Алекс, а как Вам этот сайт?
Рудольф Штайнер: Антропософия | Путь эзотерического посвящения
Замечательно, Только, как видно, сайт ещё новый и требует наполнения.
Единственно, что оставляет желать лучшего - написание имени основателя антропософии. Это имя более ста лет писали как Рудольф Штейнер. Вот небольшая заметка на эту тему:
А.С. Конвиссер
И всё-таки: Штейнер или Штайнер?
По мере появления в российском «культурном пространстве» все новых переводов трудов основателя антропософии, что, конечно же, приносит радость и вдохновение его последователям, среди издателей возникла своеобразная коллизия, касающаяся самого написания его имени. В связи с этим считаем полезным привести здесь полностью принципиальное замечание по этому поводу, высказанное еще в 1997 г. в дополнении к сборнику «Рудольф Штейнер о России» его составителем, Г.А. Кавтарадзе, и не утратившее, к сожалению, своей актуальности до сего дня.
«Читатель трудов Рудольфа Штейнера, появляющихся в последнее время на русском языке, вероятно, обратил внимание на разночтения в имени основателя духовной науки: в одних изданиях придерживаются традиционного написания - Штейнер, а в других - модернизированного, но, собственно, соответствующего современной немецкой языковой норме - Штайнер. Казалось бы, налицо достаточно оснований для того, чтобы отказаться от устаревшего написания (да и произношения).
Однако создателей данной традиции, антропософов первого поколения, издателей и переводчиков, среди которых были и личные ученики Рудольфа Штейнера, едва ли можно заподозрить в незнании немецкого языка. Они следовали существовавшей в России традиции транскрибирования немецких и вообще иностранных имен собственных. По разным причинам в России утвердилось написание (и произношение), расходившееся с фактическим иноязычным. Стали говорить (и писать) Гегель вместо «Хегелъ», Париж вместо «Пари», Лондон вместо «Ландан», Гамбург и Веймар вместо «Хамбург» и «Ваймар». В случае, если бы написание и произношение немецких имен собственных стало бы следовать сейчас немецкой норме, пришлось бы пересмотреть установившееся уже давно написание таких имен, как Лейбниц и Гердер и начать говорить и писать «Ляйбниц» и «Хердер». Последовательность в этом деле потребовала бы переименования Рима в «Рома», а Вены - в «Вин», -ведь именно так произносят названия своих столиц итальянцы и австрийцы, а им виднее!
Но надо признать: тенденция произносить и писать по-русски иностранные имена собственные, как они звучат у себя на родине, возникает и утверждается. Там, где она проявляется с надлежащим языковым тактом, она выражается в транскрибировании и произношении новых имен, но не вытесняет действующей культурной традиции. Нет сомнения в том, что если бы антропософия в России начиналась с нас, то имя Рудольфа Штейнера входило бы в языковой обиход так же, как и имена других, доселе неизвестных лиц. Однако дело обстоит иначе.
