И.А. Ильинъ
О РУССКОМЪ ПРАВОПИСАНIИ.
Дивное орудiе создалъ себЂ русскiй народъ, -- орудiе мысли, орудiе душевнаго и духовнаго выраженiя, орудiе устнаго и письменнаго общенiя, орудiе литературы, поэзiи и театра, орудiе права и государственности, -- нашъ чудесный, могучiй и глубокомысленный русскiй языкъ. Всякiй иноземный языкъ будетъ имъ уловленъ и на немъ выраженъ; а его уловить и выразить не сможетъ ни одинъ. Онъ выразитъ точно -- и легчайшее, и глубочайшее; и обыденную вещь, и религiозное паренiе; и безысходное унынiе, и беззавЂтное веселье; и лаконическiй чеканъ, и зримую деталь, и неизреченную музыку; и Ђдкiй юморъ, и нЂжную лирическую мечту. Вотъ что о немъ писалъ Гоголь:
"Дивишься драгоцЂнности нашего языка: что ни звукъ, то и подарокъ; все зернисто, крупно, какъ самъ жемчугъ, и право, иное названiе еще драгоцЂннЂе самой вещи"... И еще: "Самъ необыкновенный языкъ нашъ есть еще тайна... Языкъ, который самъ по себЂ уже поэтъ"... О немъ воскликнулъ однажды Тургеневъ: "Во дни сомнЂнiй, во дни тягостныхъ раздумiй о судьбахъ моей родины, -- ты одинъ мнЂ поддержка и опора, о, великiй, могучiй, правдивый и свободный русскiй языкъ! Нельзя вЂрить, чтобы такой языкъ не былъ данъ великому народу!".
А новое поколЂнiе его не уберегло... Не только тЂмъ, что наполнило его неслыханно-уродливыми, "глухонЂмыми" (какъ выразился Шмелевъ), безсмысленными словами, слЂпленными изъ обломковъ и обмылковъ революцiонной пошлости, но еще особенно тЂмъ, что растерзало, изуродовало и снизило его письменное обличiе. И эту искажающую, смыслъ-убивающую, разрушительную для языка манеру писать -- объявило "новымъ" "правописанiемъ". Тогда какъ на самомъ дЂлЂ эта безграмотная манера нарушаетъ самые основные законы всякаго языка. И это не пустыя жалобы "реакцiонера", какъ утверждаютъ иные эмигрантскiе неучи, а сущая правда, подлежащая строгому доказательству.
Всякiй языкъ есть явленiе не простое, а сложное; но въ этой сложности все въ языкЂ взаимно связано и обусловлено, все слито воедино, все органически сращено. Такъ и вынашиваетъ его каждый народъ, слЂдуя одной инстинктивной цЂли -- вЂрно выразить и вЂрно понять выраженное. И вотъ именно эту цЂль революцiонное кривописанiе не только не соблюдаетъ, но грубо и всемЂрно, вызывающе попираетъ.
Языкъ есть прежде всего живой истокъ звуковъ, издаваемыхъ гортанью, ртомъ и носомъ, и слышимыхъ ухомъ. Обозначимъ этотъ звуковой -- слуховой составъ языка словомъ "фонема".
Эти звуки въ отличiе отъ звуковъ, издаваемыхъ животными, членораздЂльны: иногда, какъ въ русскомъ, итальянскомъ и французскомъ языкЂ, отчетливы и чеканны, иногда, какъ въ англiйскомъ языкЂ неотчетливы, но слитны и расплывчаты. ЧленораздЂльность эта подчинена особымъ законамъ, которыми вЂдаетъ грамматика: она различаетъ звуки (гласные и согласные), слоги и слова, а въ словахъ корни и ихъ приращенiя (префиксы -- впереди корня, аффиксы и суффиксы -- позади корня); она различаетъ еще роды и числа, склоненiя (падежи), и спряженiя (у глаголовъ: времена, числа, наклоненiя и виды); она различаетъ далЂе части рЂчи (имя существительное, прилагательное, мЂстоименiе, глаголъ и т.д.), а по смысловой связи словъ -- части предложенiя (подлежащее, сказуемое, опредЂленiе, дополненiе, обстоятельственныя слова и т.д.). Все это вмЂстЂ образуетъ ученiе о формахъ языка и потому можетъ быть обозначено словомъ "морoема".
Само собой разумЂется, что и фонема и морoема служатъ смыслу, который онЂ стараются вЂрно и точно выразить и которымъ онЂ внутренно насыщены. Безсмысленные звуки -- не образуютъ языка. Безсмысленные суффиксы, падежи, спряженiя, мЂстоименiя, глаголы и предлоги, дополненiя -- не слагаютъ ни рЂчи, ни литературы. ЗдЂсь все живетъ для смысла, т.е. ради того, чтобы вЂрно обозначить разумЂемое, точно его выразить и вЂрно понять. ЧеловЂкъ даже стонетъ и вздыхаетъ не зря и не безсмысленно. Но если и стонъ его, и вздохъ его полны выраженiя, если они суть знаки его внутренней жизни, то тЂмъ болЂе его членораздЂльная речь, -- именующая, разумЂющая, указующая, мыслящая, обобщающая, доказывающая, разсказывающая, восклицающая, чувствующая и воображающая, -- полна живого смысла жизненно драгоцЂннаго и отвЂтственнаго. Весь языкъ служитъ этому смыслу, т.е. тому, что онъ хочетъ сказать и сообщить, и что мы назовемъ "семемою". Она есть самое важное въ языкЂ. Ею все опредЂляется. Возьмемъ хотя бы падежи: каждый изъ нихъ имЂетъ иной смыслъ и передаетъ о предметЂ что-то свое особое. Именительный: – предметъ берется самъ по себЂ, внЂ отношенiй къ другимъ предметамъ; родительный: – выражаетъ принадлежность одного предмета – другому; дательный: – указываетъ на приближающее дЂйствiе; въ винительномъ падежЂ ставится имя того объекта, на который направлено дЂйствiе; въ творительномъ падежЂ ставится имя орудiя; мЂстный или предложный падежъ указываетъ на обстоятельства и на направленiе дЂйствiй. И такъ, дЂло идетъ черезъ всю грамматику...
Къ фонемЂ, морoемЂ и семемЂ присоединяется, наконецъ, запись: слова могутъ быть не только фонетически произнесены, но еще и начертаны буквами; тогда произносящiй человЂкъ можетъ отсутствовать, а рЂчь его, если только она вЂрно записана, можетъ быть прочтена, фонетически воспроизведена и вЂрно понята цЂлымъ множествомъ людей, владЂющихъ этимъ языкомъ. Именно такъ возникаетъ вопросъ правописанiя. Какое же "писанiе" есть вЂрное или правое?
ОтвЂчаемъ: то, которое точно передаетъ не только фонему, насыщенную смысломъ, и не только морoему, насыщенную смысломъ, но прежде всего и больше всего самую семему. И скверное, или кривое "писанiе" будетъ то, которое не соблюдаетъ ни фонему, ни морoему, ни семему. А вотъ именно въ этомъ и повинно революцiонное кривописанiе: оно устраняетъ цЂлыя буквы, искажаетъ этимъ смыслъ и запутывает читателя; оно устраняетъ въ мЂстоименiяхъ и прилагательныхъ (множественнаго числа) различiя между мужскимъ и женскимъ родомъ и затрудняетъ этимъ вЂрное пониманiе текста; оно обезсмысливаетъ сравнительную степень у прилагательныхъ и тЂмъ вызываетъ сущiя недоумЂнiя при чтенiи и т.д., и т.д.
УдостовЂримся во всемъ этомъ на живыхъ примЂрахъ.
Вообще говоря, одна единственная буква можетъ совсЂмъ измЂнить смыслъ слова. НапримЂръ: "не всякiй совершонный (т.е. сдЂланный) поступокъ есть совершенный (т.е. безупречный) поступокъ" Погасите это буквенное различiе, поставьте въ обоихъ случаяхъ "е" или "о" -- и вы утратите глубокiй нравственный смыслъ этого изреченiя. Онъ сказалъ, что будетъ (т.е. придетъ), да вотъ что-то не будитъ" (т.е. не прерываетъ мой сонъ). Такое же значенiе имЂетъ и ударенiе: его перемЂщенiе радикально мЂняетъ смыслъ слова: "ты дорога мнЂ большая дорога". И такъ вся ткань языка чрезвычайно впечатлительна и имЂетъ огромное смысловое значенiе.
Это особенно выясняется на омонимахъ, т.е. на словахъ съ одинаковой фонемой, но съ различнымъ смысломъ. ЗдЂсь спасенiе только одно: необходимо различное (дифференцированное) начертанiе. Это законъ для всЂхъ языковъ. И чЂмъ больше въ языкЂ омонимовъ, тЂмъ важнЂе соблюдать вЂрное писанiе. Такъ, французское слово "вэр" обозначаетъ: "червяка" (vеr), "стихъ" (vers), "стекло-стаканъ" (verre), "зеленый" (vert) и предлогъ "на, при, къ, около" (vers). Попробуйте "упростить" это разнописанiе и вы внесете въ языкъ идiотскую путаницу. Словомъ "мэр" французъ обозначаетъ "море" (mer), "мать" (mere) и "городского голову" (maire). Словомъ "фэръ" -- "дЂлать" (faire), "отдЂлку, мастерство" (fаirе), "желЂзо" (fer) и "щипчики для стекла" (ferre). Словомъ "вуа" -- "голосъ" (voix), "дорогу" (voie), "возъ" (voie), "я вижу" (vois), "смотри" (vois). Словомъ "кор" -- "тЂло" (corps), "мозоль" (соr), и "волторну или рогъ" (соr). Отсюда уже видно, что различное начертанiе слова спасаетъ языкъ отъ безсмыслицы, а при недостаткЂ его безсмыслица оказывается у порога. Подобное мы находимъ и въ нЂмецкомъ языкЂ. Словомъ "мален" нЂмецъ обозначаетъ "писать красками, воображать" (malen) и "молоть" (mahlen). Но тамъ, гдЂ начертанiе не мЂняется, грозитъ недоразумЂнiе: "sein" означаетъ "быть" и (чье?) "его"; "sie" означаетъ "вы" и "она" -- и недоразумЂнiя, могущiя возникнуть изъ этого одного смЂшенiя, безчисленны. НЂмецкое слово "Schauer" имЂетъ пять различныхъ значенiй при совершенно одинаковомъ начертанiи, оно обозначаетъ--"портовый рабочiй", "созерцатель", "страхъ", "внезапный ливень" и "навЂсъ". Это есть настоящiй образецъ того, какъ начертанiе и фонема могутъ отставать отъ смысла, а это означаетъ, что языкъ не справляется со своей задачей.
И вотъ, русскiй языкъ при старой ор
Оографiи побЂдоносно справлялся со своими "омонимами", вырабатывая для нихъ различныя начертанiя. Но революцiонное кривописанiе погубило эту драгоцЂнную языковую работу цЂлыхъ поколЂнiй: оно сдЂлало все возможное, чтобы напустить въ русскiй языкъ какъ можно больше безсмыслицы и недоразумЂнiй. И русскiй народъ не можетъ и не долженъ мириться со вторженiемъ этого варварскаго упрощенiя.
Новая "ор
Оографiя" отмЂнила букву "i". И вотъ, различiе между "мiромъ" (вселенной) и "миромъ" (покоемъ, тишиной, невойной) исчезло; за одно погибла и ижица, и православные люди стали принимать "миро-помазанiе" (что совершенно неосуществимо, ибо ихъ не помазуютъ ни вселенной, ни покоемъ).
ЗатЂмъ новая ор
Оографiя отмЂнила букву "Ђ" и безсмыслица пронеслась по русскому языку и по русской литературЂ опустошающимъ смерчемъ. Неисчислимые омонимы стали въ начертанiи неразличимы; и тотъ,
кто разъ это увидитъ и пойметъ, тотъ придетъ въ ужасъ при видЂ этого потока безграмотности, вливающагося въ русскую литературу и въ русскую культуру и никогда не примирится съ революцiоннымъ кривописанiемъ (см. "Н. З." № 167).
Мы различаемъ "самъ" (собственнолично) и "самый" (точно указанный, тождественный). Родительный падежъ отъ "самъ" -- "самого", винительный падежъ -- "самого". А отъ "самый" -- "самаго". "Я видЂлъ его самого, но показалось мнЂ, что я вижу не того же самаго"... (письмо изъ современной Югославiи). Въ кривописанiи это драгоцЂнное различiе гибнетъ: оно знаетъ только одну форму склоненiя: "самого"...
Мы склоняемъ: "она", "ея", "ей", "ее", "ею", "о ней". Кривописанiе не желаетъ различать всЂхъ падежей: родит. пад. и винит. пад. пишутся одинаково "ее". "Кто же растопталъ намъ въ саду наши чудесныя клумбы? Это сдЂлала ее коза" (вмЂсто "ея" сосЂдкина коза); безсмыслица. "Я любилъ ее собаку!" Не означаетъ ли это, что женщина была нравомъ своимъ вродЂ собаки, но я ее все-таки не могъ разлюбить; какой трагическiй романъ!.. Или это можетъ быть означаетъ, что я охотно игралъ съ ея собаченкой?.. Но тогда надо писать ея, а не ее! "Кто ввелъ у насъ это безсмысленное правописанiе? Это сдЂлала ее партiя" (вмЂсто "ея", партiя революцiи). Что значитъ фраза: "это ее вещи"? Ничего. Безсмыслица. "Надо видЂть разумность мира и предстоять ее Творцу"... Что это означаетъ? Ничего; весь смыслъ тезиса искаженъ и воцарилась безсмыслица. Разумность мiра! Ея Творцу!
Новое кривописанiе не различаетъ мужской родъ и женскiй родъ въ окончанiи прилагательныхъ (множеств. числа) и мЂстоименiй. Вотъ два образца создаваемой безсмыслицы. Изъ ученаго трактата: "Въ исторiи существовали разные математики, физики, и механики" (теорiи? люди?!); нЂкоторые изъ нихъ пользовались большою извЂстностью, но породили много заблужденiй"... Читатель такъ до конца и не знаетъ, что же, собственно, имЂется въ виду -- разныя науки или разные ученые... -- Изъ Дневника А. Ф. Тютчевой: "Я всегда находила мужчинъ гораздо менЂе внушительными и странными, чЂмъ женщинъ: "они" (кто? мущины или женщины?!) "болЂе доброжелательны"... Минуты три ломаетъ читатель себЂ голову -- кто же менЂе доброжелателенъ и кто болЂе? И недопонявъ, пытается читать дальше. -- Мужчины, просящiе на улицахъ милостыню, суть "нищiе"; а женщины? ОнЂ не нищiя; они тоже нищiе.
Это означаетъ: грамматическое и смысловое различiе падежей и родовъ остается; а ор
Оографическое выраженiе этихъ различiй угашается. Это равносильно смЂшенiю падежей, субъектовъ и объектовъ, мужчинъ и женщинъ... Такъ сЂются недоразумЂнiя, недоумЂнiя, безсмыслицы; умножается и сгущается смута въ умахъ. ЗачЂмъ? Кому это нужно? Россiи? НЂтъ, конечно; но для мiровой революцiи это полезно, нужно и важно.
Однако, обратимся къ обстоятельному и наглядному исчисленiю тЂхъ смысловыхъ ранъ, которыя нанесены русской литературЂ "новой ор
Оографiей". Исчерпать всего здЂсь нельзя; но кое-что существенное необходимо привести.
О НАШИХЪ ОР
ООГРАФИЧЕСКИХЪ РАНАХЪ.
Если мы оставимъ въ сторонЂ множество другихъ безсмыслицъ, внесенныхъ такъ называемой "новой ор
Оографiей", а сосредоточимся только на тЂхъ, которыя вдвинуты въ русскую культуру произвольной отмЂной буквы "Ђ", то мы увидимъ слЂдующее. Вотъ типическiе примЂры этого безобразiя.
1. Смыслъ: общее невоздержанiе въ пищЂ истощило наши запасы.
Правописанiе: "всЂ Ђли да Ђли, вотъ все и вышло".
Кривописанiе: "все ели да ели, вот все и вышло".
Безсмыслица: преобладанiе хвойныхъ деревьевъ привело къ всеобщему уходу.
2. Смыслъ: мЂловая пыль осталась въ комнатЂ соромъ; пришлось долго подметать.
Правописанiе: "осЂлъ мЂлъ пылью на полу; я долго мелъ просыпанный мЂлъ".
Кривописанiе: "осел мел пылью на полу; я долго мел просыпанный мел".
Безсмыслица: мы мели вдвоемъ, сначала оселъ, потомъ я, а чего ради мы такъ старались -- неизвЂстно, источникъ сора не указанъ.
3. Смыслъ: лЂто было теплое и полеты были прiятные.
Правописанiе: "теплымъ лЂтомъ я наслаждался прiятнымъ летомъ.
Кривописанiе: "теплым летом я наслаждался приятным летом".
Безсмыслица: когда происходили полеты неизвЂстно, но тепло было прiятно.
4. Смыслъ телеграммы: я раненъ, рану залЂчиваю, прибуду на аэропланЂ.
Текстъ въ правописанiи: "лЂчу рану лечу".
Въ кривописанiи: "лечу рану лечу".
Безсмыслица: адресатъ не зналъ, что подумать.
5. Смыслъ телеграммы: продовольствiе найдено, везу его съ собою.
Правописанiе: "Ђду везу Ђду".
(здесь - видимо, опечатка, как верно? - не знаю...
Ага: в п.11 "пока у насъ еще есть, что Ђсть", значит: "еду везу Ђду" )Кривописанiе: "еду везу еду".
Безсмыслица: адресатъ долго размышлялъ, потомъ бросилъ телеграмму въ корзину.
6. Смыслъ: надо умЂть не только изучать архивы, но и правильно вести ихъ.
Правописанiе: Курсы по архивовЂдЂнiю и архивоведйнiю".
(архивоведенiю?)Кривописанiе: "Курсы по архивоведению и архивоведению".
Безсмыслица: Куда же это они хотятъ уводить всЂ архивы?
7. Смыслъ: до звЂзды не полагается Ђсть, а одинъ грЂшный человЂкъ съЂлъ гречневый хлЂбецъ.
Правописанiе: "Одинъ грЂшникъ не удержался и отвЂдалъ грешничка".
Кривописанiе: "один грешник не удержался и отведал грешничка".
Безсмыслица: хлЂбецъ хлЂбца отвЂдалъ? или грЂшникъ предался людоЂдству?
8. Смыслъ: есть иррацiональные пути, ведущiе къ воспрiятiю Бога.
Правописанiе: "Богъ познается въ вЂдЂнiи и въ невЂдЂнiи".
(как верно? в процессе отображения "ять" Ђ - закрвдываются ошибки...)Кривописанiе: "бог познается в ведении и в неведении".
Безсмыслица: языческiй богъ (с малой букввы) то ведетъ, то не ведетъ, и черезъ это познается.
9. Смыслъ: я не могу указать точно время этого событiя, это было когда-то давно.
Правописанiе: "Скажи, когда же это было?". "Отстань, нЂкогда"...
Кривописанiе: "Отстань, некогда".
Безсмыслица: у меня нЂтъ досуга, чтобы отвЂтить на твой вопросъ.
10. Смыслъ: выплакавшись, наверху на лЂстницЂ, онъ уже не плакалъ, когда спустился внизъ.
Правописанiе: "онъ слЂзъ ко мнЂ уже безъ слезъ".
Кривописанiе: "он слез сюда уже без слез".
Безсмыслица: слезъ сюда -- ничего не значитъ; слезъ безъ слезъ -- непредставимо!
11. Смыслъ у насъ имЂется еще продовольствiе...
Правописанiе: "пока у насъ еще есть, что Ђсть"...
Кривописанiе: "пока еще у нас есть, что есть"...
Безсмыслица: мы имЂемъ то, что имЂется въ наличности.
12. Смыслъ: человЂкъ съ горя напился, явно предпочитая шампанское.
Правописанiе: "и утЂшенiе нашелъ я въ этой пЂнЂ упоительной".
Кривописанiе: "и утешение нашел я в этой пене упоительной".
Безсмыслица: слово "пеня" означаетъ укоръ, штрафъ; какъ утЂшиться упоительнымъ штрафомъ?
13. Смыслъ: въ революцiи хуже всего эта всеобщая ненависть и ограбленiе.
Правописанiе: "если бы не всЂ ненавидЂли, если бы не все отняли, а то всЂ и все".
Кривописанiе: "если бы не все ненавидели, если бы не все отняли, а то все и все".
Безсмыслица: составъ ненавидящихъ субъектовъ подмЂненъ составомъ ненавидимыхъ объектовъ; послЂднiя слова "все и все" -- просто безсмысленны.
Однако, всего не исчислишь. Пусть читатель самъ доберется до смысла въ слЂдующихъ реченiяхъ: "чем больше тем, тем лучше"; "мне не всякий ведомый ведом"; "те ему и говорят: вот те на!"; "рыбка уже в уже"; "религиозное ведение не чуждо символам"; "лесник левша лесу взял, лесной волос привязал, да в лесу лису за лесного дядю принял и лесу в лесу потерял"; "я налево, а слева лев"; "я смело взялся за дело, но ветром все уже смело"... Врачъ говоритъ "лечу да поздно"; а летчикъ: "лечу да поздно"... "На горе других цветов не было"; "собака на сене лежит, сама не ест и другим не дает" (тутъ, повидимому, опечатка, надо писать Сена или Сеня съ большой буквы, въ первомъ случаЂ надо пожалЂть мокрую собаку, во второмъ бЂднаго Семена). "Стенание за стеной вызвало у меня стеснение в сердце"... Но не довольно ли?
Есть и общiя правила. НапримЂръ: слова, начинающiяся съ "нЂ" -- ничего не отрицаютъ, а устанавливаютъ только неопредЂленность: "нЂкiй, нЂкоторый, нЂсколько, нЂкогда"; а слова, начинающiяся съ "не" -- отрицаютъ: "нелЂпый, неграмотный, нечестный, некогда". Еще: вопросы "куда?" и "гдЂ?" требуютъ различныхъ падежей; отмЂна буквы "Ђ" убиваетъ это правило. Куда? "На ложе", "на поле", "въ поле", "въ море" (винит. падежъ). ГдЂ? "На ложЂ", "на полЂ битвы", "въ морЂ" (предложный падежъ). Пуля лопала ему въ сердце (вин. пад.); въ его сердцЂ печаль (предл. пад.). Еще: "чЂмъ" есть творительный падежъ отъ "что"; о "чемъ" есть предлож. падежъ отъ "что"; смЂшенiе падежей есть занятiе грамматически разрушительное. Еще: "синЂй" есть сравнительная степень отъ "синiй" (волны синЂй стали); "синей" есть родительный падежъ отъ прилагательнаго "синiй" (волны синей стали; но раз†сталь есть образецъ синевы?).
Борьба за букву "Ђ" ведется въ Россiи уже болЂе 300 лЂтъ. Мы будемъ продолжать эту борьбу. Въ 1648 году, въ МосквЂ, съ благословенiя церковной власти была издана грамматика, гдЂ въ предисловiи доказывалось, что "необходимо напередъ самимъ учителямъ различать "ять" съ "естемъ" и не писать одного вмЂсто другого", что "грамматическое любомудрiе смыслу сердецъ нашихъ просвЂтительно" и безъ него "кто и мняся вЂдЂти, ничтоже вЂсть", что грамматика есть "руководитель неблазненъ во всякое благочестiе, вождь ко благовидному смотрЂнiю и предивному и неприступному богословiю, блаженныя и всечестнЂйшiя философiи открытiе и всеродное проразумЂнiе" (см. Ключевскiй: "Очерки и рЂчи", 412).
Этотъ мудрый подходъ къ грамматикЂ объясняется тЂмъ, что въ то время формально-отвлеченная филологiя, пренебрегающая главнымъ, живымъ смысломъ языка -- еще не выработалась и не успЂла разложить и умертвить культуру слова. Съ тЂхъ же поръ это извращенiе и несчастiе захватило науку языка (какъ и другiя науки) и въ результатЂ интересъ къ предметному смыслу уступилъ свое мЂсто соображенiямъ чисто историческимъ (какъ, напримЂръ, у Я. Грота) и демагогическимъ, какъ у сочинителей новаго кривописанiя.
продолжение...