Как Вы видите последовательность и метод изучения содержания антропософии в научном духе (если Вы согласны с такой постановкой)?........................................и т.д
Я тоже присоединяюс к этим вапросам и хотелос бы более подробно
узнать о Методологии от Господина Бондарева;
А также если возможна более конкретнее, указании о мотериалах.
с уважением и сблогодарностью!
Часть первая
Отвечая на этот вопрос, я буду слегка соотноситься со статьей Игоря Фишмана. Когда я ее читал, у меня возникла мысль: а не может ли оказаться возможной созидательная, позитивная, духовнонаучная дискуссия о главной сути содержания и значения Антропософии в нашем мире? Интернет мог бы позволить вести ее прямо-таки в планетарном масштабе. Ну да, интернет – это конечно изобретение Аримана. Но пусть и он служит духу. Ведь и он нуждается в спасении.
А еще мне стало яснее, что на первом этапе контактов в процессе познания самым главным является понимание одним того, что имеют в виду другие. Да, это первая и очень трудная проблема. Особенно, когда речь идет о духовнонаучных понятиях. Тут каждому нужно постараться как можно проще и с самых разных сторон, многократно разъяснять: о чем он говорит, что имеет в виду, - а другим – пытаться хорошо слышать его и иметь терпение. Часто, даже соглашаясь с человеком, мы не понимаем его.
Современный человек, как правило, заключен, как в кокон, в призму своих излюбленных представлений. Она преломляет, часто меняя до неузнаваемости, всё, что достигает его ушей. Антропософы при этом не составляют исключения.
С учетом всего этого я и постараюсь ответить на этот, несомненно, очень важный поставленный мне вопрос.
Начнем наше рассмотрение с предварительного вопроса: с чего вообще следует начинать, повстречав Антропософию и испытав к ней неподдельный интерес? По моему глубокому убеждению, сначала следует основательно и довольно продолжительное время просто почитать труды Рудольфа Штайнера – его книги и циклы лекций. Процесс этот следует длить до тех пор, пока не откроется и не станет волнующим переживанием тот факт, что наша жизнь, сколь бы интересно она ни протекала, была блужданием наугад с завязанными глазами, что подлинная реальность жизни ошеломляюще грандиозна, что наравне с тем потоком истории, культуры, который мы может быть даже упорно изучали в университете, но так и не поняли зачем он возник и куда он ведет, постоянно существовали иная история, иная культура. Какая-то часть человечества постоянно живет в ней, обладая пониманием такого смысла и значения всего происходящего, в отношении которого мы, образованные люди современности, - сущие дети.
Нам открывается, что наша теперешняя жизнь есть лишь звено в цепи многих наших жизней, что мы были участниками многих и многих событий истории, что история эта, в конце концов, есть наша
биография.
Но мы идем и еще далее. Мы узнаем, что в праотдаленные эпохи, когда мы в полуживотном состоянии вели бытие, напоминающее бытие эмбриона до его рождения, плавали в мировом океане, великом лоне всего человечества, уже были получеловеческие-полубожественные существа нашего рода, намного обогнавшие общее развитие. Они организовывали наши движения в особого рода ритмические танцы, которые были магией развития.
Потом образовались континенты, они разрушались и снова возникали; мы странствовали по земному шару, став постепенно прямоходящими существами. Все это совершалось силой могучего действия духовных существ, Божественных Иерархий. Они трудились, имея местом своего обитания планетные сферы и звезды. На Земле были их представительства, некоего рода школы ускоренного развития, центры Мистерий.
Если уйти в еще более отдаленные времена, то там совершались еще более грандиозные события. Мир Богов (Иерархий) приходил к некоего рода овнутрению и овнутрением тем была материальная, чувственная вселенная. Она ритмически сгущалась и снова одухотворялась, уходя в вечность через точку овнутрения.
Те далекие эпохи, состояния образуют биографию человечества как единого целого, которое еще только надлежит через изучение сделать также частью автобиографии.
Пройдя через длинную череду подобного рода изумляющих открытий, мы незаметно для себя переходим в следующую фазу нашего индивидуального развития. Этот переход сильно напоминает тот, который мы претерпели, когда в процессе наивного, скажем, дикарского созерзания природы у нас стала рождаться потребность познавать ее. Может быть тут лучше подумать о переходе от детского к взрослому состоянию. На пути познания Антропософии мы этот переход переживаем еще раз во взрослом состоянии и даже не один раз. Этапы потом идут один за другим, мир периодически открывается все в новом и новом свете и нам остается лишь периодически смеяться над собственной самоуверенностью, которая была у нас на пройденном этапе.
Итак, человек приходит к переживанию потребности систематически разобраться в том, о чем он узнал из Антропософии. В силу усвоенных в современной эпохе образования и воспитания он спрашивает о
законах того развития, которое описывает Антропософия. Вернее сказать, он обращает внимание на то, что в уже познанном им дано описание не только и не столько удивительных фактов развития, сколько его закономерностей: закономерностей развития усложненной, чувственно-сверхчувственной реальности.
Это развитие оказывается крайне своеобразным. Будучи всеобщим развитием мира, всех его существ, оно в познающем его субъекте встает как история его собственного сознания, самосознания, Я-сознания. Всеобщая эволюция мира начинает представать нам в виде учения о сознании, т.е. теорией познания. Мы обращаем внимание на то, что наше познание обусловлено формой сознания, которое периодически метаморфизируется, что внешняя наука описывает как эволюцию видов.
Человек прошел через целый ряд видовых метаморфоз, и ключевым в них было рождение новой формы сознания, движущегося эволюционным и культурно-историческим путем ко всё большей индивидуализации.
Это совершенно неверно, будто бы уже в каменном веке человек стал разумным чуть ли не в современном смысле слова и отличался от нас лишь объемом информации. Неверно даже будто бы Спартак и Лев Троцкий обладали одной формой сознания.
Антропософия тут раскрывает глаза на памятники культуры, которые при правильном их понимании, неопровержимо свидетельствуют о том, что уже в исторической стадии развития человек претерпел коренную видовую метаморфозу. Она не сопровождалась значительными преобразованиями его физического облика, но до основания изменила структуру его личности. Можно даже сказать: она
впервые в эволюции сделала его
личностью.
Метаморфоза эта имела отношение к взаимосвязи эфирного и астрального тел с телом физическим. Связь эта стала такой, что человек оторвался от господствовавшей прежде групповой формы сознания и уже
духовно-душевно выделился в
самостоятельный вид как отдельный человек. Физически это выразилось в формировании тонких структур мозга. Человек начал рефлектировать двойную реальность, которую прежде воспринимал. А в
зеркале его сознания сверхчувственная реальность не отразилась, вернее сказать, отразилась лишь в форме понятий. Возникло понятийное мышление. Чтобы в этом убедиться, нужно сравнить труды Аристотеля с трудами Платона, Сократа и тех, кто были, как философы древней Греции, до Сократа. А всех их сравнить с Гомером или с авторами Ветхого завета. Тогда мы без принуждения поймем, что мы имеем там (в греко-латинской культуре) дело с фундаментальной метаморфозой сознания, которая коренится в метаморфозе трехчленного тела человека, т.е. является
видовой. Возник вид «человек рассудочный», а прежде (он продолжает часто встречаться и до наших дней) был более общий вид: «человек разумный». "Древние египтяне еще обладали даром ясновидения. У них вовсе не было предметного сознания, а было сознание образное. Это значит, что они видели не форму предмета или человека, приближавшегося к ним, а его душевное, которое выражалось в красноречивых образах и т. п." Р. Штайнер. Лекция от 13 февраля 1911 г.)
Поняв все это, мы пробуждаемся в Антропософии еще раз и благодаря этому обращаем внимание на то, что Антропософия сообщает человечеству наиважнейшую для него весть, что оно подошло (в наиболее продвинутой, в развитии части, у европейских, в первую очередь, народов) к
очередной видовой метаморфозе. Она и на этот раз совершается в основном душевно-духовно, вызывается новым отношением астрального и эфирного тел к физическому, а чисто физиологически это сопровождается совсем тонкими изменениями в структурах высшей нервной системы.
Новая метаморфоза подобна предыдущей, но и существенно отличается от нее. Дело тут обстоит так, что в далеком прошлом видовые метаморфозы человека вызывали Иерархии, действуя через силы природы и магию земных водителей человечества (магия, заметим попутно, бывает не только черной). В греко-латинскую культуру видовая метаморфоза была и естественной и в значительной мере совершилась под действием культурно-исторической деятельности человека, т.е. зависела от его индивидуальной деятельности, от его участия в ней. Поэтому в Греции, вероятно, были лишь сотни, ну может быть тысячи людей рассудка. Потом это вошло в силы наследственности и теперь их в мире – миллиарды.
Новая метаморфоза, которая «человека рассудочного» делает «человеком свободным» (Homo liber),
целиком зависит от его индивидуальных усилий. По этой причине стало необходимо
метод осуществления видовой метаморфозы, которым в прошлом владели Боги и посвященные великих Мистерий, полностью
предать в руки отдельного человека.
Это собственно и делает Антропософия, в чем состоит ее великая, ни счем не сравнимая по значению всемирно-историческая роль.
(продолжение следует)
