604. "Если бы не произошла Мистерия Голгофы, то уже в эпоху души рассудочной, или души характера, существовала бы опасность отпадения человека (от духа). В эпоху души сознательной в сознании человека должно было бы наступить полное помрачение мира духа, если бы душа сознательная не смогла настолько укрепить себя, чтобы с пониманием оглядываться назад на свое божественно-духовное происхождение. А если она это может, то обретает мировой Логос как Сущность, могущую привести ее обратно в дух. Она пронизывает себя мощным Образом, который открывает ей то, что произошло на Голгофе. И начало этого понимания есть полное любви уразумение Мирового Рождества, о котором празднично вспоминается каждый год. Ибо укрепление души сознательной ведь происходит путем того, что она, воспринимая интеллигенцию, дает в этот самый холодный элемент души доступ истинной любви, той теплой любви, которая всего возвышеннее струится тогда, когда она направлена на младенца Иисуса, являющегося на Землю в Мировую Рождественскую Ночь. Так уже и в прошлом человек давал действовать на свою душу высочайшему земному духовному факту, который в то же время был физическим; он вставал на путь принятия в себя Христа".
     "Природа должна быть познана так, что она в Персефоне, или в существе, которое еще видели в раннее средневековье, когда говорили о природе, открывает божественно-духовную изначальную и вечную силу, из которой она возникла и непрерывно возникает как основа земного бытия человека. Человеческий мир должен быть познан так, что он открывает во Христе изначальный и вечный Логос, Который в области изначально связанной с человеком божественно-духовной сущности действует для раскрытия духо-сущности человека.
     Направить в любви человеческое сердце к этим великим космическим взаимоотношениям — таково истинное содержание того праздничного воспоминания, что каждый год встает в человеке, устремляющем взор на Мировую Рождественскую Ночь. Если в человеческом сердце живет такая любовь, тогда она пронижет огнем холодный элемент света души сознательной. Если бы эта последняя осталась без такого пронизания огнем, человек никогда не пришел бы к ее проодухотворению. Он умер бы в холоде интеллектуального состояния; или ему пришлось бы остаться при жизни духа, не идущей к раскрытию души сознательной. Он остановился бы на раскрытии души рассудочной, или души характера.
     Но по своей сущности душа сознательная не холодна. Она лишь кажется такой в начале своего раскрытия, потому что тогда она может открывать лишь светозарное своего содержания, но еще не мировое тепло, из которого она ведь происходит.
     Такое ощущение и переживание Рождества может явить душе, каким образом человеку возвещается слава божественно-духовных существ, являющих свои отображения в звездных далях, и как совершается на Земле освобождение человека от всех властей, стремящихся удалить его от его начала".26 (137-139)

Внутренняя природа человеческих отношений

496. "В греко-римскую эпоху два человека, встречаясь впервые, должны были произвести друг на друга впечатление, и оно было сильным, ударообразным. Теперь же... при встрече впечатление нужно сделать действенным, дав всплыть тому, что соединяло людей в прошлом воплощении. Это даeтся не сразу ... В этом узнавании друг друга шлифуются индивидуальности, в то время как бессознательно, инстинктивно из глубин восходят реминисценции прошлого воплощения. ... и так вырабатывается душа сознательная, тогда как душа рассудочная, или характера, вырабатывалась при ударообразном знакомстве. ... Но при восхождении этих реминисценций выступают и другие деятельные силы". Это создаeт большие трудности для взаимопонимания между людьми. "И всестороннее понимание будет становиться всe труднее и труднее, поскольку всe нужнее будет, чтобы люди сидящему в них кармическому действительно дали взойти изнутри".
     "Изучающий жизнь очень легко замечает, что человек, не склонный с интересом относиться к людям, бранит почти всех, по крайней мере через какое-то время. ... А происходит это оттого, что подсознание имеет тенденцию искажать тот образ другого человека, какой мы себе составляем. Мы должны сначала хорошо узнать другого человека и тогда увидим, что в том его образе, который мы себе создали, необходимо подтереть искажения. Как бы парадоксально это ни звучало, но это хорошее жизненное правило — хотя из него есть исключения: — постоянно исправлять, при всех обстоятельствах как-то исправлять образ человека, который запечатлелся в нашем подсознании. Ибо подсознание имеет тенденцию судить о людях на основании ,i>симпатии и антипатии. ... Но всякое суждение, исходящее из симпатии или антипатии, ложно. ... Нужно сказать себе, что именно в отношении чувственного общения с людьми нужно вести выжидающую жизнь. Не следует доверять первому образу человека, который из подсознания стучится в сознание, но нужно просто попытаться жить с людьми. ... тогда развивается социальное настроение. ... Строя свои отношения с другими людьми на основе симпатии и антипатии, человек тем самым прививает обществу ложные течения чувств. ... социальное общество было бы, собственно говоря, возможным только в том случае, если бы люди не жили в симпатиях и антипатиях. Но тогда они не были бы людьми".
     "В отношении волений между людьми роль играют не только симпатии и антипатии — они играют роль, поскольку мы чувствующие существа, — но здесь особую роль играют склонности и нерасположения, отвращения, которые переходят в действие; таким образом — симпатии и антипатии в действии, в их проявлении, в их откровении. Человек относится к другим людям, сообразуясь с особенной к ним симпатией, особенной степенью любви, которую он несeт им навстречу. ... Из этой любви, возникающей между людьми, и выносят они свет, волевые импульсы, которые так переходят от человека к человеку.
     Однако любовь... если она не одухотворена — в обычной жизни любовь одухотворена лишь в малой степени, и я сейчас говорю не о половой любви или той, что возникает на ее основе, а вообще о любви человека к человеку, — эта любовь, если она не одухотворена, не является любовью как таковой, но образом, который строит себе о ней человек, а это большей частью является...ужасной иллюзией. ... Человек верит, что любит других, но на самом деле любит только себя. Вы видите здесь источник антисоциального, который к тому же может быть ещe источником ужасного самообмана. Человеку может казаться, что он поднялся к переполняющей любви к людям, но на самом деле он любит быть связанным с ними в собственной душе. Ощущаемое здесь как восторг в душе, происходит от связи с другими людьми, от того, что, между прочим, можно говорить им о своей любви; это, собственно, и любят. Человек в основном любит себя, когда в общении с другими в нeм вспыхивает это себялюбие.
     Такова важная жизненная тайна, до бесконечности важная. ... Через себялюбие, маскирующееся под любовь, человек становится в чрезвычайной степени антисоциальным существом... зарывается в себя. А он, по большей части, зарывается в себя тогда, когда не знает или не хочет знать об этом протекающем во в-себя-погребении бытии".
     "Человек, каким он является, когда не работает над собой, когда через самообуздание не берeт себя в руки, является, как любящее существо, при всех обстоятельствах антисоциальным существом. ... Само собой разумеется, отец любит своего сына больше, чем других детей, но это антисоциально. Этим вовсе не отрицается, что антисоциальное в жизни порождается самой жизнью". 186(4)

     311. "Как раз там, где душа сознательная начала развиваться в среде цивилизованного человечества, где истинное розенкрейцерство это восхождение, это начало импульса души сознательной должно было взять в руки, там в одного из умов того времени как молния ударило нечто из этого сверхземного импульса. И этим умом в ХV в. был Раймунд де Сабунда. То, чему учил Раймунд де Сабунда в ХV в., было почти земным отблеском великого сверхчувственного учения Михаэля, которое я вам характеризовал (см. отдел 7).
     Он говорил: люди отпали от того исходного пункта, который был им дарован относящимися к ним богами. Если бы они остались в том пункте, на той точке зрения, то все вокруг себя, что живет в удивительных кристаллических формах минералов, в неоформленном минеральном царстве, что живет в сотнях и тысячах форм растительного, что живет в формах животного, что движется и волнуется в воде и воздухе, что движется и волнуется в тепловом и земном, — все это они бы видели таким, каким оно является в своем истинном облике.
     Раймунд де Сабунда напоминал о том, как в дереве Зефирот, в аристотелевских категориях, в тех всеобщих понятиях, которые столь удивительно выглядят для тех, кто их не понимает, как во всем этом содержится то, что через интеллигенцию должно быть внесено в духовный мир". 237(8)

     375. "Мир идей Гегеля — " это последнее величественнейшее выражение души сознательной, и в чистых понятиях он содержит в себе то, что человек Севера созерцал в связи с Я еще как чувственно-сверх чувственные божественно-духовные силы". 121(10)

     230. Не потому, что оно абсолютно верно... возникло коперниканское мировоззрение, но потому, что оно служит развитию души сознательной, потому, что человек лучше всего приходит к развитию души сознательной, если коперниканскому воззрению дает постепенно перейти в свою плоть и кровь, благодаря коперниканскому мировоззрению может так исчислять определенные констелляции звезд, как это делает новое время". Дело не в том, что оно "воздвигает духовную стену между Землей и Небом". Человек остается в земной сфере и здесь со своими представлениями развивает душу сознательную. Параллельно этому возникает необходимость через оживление внутреннего вновь найти связь с духом. Понять это противоречие как будто бы нелегко. Но поскольку лишь Антропософии это под силу в совре­менном мире, то она должна это понимание дать. 181(9)