Бытие мысли в процессе творения поэтапно выступает следующим образом:
- Духовная деятельность
- Откровение
- Действенность (вступление откровения в реальность сил и взаимодействие полярных сил)
- Форма (фиксация внутри одного из полюсов сил)
- Вещество (иллюзия)
- Наше Я на современном этапе развития – этапе свободы – не могло бы иметь собственное сознание ни на одном из этих этапов, кроме этапа формы. Почему?
- Форма – это кристаллизованная мысль, облекшаяся в силы одной полярности, тело образующих сил.
- Чтоб стать чувственным восприятием, форма притягивает вещество, становится майей, иллюзией.
- Эту видимость мы воспринимаем органами чувств. Это абсолютная независящая от нас данность, с которой слита породившая её мысль. Тем, что приходит в сознание от этой видимости, Я как таковое не может распоряжаться никак.
- Я – это силовой центр, обладающий волей, но на современном этапе этой воле могут быть подвластны только мысли этапа формы, однако они недоступны осознаваемому восприятию, поскольку вещь в себе слита с объектом, образует его силовую основу.
- Позитивизм. Если он прав, тогда мыслительная способность человека оторвана от реальности, которая нисходит к нам, а человечество – это секта, для которой закрыт путь наверх.
- Таким образом, внешняя данность любого уровня не может предоставить нам породившие её мысли в отрыве от веществ, сил и существ.
- Будь только это, Я было бы обречёно созерцать в своём сознании только деятельность чужих воль и не могло бы проявить собственную волю.
- Однако, конституция человека – и только она – позволяет отделить мысль от объекта и иметь её как внутреннюю данность.
- В этом одно из предназначений человека и его творчество: создать мир мыслей, свободных от существ, сил и вещества, как объективную реальность.
- Конституция человека выхватывает из объекта, с этапа формы, саму мысль.
- Поскольку эта мысль вступает в организм, она воплощается, то есть связывается с органической деятельностью, что делает её недоступной для сознания.
- Чтобы мысль могла принадлежать исключительно Я, эта органическая деятельность должна быть подавлена. Конституция человека осуществляет и это.
- В итоге Я получает от внешнего объекта чистую мысль, чистое представление, относящееся к этому объекту.
- Таким образом, Я в собственном сознании обладает абсолютно чистыми мыслями, принадлежащими исключительно ему. Никто и ничто теперь не может вмешаться в бытие этих мыслей, кроме самого Я.
- Свобода человека в мире реальности возможна только потому, что его конституция обеспечивает в поле его сознания независимое ни от чего и ни от кого, кроме самого Я, бытие мыслей.
- Однако содержание этих мыслей всецело обусловлено внешним миром, он ставит ограничения по содержанию (если не уходить в фантастику).
- Итак, Я может в полной свободе оперировать мыслями, содержание которых обусловлено чувственным миром.
- А что даёт человеку эта свобода?
- Конституция человека даёт в его полное распоряжение представления феноменов внешнего мира, природы. Благодаря этому он обладает знанием.
- Однако человек стремится не только знать, но и познавать, понимать законы того мира, который он воспринимает. Как может Я, обладая знанием феноменов чувственного мира, осуществлять познание, приходить к пониманию законов этого мира?
- Исключительно на основе самих этих феноменов. Я для своей сугубо собственной деятельности обладает одним – возможностью собственной волей, с помощью так называемой комбинирующей силы разума ставить феномены в такое отношение друг к другу, чтобы они объясняли друг друга, проявляли законы их взаимодействия.
- Как наисобственнейшую деятельность Я может осуществлять только это. Вся остальная деятельность осуществляется им с помощью и при участии других членов человеческого существа.
- Как говорит Р. Штайнер, «<...> не делать ничего иного, кроме как привести феномен именно к тщательному созерцанию, а затем поставить рядом другой относящийся к нему феномен; так что через эту расстановку феноменов <…> сами феномены побуждаются к тому, что они взаимно проясняются» (GA 76, доклад 3). Это чистая феноменология, гётеанизм.
- Но для обладания знанием и пониманием мира природы чистота мыслей не является определяющим фактором – на предыдущих этапах развития, когда Я воспринимало сверхчувственный мир, оно имело и знание, и понимание.
- Но оно не имело главного – самостоятельности. Я как таковое было лишено поля и возможностей собственной деятельности, а значит и развития. Если бы не были возможны условия нынешнего этапа развития, Я никогда не стало бы самостоятельным, не могло бы осуществлять собственное развитие, никогда не смогло бы вернуться в покинутые миры уже как самостоятельное существо.
- Так благодаря возможности независимого бытия мысли Я как таковое обретает свободу действий, а вместе с ней возможность развивать с помощью феноменологического мышления самостоятельность и силу.
- Однако возможность существования мысли независимо от порождённого ею объекта легко может вызывать сомнение. Большим подспорьем для признания этого выступает математика. Ведь она содержит мысли, данные непосредственно, вне всякой связи с природной данностью.
- В записях Р. Штайнера на листках содержится такая характеристика математических истин:
«Они являются первой действительно духовной пищей души».
«Математические истины независимы от места и времени, у них имеет силу всё самое простое, чтобы подобие осуществлялось для бесконечно многого» (Тетрадь 114/115, запись № 417).
- То есть, мысли математики универсальны, они обладают способностью совмещаться с любым объектом. Здесь мы не осуществляем собственной волей с помощью комбинирующей силы разума приведение феноменов в необходимую связь, чтобы они из данности раскрывали нам законы природы. Мы втискиваем эти феномены в прокрустово ложе математики, внешним образом накладываем мысли математики на природную данность, что позволяет нам практически использовать эти феномены, не познав истинных внутренних законов природы.
- Здесь Я подменяет собственную деятельность внешним применением универсальных закономерностей, чем лишает себя необходимого ему развития.
- Таким образом, математические истины – это универсальные мысли, стремящиеся к воплощению, и о свободе тут не может быть речи. Однако они позволяют подойти к признанию самой возможности независимого бытия мысли, что позволит сделать и следующие шаги на этом пути.
- Как мы увидели, в феноменологическом познании мир даёт содержание, а Я свободно, без постороннего вмешательства им оперирует. Такова свобода в познании.
- Возможна ли обратная ситуация, чтобы содержание принадлежало исключительно Я, а мир оперировал бы им, воплощал бы его?
- Такая ситуация имеет место – это мысли, содержание нашей индивидуальной кармы, они дают нам возможность свободы в поступке. Главное условие свободы в этом случае заключается в том, что уже содержание воплощаемого должно принадлежать исключительно Я.
- С целью нашего индивидуального прогресса это содержание требуют воплощения в поступки, чтобы стать неотделимой частью мирового целого. Это так называемые моральные интуиции, мотивация воли отдельного человека.
- В этом случае человек на основе данности мысли создаёт полную данность, тогда как в познании он способен из полной данности извлечь данность мысли.
- Существуют моральные интуиции для групп людей – племён, народов, человечества. Эти моральные интуиции стремятся к воплощению для прогресса этих групп.
- Мы увидели, что в сфере познания существует универсальный инструмент – математика, который позволяет внешним образом познавать природу и ставить её на службу человеку. И здесь опять возникает вопрос: а не существует ли нечто подобное и в сфере поступка, в социальной сфере?
- Оказывается, существует, но в отличие от математики, которая вступает в наше сознание из подсознательных глубин, это нечто в наше сознание не вступает.
- Люди утратили способность познавать природу изнутри и вынуждены были познавать её внешним образом, с помощью универсального инструмента математики.
- Но люди утратили также и способность воспринимать моральные интуиции и стали всё больше подчиняться сфере инстинктов, животной природе, так что и в сфере поступка возникла необходимость прибегнуть к регулированию социальной жизни на основе внешних законов, проистекающих, как и математика, из духовного мира, чтобы и социум поставить на службу человечеству.
- Но, как сказано, этот аналог математики для социума в сознание человека не вступает – он открыт сознанию, способному воспринимать в духовном мире. Р. Штайнер, обладая такими возможностями, дал человечеству эту математику для социума как учение о трёхчленности социального организма.
- Мы увидели, что в феноменологическом познании Я человека абсолютно свободно может приводить в связь феномены чувственного мира и выявлять законы этого мира. Однако содержание познания полностью обусловливается данностью чувственного мира. Не только обусловливается, но и корректируется – внешний мир всегда укажет на наши ошибки своей реальностью.
- А можно ли с нынешним сознанием познавать законы сверхчувственного мира?
- Ответ напрашивается сам собой: Можно, если феномены сверхчувственного мира представлены в виде мыслей.
- Именно этот дар мы и имеем в духовной науке, данной миру Р. Штайнером.
В дискуссии, состоявшейся после открытого доклада «Духовная наука, естествознание, техника», прочитанного в Штутгарте 17.06.1920, Р. Штайнер сказал: «<…> духовная наука есть лишь продвинутый гётеанизм <…>» (Тетрадь 107).
- Это означает, что изучать её нужно феноменологически – так же, как при познании чувственного мира, приводить в связь сверхчувственные феномены, данные нам в духовной науке чувственным образом, ставить их рядом так, чтобы они объясняли друг друга, выявляли связывающие их законы.
- Здесь, как и в чувственном познании, мы в полной свободе можем оперировать этими феноменами, однако содержание познания обусловлено уже не чувственным, а сверхчувственным миром. А мы его не воспринимаем.
- Кто же должен корректировать наши ошибки? Или наш удел жить, лишь зная феномены, но не понимая законов их связи, не имея возможности объяснить один феномен с помощью другого?
- Из приведенных слов Р. Штайнера ясно, что и духовная наука именно требует феноменологического подхода, без него она как наука невозможна. И оказывается, что если мы работаем действительно феноменологически, корректируют наше познание духовные существа, стоящие за феноменами, не открываясь, однако, нашему сознанию.
- Р. Штайнер говорит, что это истинное ясновидение, но на данном этапе сознание имеет от него только идеи, позволяющие видеть ошибки в познании, корректировать его.
- Здесь мы вступаем в первый контакт с духовным миром, который корректирует нашу работу. В этом, по моему глубокому убеждению, заключается самое важное предназначение духовной науки – на пути чувственного познания открывать дорогу к сверхчувственному. Приводить во взаимосвязь физический и духовный миры.
Рассмотрим простой и обозримый пример феноменологического подхода при духовнонаучном познании. В сообщениях Р. Штайнера мы встречаем два на первый взгляд взаимоисключающих факта:
«… будучи отдельной душой, человеческая душа будет приобретать в будущем всё более тесную связь с ведущей народной душой из ряда архангелов…» (GA 158, Л. от 11.04.12).
«…каждый народ имеет своим вождём одного из тех духов, которых мы причисляем к иерархии архангелов. Архангелы – это высшие предстоятели отдельных народов» (GA 158, Л. от 05.06.13).
Возникает вопрос, чем отличается архангел – душа народа от архангела – духа народа? Чтоб на него ответить, мы можем привлечь следующий факт.
«Русская культура развернётся тогда, когда русская народная душа соединится с Самодухом» (GA 159, Л. от 09.05.15).
Можно сделать вывод, что архангел – душа народа развивает в земном эоне сознание Самодуха. Чтобы прийти к полному пониманию, необходимо привлечь ещё и тот факт, что архангелы, развивающие в земном эоне сознание Самодуха, удержаны в своём развитии на этапе др. Луны, тогда как другие архангелы достигли сознания Самодуха на др. Луне и теперь развивают сознание Жизнедуха. Теперь картина прояснилась, и мы можем ответить на поставленный вопрос: дух народа – это архангел развивающий сознание жизнедуха, а душа народа – это архангел, развивающий сознание Самодуха.
