Я очень хотела пойти в школу. Не любила детский сад. Через забор перелезала и бежала за мамой к трамваю, который вез ее на занятия в медицинский институт. Часто мама брала меня с собой на лекции. Я была любимицей группы, получала подарки и сидела на галерке, пока студенты внимали словам мудрых преподавателей. На практике в больницах меня оставляли с дежурными тетушками, где я развлекала их пением, танцами и декламированием стихов.
И вот долгожданная школа. Я всегда любила учиться. Познавать, открывать для себя неизведанное. Приходя домой после занятий, я шла в сад, где была доска, мел, и начинала играть роль учительницы. Красивым почерком я выводила на доске число, «Домашняя работа» и «учила» воображаемых учеников.
Рано начала читать. Библиотека семьи была достаточно большая и разнообразная по жанрам, все увлекались книгами, и я рано погрузилась в этот захватывающий мир чтения. Моя бабушка рассказывала, что папа в школьные годы прятался под одеяло с фонариком и прочитывал одну книгу за другой. Наверное, в книгах находились ответы на жизненные вопросы. Приключенческие и исторические романы, повести, рассказы, стихи…
Мама научила меня писать сочинения. Всегда мы подбирали эпиграф к написанному, концентрируя основную мысль.
Я всегда была очень музыкальна и во втором классе сама записалась в музыкальную школу. Очень нравилась музыкальная литература и хор. В школьном ансамбле была солисткой.
В девятом классе, поехав в санаторий, научилась вышивать крестиком, освоила вышивку гладью. Себе шила нехитрую одежду.
К окончанию школы я собиралась поступать на исторический факультет. Но не пришлось мне стать историком.
Через год я поступила на факультет начального образования, не оставляя занятия музыкой. Практика в школе отбила всю охоту работать по специальности. Мои институтские преподаватели, видя мой потенциал, посоветовали поступать в аспирантуру, не связываясь со школой. Мне было интересно изучать психологию, но на пути встретился профессор университета, который сумел раскрыть передо мной все прелести философии и склонить меня к работе над философской диссертацией. До сих пор благодарна моим учителям, видевшим мои таланты и умеющим найти нужные слова.
После успешной и досрочной защиты кандидатской диссертации я, молодой кандидат философских наук, пришла в технический университет. Всегда буду помнить свои первые лекции. Аудитория, в которой сидит примерно 70-100 человек, в основном – мальчишки. А я читаю курс философии. В техническом университете. Шум можно было погасить только интересом к тому, что я рассказывала. Ни о каких конспектах, подглядываниях в записи не могло быть и речи! Только живой рассказ, глаза в глаза. Моя увлеченность передавалась им, и они сидели, затаив дыхание и слушали. Пары пролетали незаметно, на моих семинарских и практических занятиях была 100% посещаемость.
После первого полугодия я получила в подарок книгу Рудольфа Штайнера «Очерк тайноведения». И ничего не поняла.
А еще попала на семинар Юргена Тиберата. Выйдя из помещения, где Юрий Иванович в свои 84 года показывал чудеса эвритмии и передал легкость изучения грамматики, я мысленно пообещала себе, что мои дети будут учиться в вальдорфской школе…
Поработав три года со студентами, я пришла к мысли, что неплохо было бы защитить докторскую диссертацию и стать профессором. Со стороны родителей была огромная поддержка.
Принято решение – начата работа. В это же время я вышла замуж. Муж поддержал меня в моих планах.
Нашелся руководитель – консультант, нашлись возможности. У меня было желание познавать и творить. Было интересно. Пришла беременность. И вот в один год я стала доктором философских наук и мамой.
С первым статусом все было понятно, а вот со вторым – много вопросов и недоумений. Папа, будучи врачом, консультировал меня в телефонном режиме во время беременности. Я не делала УЗИ, до последнего месяца работала и четко осознавала, что беременность – это не болезнь, а нормальное, здоровое состояние. После рождения сына на второй день мы были дома. Долгожданный ребенок, хотелось дать ему самое лучшее, а что есть лучшее – не знали.
В два годика сын пошел в садик. Когда я пришла его забирать и увидела заплаканным, мое сердце дрогнуло, и я начала искать другие варианты. Нашелся садик возле дома, детки старше. Глазки моего ребенка совсем не светились. Папа все время говорил о том, чтобы мы искали вальдорфский сад. Откуда он знал? До сих пор это для меня – загадка. Я все-таки нашла этот единственный в Киеве садик «София». Очередь на 5 лет вперед, Левый берег.
И снова – поиск садика поближе. И тут мой абсолютно здоровый ребенок, начал болеть. Животик. Не переваривание того, что предлагали в саду. Как-то придя раньше обычного, я застала сцену, когда воспитательница ругала детей за то, что они не могут считать. Пятилетние дети. Мне стало не по себе.
А тут еще и информация о вальдорфском частном садике на Правом берегу. Мы с мужем едем туда, и конечно, видя разницу в подходах и отношении к ребенку, остаемся. Год ребенок был в вальдорфском детском саду. Я работала в университете. Все было замечательно. Хотелось больше познать вальдорфскую педагогику, секрет ее мирового успеха. Возник вопрос подготовки учителей и воспитателей на государственном уровне.
К тому времени я уже была и доктором наук, и профессором и мне было интересно создать возможности для высшего образования вальдорфских специалистов. На этой волне при Национальном педагогическом университете имени М.П. Драгоманова был создан учебно-исследовательский центр «Вальдорфская педагогика».
Чем больше я изучала тексты Р. Штайнера, тем больше внутренних вопросов возникало. Тогда мной было понято главное – вальдорфская педагогика полноценна благодаря антропософии.
Параллельно в мою жизнь пришла книга К.Е. Антаровой «Две жизни». И я внутренне спрашивала себе: где эти учителя человечества? Я упорно взывала к миру и искала Учителя.
Он нашелся через три года. И тогда все сложилось. Именно тогда появилась полная картина университетского вальдорфского образования, основанная на гносеологии – теории познания. Задача современного человека – прийти к свободе, а свобода достигается в нашем мышлении. Тут пригодились и моя 100 % работоспособность, и доверие к духовному миру, и мои знания философии и желание познавать, и мужество идти путем духовного ученичества…
«Философия свободы» Рудольфа Штайнера стала ответом на мои внутренние вопросы. Мир твориться в нашем сознании, духовная реальность первична, каждый из нас может прийти к этическому индивидуализму и обрести свободу…
От открытий захватывало дух, хотелось тут же все реализовать на практике… Но что-то было не учтено, что-то не сработало. Студенты не получили полноценное осмысление гносеологии и антропософии. И возник еще один очень важный вопрос: форма и содержание. Всегда ли соответствуют они друг другу. Быть и казаться – правдивость нашей жизни.
Когда мой сын перешел в третий вальдорфский класс, я забрала его на домашнее обучение. Много было сомнений, терзаний, слез. Правильно ли я делаю? Что даю своему ребенку взамен коллектива, класса? К слову, именно в этот год он увлекся чтением книг. Мы занимались каллиграфией, рукоделием, записались в музыкальную (класс скрипка), много читали, проводили вместе время.
В это же время началась работа над концепцией создания вальдорфского комплекса, который объединит в себе детский садик, школу и университет.
Работа шла по канону, с четким осмыслением трехсферности социального организма – наличие духовной, правовой и хозяйственно-финансовой сфер. В свое время Р. Штайнер дал миру идею трехчленности, но она не была реализована в полной мере. В процессе работы над концепцией, которая длилась девять месяцев, приходили и уходили разные люди. Мужество и терпение – это те качества, которые помогли немногим остаться и принять участие в работе школы. Уже не виртуальной, а живой, с живыми детками.
Открылся первый и четвертый классы Киевской вальдорфской школы «Ключи к будущему». Были надежды на то, что подтянуться люди, которые ищут здоровое и качественное образование для своих детей. Была попытка коллегиального самоуправления.
Я совмещала работу в университете и работу в школе, взяв 4 класс. Основной учитель в вальдорфской школе ведет все предметы. Вот где пригодились мои знания, умения и навыки! Умение анализировать и систематизировать, структурировать учебный материал, учитывая возрастные особенности, музыкальность, аккуратность, точность, пунктуальность, актерское мастерство… Но главное – это мужество стать перед классом и быть собой.
От студентов ко мне всегда лились уважение и любовь. У многих загорались глаза после бесед на тему вальдорфской педагогики. Но затем рутина или страхи, или что-то другое не давали человеку развернуться, наполнить свою жизнь не мотивациями, а глубокими смыслами. Снова приходили и уходили люди, менялись декорации. Но оставалось главное – желание нести истинные смыслы антропософии и вальдорфской педагогики в мир. Показать своей жизнью, что антропософия практична как никакая другая наука! И нельзя заниматься антропософией, можно жить ее смыслами.
2019 год стал знаковым для дальнейшего пути для всех нас.
Появились возможности образования взрослых. То, что не реализовалось полной мерой в университете, нашло свою реализацию в пространстве Творческой мастерской «Творящая образы сфера просвещения». Пришли люди, имеющие дипломы об образовании, но ищущие в жизни глубокие смыслы, а не только формы.
Есть шестой класс. Дети идут со мной уже третий год. Очень сложно изменить взрослого человека, сложно изменить человека в возрасте 10-12 лет. Поэтому идея детского садика всегда жила в пространстве. И вот он появился, маленький росточек. Есть вера в то, что сюда придут души тех, кому необходимо получить образование в духе «Философии свободы».
Чем раньше дать ребенку здоровую поддержку, тем вероятнее возможность вырастить его свободным, мыслящим человеком. Без чужих навязанных мнений, без стереотипов и страхов. Это непростой, ежедневный, повседневный труд. Труд педагога, который совершает чудо, превращая серый день в день радости и творчества.
Наверное, наши нынешние шестиклассники, среди которых и мой собственный ребенок, – это и есть та когорта людей новой формации, своего рода посвященные. Посвященные в искусство жить в свободе и творить мир…
