Дитер Хорнеман
Душа с Землею вместе дышит.
Предисловие.
Кто из взрослых не вспоминает о том, как много значило для него в детстве время года? Какое ликование вызывал первый снег! А когда он покрывал всю землю, можно было вдоволь кататься на санках с друзьями. И вдруг среди зимы неожиданно вспомнить о том, что наступит лето, и снова можно будет пойти купаться, вновь будут петь птицы, цвести красные, синие, желтые цветы… Хорошо! А целый год, от Рождества до Рождества, - да это ведь просто вечность!
А много ли остается у нас от этого непосредственного переживания времен года? Современные профессии вынуждают взрослых проводить весь день в четырех стенах, освещенных электричеством; и мы даже не всегда помним, какое же, собственно, время года на дворе. Душа бледнеет, теряя связь с жизнью природы, Земли. Найти эту связь снова, найти осознанно – задача, решить которую могут помочь эти заметки, посвященные каждой неделе годового ритма. Содержание лежащей перед читателем книги связано с «Антропософским календарем души», сводом медитативных изречений, написанных Рудольфом Штейнером в 1912-1913 годах. Эти изречения никоим образом не требуют истолкования. Предметом обсуждения являются только мотивы и темы, возникающие при общении с медитативными текстами. В свою очередь обсуждение направлено на то, чтобы обратить внимание на сами изречения. При этом речь идет в первую очередь не о рассудочном осмыслении, а о душевном восприятии хода года, к которому, однако, душа приобретает склонность «лишь в том случае, если она действительно сама себя понимает».
Штутгарт, ноябрь 1991 г.
Дитер Хорнеман.
Послесловие.
Эта книга написана, собственно, из чувства благодарности «Календарю души» Рудольфа Штейнера и большой силе, заключенной в этих изречениях. Они имеют мантрический характер, то есть в них важна последовательность звуков, а не слов. Что это означает, я постараюсь пояснить на собственном опыте. 9 августа 1969 года я попал в автокатастрофу и скорее мертвый, чем живой был доставлен в больницу города Ульма. Дело было в субботу, и я был уже пятый за день, так что работы у врачей хватало. После срочной операции я очнулся в отделении реанимации.
Эту первую ночь я чувствовал себя как в аду. На соседней кровати женщина в полный голос читала «Аве, Мария». Ее привезли с сотрясеним мозга. Громким сквернословием молитву перебивал шофер грузовика из Австрии. Иногда звучал и злой голос главврача, отчитывающего медсестер: они недодали ругателю обезболивающего. В конце концов врач подскочил к кровати и сам впрыснул крикуну валиум, чтобы его утихомирить.
Адское пекло было не только вокруг, но и внутри меня. Снова и снова погружался я в тяжелое забытье, и жуткие демоны набрасывались на меня в бреду.
Наутро мне удалось уговорить врача, чтобы он не колол мне больше валиум. И вскоре я нашел собственное обезбаливающее, ведь именно в этом году начал я упражняться в изречениях «Календаря души». И вот теперь я стал внутренне произносить очередной текст: «Могу ли я расширить душу» И произошло нечто удивительное. Каждый согласный звук приходил ко мне из-за спины, как мощно звучащее существо. Гласные поднимались изнутри меня самого и увлекались согласными в общий поток. Каждое слово длилось и длилось. Чтобы дать звукам возникнуть, я должен был проявить активность, но, раз возникнув, они жили уже самостоятельной жизнью. Каждый раз, пройдя через изречение, я ощущал его оздоровляющее действие. Из звуков непосредственно рождались жизненные силы.
Вскоре врачи с удивлением обнаружили, что мое выздоровление идет необычно быстро. Я проделывал опыты с некоторыми стихотворениями, желая установить, не могу ли я пережить в них звуки столь же интенсивно. В поэзии так не получилось. Произнесение «Отче наш» давало тот же эффект, но интенсивней всего выступало это переживание в «Календаре души».
Переживание звуков приходило мне на помощь и позже. Во время аварии сильно пострадало мое лицо, и хирург долго ломал себе голову, как на место отскочившую от черепа верхнюю челюсть. Наконец он решил обрить меня наголо и при помощи гипса прикрепить к голове механизм, удерживающий челюсть на месте, пока она не укрепится. Каждый зуб был обмотан проволокой – иначе ведь за челюсть не ухватиться. Из-за слабости кровообращения врач не стал давать обезбаливающее, поэтому он просил меня проявить терпение и выдержку. Легко сказать, но трудно сделать – боль была невероятная. И тут вспомнился мне один текст из «Изречений истины» Рудольфа Штейнера, который и послужил мне спасением:
В сердце живет
Часть человека,
Свободная
От всякой плоти,
По существу духовной;
Живущая духом,
Который
Являет себя
Во плоти.
Значит, Солнце
В человеке-вселенной –
Это сердце;
Значит, в сердце
Человек –
В глубочайшем
Истоке
Своего существа. * (Перевод С. Милютина)
Каждый раз, как я доходил до слова «солнце», меня охватывало сильнейшее тепло, при котором исчезали все боли. Я повторял про себя изречение, пока не кончилась процедура прикрепления челюсти. Доктор долго превозносил потом мое мужество, уверяя, что не видел ничего подобного. Жаль, что я не мог объяснить ему, в чем дело: ведь пошевелить ртом было невозможно. Да, вероятно, он, скорее всего, счел бы меня чудаком.
