Киселева Татьяна Васильевна (15 марта 1881, Варшава - 19 июля 1970, Арлесхейм).
Ее отец, русский полковник, умер через 2 года после ее рождения. Мать переселилась с детьми в Петербург, где Татьяна очень рано соприкоснулась с западным, в особенности с немецким образовательным миром. Позже она изучала в Париже и Лозанне юриспруденцию. Возвратившись в Россию, она и ее супруг, художник Николай Киселев, участвовали в революционно-социалистических кружках и начали конфликтовать с царским режимом. Оба были заключены в тюрьму, однако прибывали там недолго; помогло вмешательство одной важной особы.
Ближе к 1910 г. супруги Киселевы заинтересовлись теософией. Когда Т.В. Киселева, прочитала книгу «Как достигнуть познания высших миров?», она отправилась в Германию, чтобы слушать лекции Рудольфа Штейнера самостоятельно. В Мюнхене у нее была беседа с Рудольфом Штайнером, в котором она вызывалась выполнять социальную работу согласно антропософии. Тем не менее, он рекомендовал ей, чтобы она занималась эвритмией, которая тогда только зарождалась. Вскоре Т.В. Киселева стала одной из наиболее выделяющихся помощниц в сооружении этого нового искусства, которому она посвятила себя со всей преданностью. С 1927 она представляла 10 лет антропософию и эвритмию в Париже. Перед началом второй мировой войны она вернулась в Дорнах, где жила и работала до самой своей смерти.
Внушительная картина ее личности описана Аннемари Дубах-Донат в 1970 г.: "Татьяна Киселева была очень нежным внутреннеподвижным существом, словно специально рожденная для эвритмии. Хрупкая внутри, и при этом цельная, она была для фрау Марии Штейнер верной помошницей. В 1915-1925 годы она была в числе главных ее доверенных лиц в области эвритмии, и совершенно жертвенно несла свою ношу. Ее можно было легко ранить. У нее не было жесткой руки западных людей. Она страдала. Но ее восточная душа торжествовала снова и снова с тонкой ироничной улыбкой по поводу некоторых грубых мелкобуржуазных качеств запада. Струны ее души пели! Её толковость, ее интеллект скрывал подчас под осознанными желаниями, несколько детскую наивность, можно даже сказать почти клоунаду. И всё же, во многих отношениях она была очень современна. Так как она любила удивлять. Это доставляло ей огромное удовольствие. В почтенном обществе ведут себя немного по-другому... Но как блестели маленькие чертики в ее глазах... И это был ее большой талант. Как незабываемы ее серьезные роли - работа в Фаусте, Манто – нежные и прелестные и одинокие и вечно молодые. А как гениальны были ее юморески! Как часто ее эвритмические юморески при свете рампы выглядели в движении странными. Но Татьяна Киселева - и только она - могла, все сочленения выполнить свободно размахивая руками, где вся обычная логика заметно становилась ослабленной, так что публика неожиданно для себя понимала и принимала ее - и тогда происходило неожиданное - ее талант подавлял! Гений вечно торжествующий над педантичными мелкобуржуазными качествами. И она как бы внутренне смеясь пренебрегала многими условностями. Тихо, непатетически, героически, гениально. И в это была ее жизнь".
Библиография:
Эвритмическая работа с Рудольфом Штайнером.
Восмоминания о Марии Штейнер фон Сиверс
