1
Он тот, кто послан ниоткуда,
И держит путь свой в никуда,
И кто являет миру чудо
Лишь тем, что просто скажет: "Да".
В сраженьях он исполнен силы
И не страшится проиграть.
Он будет верным до могилы
И подымать за ратью рать.
Но в час любой его не встретить,
Ведь он не жаждет быть узнан, -
Его натура благородна;
Он тот, кто знает, как ответить,
И кто на трудный путь призван,
И чья душа - навек безродна.
2
О тот, кто послан ниоткуда,
И это б можно предпослать…
Читатель, смилуйся покуда
Поэт возьмется за тетрадь,
Его смятенье очевидно,
И он готов и отступить,
Поэта роль - не так завидна,
И рвется там, где тонко, нить.
О, испытать на прочность веру,
Заставить чаще биться сердце,
К тому ж, совсем не ерунда,
Невольно следовать примеру,
Где сам герой толкает дверцу
И держит путь свой в никуда.
3
И держит путь свой в никуда,
Подобно страннику-бродяге,
Смирен душою, и всегда
Глоток вина хранит во фляге.
Еще подобен он рапсоду,
Далекий рыцарь неизвестный,
И ценит песню и свободу,
Свершая каждый шаг тот крестный.
Он непорочен и сметлив,
С собой не ведает разлада.
И странна в нем одна причуда:
Он тот, кто вторит свой мотив
Под звон неслыханного лада
И кто являет миру чудо.
4
И кто являет миру чудо,
И тем, что вовсе молчалив;
И рассыпается на "блюдо"
Его волос златой отлив.
И в ком ни капли нет лукавства,
Тому доставит хлеб и соль
И восхитительные явства -
Предмет невиданный дотоль.
Читатель, верно, догадался,
Тут речь идет о некой тайне
И ясно, собственно, куда…
Но, как бы он не сомневался,
Поэта он обяжет крайне
Лишь тем, что просто скажет: "Да".
5
Лишь тем, что просто скажет: "Да",
Он сам отправится к событьям,
Где дальних связей череда
Его откроется наитьям.
Читатель! Выкажи доверье,
Оно, ведь, надобно явленьям!
Ох, ложен опыт суеверья,-
Лишает крыльев он сомненьем.
Прими несложные условья -
И рыцарь тверд уж победить, -
(Они не многим будут милы),
Ну, что ж, тем лучше, предисловье
Ему, чтоб к бою вдохновить,
В сраженьях он исполнен силы!
6
В сраженьях он исполнен силы,
И мысли меч - всегда при нем,
И рукоять с щитом не хилы.
И надпись сквозь: "Крещен огнем".
Беспорно первый он боец,
Его, завидя, враг трепещет,
И незавидный ждет конец,
Когда клинок стальной заблещет.
Могучий Ангел-Херувим,
Вход преграждая в цитадель,
Не стал бы им пренебрегать.
Так рыцарь быстр, неуязвим,
Он атакует прямо в цель
И не страшится проиграть!,
7
И не страшится проиграть,
Когда уж близок миг победы,
А пробил срок - так умирать,
Как умирали раньше деды.
Он чтит науку: воскресать!
И прозревает век суровый…
(О, как бы это описать
И не забыть про цвет багровый).
Он, как его духовный брат,
Прошел чрез дол непроходимый,
Грааль сыскал в звездах сивиллы.
И принял смерть у райских врат,
И свет познав неугасимый, -
Он будет верным до могилы!
8
Он будет верным до могилы
Тем драгоценным письменам,
Что унаследовали жилы,
Чья кровь текла по племенам,
Весьма высокое наследство:
Где дух - преемник и душа,
И сны, воспрявшие из детства,
Растут, преграды сокруша.
Здесь есть, чем юность наставлять,
И есть, что девству приберечь,
И дар - на подвиг ободрять;
Но прежде - слово отстоять,
Вновь взявши обоюдный меч,
И подымать за ратью рать!
9
И подымать за ратью рать,
Под знамена вставать святые,
Священной власти покорять
Любви Христа сердца простые!
Он до скончанья века с нами,
И в нас во все пребудет дни,
Хоть ненасытными устами
Еще кричим: "Его распни!.."
Ему не нужны наши царства,
Он не пришел, чтоб сесть на трон,
Уже ль могли мы не приметить:
Он нам простил и то коварство,
Исполня время и закон?
Но в час любой Его не встретить.
10
Но в час любой Его не встретить,
Коль не постичь любовных уз
И кротким возгласом приветить
Душою трепетный союз.
Из задушевной глубины
Взывает голос безыскусный,
А мы под спудом пелены
Не различаем облик грустный.
О, сколь поэт бывал речист,
Когда аннал сплетал сказаний,
Тогда казался он профан,
Так с давних пор - таится лист,
Он чужд ненужных притязаний,
Ведь он не жаждет быть узнан.
11
Ведь он не жаждет быть узнан
И впредь, надеясь на везенье,
В доспехи рыцаря убран,
Живое вызволив виденье.
Читатель, вслушайся в рассказ!
В нем боль и сладость исцеленья
Не выставлял я напоказ
И весть несу освобожденья!
И речь веду о нас с тобою...
Я тяжко брался за перо,
Судьбе ли было то угодно?
Мой рыцарь радовался бою,
И таково - его нутро,
Его натура - благородна!
12
Его натура - благородна
И сострадает всякий раз,
Где чья-то доля безысходна, -
И пробудиться чает в нас.
Ее в себе ты обретешь,
Одолевая гордый нрав,
Коль мимо правды не пройдешь,
И будешь ты, читатель, прав.
Слепому ль мужество дано?
Негоже трусить пред судьбою,
Как ни заманчиво расцветить
Иль преукрасить полотно,
Но лишь представ перед собою, -
Он тот, кто знает, как ответить.
13
Он тот, кто знает, как ответить
И как страданье выносить,
И ход грядущему наметить,
И в сердце доблесть воскресить.
И всюду рыцарю - дерзанье…
И вот он едет по Земле,
В руках его - копье познанья,
Он крепко держится в седле.
Бывает пешим иль верхом,
При нем - его вооруженье.
Каким же именем прозван?
Его ль напутствуем стихом,
В ком идеал горит служенья,
И кто на трудный путь призван?
14
И кто на трудный путь призван,
Тот милость выспросит у Бога,
Ее источник - несказан,
И неизменна та дорога.
Не тщетно ль всуе передать
Те поучительные вехи,
Впитавши кои, благодать
На нем почиет без помехи?
Он испытует состоянья,
В котором тени нет тревог,
И в коем станет суть свободна.
Наш рыцарь - зрел уж для деянья,
Чей недвусмысленен итог,
И чья душа навек безродна.
15
И чья душа навек безродна,
Стряхнувши прах своих оков.
И, вспрять, родится первородна,
В себя приемля дух Христов!
Отныне таинству любви
Она внимает неустанно,
В нем обновляя ток крови,
Преображаясь постоянно.
Так молвит слово рыцарь мира…
Бесценный им добыт сосуд.
Пусть ропщут скептик иль зануда
Или какой-нибудь задира,
Герой знавал и строгий суд…
Он тот, кто послан ниоткуда!..
| 
