ПОЦЦО А.М.

АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ (1882-1941).
По образованию юрист, участник строительства Первого Гётеанума, лектор, автор статей на антропософские и культурологические темы.

Александр Михайлович Поццо принадлежал московской аристократической семье итальянского происхождения, на протяжении нескольких поколений жившей в России. Уже в детстве он проявляет глубокий интерес к литературе и истории. В юности он открывает для себя философию Владимира Соловьева, который надолго становится властителем его дум и сердца. Его привлекает также красота и мистическая глубина православного культа. Он основательно изучает духовное наследие русского старчества, его интересуют произведения знаменитых мистиков и аскетов восточной и особенно греческой церкви.

Несмотря на разнообразие интересов, Поццо не прекращает духовного поиска. Подобно многим современникам он все больше чувствует коренящуюся в духе времени потребность не только верить в существование высшего, духовного мира, но и иметь конкретное знание о нем, подобно тому, как естественные науки несут человеку познание физически-чувственного мира.

Как и многие его современники, а позднее друзья и единомышленники, он переживает с наступлением 20-го столетия начало новой эпохи. Христианство представляется ему в общечеловеческой перспективе гораздо более значительным явлением, чем те его формы, с которыми он познакомился в православии. Под влиянием Вл.Соловьева он полностью охвачен высоким идеалом грядущего софийного христианства, связанного с новым свободным священством, и индивидуальным поиском высшей истины. Эту любовь к великому русскому философу, ставшую в последствии еще сильнее благодаря более глубокому пониманию его идей с помощью антропософии, Поццо сохранил вплоть до конца своей жизни.

Особенно живыми являлись нескончаемые беседы и дискуссии на расположенной в сердце Москвы, в самом Кремле, квартире Георгия Рачинского, председателя «Русского философско-религиозного общества имени Вл.Соловьева», личного друга покойного философа и первого издателя полного собрания его сочинений. На организованных им вечерах можно было встретить цвет московской интеллигенции начала века. Будучи студентом, Александр регулярно посещал эти встречи, жадно впитывая в себя особую, высоко духовную атмосферу, в которой продолжал жить дух Вл.Соловьева.

Наделенный с юности незаурядными ораторскими способностями Поццо заканчивает юридический факультет Московского университета. Необычайно успешное начало профессиональной карьеры открывает перед молодым адвокатом блестящее будущее. Однако вскоре в душе совестливого и глубоко религиозного Александра встают трудные моральные вопросы, связанные с его профессиональными обязанностями: Как объединить столь почитаемый им принцип правосудия с евангельскими словами «Не судите, да не судимы будете» (Матф. 7:1)? В результате он постепенно отходит от активной адвокатской практики и решает посвятить себя политической деятельности, надеясь на новом поприще более успешно послужить общественному благу. В это время он активно участвует в организации и основании кадетской партии.

Но и эта деятельность не может удовлетворить его духовно-ищущую душу. Ему становится все более очевидным, что западные принципы парламентарной демократии не подходят для России и не могут вести ее в будущее. После целого ряда конфликтов и разочарований Поццо окончательно покидает политическое поприще.

Одновременно с этими более внешними поисками продолжаются его внутренние искания. Вскоре они приводят Александра в круг молодых литераторов, поэтов и философов, для которых, также как и для него самого, указующей в будущее фигурой является Владимир Соловьев. В этом кругу молодых художников и интеллектуалов знакомится с Андреем Белым, Александром Блоком, Сергеем Соловьевым, а также с писателями и мыслителями старшего поколения: Дмитрием Мережковским, Зинаидой Гиппиус, Николаем Бердяевым и др. На некоторое время он присоединяется к течению «символистов» и разделяет их стремления и идеалы. Участников этого нового литературного течения начала 20-го столетия, несмотря на все их различия, объединяет поиск новых путей в христианстве и культуре.

На протяжение нескольких поколений семья Поццо была дружна с семьею Тургеневых, из которой происходили сестры Анна и Наталия. Старшая, Анна, позднее вышла замуж за Бориса Бугаева (Андрея Белого), а младшая, Наталия, стала женой Александра Михайловича Поццо. В 1911 году в Москве у них родилась дочь, Мария. Особенно глубокая дружба связывала Александра Поццо с матерью его жены, Софией Бакуниной-Тургеневой-Кампиони. Позднее она приняла антропософию и даже руководила в Москве небольшой антропософской группой.

О Рудольфе Штейнере и антропософии Александр Михайлович впервые узнал из рассказов Аси Тургеневой, которая, вместе с Андреем Белым, незадолго до этого познакомилась с ним в Кёльне. Летом 1913 года Ася пригласила Поццо поехать вместе с ними в Гельсингфорс, где Рудольф Штейнер читал цикл лекций об «Оккультных основах Бхагавад-Гиты», а после цикла должна была состояться встреча «Доктора» с его русскими слушателями.

Уже первое знакомство с Рудольфом Штей-нером на вокзале Гельсингфорса, когда он неожиданно сам подошел к Поццо и подал ему руку, произвело на Александра неизгладимое впечатление, позднее еще более усиленное сопереживанием курса. Весь образ Рудольфа Штейнера, его необыкновенная манера говорить, неповторимость жестов, и особенно выражение лица и глаз, сразу вызвали у Поццо полное доверие к нему как человеку и как духовному учителю. «Его лицо принадлежало всем временам и всем эпохам», а «его глаза были словно сотканы из света». Но антропософия... Этот вопрос встал теперь перед Поццо во всем своем судьбоносном значении: «Чем является для меня антропософия?»

Несмотря на подробное знакомство с содержанием цикла в ежедневном пересказе лекций Андреем Белым, ответить на этот вопрос сразу было непросто, ибо в них ему открывался совершенно новый, доселе невиданный мир. «То, о чем он говорил, было столь необычно, столь оригинально, столь чуждо всему, что я слышал раньше, и одновременно так возвышенно и гениально, что теперь я знал: чтобы ответить на мой вопрос я должен был ближе познакомиться со всем тем, о чем Рудольф Штейнер говорил».1

Не осмелившись прямо обратиться к Рудольфу Штейнеру из-за незнания немецкого языка, Поццо решил поговорить об этом с Марией фон Сивере. Результатом их разговора стало еще большее осознание им всей ответственности, связанной с ответом на этот вопрос. Однако, несмотря на первоначальные сомнения, из глубин его души «сначала неясно, а затем все более определенно вырастал ответ: "Да, да"... Я чувствовал, что все, что здесь говорилось, было Истиной».1

Отныне Поццо обрел то, чего он так долго и интенсивно искал в своей жизни, - он, наконец, встретил своего духовного Учителя, а в антропософии открыл то течение эзотерического христианства, о котором мечтал с юности. Уже в Гельсингфорсе он решил стать членом Антропософского общества. «Жизнь д-ра Штейнера стала для него высшим примером, а его учение - путем к пониманию Христа», - вспоминала позднее о Поццо Мария Штейнер-фон Сиверc («In Memoriam Alexandr Pozzo»).

В 1914 году, оставив свою малолетнюю дочь у родственников в Москве, Поццо с женой переехал в Дорнах, чтобы участвовать в постройке Первого Гётеанума. В Дорнахе Поццо работал резчиком в небольшой группе, вырезавшей капитель Марса под руководством Аси Тургеневой.

В 1916 году, призванный в Россию на военную службу, Александр Михайлович был вынужден покинуть Дорнах. Прощаясь с ним, Рудольф Штейнер сказал: «Вы едите на фронт, чтобы воевать. Это естественно, желать победы своей стране. Но избегайте ненавидеть Вашего противника, избегайте ненависти к людям».1

Лишь через два года после окончания войны (в 1920 году) Поццо вернулся в Дорнах, а на следующий год бабушка привезла туда маленькую Машу. После многих лет разлуки родители окончательно соединились с дочерью.

С 1921 года Поццо принимал активное участие в охране Здания (Bau), особенно ночью. Уже в то время Рудольф Штейнер предупреждал об опасности поджога. По инициативе Поццо при Гётеануме была организована пожарная команда, а сам он стал ее руководителем. В новогоднюю ночь 1922-23 гг. он был первым, кто поднял тревогу и сообщил Рудольфу Штейнеру о пожаре. Наутро, как глава пожарной охраны, Поццо должен был доложить ему о ходе дел. Во время разговора Рудольф Штейнер сказал: «С нашей стороны здесь нет никакой вины. Наши враги сделали свое дело».1 После пожара столярная, где отныне читались все лекции, должна была охраняться 24 часа в сутки.

Позднее Александр Поццо вспоминал, как однажды, - это было незадолго до пожара - во время тренировочных учений пожарной команды, к месту тренировки подошел Рудольф Штейнер, и, сделав несколько замечаний, прямо указал на то место Здания, куда позднее был подложен огонь (наружная стена белого зала), обратившись к пожарникам с вопросом: «А как вы себя поведете, если огонь будет ... обнаружен в этом месте?» '

После лекции в канун Дня Михаила 1924 года Поццо впервые заметил, как, покидая сцену, Рудольф Штейнер дважды оперся рукой о стену. Следующая лекция была отменена. Так в последний раз Поццо видел Рудольфа Штейнера живым. Следующие полгода он охранял ателье, где лежал больной Рудольф Штейнер. Быть личным охранником Учителя до конца его земной жизни принадлежало к особой карме Поццо.

В 30-е годы Александр Поццо в полной мере явил свои незаурядные способности как оратор и педагог. Особое внимание он уделял развитию и распространению антропософии в Восточной Европе. В течение ряда лет он регулярно читал лекции и курсы по антропософии в Варшаве и Праге. Когда у него воз никли трудности с визой, то он продолжил свою деятельность в Вене и Париже, где он бывал частым гостем как русско-, так и немецкоязычных групп. Особенно глубокая связь возникла у него с венскими антропософами.

Поццо регулярно проводил лекции и курсы также в Дорнахе и во многих городах Швейцарии. А в Социально-научном объединении, руководимом Романом Боссом, он на долгие годы обрел круг верных и заинтересованных слушателей. С ними он мог открыто делиться своим богатым жизненным опытом и обширными познаниями не только в области антропософии, но также и в других областях, таких как история, русская религиозная философия, литература и искусство.

В последние годы жизни Поццо снова обратился к философии Вл.Соловьева. Лекции, прочитанные им на эту тему в Социально-научном объединении принадлежали к наиболее значительным его достижениям и были с благодарностью восприняты слушателями. Тогда же Поццо приступил к работе над темой «Русские герои идеи права», которую он в свое время получил от Рудольфа Штейнера.

В конце жизни особым утешением и поддержкой для него стала его дочь, Маша. В штутгартской вальдорфской школе, где она училась, на вопрос о ее родителях, маленькая Маша с гордостью отвечала, что ее мать танцовщица, а отец ночной сторож. Этот ответ так понравился Рудольфу Штейнеру, что он, к ужасу Маши, охотно рассказывал о нем дальше.

Получив эвритмическое образование в Штутгарте, Маша Поццо по поручению Марии Штейнер руководила эвритмической работой в Варшаве, а затем, в течение многих лет, выступала на сцене Гётеанума в группе, руководимой Марией Савич.

В Дорнахе Маша Поццо была последней представительницей возникшей еще в 1914 году, в связи со строительством Первого Гётеанума, некогда многочисленной русской колонии, а также хранительницей изначальных традиций «русской эвритмии», основы которой она, незадолго до своей смерти (16 марта 1990 года), смогла передать молодому поколению эвритмистов.

В последние годы жизни Поццо нередко был вынужден бороться с крайней материальной нуждой. Однако, даже живя на гране нищеты, ни он, ни его жена никогда не жаловались, безропотно перенося все трудности повседневной жизни и всегда довольствуясь самым малым. Причина такого необыкновенного терпения коренилась в том, что все их силы, знания и способности были посвящены лишь одному, - беззаветному служению делу Рудольфа Штейнера.

Александр Поццо, его жена, Наталия Тургенева-Поццо (ум. 1942 г.), на протяжении ряда лет преподававшая эвритмию в Париже и некоторое время руководившая эвритмической школой в Берлине, и их дочь Маша принадлежали к тем «тихим», не бросающимся в глаза антропософам, которые в течение своей жизни жертвовали антропософии практически всем.

В конце книги «Как достигнуть познания высших миров?» говорится о том, что Мастера эзотерического христианства в своих учениках «ставят ... выше всех других способностей бессамостную самоотдачу и готовность к жертве». Именно к таким ученикам Рудольфа Штейнера принадлежал Александр Поццо.

«Уже сам факт того, что он жил среди нас значит многое, ибо посеянное в его душу "Слово" будет жить дальше, несомое чувством справедливости, а потому действуя примиряющим образом», - писала Мария Штейнер об этом тихом, но верном и преданном ученике Рудольфа Штейнера.

Сергей Прокофьев

Литература:

1.А.М.Поццо «Воспоминания о Рудольфе Штейнере» (на рус).

Немецкий перевод опубликован в книге В.Б.Федюшина «Стремление России к духовности. Теософия, антропософия и русские», Шафхаузен, 1988.

2. Статья «Духовное лицо России» (на нем.) в журнале «Современность. Листки свободной духовной жизни», Берн, февраль 1941 г., № 11.

3. Реферат двух лекций о Вл.Соловьеве (на нем.), там же, июнь 1941 г., № 3 (издан посмертно).