620. "Всякому органу человеческого тела в каждом возрасте, определенной силе эфирной деятельнос­ти выпадающей, на долю того или иного органа, соответствует такая же сила астральной деятельности. От правильного их соотношения зависит, сможет ли астр.тело соответствующим образом войти в эфир­ное или нет. Когда, вследствие снижения активности эфирной деятельности, оно этого не может, то возникает боль; если же эф.тело развивает деятельность, превышающую нормальную ее степень, то вза­имное проникновение астральной и эфирной деятельностей становится особенно интенсивным. Возникает приятное чувство наслаждения. Следует только иметь в виду, что возрастая, подобное приятное чувство, превышающее известную меру, переходит в боль, и наоборот, — боль — в приятное ощущение. ...Орган заболевает, когда присущая ему эфирная деятельность не может развиваться нормально".27 (13)

Физическая боль

668. "Почему кричит человек, если он обжег палец? — По той простой причине, что этим криком он за­глушает душевное переживание. Люди вообще кричат от боли ради облегчения. Когда вы кричите, вы не можете все содержание боли пережить в полном сознании; это действительно заглушение боли, вынос ее наружу".188 (4)

669. "Испытываемая боль есть удаление, или изъятие Я и астр. тела из физ. и эф. тел. Этот процесс может совпасть с изъятием эф. тела из физического, но главным и существенным источником боли являются Я и астр. тело". 312 (20)

1258. "Совсем по-особому человек осознает физ. тело, когда страдает от боли, поскольку астр. тело особенно сильно стремится пронизать такое тело". Некоторые аскеты, надеясь обрести спасение, истязают се­бя; и эта большая забота о том, как подготовить тело к спасению, действует так, что душа в следующей инкарнации совсем не хочет находиться в теле". (Такую карму имел Ницше).235 (10)

1883. Эф. тело стремится все части физ. тела поставить на их места в правильном отношении между собой. Но если физ. тело разрушается, то эф. тело не может произвести эту деятельность. Лишение этой возможности астр. тело ощущает как боль.107(5)

1884. "Страдать в физ. теле может душа, само же физ. тело не может переживать ни боли, ни страдания" 148(7)

     603. В практике умерщвления плоти скапливается сила астр.тела, которая не расходуется ставшим ма­лоподвижным физ.телом. Эта скопленная в астр.теле сила дает чувство блаженства и превращается в силы ясновидения. В этом смысл аскетизма. "Кто удерживает свое тело в покое и развивает невзыскательность, тот имеет избыточные силы в эф.теле, и астр.тело отражает их как силы познания, а не просто как бла­женство, и тогда выступают имагинативные образы астрального мира". Перенесение физической боли может стать родом познания. Савонарола обладал болезненным физ. телом, и в его эф.теле оставались без упот­ребления силы, которые он мог обращать в силы мысли, в видения будущего, во впечатляющие речи. 107(5)

     632. "Красота может развиться только из страдания. Боль, страдание, — нужно мочь их чувствовать. ... Счастьем, радостью в жизни я обязан моей судьбе, но познания я достигаю только через мою боль, только через мои страдания". 214(8)

     1111. "Когда человек теряет сознание, становится бессильным, то он, конечно, не может держаться твердо. Если он испытывает сильную боль, так что внутренне чувствует себя крепче, чем обычно — ведь боль является усилением внутреннего чувства, — то он находится не в обычном сознании. Боль выгоняет из обычного сознания. Человек пребывает в некоем среднем сознании по сравнению с обычным переживанием между рождением и смертью. В том, ином случае человек не должен терять мужества. Когда созна­ние становится слишком тонким, то возникает бессилие. Если же оно "утолщается", уплотняется, его становится слишком много в себе, то возникает боль; вхождение в ничто, в бессилие и состояние, когда человек спрессовывается в боли, — суть два заблуждения сознания, выступающие с двух сторон. Именно это возникает как чувство в отношении кристаллизованного минерального мира, когда еще не пришли к металлическому, к субстанциональности. Тогда в каждый момент человек может либо расплыться в миро­здании, либо быть сдавленным, раздавленным болью". 243 (3)

     1142. "Имагинативное познание дает только внутренний мир, который перед высшим познанием следует характеризовать как мир образов. И оно дает образы космоса. Сам космос и наше собственное истинное существо, каким оно было до рождения, до земного бытия, они впервые выступают в инспирации, когда духовный мир извне струится в нас. Но когда мы пришли к установке пустотного сознания, то наша душа наполняется сначала просто пробужденностью, и в этом просто пробужденном бытии мы должны смочь прий­ти к определенному внутреннему покою, тишине". Этот покой можно охарактеризовать только следующим образом. Напр., истратив все деньги из своего бумажника, мы можем еще взять в долг, переступить че­рез нуль. Так можно прийти и к негативу слышимого, к тишине большей, чем тишина. И когда мы приходим к такого рода тишине, то мы не только видим, но и слышим духовный мир.
     "Тогда ранее увиденное воз­вышается через звучание к более живому миру. Мы тогда стоим в действительном духовном мире. ...в не­котором роде на другом берегу бытия, где исчезает обычный чувственный мир. Конечно, мы должны прави­льно к этому подготовиться, чтобы в любое время быть в состоянии вернуться назад. Но здесь наступа­ет и еще нечто. Наступает опыт, которого прежде человек никогда не проделывал. То, что я описал как внутренне-переживаемое, широкое, я бы сказал, космическое чувство счастья, оно превращается, в тот момент, когда мы устанавливаем пустотное сознание и покой, в столь же широкую душевную боль, в столь же широкое, захватывающее душевное страдание. И мы обретаем опыт, что мир построен на основе косми­ческой боли, а соответственно — и космический элемент может быть пережит человеком только в боли. И мы учимся проникать в познание той истины, которой так охотно пренебрегают те, кто ищет лишь внешнее счастье человечества: что все бытие в конечном счете должно рождаться из боли.
     И если т.обр. че­ловек проникает до переживания космической боли в познании посвящения, то он должен из действительного внутреннего знания сказать себе: мы рассматриваем наш глаз, этот глаз, открывающий нам в физи­ческом мире красоту этого мира, этот глаз, который обеспечивает 9/10 нашего жизненного содержания для физического бытия между рождением и смертью, он вложен в углубление в теле, которое пер­воначально в своем становлении представляло собой в действительности рану в теле. ... Глазное углуб­ление возникло во время, когда человек еще был бессознательным существом, но если бы его возникно­вение поднялось в сознание, то оно означало бы болезненное ранение организма. Но и весь человечес­кий организм поднялся из элемента, который, будучи пережитым в сознании, каким человек обладает теперь, был бы переживанием боли. И человек именно на этой ступени познания глубоко ощущает, как все счастье, вся радость, все блаженство в мире происходят, как из почвы, из элемента боли, подобно тому, как рост растения из земной почвы всегда, собственно, означает боль". Мы пережили бы бесконечно возрастающую боль в результате роста растений, если бы могли сознанием проникнуть в субстанцию поч­вы. Конечно, поверхностному сознанию постичь это трудно. Оно ведь как у того испанского короля, который, пытаясь постичь движение планет, сказал: будь я на месте Бога, я бы все устроил проще. Таково, по сути, религиозное чувство многих людей, но они не знают, сколь наивно они судят.
     "В этом мире инспираций человек может почувствовать себя как дома. Он находит в нем происхождение всех земных вещей, всех земных творений. Он находит в нем ... собственное доземное бытие. Этот мир — дело не в названиях, но какая-то терминология необходима, — расположенный за имагинативным миром, на­зывается астральным. И то, что человек из этого мира несет в себе, что он берет с собой в физ. и эф. тела, — это, соответственно, можно назвать его астр.телом. В него некоторым образом вчленена сама я-организация". 227 (2)