Клюев Николай Алексеевич (1884-1937) Сборник стихотворений
Содержание
"Весна отсияла... Как сладостно больно..."
"Вы обещали нам сады..."
"Сготовить деду круп, помочь развесить сети..."
"Правда ль, други, что на свете..."
"Вот и я - суслон овсяный..."
"Обозвал тишину глухоманью..."
"От кудрявых стружек тянет смолью..."
Сказ грядущий
Песнь солнценосца
Пахарь
Белая повесть
* * *
Весна отсияла... Как сладостно больно,
Душой отрезвяся, любовь схоронить.
Ковыльное поле дремуче-раздольно,
И рдяна заката огнистая нить.
И серые избы с часовней убогой,
Понурые ели, бурьяны и льны
Суровым безвестьем, печалию строгой -
"Навеки", "Прощаю" - как сердце, полны
О матерь-отчизна, какими тропами
Бездольному сыну укажешь пойти:
Разбойную ль удаль померить с врагами
Иль робкой былинкой кивать при пути?
Былинка поблекнет, и удаль обманет,
Умчится, как буря, надежды губя, -
Пусть ветром нагорным душа моя станет
Пророческой сказкой баюкать тебя.
Баюкать безмолвье и бури лелеять,
В степи непогожей шуметь ковылем,
На спящие села прохладою веять
И в окна стучаться дозорным крылом.
<1911>
* * *
Я обещаю вам сады...
К. Бальмонт
Вы обещали нам сады
В краю улыбчиво-далеком,
Где снедь - волшебные плоды,
Живым питающие соком.
Вещали вы: "Далеких зла,
Мы вас от горестей укроем,
И прокаженные тела
В ручьях целительных омоем".
На зов пошли: Чума, Увечье,
Убийство, Голод и Разврат,
С лица - вампиры, по наречью -
В глухом ущелье водопад.
За ними следом Страх тлетворный
С дырявой Бедностью пошли, -
И облетел ваш сад узорный,
Ручьи отравой потекли.
За пришлецами напоследок
Идем неведомые Мы, -
Наш аромат смолист и едок,
Мы освежительней зимы.
Вскормили нас ущелий недра,
Вспоил дождями небосклон,
Мы - валуны, седые кедры,
Лесных ключей и сосен звон.
<1912>
* * *
Сготовить деду круп, помочь развесить сети,
Лучину засветить и, слушая пургу,
Как в сказке, задремать на тридевять столетий,
В Садко оборотясь иль в вещего Вольгу.
"Гей, други! Не в бою, а в гуслях нам удача, -
Соловке-игруну претит вороний грай..."
С полатей смотрит Жуть, гудит, как било, Лаче,
И деду под кошмой приснился красный рай.
Там горы-куличи и сыченые реки,
У чаек и гагар по мисе яйцо...
Лучина точит смоль, смежив печурки-веки,
Теплынью дышит печь - ночной избы лицо.
Но уж рыжеет даль, пурговою метлищей
Рассвет сметает темь, как из сусека сор,
И слышно, как сова, спеша засесть в дуплище,
Гогочет и шипит на солнечный костер.
Почуя скитный звон, встает с лежанки бабка,
Над ней пятно зари, как венчик у святых,
А Лаче ткет валы размашисто и хлябко,
Теряяся во мхах и в далях ветровых.
1912
* * *
Правда ль, друга, что на свете
Есть чудесная страна,
Где ни бури и ни сети
Не мутят речного дна;
Где не жнется супостатом
Всколосившаяся новь
И сумой да казематом
Не карается любовь,
Мать не плачется о сыне,
Что безвременно погиб
И в седой морской пучине
Стал добычей хищных рыб;
Где безбурные закаты
Не мрачат сиянья дня,
Благосенны кущи-хаты
И приветны без огня.
Поразмыслите-ка, други,
Отчего ж в краю у нас
Застят таежные вьюги
Зори красные от глаз?
От невзгод черны избушки,
В поле падаль и навоз
Да вихрастые макушки
Никлых, стонущих берез?
Да маячат зубья борон,
Лебеду суля за труд,
Облака, как черный ворон,
Темь ненастную несут?
<1913>
* * *
Вот и я - суслон овсяный,
Шапка набок, весь в поту,
Тишиною безымянной
Славлю лета маету.
Эво, лес, а вот проселок,
Талый воск березняка,
Журавлиный, синий волок
Взбороздили облака.
Просиял за дальним пряслом
Бабий ангел Гавриил,
Животворным, росным маслом
Вечер жнивье окропил:
Излечите стебли раны -
Курослеп, смиренный тмин;
Сытен блин, кисель овсяный
На крестинах и в помин.
Благовейный гость недаром
В деревушку правит лёт -
Быть крестинам у Захара
В золотистый умолот.
Я суслон, кривой, негожий,
Внемлю тучке и листу.
И моя солома - ложе
Черносошному Христу.
1915
* * *
Обозвал тишину глухоманью,
Надругался над белым "молчи",
У креста простодушною данью
Не поставил сладимой свечи.
В хвойный ладан дохнул папиросой
И плевком незабудку обжег.
Зарябило слезинками плесо,
Сединою заиндевел мох.
Светлый отрок - лесное молчанье,
Помолясь за заплаканный крест,
Закатилось в глухое скитанье
До святых, незапятнанных мест.
Заломила черемуха руки,
К норке путает след горностай...
Сын железа и каменной скуки
Попирает берестяный рай.
1915 или 1916
* * *
От кудрявых стружек тянет смолью,
Духовит, как улей, белый сруб.
Крепкогрудый плотник тешет колья,
На слова медлителен и скуп.
Тепел паз, захватисты кокоры,
Крутолоб тесовый шоломок.
Будут рябью писаны подзоры.
И лудянкой выпестрен конек.
По стене, как зернь, пройдут зарубки:
Сукрест, лапки, крапица, рядки,
Чтоб избе-молодке в красной шубке
Явь и сонь мерещились - легки.
Крепкогруд строитель-тайновидец,
Перед ним щепа как письмена:
Запоет резная пава с крылец,
Брызнет ярь с наличника окна.
И когда оческами кудели
Над избой взлохматится дымок -
Сказ пойдет о красном древоделе
По лесам, на запад и восток.
<1915 или 1916>
СКАЗ ГРЯДУЩИЙ
Кабы молодцу узорчатый кафтан,
На сапожки с красной опушью сафьян,
На порты бы мухояровый камлот -
Дивовался бы на доброго народ.
Старики бы помянули старину,
Бабки - девичью, зеленую весну,
Мужики бы мне-ка воздали поклон:
"Дескать, в руку был крестьянский дивный сон,
Будто белая престольная Москва
Не опальная кручинная вдова..."
В тихом Угличе поют колокола,
Слышны клекоты победного орла:
Быть Руси в златоузорчатой парче,
Как пред образом заутренней свече!
Чтобы девичья умильная краса
Не топталась, как на травушке роса,
Чтоб румяны были зори-куличи,
Сытны варева в муравчатой печи,
Чтоб родная черносошная изба
Возглашала бы, как бранная труба:
"Солетайтесь, белы кречеты, на пир,
На честное рукобитие да мир!"
Буй-Тур Всеволод и Темный Василько,
С самогудами Чурило и Садко,
Александр Златокольчужный, Невский страж,
И Микулушка - кормилец верный наш,
Радонежские Ослябя, Пересвет, -
Стяги светлые столетий и побед!
Не забыты вы народной глубиной,
Ваши облики схоронены избой,
Смольным бором, голубым березняком,
Призакрыты алым девичьим платком!..
Тише, Волга, Днепр Перунов, не гуди, -
Наших батырей до срока не буди!
1917
ПЕСНЬ СОЛНЦЕНОСЦА
Три огненных дуба на пупе земном,
От них мы три желудя-солнца возьмем:
Лазоревым - облачный хворост спалим,
Павлиньим - грядущего даль озарим,
А красное солнце - мильонами рук
Подымем над миром печали и мук.
Пылающий кит взбороздит океан,
Звонарь преисподний ударит в Монблан,
То колокол наш - непомерный язык,
Из рек бечеву свил архангелов лик.
На каменный зык отзовутся миры,
И демоны выйдут из адской норы,
В потир отольются металлов пласты,
Чтоб солнца вкусили народы-Христы.
О демоны-братья, отпейте и вы
Громовых сердец, поцелуйной молвы!
Мы - рать солнценосцев на пупе земном -
Воздвигнем стобашенный, пламенный дом:
Китай и Европа, и Север и Юг
Сойдутся в чертог хороводом подруг,
Чтоб Бездну с Зенитом в одно сочетать,
Им бог - восприемник, Россия же - мать.
Из пупа вселенной три дуба растут:
Премудрость, Любовь и волхвующий Труд..
О, молот-ведун, чудотворец-верстак,
Вам ладан стиха, в сердце сорванный мак,
В ваш яростный ум, в многострунный язык
Я пчелкою-рифмой, как в улей, проник,
Дышу восковиной, медыныо цветов,
Сжигающих Индий и Волжских лугов!..
Верстак - Назарет, наковальня - Немврод,
Их слил в песнозвучье родимый народ:
"Вставай, подымайся" и "Зелен мой сад" -
В кровавом окопе и в поле звучат...
"Вставай, подымайся", - старуха поет,
В потемках телега и петли ворот,
За ставнем береза и ветер в трубе
Гадают о вещей народной судьбе...
Три желудя-солнца досталися нам -
Засевный подарок взалкавшим полям:
Свобода и Равенство, Братства венец -
Живительный выгон для ярых сердец.
Тучнейте, отары голодных умов,
Прозрений телицы и кони стихов!
В лесах диких грив, звездных рун и вымян
Крылатые боги раскинут свой стан,
По струнным лугам потечет молоко,
И певчей калиткою стукнет Садко:
"Пустите Бояна - Рублевскую Русь,
Я тайной умоюсь, а песней утрусь,
Почестному пиру отвешу поклон,
Румянее яблонь и краше икон:
Здравствуешь, Волюшка-мать,
Божьей Земли благодать,
Белая Меря, Сибирь,
Ладоги хлябкая ширь!
Здравствуйте, Волхов-гусляр,
Степи Великих Бухар,
Синий моздокский туман,
Волга и Стенькин курган!
Чай стосковались по мне,
Красной поддонной весне,
Думали - злой водяник
Выщербил песенный лик?
Я же - в избе и в хлеву
Ткал золотую молву,
Сирин мне вести носил
С плах и бескрестных могил.
Рушайте ж лебедь-судьбу,
В звон осластите губу,
Киева сполох-уста
Пусть воссияют, где Мета.
Чмок городов и племен
В лике моем воплощен,
Я - песноводный жених,
Русский яровчатый стих!"
1917
ПАХАРЬ
Вы на себя плетете петли
И навостряете мечи.
Ищу вотще: меж вами нет ли
Рассвета алчущих в ночи?
На мне убогая сермяга,
Худая обувь на ногах,
Но сколько радости и блага
Сквозит в поруганных чертах.
В мой хлеб мешаете вы пепел,
Отраву горькую в вино,
Но я, как небо, мудро-светел
И неразгадан, как оно.
Вы обошли моря и сушу,
К созвездьям взвили корабли,
И лишь меня - мирскую душу,
Как жалкий сор, пренебрегли.
Работник родины свободной
На ниве жизни и труда,
Могу ль я вас, как терн негодный,
Не вырвать с корнем навсегда?
1911, 1918
БЕЛАЯ ПОВЕСТЬ
Памяти матери
То было лет двадцать назад,
И столько же зим, листопадов,
Четыре морщины на лбу
И сизая стежка на шее -
Невесты-петли поцелуй.
Закроешь глаза, и Оно
Родимою рябкой кудахчет,
Морщинистым древним сучком
С обиженной матицы смотрит,
Метлою в прозябшем углу
На пальцы ветловые дует.
Оно не микроб, не Толстой,
Не Врубеля мозг ледовитый,.
Но в победья час мировой,
Когда мои хлебы пекутся,
И печка мурлычет, пьяна
Хозяйской, бобыльною лаской,
В печурке созвездья встают,
Поет Вифлеемское небо,
И Мать пеленает меня -
Предвечность в убогий свивальник.
Оно подрастает, как в темь
Измученный, дальний бубенчик,
Ныряет в укладку, в платок,
Что сердцу святее иконы,
И там серебрит купола,
Сплетает захватистый невод,
Чтоб выловить камбалу-душу,
И к груди сынишком прижать,
В лесную часовню повесть,
Где Боженька книгу читает,
И небо в окно подает
Лучистых зайчат и свистульку.
Потом черноусьем идти,
Как пальчику в бороду тятьке,
В пригоршне зайчонка неся -
Часовенный, жгучий гостинец.
Есть остров - Великий Четверг
С изюмною, лакомой елью,
Где Ангел в кутейном дупле
Поет золотые амини, -
Туда меня кличет Оно
Воркующим, бархатным громом,
От Ангела перышко дать
Сулит - щекотать за кудряшкой,
Чтоб Дедушка-Сон бородой
Согрел дорогие колешки.
Есть град с восковою стеной,
С палатой из титл и заставок,
Где вдовы Ресницы живут
С привратницей-Родинкой доброй,
Где коврик молитвенный расшит
Субботней страстною иглою,
Туда меня кличет Оно
Куличевым, сдобным трезвоном
Христом разговеться и всласть
Наслушаться вешних касаток,
Что в сердце слепили гнездо
Из ангельских звонких пушинок.
То было лет десять назад,
И столько же весен простудных,
Когда, словно пух на губе,
Подснежная лоснилась озимь,
И Месяц - плясун водяной
Под ольхами правил мальчишник,
В избе, под распятьем окна
За прялкой Предвечность сидела,
Вселенскую душу и мозг
В певучую нить выпрядая.
И Тот, кто во мне по ночам
О печень рогатину точит,
Стучится в лобок, как в притон,
Где Блуд и Чума потаскуха, -
К Предвечности Солнце подвел
Для жизни в лучах белокурых,
Для зыбки в углу избяном,
Где мозг мирозданья прядется.
Туда меня кличет Оно
Пророческим шелестом пряжи,
Лучом за распятьем окна,
Старушьей блаженной слезинкой,
Сулится кольцом подарить
С бездонною брачной подушкой,
Где остров - ржаное гумно
Снопами, как золотом, полон.
И в каждом снопе аромат
Младенческой яблочной пятки,
В соломе же вкус водяной
И шелест крестильного плата...
То было сегодня... Вчера...
Назад миллионы столетий, -
Не скажут ни святцы, ни стук
Височной кровавой толкуши,
Где мерно глухие песты
О темя Земли ударяют, -
В избу Бледный Конь прискакал,
И свежестью горной вершины
Пахнуло от гривы на печь, -
И печка в чертог обратилась:
Печурки - пролеты столпов,
А устье - врата огневые.
Конь лавку копытом задел,
И дерево стало дорогой,
Путем меж алмазных полей,
Трубящих и теплящих очи,
И каждое око есть мир,
Сплав жизней и душ отошедших.
"Изыди" - воззвали Миры,
И вышло Оно на дорогу...
В миры меня кличет Оно
Нагорным пустынным сияньем,
Свежительной гривой дожди
С сыновних ресниц отряхает.
И слезные ливни, как сеть,
Я в памяти глубь погружаю,
Но вновь неудачлив улов,
Как хлеб, что пеку я без Мамы, -
Мучнист стихотворный испод
И соль на губах от созвучий,
Знать, в замысла ярый раствор
Скатилась слеза дождевая.
До 1919 г.
Н. А. Клюев
Николай Алексеевич Клюев родился в деревне Коштуге, близ Вытегры в
Олонецкой губернии. Учился в церковноприходской школе, вытегорском городском
училище. Впоследствии самоучкой достиг огромных познаний. Жил в
старообрядческих скитах, был связан с сектантами, обошел и объездил всю
Россию. Печатался с 1904 года. Принимал участие в революции 1905 года, в
январе 1906 года был арестован, полгода просидел в тюрьме. Первая книга
Клюева "Сосен перезвон" вышла в 1911 году, за ней последовали другие.
Творчество поэта было в центре внимания многих представителей интеллигенции,
таких как Блок и Брюсов. В стихах он выступал как "крестьянский мессия",
указующий пути к возвращению в прежний утраченный патриархальный рай.
Густая, цветистая, словно настоянная на лесных ароматах, поэзия Клюева
оказала большое влияние на Сергея Есенина и близких к нему поэтов. Революцию
Клюев приветствовал, в 1918-1919 годах опубликовал ряд ярких
публицистических статей в газете "Звезда Вытегры". Однако в дальнейшем он не
смог обрести своего места в молодой советской литературе. Рапповская критика
навесила на Клюева неизгладимое клеймо кулацкого поэта. Большинство
созданных в советский период произведений Клюева не было опубликовано при
его жизни. Поэт испытывал тяжелые лишения, жизнь его трагически оборвалась.
Посмертные публикации раскрыли перед читателем подлинный облик одного из
крупнейших русских поэтов начала XX века.
"СГОТОВИТЬ ДЕДУ КРУП, ПОМОЧЬ РАЗВЕСИТЬ СЕТИ...". Вольга - былинный
богатырь. Лаче - озеро в Архангельской области.
"ВОТ И Я - СУСЛОН ОВСЯНЫЙ...". Суслон - несколько снопов, составленных
вместе для просушки. Гавриил - архангел, предрекший деве Марии рождение
Христа. Умолот - жатва.
СКАЗ ГРЯДУЩИЙ. Всеволод - храбрый князь, герой "Слова о полку
Игореве". Темный Василька - Василий II Васильевич - великий князь Московский
(1425-1462), был ослеплен галицким княжичем Дмитрием Шемякой. Чурило
Пленкович - былинный герой, богатырь - богач и щеголь. Александр
Златокольчужный - Александр Невский (ок. 1220-1263), князь, выдающийся
государственный деятель. Был причислен церковью к лику святых. Микулушка -
Микула Селянинович, былинный герой, богатырь-пахарь. Радонежские Ослябя,
Пересвет - иноки-воины Троице-Сергиевой лавры (расположенной возле города
Радонежа), герои Куликовской битвы. Днепр Перунов. - Во времена язычества в
Киеве над берегом Днепра стоял идол Перуна, бога грома и молнии.
ПЕСНЬ СОЛНЦЕНОСЦА. Монблан - самая высокая вершина Альпийских гор.
Назарет - город в Палестине, где, по преданию, прошло детство Христа.
Немерод - библейский силач, основатель Вавилонского царства. Рублевская Русь
- Русь эпохи Андрея Рублева, великого художника-иконописца (XIV в.).
Дата публикации: 25.09.2010, Прочитано: 5371 раз |
