К.Р. - великий князь Константин Константинович Романов (1858-1915) Из циклов стихотворений
Содержание
Из цикла
ПОСЛАНИЯ И СТИХОТВОРЕНИЯ
НА РАЗНЫЕ СЛУЧАИ
Письмо
Из цикла
МЕЧТЫ И ДУМЫ
"Я баловень судьбы... Уж с колыбели..."
"О, не дивись, мой друг, когда так строго..."
"Садик запущенный, садик заглохший..."
Розы
Колыбельная песенка
"Когда меня волной холодной..."
"Меня бранят, когда жалею..."
ВРЕМЕНА ГОДА
"Земля пробудилась от долгого сна..."
"Уж скоро стает снег, и пронесутся льдины..."
"Еще и Марта нет, а снег..."
"Прошла зима! Не видно снега..."
Весной
"Вернулся Май! Уж журавли..."
"Улыбка радостная Мая..."
"Распустилась черемуха в нашем саду..."
"Опять томит очарованьем..."
"Отцветает сирень у меня под окном..."
"На балконе, цветущей весною..."
"Вчера мы ландышей нарвали..."
Ландыши
После грозы
"Как хорошо бывало летом..."
"Пронеслись мимолетные грезы!.."
"Не много дней осталося цвести..."
"Как пленительно-тихо в отцветших полях!.."
"Багряный клен, лиловый вяз..."
К осени
К концу зимы
Снег
Из цикла
НА ЧУЖБИНЕ
В горах Гастейна
Из цикла
В АЛЬБОМ
"Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно..."
"Давно ли, кажется, больной, нетерпеливый..."
"Измученный в жизни тревоги и зол..."
"Что тебе на прощанье скажу я..."
"Когда, провидя близкую разлуку..."
"Когда с зарей над сонною землею..."
"Твоей любуясь красотой..."
"Ты в жизни скорби и мучений..."
"Мне бессильным не выразить словом..."
Из цикла
НОЧИ
"Ни звезд, ни луны. Небеса в облаках..."
"Ах, эта ночь так дивно хороша!.."
"Ночь. Небеса не усеяны звездами..."
"Тихая, теплая ночь. - Позабудь..."
Из цикла
В СТРОЮ
Измайловский Досуг
Из лагерных заметок
В дежурной палатке
I. "Гаснет день. Я сижу под палаткою..."
II. "Снова дежурю я в этой палатке..."
III. "Вот и опять под этой же палаткой..."
IV. "Ты снова со мною, о, муза моя..."
Уволен
На 25-летие Измайловского Досуга
Из цикла
ПОСЛАНИЯ И СТИХОТВОРЕНИЯ
НА РАЗНЫЕ СЛУЧАИ
ПИСЬМО
Семейству П. Е. Кеппена
Вот умчалися дни золотые,
Как волшебные, чудные сны:
Так разносятся брызги седые
Голубой океанской волны.
Но то время хотя и далеко,
Я поныне мечтаю о нем;
Оно в душу запало глубоко,
Оно врезалось в сердце моем.
В вашем доме я столько участья,
Столько дружбы всегда находил;
С вами я и мгновения счастья,
И минуты печали делил.
Если ж сердце порой изнывало
Среди всякой тревоги мирской,
В вашем доме, как путник усталый,
Находил я и мир, и покой.
И теперь среди прелестей юга,
В благодатной, роскошной стране
Дорогого семейного круга
Лица милые видятся мне.
Мне мерещатся Настины глазки,
Светлорусые волны кудрей,
Ее милые, нежные ласки,
Лепет слышится детских речей.
Но как вспомню, что долго и много
Мне скитаться еще надлежит,
Что идем не одной мы дорогой,
Что разлука меж нами лежит,
Так болезненно сердце сожмется,
Так заноет мучительно грудь!
Но что делать! Ведь время несется.
Верю я, что окончится путь,
Что достигну я края родного,
Что вас всех я увижу опять
И что вы не откажетесь снова,
Как бывало, меня приласкать.
Флоренция
24 октября 1882
Из цикла
МЕЧТЫ И ДУМЫ
* * *
Я баловень судьбы... Уж с колыбели
Богатство, почести, высокий сан
К возвышенной меня манили цели, -
Рождением к величью я призван.
Но что мне роскошь, злато, власть и сила?
Не та же ль беспристрастная могила
Поглотит весь мишурный этот блеск,
И все, что здесь лишь внешностью нам льстило,
Исчезнет, как волны мгновенный всплеск?
Есть дар иной, божественный, бесценный,
Он в жизни для меня всего святей,
И ни одно сокровище вселенной
Не заменит его душе моей:
То песнь моя!.. Пускай прольются звуки
Моих стихов в сердца толпы людской,
Пусть скорбного они врачуют муки
И радуют счастливого душой!
Когда же звуки песни вдохновенной
Достигнут человеческих сердец,
Тогда я смело славы заслуженной
Приму неувядаемый венец.
Но пусть не тем, что знатного я рода,
Что царская во мне струится кровь,
Родного православного народа
Я заслужу доверье и любовь,
Но тем, что песни русские, родные
Я буду петь немолчно до конца
И что во славу матушки России
Священный подвиг совершу певца.
Афины
4 апреля 1883
* * *
Великой Княгине Елисавете Маврикиевне
О, не дивись, мой друг, когда так строго
Я пред тобой молчаньем обуян;
На дне морском сокровищ много,
Но их не выдаст океан.
В душе моей загадочной есть тайны,
Которых не поведать языком,
И постигаются случайно
Они лишь сердцем, не умом.
О, пусть духовный взор твой сокровенно
Проникнет в глубину души моей,
И тайны все ее мгновенно
Легко ты разгадаешь в ней.
Так месяц глубь морскую проницает
Снопом своих серебряных лучей
И безмятежно созерцает
На дне сокровища морей.
Красное Село
3 августа 1884
* * *
Садик запущенный, садик заглохший;
Старенький, серенький дом;
Дворик заросший, прудок пересохший;
Ветхие службы кругом.
Несколько шатких ступеней крылечка,
Стекла цветные в дверях;
Лавки вдоль стен, изразцовая печка
В низеньких, темных сенях;
В комнате стулья с обивкой сафьяной,
Образ с лампадой в углу,
Книги на полках, камин, фортепьяно,
Мягкий ковер на полу...
В комнате этой и зиму, и лето
Столько цветов на окне...
Как мне знакомо и мило все это,
Как это дорого мне!
Юные грезы! Счастливые встречи
В поле и в мраке лесном...
Под вечер долгие, тихие речи
Рядом, за чайным столом...
Годы минувшие, лучшие годы,
Чуждые смут и тревог!
Ясные дни тишины и свободы!
Мирный, родной уголок!
Ныне ж одно только на сердце бремя
Незаменимых потерь...
Где это доброе старое время?
Где это счастье теперь?
Павловск
13 сентября 1886
РОЗЫ {*}
Во дни надежды молодой,
Во дни безоблачной лазури
Нам незнакомы были бури, -
Беспечны были мы с тобой.
Для нас цветы благоухали,
Луна сияла только нам,
Лишь мне с тобою по ночам
Пел соловей свои печали.
- В те беззаботные года
Не знали мы житейской прозы:
Как хороши тогда,
Как свежи были розы!
То время минуло давно...
- Изведав беды и печали,
Мы много скорби повстречали;
Но унывать, мой друг, грешно:
Взгляни, как Божий мир прекрасен;
Небесный свод глубок и чист,
Наш сад так зелен и душист,
И теплый день, и тих, и ясен,
Пахнул в растворенную дверь;
В цветах росы сияют слезы...
Как хороши теперь,
Как свежи эти розы!
За все, что выстрадали мы,
Поверь, воздастся нам сторицей.
Дни пронесутся вереницей,
И после сумрачной зимы
Опять в расцветшие долины
Слетит счастливая весна;
Засветит кроткая луна;
Польется рокот соловьиный,
И отдохнем мы от труда,
Вернутся радости и грезы:
Как хороши тогда,
Как свежи будут розы!
Мраморный дворец
9 декабря 1886
{* Написано к состязанию "Измайловских Досугов" на тему из Стихотворений
в прозе И. С. Тургенева: "Как хороши, как свежи были розы!"}
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ПЕСЕНКА
Князю Иоанну Константиновичу
Спи в колыбели нарядной,
Весь в кружевах и шелку,
Спи, мой сынок ненаглядный,
В теплом своем уголку!
В тихом безмолвии ночи
С образа, в грусти святой,
Божией Матери очи
Кротко следят за тобой.
Сколько участья во взоре
Этих печальных очей!
Словно им ведомо горе
Будущей жизни твоей.
Быстро крылатое время,
Час неизбежный пробьет;
Примешь ты тяжкое бремя
Горя, труда и забот.
Будь же ты верен преданьям
Доброй, простой старины;
Будь же всегда упованьем
Нашей родной стороны!
С верою твердой, слепою
Честно живи ты свой век!
Сердцем, умом и душою
Русский ты будь человек!
Пусть тебе в годы сомненья,
В пору тревог и невзгод,
Служит примером терпенья
Наш православный народ.
Спи же! Еще не настали
Годы смятений и бурь!
Спи же, не зная печали,
Глазки, малютка, зажмурь!..
Тускло мерцает лампадка
Перед иконой святой...
Спи же беспечно и сладко,
Спи, мой сынок, дорогой!
Мраморный дворец
4 марта 1887
* * *
Когда меня волной холодной
Объемлет мира суета,
Звездой мне служат путеводной
Любовь и красота.
О, никогда я не нарушу
Однажды данный им обет:
Любовь мне согревает душу,
Она - мне жизнь и свет.
Не зная устали, ни лени,
Отважно к цели я святой
Стремлюсь, чтоб преклонить колени
Пред вечной красотой.
Берлин
5 декабря 1887
* * *
Меня бранят, когда жалею
Я причиняющих печаль
Мне бессердечностью своею;
Меня бранят, когда мне жаль
Того, кто в слабости невольной
Иль в заблужденьи согрешит...
Хоть и обидно мне, и больно,
Но пусть никто не говорит,
Что семя доброе бессильно
Взойти добром; что только зло
На ниве жатвою обильной
Нам в назидание взошло.
Больней внимать таким сужденьям,
Чем грусть и скорбь сносить от тех,
Кому мгновенным увлеченьем
Случится впасть в ничтожный грех.
Не все ль виновны мы во многом,
Не все ли братья во Христе?
Не все ли грешны перед Богом,
За нас распятым на кресте?
Мраморный дворец
1 мая 1888
ВРЕМЕНА ГОДА
* * *
Земля пробудилась от долгого сна,
Явилась предвестница лета, -
О, как хороша ты, младая весна,
Как сердце тобою согрето!
Люблю я простор этих ровных полей,
Люблю эти вешние воды.
Невольно в душе отразилась моей
Краса обновленной природы.
Но грустно и больно, что все, к чему мы
Привязаны сердцем так нежно,
Замрет под холодным дыханьем зимы
И вьюгой завеется снежной!
Афины
20 апреля 1882
* * *
Уж скоро стает снег, и понесутся льдины {*}
Вдоль по течению освобожденных струй,
И вновь слетит весна в расцветшие долины
И подарит земле свой первый поцелуй.
А перелетных птиц ликующая стая
Вернется поглядеть на вешние цветы,
И солнце загорит, восторженно блистая,
Над этим праздником чудесной красоты.
Как много свежести, тепла, благоуханья,
Как много света нам несет с собой весна!
Как много счастья в ней, любви, очарованья!
Как упоительна, как хороша она!
Но всем ли принесет она одни услады,
Одно веселие, надежды и цветы?
Но все ли будем мы так искренно ей рады,
И сбудутся ли все заветные мечты?
Когда дары своей кошницы благовонной
Рукою щедрою посыплет нам весна,
Быть может, кто-нибудь найдется обделенный
И незамеченный? Бездольного она
Своими теплыми не озарит лучами,
Ему пленительной улыбки не пошлет
И, осыпая мир душистыми цветами,
Вдаль от забытого направит свой полет.
Быть может, как мечта, как звук неуловимый,
Как лучезарный сон, беспечна, молода,
В избытке юности она промчится мимо,
Не ведая его!
О, пусть же и тогда
Не молвит он вослед ей злобного укора,
И, горькую печаль глубоко затая,
Пусть не кидает он завистливого взора
Ее избранникам и баловням ея.
О, пусть не выдает души своей страданья
Он ни единою напрасною слезой,
Чтоб не смутить ничем все это ликованье
И радость, и восторг, навеянный весной.
Мраморный дворец
30 апреля 1886
{* Написано к состязанию "Измайловских Досугов" на тему стихотворения
А. Н. Майкова: "Над необъятною пустыней океана...".}
* * *
Еще и Марта нет, а снег
Уж тает, обнажая землю.
Я вешних вод веселый бег
Опять, обрадованный, внемлю.
Струи взломали хрупкий лед,
Грачи обратно прилетели...
Пройдет еще две-три недели -
И мир воскреснет, зацветет.
Пригрей, о, солнце, землю лаской
Твоих живительных лучей
И оживи весенней сказкой
Глухую мертвенность полей!
Зазимовавшею душою
Пора очнуться ото сна:
Добра и света дай, весна,
И мне в борьбе со злом и тьмою!
Павловск
28 февраля 1910
* * *
Прошла зима! Не видно снега,
Запели птицы с высоты...
Что за чарующая нега
Кругом разлита! Это ты,
Весны желанная примета!
Теченьем льдины унесло,
И в этот ясный час рассвета
Благоуханно и тепло!
Весна! В душе стихают бури,
Как в небе тают облака.
Весна! Душа полна лазури,
Как эта тихая река.
Мраморный дворец
11 апреля 1888
ВЕСНОЙ
Д. А. Шуринову
Вешние воды бегут... Засиневшее
Небо пригрело поля.
Зимнее горе, давно наболевшее,
Выплакать хочет земля.
Зори полночные, негою томною
Млея, гоните вы прочь
Тысячезвездную, холодно-темную,
Долгую зимнюю ночь.
Ласточки, жаждой свиданья влекомые,
Милые дети весны,
Нам вы, вернувшися в гнезда знакомые,
Счастья навеете сны.
Яблоня, снег отряхнув, белоснежною
Ризой цветов убрана;
О, как пленительна свежестью нежною,
Как благовонна она!
Грей ты нас, солнце; сияй ослепительно
Стуже на смену и тьме;
Дай насладиться весной упоительной,
Дай позабыть о зиме.
Мраморный дворец
4 мая 1902
* * *
Вернулся Май! Уж журавли
Обратно прилетели,
Луга цветами зацвели,
Леса зазеленели.
За богатырским сном зимы
Настало пробужденье,
Как после ночи долгой тьмы
Денницы возрожденье.
Земля как будто лишь ждала
Весеннего лобзанья,
И в миг природа ожила,
И всюду ликованье.
Весь мир поет, и ширь полей,
И рощи тихий шелест,
И в каждой песне соловей
Весны волшебной прелесть.
Порою вешнею счастлив
Поэт: уж он не дремлет
И силы творческой прилив
Душою чуткой внемлет;
Он ударяет по струнам,
И, полно вдохновенья,
Его свободно к небесам
Несется песнопенье.
Земмеринг
6 мая 1882
* * *
Улыбка радостная Мая
И первой ласточки прилет!
Земля цветет, благоухая,
И соловей в саду поет.
Его певучей внемля сказке,
Я в ночь гляжу - не нагляжусь
И словно материнской ласке,
Как нежный сын, ей отдаюсь.
Заря не меркнет. Небосвода
Неугасима глубина.
Благодарю, о, мать-природа!
Как хороша твоя весна!
Павловск
13 июня 1890
* * *
Распустилась черемуха в нашем саду,
На сирени цветы благовонные;
Задремали деревья... Листы, как в бреду,
С ветром шепчутся, словно влюбленные.
А отливы заката, алея, горя,
Синеву уж румянят небесную:
На весну наглядеться не может заря,
Жаль покинуть ей землю чудесную.
Напоенный душистым дыханьем берез,
Воздух в юную грудь так и просится, -
И, волшебных, чарующих полная грез,
Далеко моя песня разносится!
Альтенбург
21 мая 1885
* * *
Опять томит очарованьем
Благоуханная весна,
Опять черемухи дыханьем
Ее краса напоена.
Нежнозеленою, сквозистой
Оделись дымкою леса,
Струей повеяло душистой,
Лаская, греют небеса.
Мне запах милый и знакомый
Былое в сердце воскресил:
Объятый тайною истомой,
Прилив учуя свежих сил,
Дышу черемухи дыханьем,
Внимаю жадно соловью,
Весь отдаюсь весны лобзаньям
И - очарованный - пою.
Гатчина
4 мая 1890
* * *
Отцветает сирень у меня под окном,
Осыпаются кисти пушистые...
Уж пахнуло, повеяло летним теплом;
Гуще зелень берез; солнце знойным лучом
Золотит их стволы серебристые.
Скоро лето придет и опять уберет
Васильками всю ниву зеленую;
Скоро жимолость в нашем саду зацветет,
И опять незабудками сплошь зарастет
Мшистый берег над речкой студеною.
Скоро скошенным сеном запахнет кругом...
Как бы досыта, всласть грудью жадною
Надышаться мне этим душистым теплом,
Пока мир ледяным не уснул еще сном,
Усыпленный зимой безотрадною!
Павловск
28 июня 1885
* * *
Государыне Императрице
Марии Федоровне
На балконе, цветущей весною,
Как запели в садах соловьи,
Любовался я молча тобою,
Глядя в кроткие очи твои.
Тихий голос в ушах раздавался,
Но твоих я не слушал речей:
Я как будто мечтой погружался
В глубину этих мягких очей.
Все, что радостно, чисто, прекрасно,
Что живет в задушевных мечтах,
Все сказалось так просто и ясно
Мне в чарующих этих очах.
Не могли бы их тайного смысла
Никакие слова превозмочь...
Словно ночь надо мною нависла,
Светозарная, вешняя ночь!
Красное Село
15 июня 1888
* * *
Вчера мы ландышей нарвали,
Их много н_а_ поле цвело;
Лучи заката догорали,
И было так тепло, тепло!
Обыкновенная картина:
Кой-где березовый лесок,
Необозримая равнина,
Болото, глина и песок.
Пускай все это и уныло,
И некрасиво, и бедн_о_;
Пусть хорошо все это было
Знакомо нам давным-давно,
Налюбоваться не могли мы
На эти ровные поля...
О, север, север мой родимый,
О, север, родина моя!
Красное Село
16 июня 1885
ЛАНДЫШИ
Если ландыша листья средь жаркого лета
Мне в тени попадутся лесной,
Я не вижу на них благовонного цвета,
Облетевшего ранней весной.
Затаенною грустью и радостью ясной
Сердце сладко заноет в груди:
Много счастья изведано в жизни прекрасной,
Мне не знать уж весны впереди.
Пусть земле возвращает она ежегодно
Белоснежного ландыша цвет, -
Призрак старости манит рукою холодной:
Юным дням повторения нет.
Но не жаль мне покинуть земное жилище:
Там, в неведомой сердцу дали
Расцветают красы и светлее, и чище
Милых ландышей бедной земли.
Либенштейн
3 июля 1909
ПОСЛЕ ГРОЗЫ
Гром затих. Умчались тучи,
Бурю ветром унесло;
Снова блещет полдень жгучий,
В небе ясно и светло:
В сад скорее! Потенистей
Мы дорожку изберем;
Зелень здесь еще душистей,
Теплым вспрыснута дождем.
Хорошо нам здесь на воле,
И так дышится легко!
Посмотри, как это поле
Разостлалось широко!
Здесь зеленый всходит колос
Средь раздольной ширины...
Слышишь: жаворонка голос
Льется с синей вышины.
В той дали голубоватой
Ослепленный тонет взор...
Так и тянет нас куда-то
В тот заманчивый простор!
Альтенбург
16 октября 1887
* * *
Как хорошо бывало летом
В цветущем садике моем,
Так жарко, знойно так пригретом
Горячим солнечным лучом!
Тот запах липового цвета,
Уж я вдыхал его, вдыхал!
Прошли те дни тепла и света,
Когда весь мир благоухал,
Когда душистого горошка
Так много было под окном...
А уж теперь моя дорожка
Опавшим устлана листом,
Мои березки пожелтели,
Уж осыпается мой сад...
И мне сдается: не во сне ли
Весь этот радужный наряд,
Которым, как в волшебной сказке,
Была разубрана земля,
Весь этот блеск, все эти краски,
Всю эту прелесть видел я!
В карауле в Зимнем дворце
13 сентября 1885
* * *
Пронеслись мимолетные грезы!
Беззаботные минули дни!
- Словно осенью листья березы,
Незаметно умчались они.
Все, что горького в прошлом прожито
Наболевшей душою моей,
Хоть на миг было мной позабыто
Среди этих безоблачных дней...
Но конец пышноцветному лету,
Уж грозит нам седая зима,
И на смену и зною, и свету
Наступают и стужа, и тьма.
Принимайся ж опять за работу
И за подвиг берись трудовой:
Будь готов и печаль, и заботу
Снова встретить отважной душой.
Павловск
2 октября 1886
* * *
Не много дней осталося цвести
Красе роскошной Божья сада:
Уж кроткое мне слышится "прости"
В печальном шуме листопада.
И тем спешит налюбоваться взор,
Чего не погубила осень:
Она сорвет с земли ее убор,
Щадя лишь хвои мрачных сосен.
О, солнце, грей! Благоухайте ж мне,
Весной взлелеянные розы!
Лишь бы пронесть хоть память о весне
Сквозь ночь и стужу зимней грезы!
Павловск
1 сентября 1889
* * *
Как пленительно-тихо в отцветших полях!
Наша осень полна обаянья:
Сколько прелести в грустных, безжизненных днях
Этой кроткой поры увяданья!
Воздух влажен и свеж, облетают листы,
Тучи кроют лазурь небосвода,
Безответно, безропотно блекнут цветы,
И покорно зимы ждет природа.
Не блаженство ли этой внимать тишине,
Где пред смертью покорность такая?
Так же мирно навеки уснуть бы и мне,
Без напрасной борьбы угасая!
Павловск
30 октября 1889
* * *
Багряный клен, лиловый вяз,
Золотолистая береза...
Как больно в сердце отдалась
Мне красок осени угроза!
Природы радужный наряд
И блеск, и роскошь увяданья
С покорной грустью говорят,
Что уж близка пора прощанья,
Прощанья с летом и теплом,
И липы блеклыми листами,
Что, золотым опав дождем,
Шуршат в аллее под ногами,
И с вашей яркою красой,
Береза, клен и вяз лиловый,
До дней, когда вы жизни новой
Дождетесь новою весной.
Павловск
23 сентября 1898
К ОСЕНИ
Роковая, неизбежная,
Подползла, подкралась ты,
О, губительница нежная
Милой летней красоты!
Обольстительными ласками
Соблазнив и лес, и сад,
Ты пленительными красками
Расцветила их наряд.
Багряницей светозарною
Ты по-царски их убрав,
Сдернешь прихотью коварною
Ризу пышную дубрав.
Но пока красы обманчивой
Не сорвала ты с лесов,
Сколько прелести заманчивой
В этой радуге цветов!
Скоро с кротостью печальною
В увяданья тихий час
Сад улыбкой нас прощальною
Подарит в последний раз.
И с порою грустью веющей
Я безропотно мирюсь
И природе вечереющей
Побежденный отдаюсь.
Павловск
30 сентября 1907
К КОНЦУ ЗИМЫ
Чем солнце зимнее теплее,
Тем ослепительней снега;
А нагота ветвей в аллее
Все так же мертвенно строга.
Хоть не сдают еще морозы -
Но жизни чуется прилив,
И светлые роятся грезы,
Печаль унылую сменив.
Назло зиме, где в полдень жарче,
Уж тает ледяной наряд,
И капли с крыш алмазов ярче
Слезами счастия горят.
Уже не хохлится сонливо
Семья домашних голубей
И суетится хлопотливо,
Купаясь в золоте лучей.
Царица Ночь изнемогает,
Дню покоряясь, как царю,
А он все шире раздвигает
Утра и вечера зарю.
И крыльев плеск, и воркованье,
И жизнерадостные сны,
И всепобедное сиянье -
Все веет близостью весны.
Павловск
31 марта 1906
СНЕГ
Падай, падай, снег пушистый,
Расстилайся пеленой,
Падай, легкий, падай, чистый,
Землю зябнущую крой.
Заметая дали мглою,
Всякий цвет, отлив и тень
Непорочной белизною
Словно саваном одень.
И беззвучной, и бесцветной,
И безжизненной порой
Дай природе безответной
Мир и отдых, и покой;
Чтоб забыться ей, зимою
Усыпленной до весны,
Чтобы грезились тобою
Ей навеянные сны;
Чтоб копилася в ней сила
На иное бытие,
И с весною воскресила
Тайна творчества ее.
Павловск
12 января 1907
Из цикла
НА ЧУЖБИНЕ
В ГОРАХ ГАСТЕЙНА
Главой венч_а_нною снегами
Как высоко, громада гор,
Ты вознеслася над долами
В недосягаемый простор!
Чт_о_ перед мощью горделивой
Твердыни царственной твоей
В борьбе тревожно суетливой
Заботы жалкие людей?
Душой из дольнего я мира
Стремлюся в эти высот_ы_,
Обитель отдыха и мира,
Приют нетленной чистоты.
Берлин
12 июля 1900
Из цикла
В АЛЬБОМ
* * *
Великой княгине Елисавете Феодоровне
Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно:
Ты так невыразимо хороша!
О, верно под такой наружностью прекрасной
Такая же прекрасная душа!
Какой-то кротости и грусти сокровенной
В твоих очах таится глубина;
Как ангел, ты тиха, чиста и совершенна;
Как женщина, стыдлива и нежна.
Пусть на земле ничто средь зол и скорби многой
Твою не запятнает чистоту,
И всякий, увидав тебя, прославит Бога,
Создавшего такую красоту!
Село Ильинское
24 сентября 1884
* * *
Королеве Эллинов Ольге Константиновне
I
Давно ли, кажется, больной, нетерпеливый,
Тревожно так, с томлением, с тоской,
В мучительном бреду, то грустный, то счастливый,
Я ожидал свидания с тобой?
И наконец настал желанный час свиданья,
И всей душой отдавшися ему,
Не находил я слов и, притаив дыханье,
Прислушивался к счастью своему.
В избытке радости уста мои немели,
Мутился ум, кружилась голова, -
Я так блаженствовал! Но не прошло недели,
Как раздались прощальные слова.
И мне не верится, что наяву то было:
Нет, то был радужный, волшебный сон,
И как во тьме ночной померкшее светило,
Мгновенно пролетел и сгинул он!
То лихорадочный был бред ума больного, -
Нет призраков, уж смолкли голоса.
И на действительность я раскрываю снова
Слезами обожженные глаза...
Венеция
5 мая 1885
II
Измученный в жизни тревоги и зол,
Опять, моя радость, я душу отвел
С тобою:
И на сердце вновь и светло, и тепло,
Как будто бы жаркое солнце взошло
Весною.
Оно растопило и льды, и снега,
И пышно опять запестрели луга
Цветами;
И синие блещут опять небеса,
Крылатыми вновь огласились леса
Певцами...
Спасибо, о, солнце! Спасибо твоим
Лучам светозарным, лучам золотым
И зною!
Тебе ж, моя радость, сказать я пришел
Спасибо за то, что я душу отвел
С тобою!
Павловск
10 августа 1887
III
Что тебе на прощанье скажу я?
Пред разлукой немеет язык,
И безмолвный, грустя и тоскуя,
Я опять головою поник.
Но, как темная ночь, минет горе,
Надо ж радости солнцу блестнуть!
Не прощаемся ль мы, чтобы вскоре
Повстречаться опять где-нибудь?
Провожая тебя, в час прощанья
Я промолвлю лишь слово одно:
Это слово мое: до свиданья!
Нас обоих утешит оно.
Павловск
24 сентября 1888
* * *
Когда, провидя близкую разлуку,
Душа болит уныньем и тоской,
Я говорю, тебе сжимая руку:
Христос с тобой!
Когда в избытке счастья неземного
Забьется сердце радостью порой,
Тогда тебе я повторяю снова:
Христос с тобой!
А если грусть, печаль и огорченье
Твоей владеют робкою душой,
Тогда тебе твержу я в утешенье:
Христос с тобой!
Любя, надеясь, кротко и смиренно
Свершай, о, друг, ты этот путь земной
И веруй, что всегда и неизменно
Христос с тобой!
С.-Петербург
7 января 1886
* * *
Когда с зарей над сонною землею
Забрезжит луч небесного огня,
Я начинаю новый день мольбою:
Благослови меня!
Лишь только вечер, тихо догорая,
Подернет сумраком сиянье дня,
Я говорю тебе, о, дорогая:
Благослови меня!
И если знаешь ты, мой ангел милый,
Как дорога молитва мне твоя,
То и всегда, всю жизнь и до могилы
Благословляй меня!
Павловск
4 сентября 1886
* * *
Великой Княгине Анастасии Михайловне
Великой Герцогине Мекленбург-Шверинской
Твоей любуясь красотой
И взором ласково-стыдливым,
Пять светлых дней провел с тобой
Я в упоении счастливом.
Прошли те радостные дни,
Как все проходит в мире этом,
Но верь, не могут быть они
Забыты любящим поэтом.
Твой образ в памяти моей
Запечатлелся так глубоко,
Что - верь мне - после многих дней,
Скитаясь долго и далеко,
Его я вспомню! И опять,
Как звезды неба в мраке ночи,
Твои задумчивые очи
Мне будут издали сиять.
Шверин
10 октября 1887
* * *
Великой Княгине Вере Константиновне,
Герцогине Виртембергской
Ты в жизни скорби и мучений
Не избалована судьбой,
И много бед и огорчений
Уже испытано тобой.
Душою кроткой и смиренной
В надежде, вере и любви
Переносила неизменно
Ты все страдания свои.
Своим безропотным терпеньем
Ты скорбь умела побороть,
Приемля все с благоговеньем,
Что посылал тебе Господь.
О, верь: сторицею с годами
Вознаградится этот труд;
Не все ль, кто сеяли слезами,
Святою радостью пожнут?
Штутгарт
25 октября 1887
* * *
Принцессе
Евгении Максимилиановне, Ольденбургской
Мне бессильным не выразить словом,
Как у вас отдыхает душа,
Как под вашим приветливо кровом
И как ваша Рамонь хороша!
Хороша она далью лесною
И дворцом над обрывом крутым,
Хороша тихоструйной рекою
И привольным простором степным.
Но милее и лучше, и краше
Гор, оврагов, озер и полей
Дорогое радушие ваше
С простотой деревенской своей.
Киев
12 сентября 1896
Из цикла
НОЧИ
* * *
Ни звезд, ни луны. Небеса в облаках.
Ветер замер. В лесу тишина.
Не дрогнет ни единый листок на ветвях.
Эта ночь тайной неги полна!
Ни слез, ни борьбы, позабыт мир земной,
И одна лишь в душе благодать.
В упоеньи так сладостно с нежной тоской
Этой ночи безмолвной внимать!
Она овладела таинственно мной...
Ожидая чего-то, стою...
Полновластная ночь, я один пред тобой:
О, поведай мне тайну свою!
Близ станции Белой
2 октября 1889
* * *
Ах, эта ночь так дивно хороша!
Она томит и нас чарует снова...
О, говори: иль не найдется слова,
Чтоб высказать все, чем полна душа?
В такую ночь нельзя владеть собой,
Из груди сердце вырваться готово!...
Нет, замолчи: чт_о_ может наше слово
Пред несказанной прелестью такой?
Красное Село
5 июля 1890
* * *
Ночь. Небеса не усеяны звездами:
В свете немеркнущем тонут оне.
Чу! Соловьи залилися над гнездами...
Томно и больно, и трепетно мне...
Вдоволь бы песни наслушаться сладостной,
Взором бы в небе тонуть голубом!
Горе забыто душой жизнерадостной:
Ночью ль такой помышлять о земном!
Красное Село
17 июля 1890
* * *
Тихая, теплая ночь. - Позабудь
Жалкие нужды земли.
Выйди, взгляни: высоко Млечный Путь
Стелется в синей дали.
Что перед светлою звездной стезей
Темные наши пути?
Им, ознакомленным с ложью людской,
Неба красой не цвести.
Глаз не сводил бы с лучистых высот!
- Выйди, зову тебя вновь:
В небо вглядись, отрешись от забот,
К вечности душу готовь.
Павловск
22 августа 1900
Из цикла
В СТРОЮ
ИЗМАЙЛОВСКИЙ ДОСУГ {*}
Собираясь, как жрецы на жертвоприношенье,
Перед художества священным алтарем,
Служа искусству, мы свои произведенья
На суд товарищей смиренно отдаем.
Не ищем мы, друзья, ни славы, ни хвалений, -
Пусть безымянные в могиле мы уснем,
Лишь бы Измайловцы грядущих поколений,
Священнодействуя пред тем же алтарем,
Собравшись, как и мы, стремяся к той же цели,
В досужие часы чрез многие года
Те песни вспомнили, что мы когда-то пели,
Не забывая нас и нашего труда.
Гремите, пойте же, Измайловские струны,
Во имя доблести, добра и красоты!
И меч наш с лирою неопытной и юной
Да оплетут нежней художества цветы.
С.-Петербург
9 января 1885
{* Так называются литературные вечера л.-гв. в Измайловском полку.
Стихотворение написано к состязанию на одном из этих вечеров.}
ИЗ ЛАГЕРНЫХ ЗАМЕТОК
Знакомые места! Здесь над оврагом
Стояли мы привалом прошлый год:
Мы долго шли все в ногу, крупным шагом
И сделали далекий переход.
Составив ружья, кто на суковатом
Уселся пне, кто скатку подложил,
Одолженную вежливым солдатом,
А мне сиденьем барабан служил.
Увешанный медалями, крестами,
Степенно, важно, сидя на бревне,
Курил фельдфебель трубку в стороне.
Фланговый шапку украшал цветами,
Один прилаживал манерку к ранцу,
Другой зевал, - раздался храп и свист;
Дремавшему на травке новобранцу
Стеблем цветка нос щекотал горнист.
А вот и луг за рощею тенистой,
Где на участке ротный жалонёр
Нарвал мне ландышей букет душистый,
Пока мы брали приступом забор.
Вот речка, - здесь победу одержали
Мы над петрушками {*}; был славный бой!
Одну сторожку мы атаковали,
Где овладел противник высотой.
Я людям прочитал нравоученье
И вкратце объяснил атаки ход;
У "скачек" начали мы наступленье;
По правилам - шагов за восемьсот -
В атаку перешли; два первых взвода
В цепи. Была чудесная погода, -
Полковник наш отъехал далеко, -
Дышалось так свободно и легко.
Цепь перебежками все подвигалась,
Пока во рву не удалось залечь.
Я подозвал резерв; тут открывалась
Позиция врага. Его картечь
Давно бы всех перекрошила нас,
Но там не неприятельская пушка
Была, а только красная петрушка!
И стойко мы держались. Здесь как раз
Мы очутились на краю обрыва,
Где перекинут мост через рек_у_.
Четвертый взвод за третий вздвоил живо,
Ура! - и мы на вражьем берегу
Рассыпались. Вторая полурота
В цепи, а взводы первый и второй
Теперь в резерв сомкнулись за рекой.
Нам предстояла главная работа:
Уж близко неприятеля стрелки,
Уж подготовлен был удар в штыки,
И я шагов за двести приказал
Горнисту с барабанщиком сигнал
Подать к атаке. Не поняв, в чем дело,
Цепь на петрушек бросилась бегом;
Ура на всю окрестность загремело,
И по дороге пыль взвилась столбом.
Но вот уж храбрецы приутомились,
Пройдя с утра верст десять по жаре,
Бегут все тише и... остановились.
А белая петрушка на горе,
Недосягаема, неуязвима,
Торчит одна, цела и невредима!
"Поручик Дрентельн! Где ваш третий взвод?
Назад! Кто вас просил начать атаку?
Мы все сначала повторим".
И вот
Назад по моему вернулись знаку
Мои богатыри со всех сторон;
И взводному я унтер-офицеру
Стал выговаривать за то, что он
Не выучился лучше глазомеру,
Что слишком рано закричал ура,
Что лишь тогда в штыки идти пора,
Когда уверен, что ничто не может
Атаки нашей боле удержать,
Что все она сомнет и уничтожит.
Поручику Цицовичу начать
Все снова поручил я. И опять
Под мнимым мы огнем перебегали
Все тот же мост; цепь снова рассыпали,
Раздался звук знакомого сигнала,
И сомкнутая часть к нам подбежала.
Опять вступили мы в отважный бой,
Но уж теперь я сам повел атаку
И шашкой замахал над головой;
Мои бойцы чуть не вступили в драку
С петрушками; стремглав они бегут,
И высота осталася за нами.
Мы торжествуем, наш окончен труд,
И утираем пот с лица платками.
Знакомые места, где мы не раз
Учились с Г_о_с_у_д_а_р_е_в_о_ю ротой,
Где с конницей дрались мы и с пехотой, -
Как нежно, горячо люблю я вас!
Я вас люблю все более и боле,
И каждый лес люблю, деревню, поле,
Люблю и зелень каждого куста!
О, юная, лихая жизнь на воле,
О, милые, знакомые места!
Павловск
1 июля 1885
{* Цветные значки, обозначающие противника: красные - артиллерию,
желтые - резерв, белые - цепь.}
В ДЕЖУРНОЙ ПАЛАТКЕ
I
Гаснет день. Я сижу под палаткою
И гляжу, как гряды облаков
Мчатся тенью прозрачной и шаткою
Над зеленым простором лугов.
Приутихли беседы веселые;
Вечер... Все разбрелись на покой;
Только поступью ровной, тяжелою
Ходит взад и вперед часовой.
И легко, и привольно так дышится
После долгого, знойного дня;
Где-то песня солдатская слышится...
И сижу я один без огня...
Тихо полог палатки колышится,
Сладкий сон обвевает меня...
Красное Село
14 июля 1886
II
Снова дежурю я в этой палатке;
Ходит, как в прежние дни, часовой
Взад и вперед по песчаной площадке...
Стелется зелень лугов предо мной.
Здесь далеки мы от шумного света,
Здесь мы не знаем тревожных забот.
Жизнь наша рвеньем горячим согрета,
Каждый здесь царскую службу несет.
Вот отчего мне так милы и любы
Эти стоянки под Красным Селом,
Говор солдатский веселый и грубый,
Шепот кудрявых березок кругом,
Эта укромная наша палатка,
Этот широкий простор луговой...
В лагерной жизни труда и порядка
Я молодею и крепну душой!
Красное Село
31 мая 1888
III
Вот и опять под этой же палаткой
Сижу один, как в прежние года.
Мне не забыть, о, муза, как украдкой,
Незримая, являлась ты сюда!
Лишь только ночь, бывало, в небе ясном
Своих огней заводит хоровод,
Уж сердцем я, всегда тебе подвластным,
Невольно твой угадывал приход.
Я замирал, восторгов чистых полный
Под взором глаз невидимых твоих,
И в этот час, таинственно-безмолвный,
Пленительный в душе слагался стих.
О, если бы тот миг учуять снова!
Уже во тьме узоры звезд зажглись.
Все спит кругом. Душа моя готова.
Я жду тебя... О, муза, появись!
Красное Село
5 июля 1889
IV
Ты снова со мною, о, муза моя,
Здесь, под лагерной этой палаткою;
Вновь песни любимые слушаю я,
Упиваясь их негою сладкою.
Те песни дают постигать красоту,
Где ее угадать и не чается:
От них, как от вешних лучей, все в цвету,
Все в волшебные сны облекается.
Тобой вразумленный, я в песнях твоих
Полюбил нашу долю солдатскую,
И все, что прекрасно в ней, вылилось в стих,
Вдохновленный любовию братскою,
И обдало новою жизнью меня,
Жизнью, полною смысла и рвения.
Прими ж в благодарность, о, муза моя,
Этот радостный возглас хваления!
Красное Село
2 июня 1890
УВОЛЕН
Уволен! Отслужена служба солдата,
Пять лет пронеслись словно день;
По-прежнему примет родимая хата
Его под радушную сень.
Там ждет не дождется жена молодая,
Там ждут и сынишка, и мать...
Малютка-то вырос, отца поджидая,
Пожалуй, его не узнать.
Уж близко теперь: вот знакомые нивы
И речка, и жиденький мост;
Вот церковь белеет, и старые ивы
Склонились на мирный погост;
Вот избы: все снегом пушистым одето,
Овин, огороды, гумно,
И трудно поверить ему, что все это
Покинуто им так давно.
Как будто вчера лишь с родной, дорогою
Семьей разлучили его.
Седая старушка дрожащей рукою
Крестила сынка своего;
Вся бледная мужу повисла на шею,
От слез надрываясь, жена:
Всего лишь два годика прожил он с нею,
Уж с ним расставалась она.
Покойник отец был испытан годами,
Сурового нрава мужик,
Но как ни крепился, - не сладил с слезами,
Прощайся с сыном, старик.
Болезненно сердце заныло тоскою
У нашего парня в груди:
Все счастье, казалось, разбито судьбою,
И горе одно впереди...
Но в горе мужает душа человека:
Кто в жизни бедой закален,
Тот духом сильнее. Таков уж от века
Нам Богом положен закон.
Солдатом он стал Г_о_с_у_д_а_р_е_в_о_й роты
В одном из гвардейских полное;
Сначала скучал без обычной работы,
Оторван от сельских трудов.
И шумно, и душно казалось в столице
Ему после тихих полей,
Где рос на свободе он вольною птицей
На родине милой своей.
И долго по ней тосковал он... Но время
И молодость взяли свое, -
Привык, и слюбилось солдатское бремя
И новое это житье.
Товарищей добрых нашлося довольно,
Таких же, как он, молодцов,
От той же отторгнутых жизни привольной,
От жен, матерей и отцов.
Им стала второю семьею та рота,
Сроднил меж собою их полк,
Одна их связала друг с другом забота,
И царская служба, и долг.
Тот долг исполняя во всем терпеливо
Не ради похвал и наград,
Служил он усердно, исправно, ретиво,
Как служит наш русский солдат.
Веселый и ревностный, бойкий, смышленый,
Он с честью носил свой мундир,
И вышел лихой из него отделенный
И взводный потом командир.
Идут ли походом в дни жаркие лета,
И все приуныли в пути,
Он бодр и беспечен, хотя б на край света
Еще приходилось идти.
Дожди ли над лагерем нашим польются,
Тоску наводя на людей,
В палатке его и поют, и смеются,
Хоть вымокли все до костей.
Зимой, в долгий вечер, в казарме толпою
Солдаты его окружат;
Товарищам книжку прочесть иль простою
Занять их беседой он рад.
Когда ж на покой разбредутся, то волю
Заветным мечтам он дает,
Родных вспоминает, их горькую долю
И долго очей не сомкнет.
Немного вестей приходило оттуда;
Писали, уж с год, что постом
В могилу отца уложила простуда,
И не было писем потом.
Теперь чт_о_-то сталося с ними? Быть может,
Ему изменила жена?..
И сердце тоска безотчетная гложет,
Душа злой кручины полна...
А время летело; с родными свиданья
Уж близился радостный час,
Стрелою промчалися дни ожиданья,
И был он уволен в запас.
И вот наконец он на родине милой,
Подходит к деревне родной...
Забилося сердце, и дух захватило,
От радости сам он не свой.
Вот с края деревни знакомая крыша
Приветливо манит к себе;
Все шибче, земли под ногами не слыша,
Бежит он к родимой избе.
И все с каждым шагом растет нетерпенье...
Вот, вот она, хата его!
Но что это значит? В каком разрушенье:
Дверь настежь, внутри - никого;
Повыбиты стекла, свалились ворота...
Но что же жены не видать?
Иль, может, нашлась ей какая работа,
А с ней и сынишка, и мать?
И душу тревожит дурная примета...
Спросить бы соседей?.. Но к ним
Идти он боится, страшася ответа,
Предчувствием смутным томим.
Задами, послушный неведомой силе,
Он к церкви неспешной стопой
Идет поклониться отцовской могиле
И думает: тою порой
Вернутся родные...
По кладбищу бродит
Он между могил и крестов;
Легко на одном незнакомом находит
Он надпись из нескольких слов.
У самой ограды под старой сосною
Отец его был схоронен.
И набожно воин, крестяся рукою,
Кладет за поклоном поклон.
Других два креста та сосна осенила
Угрюмою тенью своей,
И свежая детская чья-то могила
Ютилася тут же под ней.
Случайным, рассеянным взглядом невольно
Прочел имена он, и вдруг
В глазах помутилось, грудь сжалась так больно,
И выпала шапка из рук.
Опять, пораженный, как грома ударом,
Читает те надписи он, -
Глаза не ошиблись: на службе недаром
Он грамоте был обучен.
И снова не веря, он снова читает
Все те ж роковые слова...
Кручина жестокая сердце терзает,
Поникла на грудь голова.
Ему те надгробные строки сказали,
Что счастье погибло навек:
Что некому высказать лютой печали,
Что лишний он стал человек,
Что тех, кто так дороги были и милы,
Ему не видать никогда,
Что в мире остались ему лишь могилы,
Лишь горе да злая нужда...
Садилося солнце; зарею вечерней
Румяный зардел небосклон;
Смеркалось... Ударили в церкви к вечерне,
И тихий послышался звон.
Лились, замирая вдали, эти звуки,
Как зов милосердный Того,
Кто дал человеку душевные муки
И в горе утешит его.
Павловск
10 сентября 1888
НА 25-ЛЕТИЕ ИЗМАЙЛОВСКОГО ДОСУГА
Робко мы в храме огонь возжигали
С жертвой смиренной своей,
Не проникая туманные дали
Жречества будущих дней.
Лиру и меч мы сплетали цветами
И не гадали о том,
Как наш алтарь разгорится с годами
Светлым и жарким огнем.
Вам завещаем мы наше служенье:
Старым пора на покой, -
Юное, полное сил поколенье
Пусть нас заменит собой.
О, да не гаснет наш пламень заветный,
Бережно вами храним!
Пусть он пылает отрадный, приветный,
Пусть озаряются им
Долго Досуги! Дверь храма родного
Двадцать пять лет отперта;
Нам ее отперли эти три слова:
Доблесть, добро, красота.
Павловск
2 ноября 1909
Комментарии
Большинство стихотворений К. Р. впервые было опубликовано в сборниках:
Стихотворения (1879-1885). СПб., 1886; 1889; Новые стихотворения
(1886-1888). СПб., 1889; Третий сборник стихотворений (1889-1899). СПб.,
1900; Стихотворения (1900-1910). СПб., 1911. Печатаются по последнему
прижизненному изданию: К. Р. Стихотворения. 1879-1912: [В 3 т.] СПб., 1913.
Т. 1.
Письмо (Стр. 43). - Кеппен Павел Егорович (1846-1911) -
генерал-от-артиллерии, управляющий двором вел. кн. Александры Иосифовны,
матери К. Р. Назначенный в 1879 г. адъютантом вел. кн. Константина
Николаевича, он стал близким человеком в их семье, воспитателем К. Р. и его
брата Вячеслава Константиновича. Кеппен был тесно связан с деятельностью
учреждений, бывших в ведении и под покровительством Константина Николаевича
и Александры Иосифовны, особенно - детских приютов и народных учебных
заведений. Мне скитаться еще надлежит... - В 1880-82 гг. К. Р. был в
плавании на фрегате "Герцог Эдинбургский".
"О, не дивись, мой друг, когда так строго..." (Стр. 58). - 14 апреля
1884 г. К. Р. обвенчался с принцессой Блисаветой Саксен-Альтенбургской,
которая стала великой княгиней Елизаветой Маврикиевной (отчество ее -
русский "вариант" имени ее отца - Саксонского герцога Морица).
Розы (Стр. 63). - Состязания "Измайловских Досугов" - вечера в
Измайловском полку, организованные К. Р. Как сказано в его стихотворении
"Измайловский Досуг" (1885), они были созданы "во имя доблести, добра и
красоты" и в надежде, что
И меч наш с лирою неопытной и юной
Да оплетут нежней художества цветы.
В "Измайловских Досугах" принимали участие и известные поэты.
Стихотворения К. Р., созданные к этим "состязаниям", в большинстве своем
написаны "на темы" произведений других поэтов (Пушкина, Майкова и др.). "Как
хороши, как свежи были розы..." - одно из самых известных "стихотворений в
прозе" И. С. Тургенева (1879), написанное на "мотив" стихотворения И. П.
Мятлева "Розы" (1835). В стихотворении К. Р. есть отзвук стихотворения А. А.
Фета "Кому венец: богине ль красоты..." (1865).
Колыбельная песенка (Стр. 65). - Князь Иоанн Константинович (1886-1918)
- первый сын К. Р.; родился 23 июня 1886 г.
"Уж скоро стает снег, и понесутся льдины..." (Стр. 77). - Об
"Измайловских Досугах" см. коммент. к стих. "Розы". Кошница - корзина.
"Прошла зима! Не видно снега..." (Стр. 79). - Впервые: Русский вестник.
1889. No 3.
"На балконе, цветущей весною..." (Стр. 86). - Императрица Мария
Федоровна (1847-1928) - жена Александра III.
После грозы (Стр. 90). - Впервые: Русский вестник. 1889. No 3; без
названия.
"Я на тебя гляжу, любуясь ежечасно..." (Стр. 113). - Вел. кн. Елисавета
Федоровна (1864-1916) - жена вел. кн. Сергея Александровича (см. стих. "В
дождь").
"Давно ли, кажется, больной, нетерпеливый..." (Стр. 113). - Королева
Эллинов Ольга Константиновна (1851 - 1926) - сестра К. Р., жена короля
Греции Георга I.
"Когда, провидя близкую разлуку..." (Стр. 116). - Стихотворение
написано в день Рождества Христова.
"Твоей любуясь красотой..." (Стр. 117). - Вел. кн. Анастасия Михайловна
(1860-1922), дочь вел. кн. Михаила Николаевича и двоюродная сестра К. Р.,
была супругой великого герцога Макленбург-Шверинского Фридриха-Франца.
"Ты в жизни скорби и мучений..." (Стр. 118). - Вел кн. Вера
Константиновна (1854-1912), сестра К. Р., была замужем за его высочеством
Вильгельмом-Евгением Виртембергским, который умер в 1877 г.
"Мне бессильным не выразить словом..." (Стр. 119). - Принцесса Евгения
Максимилиановна (1845-?) - дочь вел. кн. Марии Николаевны и двоюродная
сестра К. Р., попечительница Комитета о сестрах Красного Креста, общины св.
Евгении и Максимилиановской лечебницы, преседательница имп. общества
поощрения художеств и президент Минералогического общества.
Дата публикации: 24.09.2010, Прочитано: 11922 раз |
