будто они, так сказать, свалились с неба. Ибо своеобразие духовного мира состоит в том, что всякий раз мы должны его завоевывать заново, если хотим его обрести. Для этого необходимо соответствующим образом подготовиться". 210 (7)

     307. "Вполне естественно и также правомерно, что люди, которые не легко освобождаются от себя, ищут утешение, надежду и уверенность в нашем Движении. Но если они не имеют честного стремления осво­бодиться от себя, если они постоянно заняты своей собственной головой, собственным сердцем — о дру­гом и говорить нечего, хотя и этим занимаются многие в нашем движении, — то познание не может стать для них тем, чем оно является в действительности". 174 (19)

     532б. "Все есть майя, иллюзия. Однако необычайно трудно перестроить всю жизнь в смысле этого изречения. И это хорошо. Душа не выносит мгновенных перемен".
     "Необходимо нести в себе полное доверие к тому, что все доброе на Земле, все позитивное победит в конце концов; должно победить".
     От эзотерических упражнений должна убывать безлюбовность и возрастать тонкая логичность.
     "К каждому эзотерически стремящемуся приходят трудности, тяжелые часы; тогда хорошо иметь на что опереться. Опору мы можем найти в Новом Завете. Для всякого случая, для всякого положения можно в нем найти совет, опору при любой слабости; ее только нужно искать". А если мы ее не находим, то это зависит от нас.
     "Пока человек воплощен на Земле, он не в состоянии совершенно преодолеть себялюбие".
     "Как эзотерики мы должны требовать от себя невозможного и стремиться к невозможному. ... стать неэгоистичными также означает невозможное".
     "Плохим был бы эзотерик, постоянно ведущий разговоры о своих трудностях, физических недомоганиях, каждый день отчитывающийся обо всех больших и маленьких мучениях, которые ему приходится терпеть. Кто желает идти вперед, должен развивать в себе силу не заниматься постоянно лечением своих недугов с помощью разных лекарств и курортов, но он должен понять, что все это принадлежит к его эзотерическому развитию, при котором подвергается преобразованию все существо человека". 266-2, с.223
     "Эзотерик делает свое тело намного чувствительнее. Поэтому во всех трудностях, недугах он должен видеть предупреждение, посылаемое ему богами, говорящее о том, что что-то не в порядке"...
     Эзотерик должен запретить себе говорить: "я ничего не могу поделать. — Этим отрицается карма, но она все-таки настоит на своем".
     Тройная любовь: к истине, к жизни и к творчеству. Любовь к жизни невозможна без любви к другому человеку. 266-2, с. 465

     446. "Кто работает для себя, вынужден постепенно впадать в эгоизм. Лишь тот, кто всецело работает для других, способен мало-по-малу стать неэгоистическим работником.
     Но для этого необходимы определенные предварительные условия. Если один работает для другого, то он должен в этом другом найти основание для своей работы; а если кто-то работает для общности людей, то он должен ощущать и чувствовать ценность, сущность и значение этой общности. А это возможно только в том случае, если общность представляет собой нечто большее, чем простую сумму отдельных людей. Она должна быть наполнена действительным духом, к которому причастен каждый. Она должна быть такой, чтобы каждый мог сказать: это правильно, я хочу, чтобы она была такой, как есть. Общность должна иметь духовную миссию; и каждый в отдельности должен хотеть содействовать исполнению этой миссии. Все неоп­ределенные абстрактные идеи прогресса, о которых обычно говорят, не могут представлять собой эту мис­сию. ... Вплоть до отдельностей этот дух общности должен быть живым". 34 с. 214-215

     532. "Всякий раз, когда мы удовлетворяем свои собственные потребности за счет своих ближних или предпринимаем нечто эгоистическое, так что оно вступает в мир, — мы создаем препятствия для своего развития". 109(15)

     586. "Две ситуации, в которых может оказаться человек: либо он будет потерян для мира, мир захва­тит его, изнурит в случае безрассудной смелости, либо мир будет потерян для него, если он отвердеет в своем эгоизме, как это имеет место в случае трусости. Ученикам в Мистериях так говорилось: ... человек должен уметь, подобно маятнику, качаться на две стороны и быть способным внутренней силой устанавливать равновесие, находить среднее положение, меру". Это золотое правило древних Мистерий. Зная о нем, Аристотель в своей философии сформулировал определение добродетели: "добродетель — это разумным пониманием ведомая человеческая способность в отношении человека удерживать середину между "слишком много" и "слишком мало"." 155(5)

     605. "Аскеза в сексуальном отношении облегчает оккультный путь, делает его в некотором отноше­нии удобнее". Поэтому, кто из чистого эгоизма познания во что бы то ни стало хочет "видеть", тот при­бегает к подобной аскезе. Однако это опасный путь. "Такая аскеза не может ни в коей мере быть дана как обязанность, но лишь как право, которое прежде еще нужно завоевать. Оно состоит единственно в том, что достигается возможность дать человечеству полноценный заменитель того, от че­го человек отходит как от своего долга давать душам возможность воплощаться. Итак, вы видите, что ас­кеза в этом смысле не может быть правилом, но только возможностью, которая при определенных предпосылках может быть предоставлена (лишь) некоторым оккультистам". "Естественно, женщина, не избегающая своего женского долга, но при условии, что делает это правильно, сможет пойти далее, чем та, которая не заботясь о судьбе человечества, по сути говоря, эгоистически совершает отказ (от долга), стремясь к "познанию"." "С любым видом эгоизма, как бы ни был он скрыт, замаскирован, в оккультном обучении далеко не уйдешь". 264 с.40-41

     664. "Физ.тело дает человеку в чувственном мире устойчивую форму, благодаря которой он поставлен в этот мир как определенное индивидуальное существо. Но не так поставлен он в элементарный мир своим эф.телом. Чтобы быть в том мире в полном смысле человеком, он должен уметь принимать в нем многообразнейшие формы. Если бы он этого не мог, то был бы осужден в элементарном мире на полное одиноче­ство; он не мог бы ничего знать ни о чем, кроме как о самом себе; он не чувствовал бы родства ни с одним существом, ни с одним событием. Но для элементарного мира это означало бы, что для данного чело­века не существовало бы соответствующих существ и событий. — Если же душа человека развила бы в чувственном мире необходимую ей для элементарного мира способность к превращению, то она утратила бы свое личное существо. Подобная душа жила бы в противоречии с самой собой. Для физического мира способность к превращению должна быть силой, покоящейся в душевных глубинах, такою силой, которая дает душе ее основное настроение, но которая развивается не в чувственном мире. — Ясновидящее сознание должно уметь вживаться в способность к превращению; без этого оно не могло бы производить наблюдений в эле­ментарном мире. Таким образом, ясновидящее сознание усваивает себе способность, которую оно должно применять лишь до тех пор, пока оно осознает себя в элементарном мире, но которую оно должно подавлять как только оно снова возвращается в чувственный мир. Ясновидящее сознание должно постоянно соблюдать границу между обоими мирами".
     "Правильно развитое ясновидение никогда не примет образы элементарного мира за действительность в том смысле, в каком физически-чувственное сознание необходимо принимает за действительность пере­живания чувственного мира. Образы элементарного мира приводятся в правильную связь с действительно­стью, которой они соответствуют, только посредством способности души к превращению... Но и вторая необходимая для эф.тела сила — сильное чувство Я — не должна в пределах чувственного мира вторгаться в жизнь души такой, какой ей подобает быть в элементарном мире. В противном случае она стано­вится в чувственном мире источником безнравственных наклонностей, поскольку последние связаны с эго­измом. В этом пункте Духовная наука в своем исследовании мира находит происхождение зла в человече­ских поступках. Это было бы непониманием мирового порядка, если бы мы отдались вере, что миро­вой порядок может существовать без сил, образующих источник зла. Не будь этих сил, эфирное существо человека не могло бы развиваться в элементарном мире. Эти силы суть вполне добрые силы, когда они действуют только в элементарном мире; они создают зло тем, что не остаются в покое в глубинах души, регулируя отношение человека к элементарному миру, но переносятся в душевное переживание в чу­вственном мире и этим превращаются в побуждения эгоизма. Тогда они действуют противоположно способно­сти любви и тем самым становятся источником безнравственных поступков.
     Когда сильное чувство Я переходит из эф.тела в физическое, то это производит не только усиление эгоизма, но и ослабление эф.тела. Ясновидческому сознанию открывается, что необходимое при вступлении в сверхчувственный мир чувство Я тем слабее, чем сильнее эгоизм при переживании в чувственном мире. Эгоизм делает человека в его душевных глубинах не сильным, а слабым. — И когда человек проходит сквозь врата смерти, то действие эгоизма, развитого в жизни между рождением и смертью, сказывается в том, что он делает душу слабой для переживаний сверхчувственного мира". 17(8)

     699. "Когда человек полностью овладеет своим высшим Я, то отпадут оболочки личности и через челове­ка тогда заговорит весь хор высших существ, как прежде через него говорил чувственный мир... Чтобы подготовиться к этому моменту, необходимо создать в себе настроение отказа от защиты собственного, от­дельного. Человек перестает быть борцом; он делается инструментом Борца". "Мы говорим о Борце, поскольку на той высоте бытия многие созвучат в совершенной гармонии, так что их проявление действует как Единство".
     "Пентаграмма представляет собой течения эф.тела и их связь с планетами. Физ.тело находится в связи со всеми силами Универсума. Оно есть средоточие излучения всех сил круга Зодиака. Эф.тело стоит преж­де всего в связи со средоточием Земли, астр.тело — Луны. "Я" имеет связь не только с той точкой, ко­торая по мере роста лобной части мозга и втягивания эф.тела (в физ.тело) образовалась вверху у корня носа, но и еще с одной. Соединительная линия между обеими точками не постоянна. Ее направление указы­вает на средоточие Солнца, и чем больше развит человек, тем больше эти точки сближаются. Развитый че­ловек должен переместиться во вторую точку, т.е. вовне, и он должен научиться смотреть на свое тело так же, как и на все остальное, что находится вне его в физическом мире ("Тат твам аси!" — "Это есть Ты!" — знаменитая формула из Вед); таким путем человек освобождается от эгоизма. Помощью в этом мо­жет быть живое переживание Мистерии Голгофы и того факта, что там течет излишняя, эгоистическая кровь человечества". 264 с.180,193-194

     701. "Правильное духовное обучение указывает на некоторые качества, которые должен приобрести пу­тем упражнений всякий, кто хочет найти путь в высшие миры. Это прежде всего следующее: господство души над течением ее мыслей, над ее волей и чувствами. Способ достижения этого господства путем уп­ражнений имеет двоякую цель. С одной стороны, в душе должны быть настолько запечатлены твердость, стойкость и равновесие, чтобы она сохранила в себе эти качества и тогда, когда из нее родится второе Я. С другой стороны, это второе Я должно быть наделено при рождении силой и внутренней твердостью".
     "В ходе духовного обучения важны два душевных переживания. Одно из них — это то, на основании ко­торого человек может сказать себе: отныне, когда я оставляю в стороне все впечатления, которые мне может дать физический внешний мир, и взираю в мою внутреннюю глубину, я вовсе не вижу перед собой существа, у которого погасла всякая деятельность; напротив, я взираю на существо, сознающее се­бя в таком мире, о котором я ничего не знаю, пока на меня действуют одни только чувственные и обыч­ные рассудочные впечатления. В это мгновение душа ощущает, что она родила вышеописанным образом в самой себе новое существо как сущностное ядро своей души. И это существо наделено совсем другими свойствами, чем те, которые были в душе раньше. Второе переживание состоит в том, что свое прежнее существо мы имеем теперь наряду с собой как некое второе существо. То, в чем мы сознавали себя до сих пор заключенными, становится чем-то таким, чему мы оказываемся в известном отношении противопо­ставленными. Временами мы чувствуем себя вне того, что обычно мы называли своей собственной сущностью, своим Я. Это ощущается так, как будто мы в полном сознании живем теперь в двух "я". Од­но из них — это то, которое мы знали раньше. Второе же стоит над ним как новорожденное существо. И мы чувствуем, как первое приобретает известную самостоятельность по отношению ко второму: вроде того, как тело человека имеет известную самостоятельность по отношению к первому "я". Это переживание имеет большое значение. Ибо через него человек узнает, что значит жить в том мире, которого он стремится достигнуть путем обучения.
     Второе, новорожденное Я можно привести теперь к восприятию в духовном мире. В нем может развить­ся то, что для этого духовного мира имеет такое же значение, как органы чувств для мира чувственно-физического. Когда это развитие достигнет надлежащей ступени, человек не только будет ощущать себя как новорожденное Я, но и будет отныне воспринимать вокруг себя духовные факты и духовных существ, подобно тому как с помощью физических чувств он воспринимает физический мир. И это третье значительное переживание. Чтобы справиться со всеми трудностями на этой ступени духовного обучения, человек должен иметь в виду, что с укреплением душевных сил себялюбие и самоутверждение проявляются в такой степени, которая неведома в обычной душевной жизни. ... Это самоутверждение не является чем-то, рожденным благодаря духовному обучению; оно имелось всегда, только через переживания духа оно достигает сознания".
     "Когда человек извлекает из своего обыкновенного "я" высшее Я, то первое становится в известном отношении самостоятельным. У него отнимается столько же живой силы, сколько уделяется ее высшему Я. Но предположим, что человек еще не выработал в себе известной умелости и твердости в овладении за­конами мышления и способности суждения и, однако же, захотел бы на такой ступени родить свое высшее Я. Тогда он оставил бы своему обыкновенному "я" способность мышления лишь в той мере, в какой он ее выработал раньше. А если мера упорядоченного мышления слишком незначительна, то ставшее самостояте­льным обыкновенное "я" подпадает беспорядочному, спутанному, фантастическому мышлению и суждению. И поскольку у такого человека и новорожденное Я не может не быть слабым, то беспорядочное низшее "я" приобретает чрезмерную власть и человек утрачивает равновесие в своей способности судить о на­блюдениях в сверхчувственном мире".
     "В этом чувстве истины должны действовать: твердость этического суждения, стойкость характера, крепкие устои совести; все это должно быть выработано в низшем "я", прежде чем высшее Я устремит­ся к целям сверхчувственного познания". 13(5)

     783. Попробуйте воспринять в себя духовные мысли мирового водительства. "Попробуйте ощутить эти мысли с такой силой, чтобы они стали для вас тем, что вошло бы в вашу душу через тело, преоб­разив его. Попробуйте в этих мыслях отбросить все абстрактное, все теоретическое. Сделайте так, чтобы эти мысли несли душе истинную жизнь, чтобы было ощущение, что в душу входят не просто мысли, но что духовная жизнь, которая исходит из духовного мира, вступает в наши души через эти мысли. Сделайте себя интимно, внутренне едиными с этими мыслями, и вы тогда заметите, что они посте­пенно искореняют нечто в вас самих, что особенно в наше время, в эпоху души сознательной, так чет­ко входит в человеческие души: эти мысли, хотя они и звучат по-прежнему, искореняют в человеке эго­изм! Если вы начнете замечать: эти мысли убивают эгоизм, парализуют себялюбие, — то это значит, что вы пронизаны Христом через антропософски ориентированные духовнонаучные мысли. И когда вы по­чувствуете второе, что в мгновение, когда в мире к вам как-то подошла ложь, или в то время, когда вы сами испытали, что с истиной поступают недобросовестно, или, с другой стороны, перед вами сто­ит неправда, когда вы узнаете, что в момент, в который неправда вступила в вашу жизненную сферу, возле вас встает, предостерегая или указывая на истину, импульс, который не хочет впустить неправ­ду в вашу жизнь, который вас постоянно побуждает держаться на стороне правды, — тогда вы снова по­чувствуете живой, по сравнению с сегодняшней, многообразно склоняющейся к заблуждению жизнью, Им­пульс Христа. Человеку, ориентированному на антропософские духовные идеи, было бы нелегко соврать или не иметь никакого ощущения заблуждения и лжи. ... Если вы придете к тому, чтобы мысли, прони­кая в вас, вызывали чувство: когда эти мысли интимно находятся в моей душе, то я чувствую так, как если бы возле меня стояла, призывая к истине, сила совести, — то в таком случае вы обрели Им­пульс Христа вторым образом. И если вы также чувствуете третье, нечто струящееся из этих мыслей вплоть до физ.тела, но в особенности действующее в душе, преодолевающее болезнь, делающее челове­ка здоровым, обновленным, когда вы почувствуете омолаживающую, очищающую, враждебную болезням си­лу этих мыслей, тогда вы ощутили в этих мыслях третью часть Импульса Христа. Ибо это и есть то, к чему стремится человечество с новым духом, с новой мудростью: найти, исходя из самого духа, возможность преодолеть себялюбие, заблуждения жизни; себялюбие — через любовь, жизненные заблуж­дения — через истину; а то, что производит болезнь — через здоровое мышление, которое приводит нас непосредственно в созвучие с гармонией Вселенной, поскольку все три части, составляющие Импу­льс Христа, из этой гармонии изошли". 187(1)

     810. "Как то, что ведет нас в самих себя, так и то, что ведет нас в дали мира, мы можем обозна­чить в виде круга, в котором сходятся и внешнее, и внутреннее. Что является волевой природой, во что мы погружаемся как в область, в которой мы сгораем, и то, что является пространственными далями, в которых мы распыляемся в ничто, — и то и другое сходятся. И наши мысли о мире соединяются с волей, которая встает нам навстречу из мира, когда мы нисходим в себя. Волей исполненные мысли, волящие мы­сли! Благодаря этому процессу мы не стоим более перед абстрактными мыслями, но перед мировыми мысля­ми, творящими в себе, которые могут волить. Волящие мысли, — но это означает божественных сущностей, духовных существ, ибо исполненные волей мысли есть духовные существа. Так замыкается круг".
     "Мы должны идти обоими путями, должны ощутить оба препятствия: как страх перед пустотой, так и со­противление эгоизма. И так, проникая через себя на другую сторону природы воли, приближая к себе мир, мы постигаем, как только мы т.обр. выйдем из себя, бесконечное сочувствие, бесконечное сострадание ко всем существам. И это сочувствие, это сострадание, они суть то, что соединяется, когда замыкается круг, с мировыми мыслями, которые в ином случае ускользают и получают только субстанциональное содержание. Импульс Христа ведет нас все далее и далее к замыканию круга, ведет к тому, чтобы познать, что живет и пребывает в мировых далях как исполненные волей (т.е. как сущностные) мысли. Но когда ис­пытания души этого рода ведут нас далее, то мы очищаемся в душе, пронизываемся очистительным процес­сом, который мы должны проделать. В то время, когда мы хотим проникнуть вниз через все, что Страж Порога являет нам как побуждение к эгоизму, то мы также оказываемся неуязвимыми для всего, что нас побуждает рассыпаться в мировых далях и переживать страх пустоты".
     "Когда мы проникаем в мировые дали, то возникает опасность, что наше сознание растворится в по­лное ничто; когда же мы погружаемая в самих себя, то все сознание подчиняется живущим в нас вожделениям и инстинктам и впадает в величайший эгоизм. Таковы два полюса, между которыми расположены все испытания души: страх перед ничто и впадение в эгоизм". В познании окружающего мира, макрокосмоса, мы проникаем к верхним богам, которые являются лишь представлениями реальных богов. Мы проникаем в мир, который не обладает самостоятельностью. Не удивительно, что в конце концов мы приходим в этом мире к пустоте, к ничто. "Поэтому, когда человек стремится проникнуть к познанию, проникнуть туда, куда могут проникнуть прежде всего его мысли, его представления, то он (на этом пути) достигает лишь представлений, представлений богов (люциферических богов), а не истинной реальности. Но если он проникает в себя, в то, что миллионы и миллионы лет вырабатывалось в нем, тогда он достигает деяний других божественно-духовных существ, которых мы называем подземными, истинными богами. Но чтобы проникнуть к ним, мы должны пройти через собственные вожделения и страсти... а это ведет нас к эгоизму и не допускает к нижним богам".
     Если мы, погружаясь в себя, наполняемся Импульсом Христа, то Он "обладает способностью растворить наш эгоизм, действовать на него разрушительно. Примечательно: чем глубже мы нисходим с Импульсом Христа в себя, тем меньше в нас остается эгоизма. ...В конце концов и здесь мы приходим к внеличному, свободному от нас ... мы приходим в мир истинных Богов". 129 (10)

     941. "По мере того, как растут силы эгоизма в освобожденном астр.теле ... человек чувствует одиночество, рост леденящего одиночества. Но этот лед одиночества исцеляет от чрезмерного эгоизма. И можно сказать, что развитие шло правильно, если в этот момент являются одновременно: с одной стороны — стремление быть всем для себя, через себя, а с другой — рост леденящего одиночества. ... И когда эти две силы — эгоизм, расширяющийся до мировых интересов, и холодное одиночество — действуют вмес­те, то человек приближается этим к имагинации рая. А когда она выступает достаточно живо, когда она воистину появляется, тогда наступает также мгновение правильной встречи со Стражем Порога. ... стоя перед Стражем Порога, человек чувствует себя — это ощущение действует потрясающе — как бы скованным, связанным. Ибо все те магнетические силы, которые влекут человека к личному, действуют здесь с вели­чайшей мощью; и он пройдет мимо Стража Порога лишь после того, как холод одиночества воспитает его т.обр., что он будет в состоянии сделать великие мировые интересы своими интересами. Тогда он почувст­вует то, что мы можем назвать соединением с имагинацией Рая, слиянием с ней в одно. Он чувствует себя тогда внутри нее. ... Это есть чувство как бы оправдания себя перед лицом мировых интересов, т.к. здесь можно сказать себе: да, ты можешь проявить теперь свои собственные интересы, ибо они стали ми­ровыми интересами. ... Но если этого не происходит ... тогда личные интересы гасят имагинацию Рая... человек отбрасывается назад в личную жизнь".
     Предположим, что человек прошел мимо Стража Порога, "пережил торжественное событие своего соедине­ния с имагинацией Рая — она стала его возросшей астральной оболочкой. ... Он начинает ощущать в себе присутствие своего астр. тела; и после того, как он достаточно ясно переживет ... леденящее чувство одиночества ... (то) с помощью этого чувства он построит себе как бы орган для 111видения других существ". Тогда он может пережить в своем астр.теле и Я другое существо. И если сам себя он переживает как бы в виде кометы, ядро которой есть Я, а хвост — астр.тело, и это астр.тело обращено вверх, то астр.тело другого существа в нем обращено вниз. Мы получаем впечатление: "физический мир оставлен на­ми. Но силы, которые исходят от астр.тела того, другого, существа, направлены вниз, в физический мир и действуют там благотворно ... сами же мы не в состоянии направить свое астр.тело вниз. ... Зреет некое духовное решение ... подойти с ледяным одиночеством к этому второму существу и согреться его теплом. ... На мгновение возникает впечатление, как если бы сознание угасло, как если бы мы соверши­ли убийство, сожжение нашего существа. Затем ... в самосознание ... врывается с силой то, что мы по­знаем здесь как инспирацию". Существо вступает с нами в разговор: "поскольку ты нашел путь к другому существу и соединился с его жертвенным излиянием, то ты можешь теперь вернуться с ним на Землю и я поставлю тебя его стражем на Земле. ... В своей физической и эфирной оболочке мы являемся стражами того, что должно постепенно и непрерывно развиваться вверх, в высшие сферы". Таково ясновидческое переживание инспирации, если достигнуть сперва возможности вне физ. и эф. тел соединиться с имагинацией Рая, а затем прийти к этой инспирации, впервые поясняющей нам соотношение наших оболочек.
     Но если взглянуть мимо Стража Порога вниз, в физический мир, то мы увидим там себя как человека, а наше астр.тело направленным вниз, прикованным к физическому плану. Астр.тело другого существа направлено вверх — его астр.тело стремится в духовный мир. "У нас появляется чувство "я", которое живет в нас; а затем у нас является страшное сознание, встает смутное ужасное решение — убить того, другого, которого мы чувствуем лучше себя. Мы знаем: это решение исходит не от истинного Я, которое находят­ся вверху. Здесь же, внизу, в нас говорит другое существо; это оно решается на убийство. Тогда мы снова слышим голос, который пробудил в нас инспирацию. Он звучит теперь страшно, взывая об отмщении: где брат твой? ... Но из того существа, которое мы познаем как самих себя, вырываются теперь слова: я не сторож брату моему. ... Если мы прошли через это переживание, мои друзья антропософы, то мы то­гда знаем все, на что способна человеческая душа. ... С этого мгновения мы узнаем, о чем говорит биб­лейская история Каина и Авеля — но только с этого мгновения, ибо... это оккультное переживание. ...
     Тем, что благие божественно-духовные силы дали человеку такие физ. и эф. тела, которые не позволя­ют ему оглянуться назад (оглушают его), они усыпили в нем известным образом желание войны против всех. ... Земное человеческое познание есть приглушенная жажда разрушения. Страшный облик Шивы, ослаблен­ный до такой степени, что он не изживается, но становится призрачным, стянутым в мир человеческих представлений. ... Познание, а с ним и порывы, внутренние человеческие силы должны быть ослаблены, чтобы ослабить то страшное начало, в котором действует Ариман (ибо это он пробуждает желание убийст­ва)... Вся совокупность этих сил должна действовать ... как возможность переноситься со своими мысля­ми в другое существо". Желание проникнуть в другое существо своим понятием является притупленным ору­жием Каина. Поэтому лишь в медленной эволюции через предметное познание, потом через имагинативное, инспиративное и интуитивное познание человек научается одухотворенно, расширяя астр.тело до мировых интересов, проникать в другое существо, ставя его интересы выше своих. Иначе возникает черная магия. Ибо если астральное тело — эгоист, то "я" еще более того эгоист, "оно хочет себя в другом ... оно есть перерастание эгоизма за его собственные пределы". 145 (8)

Медитирующий пытается составить себе представление о Страже Порога

     942. "Когда душа достигнет способности наблюдать что-либо вне чувственного тела, для нее могут на­ступить известные трудности в жизни чувств. ....Воспринимая внешний (духовный) мир, она тотчас же как бы сливается с ним; она не может представить себя отделенной от него, как она представляет себя отделенной от внешнего чувственного мира. ... Нельзя больше сказать: я мыслю, я чувствую — или: у меня есть мысли и я слагаю их. Надо сказать: нечто мыслит во мне, нечто зажигает во мне чувства, не­что слагает мысли, так что они выступают совершенно определенно и оказываются присутствующими в со­знании.
     В этом чувстве может заключаться что-то чрезвычайно гнетущее ... То, как оно проявляется, может показать, что сверхчувственный внешний мир хочет почувствовать себя, хочет помыслить себя, но что-то мешает ему осуществить это желание. В то же время испытываешь такое ощущение, что это, так прося­щееся в душу, и есть настоящая действительность и что только она одна может объяснить все дотоле пе­режитое как действительность. Это ощущение принимает еще и такую форму, что сверхчувственная действи­тельность является чем-то, по ценности своей далеко затмевающим доселе 111ведомую душе действитель­ность. Это ощущение потому имеет в себе что-то гнетущее, что приходишь к мысли: следующий шаг, кото­рый предстоит тебе сделать, ты должен захотеть его сделать. В самом существе того, чем ты стал бла­годаря своему внутреннему переживанию, заключена необходимость сделать этот шаг. Если бы этот шаг не был сделан, то тебе пришлось бы ощутить это как отрицание того, что ты есть, или даже как самоунич­тожение. Тем не менее, может явиться и такое чувство, что ты не в состоянии его сделать или что если и попытаешься его по возможности сделать, то все-таки он будет несовершенным.
     Все это превращается в представление: такой душе, какова она теперь, предстоит задача, с которой справиться она не может ... она не может быть принята сверхчувственным внешним миром, потому что по­следний не хочет иметь ее в себе. ... она принуждена сказать себе: ... ты отлучила себя от подлинно­го наблюдения истины. — Это чувство знаменует собой опыт, который получает все более и более решаю­щее значение относительно ценности твоей собственной души. Чувствуешь, что всей полнотой своей жизни пребываешь в заблуждении. Однако это заблуждение отличается от других заблуждений. Последние мысля­тся, это же — переживается. Заблуждение мысленное устраняется, когда неверная мысль заменяется вер­ной. Пережитое заблуждение стало частью самой душевной жизни; ты сам теперь — заблуждение; нельзя просто его исправить; ибо как тут ни думай, а оно все же здесь, оно часть действительности и притом — твоей собственной действительности. Такое переживание заключает в себе что-то уничтожающее для твоей собственной сущности. Мучительно ощущаешь, как твой внутренний мир отталкивается всем тем, че­го страстно желаешь. Эта боль, ощущаемая на известной ступени душевного странствия, далеко превосхо­дит все то, что можно испытывать как боль в мире внешних чувств. О, она может превысить все то, до чего человек дорос в своей предшествовавшей душевной жизни. Она может заключать в себе что-то оглу­шающее. Душа стоит перед жутким вопросом: откуда мне взять силы, чтобы вынести возложенную на меня задачу? Но она должна найти эти силы в своей собственной жизни. Они состоят в том, что можно назвать внутренним мужеством, внутренним бесстрашием.
     Чтобы сделать дальнейшие шаги в душевном странствии, необходимо изнутри раскрыть силы, способные выносить такие переживания, которые давали бы внутреннее мужество и внутреннее бесстрашие, силы, каких вовсе не требуется для жизни в теле внешних чувств. Такие силы развиваются только через истинное самопознание. В сущности только на этой ступени развития видишь, как мало на самом деле ты знал о себе до сих пор. Раньше ты отдавался внутреннему переживанию, не рассматривая его так, как рассматривают часть внешнего мира. Но благодаря тем шагам, которые привели к способности переживать вне те­ла, человек получает особые средства для самопознания. Он научается до некоторой степени смотреть на себя с точки зрения вне чувственного тела. И описанное угнетающее чувство само уже есть начало истинного самопознания. Переживание себя заблуждающимся в своем отношении к внешнему миру показыва­ет человеку, какова в действительности его собственная душевная сущность. ... Только в такое мгно­вение впервые замечаешь, в какой степени ты любишь в себе то, что теперь приходится ощущать как безобразие. Могущество себялюбия является в полном своем объеме. В то же время обнаруживается, как мало ты склонен отбросить это себялюбие. Трудность оказывается очень большой уже тогда, когда дело идет о свойствах души, касающихся обычной жизни, ее отношения к другим людям. Через истинное само­познание узнаешь напр., такие вещи: доселе ты считал, что относился к такому-то человеку доброжела­тельно, а на самом деле ты питал к нему скрытую в глубине души зависть, или ненависть, или что-ни­будь подобное. Знаешь, что эти не обнаруживавшиеся до сих пор чувства захотят когда-нибудь прояви­ться. И понимаешь, что было бы совершенно поверхностным сказать себе: вот ты теперь узнал, как об­стоит у тебя дело, так уничтожь же в себе зависть и ненависть. Ибо становится ясно, что несмотря на это намерение ты, скорее всего, окажешься очень слабым, когда жажда удовлетворить ненависть или из­жить зависть вырвется из души как бы с первобытной силой. Такого рода частичное самопознание возни­кает в зависимости от того, когда наступает переживание вне чувственного тела, ибо тогда самопозна­ние становится истинным и не может быть больше затемнено желанием увидеть себя таким, каким было бы приятно оказаться.
     Эти особые вспышки самопознания бывают мучительными, угнетающими для души. Но кто хочет приобре­сти способность переживать вне тела, тому не следует их избегать. Ибо они непременно наступят бла­годаря тому совсем особому отношению, в которое человек должен встать к своей собственной душе. Но нужно еще больше душевных сил, когда дело касается всеобщего человеческого самопознания. Наблюдаешь себя с такой т.зр., которая лежит за гранью прежней душевной жизни. Говоришь самому себе: ты смотрел на вещи и события мира сообразно твоей человеческой сущности и так судил о них. Попытайся предста­вить себе, что ты больше не можешь их так рассматривать и так судить о них. Но тогда ты вообще пе­рестаешь быть тем, что ты есть. У тебя не остается внутренних переживаний. Ты сам становишься ничем. — Так должен сказать себе не только тот, кто живет в повседневности и лишь изредка создает себе представления о жизни и о мире. Так должен сказать себе каждый ученый, каждый философ. ... Оглядываешься на всю свою душу, на свое "я" как на то, что приходится сбросить с себя, если хочешь вступить в сверхчувственный мир. И все-таки душа не может не считать это "я" своей подлинной сущностью, пока не вступит в сверхчувственный мир. Она принуждена видеть в нем истинную сущность человека. Она должна сказать себе: через это мое "я" должна я создавать себе представления о мире; это мое "я" мне нельзя утратить, если я не хочу утратить самое себя как существо. В ней господствует сильнейшее стремление повсюду сохранить свое "я , чтобы не потерять всякую почву под ногами. Так должна ощущать душа в обыденной жизни; но ей нельзя больше так ощущать, когда она вступает в мир сверхчувственный. Здесь она должна переступить через Порог, за которым ей надлежит расстаться не только с тем, что она счи­тала своим ценным достоянием, но и с тем, чем она была доселе для самой себя. Она должна быть в со­стоянии признаться себе, что принимаемое ею прежде за основную правду о себе за порогом сверхчувст­венного мира обнаруживается как самое жестокое заблуждение.
     Перед таким требованием душа может содрогнуться и отступить. То, что ей предстоит сделать, при­знание ничтожества своей собственной сущности, она может ощутить до такой степени утратой себя, что у Порога она почувствует себя бессильной исполнить это требование. Осознание этого может принимать всевозможные формы. Оно может проявиться совершенно инстинктивно, и человеку, кото­рый думает и действует в духе этого признания, оно может представиться чем-то совсем иным, а не тем, что оно есть на самом деле. Он может, напр., ощутить глубокое отвращение ко всяким сверхчувственным истинам. Он может счесть их за мечтания или за фантастику. Но он поступит так только потому, что в неведомых ему самому глубинах души он питает тайный страх перед этими истинами. ... Однако может случиться и так, что человек не остановится перед этой инстинктивной задержкой на подступах к Поро­гу, что он сознательно дойдет до Порога, потом повернет назад, ощутив страх перед дальнейшим. Но то­гда ему будет нелегко изгладить действия, оказанные на его обычную душевную жизнь приближением к По­рогу, ибо испытанное им бессилие быстро прострется на всю его душевную жизнь.
     Дальнейшее заключается в том, чтобы человек усвоил себе способность отбрасывать при вступлении в сверхчувственный мир все, что он ощущает в обыкновенной жизни как самую твердую правду, и чтобы он научился ощущать вещи и судить о них по-иному. Но он должен также ясно сознавать, что когда он опять будет в мире внешних чувств, то ему снова будет необходимо пользоваться тем родом ощущений и сужде­ний, которые имеют силу для этого мира. Он должен научиться не только жить в двух мирах, но жить в двух мирах совершенно различно. Находясь в мире внешних чувств и рассудка, он не должен умалять зна­чение здравого суждения по той причине, что в ином мире он вынужден применять иной род суждения.
     Трудно для человеческого существа занять такое положение. Эта способность достигается продолжите­льным, усиленным и терпеливым укреплением душевной жизни. Переживая опыт, связанный с приближением к Порогу, человек ощущает, что для обыденной душевной жизни это благодеяние — не подходить к По­рогу. Ощущения, возникающие при этом в человеке говорят о том, что это благодеяние проистекает от какого-то властного существа, защищающего человека от опасности пережить у Порога ужасы самоуничто­жения. За внешним миром, в обычной жизни, сокрыт иной. У его Порога стоит строгий Страж, способствующий тому, чтобы человек ничего не узнавал из законов сверхчувственного мира. Ибо все сомнения, всякую неуверенность относительно этого мира все же легче перенести, чем созерцание того, что надо оставить позади, если хочешь вступить в сверхчувственный мир". 16 (4)

     964. "Опасность, которая встает перед человеком в высших мирах в отношении Люцифера, возникает, собственно, лишь в том случае, если человек в слишком сильной степени переносит с собой в выс­шие миры то, что в чувственном мире определяет его позицию по отношению к Люциферу. ... если чело­веческая душа приносит с собой в высшие миры природу и сущность чувственного человека".
     "Чтобы вступить в сверхчувственном в определенные отношения с Люцифером, необходимо, в сущности, только освободиться и очиститься от шлака неправильной самости, от эгоизма чувственного мира. Тогда человек приобретет в Люцифере очень хорошего водителя в сверхчувственных мирах и нелегко подпадет под его влияние... Люцифер все сокрытое держит открытым". 138 (6)

     974. "Способность к превращениям в элементарном мире состоит в том, что цветы лотоса приходят в движение и охватывают духовный мир, смыкаются с ним. ... А то, что в человеке развивается как усиленное чувство Я, внутренняя твердость, — это можно назвать элементарным позвоночником. И то и другое должно быть развито соответствующим образом: и цветы лотоса... и элементарный позвоночник".
     "Вскоре после этого к человеку подходят люциферические силы. Они хотят захватить цветы лотоса. Они протягивают щупальца к нашим цветам лотоса, и нужно правильно развиваться, чтобы обратить цве­ты лотоса на постижение духовных процессов, не дать захватить их люциферическим силам. ... для этого необходимо укрепленные силы морали внести в духовный мир. ... В духовном мире люциферические существа подходят извне (в физическом — наоборот) ... а ариманические — изнутри ...крепко оседают в элементарном позвоночнике. ... Если моральные силы невелики, то эти силы заключают своеобразный союз... Люцифер и Ариман вместе замыкают цветы лотоса на элементарный позвоночник ... и человек оказывается замкнутым в себе... у него вырабатываются эгоизм и любовь к заблуждениям". 147 (3)

Выработка социальности

     1021. "Мы имеем, с одной стороны, вопли о социализации, а с другой — все шире распространяющиеся чисто антисоциальные потребности. Как люди сегодня слепо проходят мимо друг друга, особенно хорошо видно, когда они соединяются в разные общества и корпорации. Эти последние, как правило, ничего не мо­гут ныне дать в смысле человеческого познания. ... Необходимо прежде всего следующее: чтобы люди в будущем, я бы сказал, систематически присовокупляли к антисоциальному социальное. Внутренне-душевно для этого имеются различные средства и среди них такое, когда мы стремимся в этой жизни взглянуть на свою прежнюю инкарнацию и с помощью этого взгляда обозреть то, что разыгрывается между нами и другими людьми в этой жизни. Что мы можем получить от того или иного повстречавшегося нам в жизни человека? — так спрашиваем мы себя вполне ощутимо. Но мы должны это в нас победить. Мы должны постараться дать всплыть в образах перед нашей душой тем личностям, которые как учителя, как друзья и другие покровите­ли приняли участие в нашей жизни, или таким личностям, которые нам вредили и которым мы, в определен­ном отношении, часто оказываемся более обязанными, чем тем, которые нас поддерживали. Этим образам мы должны дать пройти перед нашей душой, и нужно совершенно живо представить себе, что каждый из них сделал для нас; тогда мы увидим, если проделаем все это, что мало-помалу мы научаемся забывать себя, мы обнаруживаем, что всего, чем мы обладаем, не было бы в нас, если бы те или иные люди тем либо иным способом не приняли участия в нашей жизни. Лишь когда мы оглянемся на давно прошедшие годы и на людей, с которыми может быть уже не имеем отношений, и потому нам легче быть с ними объекти­вными, только тогда нам откроется, как душевная субстанция нашей жизни поглощается тем, что оказывает на нас влияние. Расширяется наш взгляд на всех лиц, которые в ходе времени прошли мимо нас. Если мы попытаемся развить чувство того, насколько мы должны быть благодарны тем или иным людям, попытаемся, т.обр., увидеть себя в зеркале тех, кто в ходе времени воздействовал на нас, был связан с нами, тогда мало-помалу — это может стать нашим ощущением — в нас распустится чувство: поскольку мы упражнялись в поиске образов тех людей, которые в прошлом были связаны с нами, то в нашей душе рождается желание приходить внутри себя к образам, также и по отношению к тем людям, с которыми мы стоим лицом к лицу в настоящее время. И безгранично важно, что в нас пробуждается потребность при встрече с людьми не про­сто ощущать симпатию или антипатию, не просто дать в себе ход желанию что-то любить в человеке или ненавидеть, но пробудить в себе образ человека, свободный от любви и ненависти. ... дать воскреснуть в себе душевно другому человеку. ... Это есть нечто такое, что должно войти также и в детскую и шко­льную педагогику, а именно развитие в людях имагинативных способностей. Ибо только тогда можно действительно развить в людях имагинативные способности, когда мы не побоимся вместо того, что хочет сего­дня быть в жизни сенсацией, отдаваться в тиши тому обзору прошлого, который вызовет перед нашей ду­шой прошлые отношения с людьми. Тогда мы также станем способными имагинативно соотнестись с людьми, ко­торые нам встречаются в настоящее время. Тогда мы противопоставим социальные потребности тому, что с абсолютной необходимостью и бессознательно развивается все более и более: антисоциальным потребнос­тям. И это есть первое.
     Вторым является то, что проистекает из обзора прошлых отношений с людьми, благодаря которому мы становимся все более и более объективными. Для этого мы должны вернуться в прошлые времена, должны, я бы сказал, самым непосредственным образом заняться фактами, размышлять, напр., о том времени, когда нам было 20,30 лет... 10 лет. ... Я хочу представить себя т.обр., как если бы речь шла не обо мне, а о другом 10-летнем мальчике или девочке; я хочу однажды забыть, что это был я, я хочу действительно постараться объективировать себя для себя самого. Эта объективация самого себя, этот отрыв нашего настоящего от нашего прошлого, это выключение Я из его переживаний — вот то, к чему мы должны в на­стоящее время особенно стремиться. Ибо настоящее время имеет тенденцию все более и более связывать Я с переживанием. Сегодня совершенно инстинктивно человек хочет быть тем, что дают ему его пережи­вания. Потому-то так трудно достичь активности, которую дает Духовная наука. Здесь нужно каждый раз заново напрягать дух, здесь невозможно успокоиться на достигнутом. ... Все сводится к тому, чтобы в непосредственном переживании соприкасаться с действительностью. Так что дело заключается в том, чтобы именно эту способность развить в себе путем объективации себя для себя самого, в результате чего мы этого парня или эту девушку представляем себе так, как если бы они были чуждыми для нас су­ществами в прошлые периоды нашей жизни. Мы постоянно должны трудиться над тем, чтобы освободиться от переживания своего, скажем, 30-летия и дать пригрезиться только импульсам 10-летнего или какого—либо другого периода нашей жизни. Освободиться от нашего прошлого не значит отречься от него — иным образом мы снова обретаем его; но само по себе это освобождение бесконечно важно. Т.обр., мы сознательно печемся о социальных потребностях, о социальных импульсах, когда, с одной стороны, по отношению к людям, окружающим нас в настоящее время, творим имагинации благодаря тому, что сами себя душевно рассматриваем как произведенных людьми, с которыми мы имели отношения в прошлом; с другой стороны, через объективацию мы приобретаем способность непосредственно из самих себя разви­вать имагинации. Эта объективация прошлого полезна нам, когда она не действует в нас бессознатель­но. Вы только подумайте: когда в вас продолжает бессознательно действовать 10-летний мальчик или девочка, то вы представляете собой 30-летнего или 40-летнего человека, умноженного на 10-летнего; но вы, кроме того, умножены еще на 11,12-летнего и т.д. Эгоизм возводится в колоссальную степень. Но он становится все меньше и меньше, если вы отделяете прошлое, если вы его объективируете, делае­те больше вещью, объектом".
     "Настоящее время имеет тенденцию все более и более связывать Я с переживаниями. Сегодня совершенно инстинктивно человек хочет быть тем, что дают ему его переживания. Поэтому-то так труд­но достичь активности, которую дает Духовная наука. Здесь нужно каждый раз заново напрягать дух, здесь невозможно успокоиться на достигнутом. — Вы сами увидите: если пытаться удержаться на достиг­нутом, то в Духовной науке с этим нечего делать. Узнанное забывается, и нужно все снова заботиться о нем, но это-то как раз и хорошо, это-то как раз и правильно, что приходится все снова и снова на­прягаться. Именно тот, кто правильно развивается в отношении Духовной науки, должен стараться каж­дый день проводить перед своим мысленным взором элементарные вещи из ее сферы; хотя некоторые стесняются это делать. В Духовной науке ничего не достичь, если пытаться мысленно запоминать, по­скольку все сводится к тому, чтобы в непосредственном переживании соприкасаться с действительнос­тью". 186 (7)

     1047б. "Садящийся медитировать, должен позаботиться о том, чтобы в комнате не было слишком жарко или слишком холодно, чтобы как можно меньше переживать телесных неудобств. Первое переживание может состоять в том, что человек почувствует внутреннее беспокойство, словно бы в его крови что-то покалывает, царапает, щекочет; и это отвлекает нас. Может даже возникнуть шум в крови". Не следует думать, что кто такого не переживает, тот лучше медитирует. У всякого должны возникнуть такие переживания, что служит подтверждением правильности пути. "Через покалывание и поскребывание в крови в сознание входит эгоизм... Это он мешает нам сначала установить необходимый покой". Если мы энергично продолжаем медитировать, то покалывания, сохраняясь, перестают нас отвлекать.
     Вторым препятствием в медитировании выступает удушье, дыхание теряет регулярность; возникает ощущение, будто бы в шее имеется утолщение, стеснение, на которое наталкивается дыхание. Всякий должен пережить и такое; оно указывает на недостаток чувства истины, на лживость, все еще коренящуюся в нас.
     Третье затруднение состоит в том, что медитирующий может вдруг вспотеть и почувствовать слабость. В этом случае физ. тело мешает эфирному расшириться, выступить за его пределы, как это должно происходить при медитировании. Причина заключается в чрезмерном питании.
     Четвертое препятствие выражается в том, что человек переживает приятность, легкость, словно бы во сне. Такое переживание является следствием слабого социального интереса к людям, склонность вести жизнь в полусне.
     Против эгоизма хорошо читать "Отче наш" или начало Ев. от Иоанна. 266-3, с. 181-182
     "Единственно необходимое для медитирующего европейца — это чтобы он принял положение тела, не ощущаемое им, не создающее неудобство, чтобы он мог вполне оставаться в самом себе. Восточная медитация (молитва), сопровождаемая коленопреклонением, в значительно большей мере связана с постановкой человеком себя в потоки Вселенной". 343, с. 628

     1112г. Как защитить свое астр.тело от плохих влияний? "Лучше всего стать чистым и правдивым. Но, как особое защитное средство, можно образовать путем энергичной концентрации воли астральную оболочку в виде синей яйцеобразной формы. Человек сильно, с повышенным сознанием говорит себе: все мои добрые свойства должны окружить меня, как панцирь!" 95 (приложение)
     "Эгоизм принадлежит к мировой карме и в два счета от него не освободиться. Лишь понимание, что это так, дает нам оружие против Аримана".
     "Если ученик интенсивно занимается своим эзотерическим развитием и недостаточно внимания уделяет внешним отношениям, образующим его судьбу, то карма обрушивается на него. И что в ином случае длится годами или протекает в разные инкарнации, может, естественно, при сильных потрясениях, в концентрированном виде сказаться однажды. И тут можно дойти до крайней степени отчаяния, принести несчастье своему окружению, втянуть его в кармический взрыв". 266-2, с. 104, 348
     Представить себя окруженными голубой аурой, которая отгораживает от нас все плохие мысли, ощущения, желающие проникнуть к нам. "Мы чувствуем внутренне, как благодаря этой ауре мы защищены от всех вредных влияний; лишь добрые силы имеют доступ к нашей душе". Далее следует медитация:
     "Внешняя оболочка моей ауры да уплотнится.
     Да оградит она меня непроницаемым сосудом
     От всех нечистых, несветлых мыслей и ощущений.
     Да окружит она меня подобно непроницаемой коже".
     Вариант последней строки:
     "Да отворится она лишь божественной мудрости". 266-1, с. 450