Антропософский форум > Историческая симптоматология
К вопросу о шестой, русской культурной эпохе
Сильвестр:
--- Цитата: urga от 11 Июль 2009, 21:59:03 --- (_hi) Сильвестру, в смысле, добро пожаловать! Концевич не ставит большого акцента на сравнении этих течений в русском православии с католичеством и протестантизмом, больше принимая во внимание, что это процессы развития именно русского православия. Есть ведь и такое предположение, что на самом деле католичество начало проникать на Русь именно посредством контактов с Византией и великая смута с избранием царской династии РОМАновых их рук дело.
Ну я позволю себе еще один отрывок из Концевича, где говорит собственно не он сам:
проф. прот. В. Зеньковский: "Обвинение в рационализме всего Запада возникло (еще) в XVIII в. на Западе же, как во Франции, так и в Германии". Киреевский об этой болезни Запада говорит подробно: "Европейское просвещение достигло ныне полного развития, но результатом этой полноты было почти всеобщее чувство недовольства и обманутой надежды. Самое торжество европейского ума обнаружило односторонность коренных его стремлений. Жизнь была лишена своего существенного смысла". "Многовековой холодный анализ разрушил все те основы, на которых стояло европейское просвещение от самого начала своего развития, так что его собственные коренные начала, из которых оно выросло (т.е. христианство), сделались для него посторонними и чужими, а прямой его собственностью оказался этот самый, разрушивший его анализ, этот самодвижущийся нож разума, этот силлогизм не признающий ничего, кроме себя и личного опыта, этот самовластный рассудок, эта логическая деятельность, отрешенная от всех познавательных сил человека" (II, 232). Но "Запад, как и Восток, изначала жил верой, но произошло повреждение в самой вере, когда Рим поставил силлогизмы выше сознания всего христианства" (II, 285). Киреевский показал, что из этого повреждения "развилась сперва схоластическая философия вне веры, потом реформация в вере и, наконец, философия вне веры" (II, 284). Западная Церковь подменила внутренний авторитет истины внешним авторитетом иерархии (когда самовольно, без согласия с Востоком изменила Символ веры), что "привело... к рационализму, т.е. торжеству автономного разума", повлекшему неизбежно распад духовной цельности. Раздвоение и рассудочность — последнее выражение западной культуры".
--- Конец цитаты ---
Киреевский демонстрирует несомненную прозорливость, касаясь сущности римского христианства: закон выше милости, все втиснуто в юридические формы римского сознания. Но, говоря о разуме, об автономном разуме, он, фактически приравнивает его к рассудку, хотя уже Кант (и Р.Штейнер тоже) довольно четко определяли в чем разница: рассудок (Verstand) есть анализирующий, рациналистический, дифференцирующий инструмент ума, тогда как разум (Vernunf) - интегрирующее, синтезирующее, обобщающее начало ума. В русском языке синонимом рассудка иногда служит "ум" ("Ум зашел за разум" - действия хоть и рациональны в отдельности, но разобщены, носят шизофренический характер, их правильная последовательность нарушена). Об этом пишет и Л.Толстой в книге "О жизни". Атеизм, например, симптом обстренного рассудка, который не видит мирового единства и не ищет причин такого единства, симптом резкого ослабления разума ("Рече безумец в сердце своем: несть Бог") Другой пример - излишне рационализированные марксисты-ленинцы, троцкисты, сталинисты, которые для блага народа уничтожили чуть ли не половину этого самого народа.
Между полюсами рассудка и разума колеблется мыслящее сознание, обусловливая или сухую, разрозненную, рационалистическую культуру Запада или синтетическую, обобщающую мудрость Востока.
--- Цитировать ---Запад просмотрел восточную мудрость. Его ученые до тонкости изучили все философии с древнейших времен: египетскую, персидскую, китайскую, индусскую и т.д. Но мистика православного Востока для них была закрыта. Мы же унаследовали от Византии сокровища этой духовной мудрости, заключенной в творениях св. отцов. И наша историческая задача была построить на богатом византийском наследии новую духовную культуру, которая бы оплодотворила весь мир. Киреевский поставил проблему во всей ее полноте. Он указывает, что русская философия должна строиться на "глубоком, живом и чистом любомудрии Святых Отцов, представляющих зародыши высшего философского начала" (II, 332). "Путь русской философии лежит не в отрицании западной мысли, а в восполнении ее тем, что раскрывается в высшем знании, где достигается вновь цельность духа, утерянная в грехопадении, но восстановленная в христианстве, а затем ущербленная в западном христианстве торжеством логического мышления"….
«Итак, Киреевский положил начало новой одухотворенной философии "цельности духа", которая могла бы стать основанием для развития самобытной русской культуры», - пишет уже Концевич.[/color]
--- Конец цитаты ---
Пожалуй, стоит почитать этого Концевича. Но Вы в самом начале странно говорите о смуте начала 17 века: получается, что и избрание Романовых было делом католичества? На самом деле смута была ответом католического мира на нежелание Грозного пойти на поводу у иезуита Антонио Поссевино, на слова Грозного "Римский папа- волк, а не пастырь!" на сближение Грозного и Годунова с англиканской Англией. Но избрание Романовых было делом именно русского начала, русской Церкви, оно увенчало ту освободительную борьбу за землю и веру, которую вела Россия против католического нашествия. Михаил Романов был вынужден долго воевать с Сигизмундом и Владиславом, которые претендовали на русский трон, что привело при Алексее к воссоединению Украины с Россией. Потом после 1654г борьба приняла особо драматический характер, когда Никон устроил раскол.
--- Цитировать ---Антропософы ожидают от русского этноса культуры Самодуха-манаса. Но на самом деле задача русских шире и выше – культура манаса, восходящего к буддхи. Потому основоположник антропософии Р.Штейнер говорил, что русским достаточно внимать своей народной душе. А ведь народная душа сформирована Архангелом! Так буддхическое, совершив круг через христианство, вновь встречается с самим собой, но уже на пути с Запада на Восток. И правомерность христианства на Руси заключается в указании на это восхождение. Однако в России будхический элемент обретается уже не как бодхисатва, а как архангел-народоводитель. В этой особенности видна причастность России северу. Духопознание в России ведет к миру Народоводителей. Русский подвижник потому не может уклониться от служения своему народу и от исполнения народной миссии служить «своим ближним» народам. На таком пути «русскость» действительно может стать шестой культурой – зачатком будущего человечества, преодолевшего кровные влияния и отчужденность современной рассудочной эпохи.
--- Конец цитаты ---
Тут с Вами нельзя не согласиться, хотя каждый народ водим Архангелом, то есть управляется с уровня Будхи, не одни русские. Нам бы до Самодуха дотянуть...Ведь в русской инкарнации легче всего соприкоснуться со своим Ангелом.
happy:
--- Цитата: Сильвестр от 12 Июль 2009, 04:57:29 ---Между полюсами рассудка и разума колеблется мыслящее сознание, обусловливая или сухую, разрозненную, рационалистическую культуру Запада или синтетическую, обобщающую мудрость Востока.
--- Конец цитаты ---
Dr.Штейнер (GA002) пишет, как в мышлении человек оказывается един со всем миром, в то время как в чувствовенном он миру противопоставляет себя. Между полюсами разума и рассудка, imho, пребывает то, что можно также познать через чувственное. Поскольку ум удовлетворится, лишь объяв мыслью, конечно, чувственное не даст такого удовлетворения. Тем не менее оно заложит основу/базу, чтобы рассудок и разум смогли приблизиться к пониманию. При недостатке этой чувственной "русскости" получится Кирсанов-дядя И.С.Тургенева. Умом Россию не понять...
--- Цитата: Сильвестр от 12 Июль 2009, 04:57:29 ---
--- Цитата: urga от 11 Июль 2009, 22:02:05 ---<...> Антропософы ожидают от русского этноса культуры Самодуха-манаса. Но на самом деле задача русских шире и выше – культура манаса, восходящего к буддхи. Потому основоположник антропософии Р.Штейнер говорил, что русским достаточно внимать своей народной душе. А ведь народная душа сформирована Архангелом! Так буддхическое, совершив круг через христианство, вновь встречается с самим собой, но уже на пути с Запада на Восток. И правомерность христианства на Руси заключается в указании на это восхождение. Однако в России будхический элемент обретается уже не как бодхисатва, а как архангел-народоводитель. В этой особенности видна причастность России северу. Духопознание в России ведет к миру Народоводителей. Русский подвижник потому не может уклониться от служения своему народу и от исполнения народной миссии служить «своим ближним» народам. На таком пути «русскость» действительно может стать шестой культурой – зачатком будущего человечества, преодолевшего кровные влияния и отчужденность современной рассудочной эпохи.
--- Конец цитаты ---
Тут с Вами нельзя не согласиться, хотя каждый народ водим Архангелом, то есть управляется с уровня Будхи, не одни русские. Нам бы до Самодуха дотянуть...Ведь в русской инкарнации легче всего соприкоснуться со своим Ангелом.
--- Конец цитаты ---
Dr.Штейнер (в другой GA) ссылался на личность, которая была учителем Данте, как на человека, увидевшего, что за восприятиями чувств стоят откровения высочайших духовных существ. Будхический элемент можно, imho, воспринять (но не уловить полностью) благодаря чувствам, выражающим откровения высших существ - отсюда получается молитва.
"Русскость" диктует очень специфическое для молитв. От попугайско-тавтологического повторения молитвы не портятся только у Мишки Горбачева. "Русскость" диктует осознанность молитв. В осознанности ожидается манасический элемент. В самом акте молитвы ожидается будхическое, которое сильнее, жизненнее и возвышеннее любого сладострастного упоения жизнью во всех ее чувственных проявлениях.
"Русскость" (или "манасическое"), восстребованная человеком, могла бы здорово помочь его Ангелу вести его. Ангелы, как писал Сведенборг, говорят с нами, подбирая из багажа понятий самого человека. При этом их обращение затрагивает все наше существо - слова же, которыми они пользуются, звучат лишь отголоском их обращения. Следующий уровень, Будхи, затронет, imho, уже само чувственное восприятие, вернее его наполнение. При тех же самых внешних явлениях чувства станут говорить совсем другое - народная душа, Архангел, станет проявляться в них и через них.
Принципиально, на мой взгляд, что обращения высших существ могли бы быть более различимыми для нас, будь мы к этому готовы. Парадоксальным покажется роль ума (или рацио) с его полюсами рассудок-разум и чувств (или иррацио) как дороги в духовный, т.е. сверхчувственный, мир. Наши ум и чувства есть интерфейсы/инструменты, через которые нам глаголят Ангелы и Архангелы. СамоДух и ЖизнеДух формируются в нас по мере желания их воспринимать.
Народная душа и наш хранитель обращается к нам через повседневное - именно поэтому рефлексия нужна нам как воздух для дыхания, чтобы слышать обращения Ангела и Архангела. Повседневность же говорит: "Чтобы стань самим собой, вначале проснись!" Мы продираем глаза в демократических инсинуациях. А на дворе встречает холодная зима, и мы силимся сбежать от нее в тепло, чтобы заснуть вновь. Может, стоит понять природу этой зимы?
urga:
Несколько слов есть у Концевича о русской архитектуре:
Значение русской иконописи, как искусства, было осознано у нас в России только в период 1905-1914 гг. В 1913 г. в Москве была открыта первая национальная выставка икон. Кн. Трубецкой посвятил замечательные лекции раскрытию смысла древнерусского "мировоззрения в красках". С открытием значения иконописи, "мы испытываем, — говорит он, — то смешанное чувство, в котором великая радость сочетается с глубокой душевной болью. Понять, что мы когда-то имели в древней иконописи — значит в то же время почувствовать, что мы в ней утратили. Мысль о том, что этот бессмертный памятник духовного величия относится к далекому нашему прошлому, заключает в себе что-то бесконечно тревожное для настоящего. Утрата тотчас становится очевидной при первой попытке сопоставления старого и нового в церковной архитектуре, ибо именно в древней архитектуре мы имеем наиболее наглядное изображение жизненного стиля святой Руси. Глаз радуется при виде старинных соборов в Новгороде, в Пскове, и в Московском Кремле, ибо каждая линия из простых и благородных очертаний напоминает об огне, когда-то горевшем в душах.
Мы чувствуем, что в этом луковичном стиле, в Древней Руси строились не одни храмы, но и все, что жило духовной жизнью, — вся Церковь и все мирские слои в ней близкие, от царя до пахаря.
В древнерусском храме не одни церковные главы, — самые своды и сводики над наружными стенами, а также стремящиеся кверху наружные орнаменты зачастую принимают форму луковиц. Иногда эти формы образуют как бы суживающуюся кверху пирамиду луковиц. В этом всеобщем стремлении ко кресту все ищет пламени, все подражает его форме, все заостряется в постепенном восхождении. Но только достигнув точки действительного соприкосновения двух миров у подножия креста, это огненное искание вспыхивает ярким пламенем и приобщается к золоту небес... В этой огненной вспышке весь смысл существования "Святой Руси". В горении церковных глав она находит яркое изображение собственного своего облика, это как бы предвосхищение того образа Божия, который должен изобразиться в России".
Далее кн. Трубецкой указывает на ту бездну падения, которая отделяла от этого образа современную ему Россию, строившую храмы без огненного стремления, с куполами церквей имеющих "ужасающее сходство с предметами домашней утвари" и "механически" прикрепленными "наподобие труб" к крышам церковных зданий. Такое вырождение церковного зодчества он объясняет духовной теплохладностью, тем "беспросветным мещанством", которое надвинулось на весь мир. Все в архитектуре говорит только о земном, "все выражает необычайно плоскостное и плоское мироощущение". Мещанству не дано видеть глубины, ему недоступно ни величие добра, ни глубина зла, оно олицетворяет собою "житейскую середину". Но это "мещанство, — говорит он, — вовсе не так нейтрально, как это кажется с первого взгляда: из недр его рождаются кровавые преступления и войны. Комфорт родит предателя. Продажа собственной души и родины за тридцать сребреников, явные сделки с сатаной из-за выгод, явное поклонение сатане, который стремится вторгнуться в святое святых нашего храма — вот куда, в конце концов, ведет сытый идеал мещанского довольства".
urga:
Многое, о чем мы спорили в этой теме, находит нормальное антропософское объяснение в книге 1913 года "Порог духовного мира"
Представления, вырабатываемые в
физически-чувственном мире, лишь до тех пор служат препятствием
к вступлению в элементарный мир, пока человек хочет удержать их
точно такими, какими он приобрел их в чувственном мире. Но для
этого нет никакого основания, кроме привычки души. И вполне
естественно, что сознание, живущее сначала только с чувственным
миром, привыкает считать единственно возможным тот образ своих
представлений, который слагается в работе над чувственным
миром. И это даже более, чем естественно -- это необходимо.
Душевная жизнь никогда не достигла бы своей внутренней
замкнутости, своей необходимой твердости, если бы в чувственном
мире она не развила такого сознания, которое в известном
отношении живет в застывших, строго принудительных для нее
представлениях. Благодаря всему, что может дать душе совместная
жизнь с чувственным миром, душа бывает потом в состоянии
вступить в элементарный мир, не теряя в нем своей
самостоятельности, своего замкнутого в себе существа. Этого
укрепления, усиления душевной жизни необходимо достигнуть, дабы
при вступлении в элементарный мир душа не только обладала этой
самостоятельностью, как бессознательным качеством, но и могла
ясно удерживать ее в сознании. Если душа слишком слаба для
переживания элементарного мира, то при вступлении в него у нее
ускользает эта самостоятельность, подобно тому, как ускользает
мысль, слишком слабо запечатленная в душе, чтобы продолжать
жить как отчетливое воспоминание. В сущности, душа тогда вообще
не может вступить в сверхчувственный мир со своим сознанном.
При попытке ее вступить в сверхчувственный мир, существо,
которое живет в ней и которое может быть названо "Стражем
порога", снова отбрасывает ее назад в чувственный мир. И если
при этом ей удается как бы отведать этого мира, то после своего
обратного погружения в чувственный мир у нее остается в
сознании кое-что из сверхчувственного мира; то подобная добыча
из другой области нередко вызывает у нее спутанность в
представлениях. Опасность впадения в подобную спутанность
совершенно устраняется, если обратить особое внимание на
соответствующее развитие здоровой силы суждения, как она может
быть выработана в чувственном мире. Благодаря такому укреплению
способности суждения, развивается правильное отношение души к
событиям и существам сверхчувственных миров.
Сильное "чувство Я" существует не благодаря эфирному телу,
как таковому, но благодаря душе, переживающей себя в
физически-чувственном теле. Если из своего переживания в
чувственном мире душа не привнесет его в ясновидческое
состояние, то она скоро убедится в своей недостаточной
вооруженности для переживания в элементарном мире.
Когда сильное "чувство Я" переходит из эфирного тела в
физическое, то это производит не только усиление эгоизма, но и
ослабление эфирного тела. Ясновидческому сознанию открывается,
что необходимое при вступлении в сверхчувственный мир "чувство
Я" тем слабее, чем сильнее эгоизм при переживании в чувственном
мире. Эгоизм делает человека в его душевных глубинах не
сильным, а слабым. И когда человек проходи, сквозь врата
смерти, то действие эгоизма развитого в жизни между рождением и
смертью, сказывается в том, что он делает душу слабой для
переживаний сверхчувственного мира.
Но тем не менее, что же собственно происходит в подобный
момент вступления в сверхчувственный мир? Человек видит то
существо, которым он был всегда, но теперь он видит его не из
чувственного мира, из которого он прежде всегда смотрел на
него; он видит его из духовного мира, без всяких иллюзий, во
всей его истине. Видит его таким образом, что чувствует всего
себя пронизанным силами познания, которые в состоянии измерить
духовную ценность этого существа. При таком рассмотрении себя
выявляется также, почему человек не без боязни соглашается
сознательно вступить в сверхчувственный мир; выявляется та
степень крепости, которой он обладает для этого вступления. Он
видит, почему он, уже как существо сознательное, удерживает
себя вдали от этого мира. И чем точнее наблюдает он себя таким
образом, тем сильнее выступают и все наклонности, благодаря
которым он стремится оставаться сознанием своим в чувственном
мире. Повышенным сознанием, словно из потаенных глубин души,
вызывает на свет эти наклонности. Необходимо познать их, ибо
лишь таким образом они преодолеваются. Но при познании их они
еще раз, совсем особым образом, доказывают свою силу. Они
пытаются одолеть душу; она чувствует, как они увлекают ее вниз,
как бы в какие-то смутные глубины. Момент самопознания суров. В
мире слишком много философствуют и теоретизируют о
самопознании. Душевный взор скорее отвлекается этим от той
серьезности, которая связана с самопознанием, чем привлекается
к ней. Но, несмотря на всю эту суровость, какое удовлетворение
можно почерпнуть в мысли о таком устройстве природы человека,
при котором сами ее инстинкты побуждают ее не вступать в
духовный мир прежде, чем она сможет развить в себе достаточную
степень зрелости, выражающуюся в переживании самой себя!
Так что требование семи мудрецов Греции "Человек, познай себя" является основанием для здорового вступления в духовные миры. Бывает ведь и так, что воля человека, вступившего в духовный мир, настолько сильна, что позволяет соединить все пороки с душою. Не случайно инструментальная йога начинается с 10 морально-этических правил святости, а не с упражнений.
Думаю, что процитированная книга даст ответ любому, спрашивающему - "Почему тенденции В Антропософском Обществе именно таковы? Почему после нескольких лет упражнений по Штейнеру я не достиг познания духовных миров?" (_wall)
urga:
ВЕрнемся к русской теме. Хочу добавить еще несколько мыслей о сочетании в России славянского элемента с монголоидным. Сам факт расового смешения вывел нацию из памяти крови и культа предков. В этом мы можем видеть плюс. Правда, подобное смешение происходило на протяжении всего арийского цикла, начиная еще с миграции европеоидов из атлантистских областей Ирландии. Уже тогда произошло фиксируемое смешение с сибирскими народностями, затем с китайскими, еще дальше - с населявшими Индостан. Возможно, сам факт переселения требовался, как одна из целей, чтобы неизбежными смешениями уйти от прошлого, развить новое состояние.
Что касается самого недавнего эпизода, долго носившего название "трехсотлетнего татаро-монгольского ига", то следует дополнительно указать на "тресотлетнее иго" Российской империи над казахами и киргизами. Тем самым весы истории были сбалансированы и позволили каждому этносу пойти своим путём. Однако привнесенный в русскую культуру монгольский элемент грабежа и насилия требует самого тщательного вытравления из повседневной бытовой практики. Монголы великолепно умели воевать и в их руках были колоссальные ресурсы. Вот только глядя на результаты такого образа жизни, сразу задешься вопросом - а почему не пошло в прок? почему такой упадок? Я видел Монголию собственными глазами в юности. Сегодня Россия это буквально среднее состояние между Монголией и Европой.
Навигация
Перейти к полной версии