Антропософский форум > В потоках времени
Календарь Души
Sergei:
Фауст
--- Цитировать ---Все душевное настроение людей, человеческие способности и вопросы столетий, предшествовавших эпохе Фауста, имели совсем другой вид, чем в душах современных людей, в душах современной эпохи человечества. И в своем "Фаусте" Гёте воплотил образ, показал личность, которая действительно еще смотрит в прошлое, в душевное настроение людей более ранних, давно протекших столетий, и которая вместе с тем смотрит в будущее, на задачи современности, на задачи будущего.
Но когда Фауст оглядывается на то, что предшествует его эпохе, он может в сущности видеть только обломки прошлой культуры. Мы должны всегда иметь в виду прежде всего Фауста XVI столетия, который был исторической фигурой, перешедшей затем в народную легенду. Этот Фауст жил еще в представлениях древних наук, которые он себе усвоил, жил в магии, алхимии и в мистике, которые были мудростью также эпохи, предшествующей христианству, но ко времени, когда жил Фауст, исторический Фауст XVI столетия, пришли в сильный упадок. То, что люди, среди которых жил Фауст, считали алхимией, магией, мистикой, представляло уже полную путаницу, это была смесь, основанная на традициях, на преемственности из прошлого, понимание которых было однако утрачено. Мудрости, которая жила во всем этом, больше не знали. Сохранились некоторые верные формулы прошлого, некоторые правильные воззрения прошлого, но их плохо теперь понимали. Итак, в эпоху упадка в духовной жизни был в этом смысле поставлен исторический Фауст. И Гёте беспрестанно смешивает то, что переживал исторический Фауст, с тем, что он сам создал как Фауста XVIII века, Фауста XIX века и даже Фауста многих еще предстоящих веков. Поэтому мы видим, что гётевский Фауст обращается к магии прошлого, к мудрости прошлого, к мистике, которая не занималась химией в современном смысле, материалистическом, которая с помощью различных действий над природой хотела войти в связь с духовным миром, но не имела уже знаний, необходимых, чтобы правильно, в прежнем смысле, войти в связь с духовным миром.
Когда мы касаемся этого вопроса, то мы касаемся непосредственно глубочайших тайн человечества, поскольку они ведут именно к тому, что мы не можем исцелить болезни, если не умеем в то же время их вызвать. Мы сейчас услышим, как в древней мудрости господствовало положение, что врачебное искусство древности мыслилось в связи с глубоко моральным восприятием мира. Но мы сейчас также увидим, как мало в те древние времена могло бы проявляться то, что называют теперь свободой человеческого развития, которая, собственно, только в нашем пятом, следующем за греко-римским периоде, стала целью человеческих устремлений. Мы увидим, какой она должна была бы быть, если бы сохранилась древняя мудрость. Но эта мудрость должна была угаснуть во всех областях, для того, чтобы человек, так сказать, начал все с самого начала, но при этом мог бы в познании и действии стремиться также к свободе. Он не мог бы этого под действием древней мудрости. В такие переходные эпохи, как та, в которую жил Фауст, старое находится в упадке — новое еще не наступило.
Гёте применяет этот метод постоянного указания вновь и вновь на истину происходящего. Гёте искал познания перехода старого времени в новое, в котором жил он сам — четвертого послеатлантического периода в пятый послеатлантический период; граница лежит в XIV, XV, XVI веках. Кто живет в современном мышлении, тот не может, если не пройдет специального штудиума, составить себе правильное представление о духовном развитии прошлых столетий, как я сказал уже об этом прежде. И во времена Фауста оставались еще только обломки прошлого. В настоящее время мы часто видим, что люди не хотят подойти к новому духовному исследованию, к которому мы стремимся, но хотят вновь подогреть древнюю мудрость. Иной думает, что если он подогреет в себе то, чем обладали древние, то он придет к более глубокой, к магически-мистической мудрости о природе!
GA_273
--- Конец цитаты ---
Sergei:
Ребенок
--- Цитировать ---Таким образом, проблема гомункула-Хомо — если я смею выразиться сухо и теоретически, — может некоторым образом приблизиться к своему разрешению, если эта идея, внесённая в свободное от тела созерцание, будет погружена в импульс зачатия-рождения, который волнуется и живет во всей природе. Гёте ведь уже раньше, прежде, чем он связал гомункула с импульсом зарождения, вывел Протея: Протей — это тот демон, чьё внутреннее душевное строение Гёте мыслил наиболее близким к своему учению о метаморфозе, где он пробует проследить превращения живой формы, начиная с низко организованных существ, и вверх, вплоть до человека, чтобы через это приблизиться к загадке становления человека, к загадке гомункула-Хомо. Мы знаем, что Гёте смог разрешить ее для себя только длительным путём. Он хотел познать, как лист растения превращается в лепесток цветка, а этот последний в тычинку и в пестик растения; он также хотел узнать, как кости скелета спинного хребта превращаются в кости черепа. На этом он остановился, потому что он не мог проникнуть к увенчанию этой идеи метаморфозы, которое нам дано благодаря тому, что мы знаем: метаморфоза существует также и для сил, которые пронизывают человеческое тело от одной инкарнации, от одной земной жизни к другой земной жизни. То, что теперь является моей головой, есть метаморфозированное остальное тело из предшествующей инкарнации, а то, что теперь является моим телом, за исключением головы, будет претворено в ближайшей инкарнации в образование моей головы. Это есть увенчание, венец метаморфозы. Но Гёте мог дать только элементарную ступень этой идеи метаморфозы, вливающейся в антропософически ориентированную духовную науку. Идея метаморфозы подошла к нему, когда он старался охватить проблему гомункула-Хомо, желая оформить её поэтически.
--- Конец цитаты ---
--- Цитировать ---Мы приходим из духовного мира, мы ищем через зачатие и рождение физического бытия. В физическом бытии мы идём навстречу тому, что из физического бытия нам даётся как наше тело. Каждый вечер мы возвращаемся назад в мир, из которого мы вышли через рождение; как мы, приходя снаружи вовнутрь, не достигаем того, что есть человек, но что нам навстречу выступает гомункул, только маленький человечек, эмбриональный человеческий род, и как это трудно — придти к действительному человеку. Мы могли бы придти к истинному человеку, если бы нам удалось перед самим пробуждением, когда исчерпаны все возможности ночного развития, иметь вполне светлую мысль.
Необходимо находить равновесие между гомункулизмом и мефистофелизмом; между растратой себя в гомункулизме и невозможностью достичь себя (с одной стороны), и схваченностью Мефистофелем и потерей себя (с другой). Понимание этого равновесия — это то, что должно признать современное человечество, и это то, в чём жил Гёте, предчувствуя и как бы ощущая это, когда он пытался совершенно чётко сказать то, что он должен был сказать о загадке человечества в своём "Фаусте".
GA_273
--- Конец цитаты ---
Sergei:
Гений
--- Цитировать ---Это полно громадного значения, если мы сознаём, что Гёте начал своего Фауста юношей и незадолго перед концом своей жизни им написаны такие сцены, как те, которые мы теперь приводим. В продолжении целых 60-ти лет он стремился найти путь, чтобы развить то, что он наметил в ранней юности. Он привлекает всё, что может быть ему полезным, чтобы изложить тайну человеческого становления, как она отражена в образе Галатеи. И он знает, что то, что является действительностью, так огромно, и так глубоко, что перед ним имагинации, к которым можно прийти, которые пробуждаются благодаря импульсу Галатеи, — все же мимолётны, что тайна еще гораздо более того, что может быть таким образом удержано.
Гёте ясно высказывает, как он сопереживает и художественно оформляет это тонкое интимное переживание, которое имел грек. Гёте выражает это, заставляя Фалеса показывать на лунный дворец на облачках, приближающихся и сопровождающих раковинную колесницу Галатеи. Раковинная колесница Галатеи есть волнующаяся в море сила рождения внешней природы, которую Гёте связывает с Луной, с лунной силой, с лунным импульсом. Этим Гёте вызывает глубоко значительную имагинацию греческого мировоззрения, чтобы подойти к процессу, благодаря которому абстрактная идея гомункулюса может в понимании человека превратиться в идею Хомо. Только всем чувством, интимно воспринимая то, что волнуется и колеблется в гётевских удивительных образах этой сцены, — сочувствуют в том, что действительно оживало в душе Гёте при этой сцене.
Можно сказать, что Гёте видит и даёт увидеть в своём художественном произведении, как гомункул мог бы превратиться в человека, если душа входит в интимную Мистерию Кабиров, если душа приближается к тому, что Нерей отмечает у своей дочери Галатеи, если она приближается к тому, что действует из Космоса в истинном искусстве.
--- Конец цитаты ---
--- Цитировать ---Но, увы, это является, как во сне, когда видят некую действительность и сейчас же сон исчезает, это происходит так, как если бы пытались удержать то, что связывая в одно духовный и физический мир, но "боги не хотят этого терпеть", и эти миры снова расходятся.
Имеются также и среди неясновидящих людей такие, которые очень хорошо знают, что, собственно, живет, когда они находятся по ту сторону в сонном состоянии; они ощущают через сон, больше как сновидение, сновидчески волнующуюся духовную действительность и затем просыпаются благодаря той самой силе, которая живет в раковине-колеснице Галатеи, зарождающейся силе природы, с которой связывает себя Хомо-гомункул для человеческого становления. Некоторые люди знают это, хотя они и не ясновидящие. Наука ясновидения доводит это до полной ясности при пробуждении — это есть погружение, которое может быть охвачено только в имаганациях, из духовного мира обратно в чувственный физический мир, живущий в элементах огня, воды, земли, воздуха. Здесь снова разбивается то, что мы считали уже своим, уже полученным для Хомо, выигранным для Хомо — становления Хомункулюса в другом потустороннем мире, здесь разбивается это, когда он возвращается обратно в эту действительность.
GA_273
--- Конец цитаты ---
Sergei:
--- Цитировать ---И теперь спросим себя: как проник в это Гёте, когда драматически охарактеризовал представителя человечества Фауста так, что показал его в борьбе с носителем зла, Мефистофелем?
Так можно видеть, что Гёте противопоставляет своего Фауста Мефистофелю не из какой-либо пустой абстракции, но потому, что он хотел показать представителя пятой послеатлантической эпохи в развитии человечества. И из другого стремления, — так сказать; для того чтобы внутри самой жизни сравнить два состояния сознания — для него явилась необходимость заставить Фауста пережить не только обстановку и условия пятого послеатлантического периода, но вернуть его в прошлое и заставить его душу погрузиться в четвёртый послеатлантический период, чтобы он также наложил свой отпечаток на его состояние сознания. И это происходит именно благодаря тому, что Фауст встречается с Еленой
Итак, Самофракийские Посвященные некоторым образом составляли человека из того, что стоит в середине — Аксиорос, и из того, что является крайним — Аксиокерзос и Аксиокерза, силы которых соединились с силой Аксиороса. Можно было сказать: здесь трое — Аксиорос, Аксиокерзос, Аксиокерза. Эти три силы изливаются вместе, составляют единство. Высшая действительность — есть тройственность. И через это происходит единственное число. Это являлось перед человеческим взором.
Теперь мы сказали бы: мы представляем себе, как представитель человечества — Аксиорос — находится в середине, как человеческий Представитель осенён кругом Аксиокерза, как Аксиокерзос опять же теперь должен быть представляем связанным с земным, и мы получим Представителя Человечества, Люцифера, Аримана. Мы получаем здесь соответствующее нашему времени преобразование святой Самофракийской Мистерии.
--- Конец цитаты ---
--- Цитировать ---Если бы Гёте был сейчас между нами и имел то, что человечество за это время приобрело себе, и если бы он захотел указать, что можно его гомункула преобразовать в человека, то он указал бы на человеческого Представителя, окружённого и в борьбе с Люцифером и Ариманом. Но я вас прошу не брать эти вещи абстрактно и не применять изложенного метода нашего времени, беря эти вещи как символы, и облекать их лишь несколькими абстрактным понятиями. Чем больше вы чувствуете, представляя себе репрезентанта человечества, связанного с обеими линиями Люцифера и Аримана — что целый мир, скрытый мир, лежит над человеческой тайной, чем больше вы не приемлете высокомерия, необоснованного детского высокомерия современных людей, вызванного их абстрактными естественнонаучными понятиями, чем больше вы расширяете душу для созерцания в некоем мире этой не выявляющей себя картины человеческой тайны, — тем ближе приходите вы, благодаря этому, к тайне человека.
С этим бился Гёте как с некоей проблемой познания: как может из этой идеи гомункулюса возникнуть идея Хомо? Для Гёте было ясно — это показывает все содержание, все настроение, воя художественная форма классической Вальпургиевой ночи, — что ответить на вопрос о существе человека может только познание, взятое из такого исследования, которое полноценно приводит духовно-душевное существо человека к познанию вне физического тела. Гёте хотел показать через Фауста свое убеждение, что дать сведения о человеке может только тот, кто получил знание вне физического вещественного тела. Значит, только истинная Духовная Наука, как мы её мыслим в Антропософии, может вести к познанию Хомо, Человека; в то время, как всё остальное, основанное на физическом мире познание, может вести только к мыслям о гомункулюсе. Гёте в течение всей своей жизни старался неустанно, насколько это было для него возможным, подняться к такому сверхчувственному познанию. Он искал его на разных путях. Те пути, которые ему предлагались, он пробовал художественно представить в своём "Фаусте". Фауст был для него представителем человека, который идёт к истинному человеко-познанию и человеко-пониманию.
GA_273
--- Конец цитаты ---
Sergei:
И так переходим из Малого в Большой зал. Здеси нас встречает веселый клоун-летучая мышь, в росписи большого купола, Юмор Времени
Двадцатая неделя
(18-24 августа)
Я зрю Бытьё своё;
С Бытьём вселенским в розни;
В себе оно погасло
И, на своей лишь почве строя,
В себе себя же умертвило.
Седьмая неделя
(19-25 мая)
Самосознанье исчезает,
Призыву света мирового внемля;
Предчувствие, вступи же
Уверенно в права свои,
Моё мышленье замени,
Что в мире чувств себя
Стремится потерять.
--- Цитировать ---Работая сегодня с Календарем души, просто невозможно не принять во внимание известный динамичный образ двух типов взаимоотношений всех недельных изречений, данный еще в 1970-х годах Хайнцем Франкфуртом – концепцию «противолежащих» (Gegenueberspruch) и «противоположных» (Gegenspruch) изречений, содержащуюся в его работе «О звёздной речи Календаря души» и освещающую особым светом важное соотнесение четырех «искушающих» недель – срединных в каждой четверти года (7-я, 20-я, 33-я и 46-я). [Эта работа была помещена в издании: «Сообщения об антропософской работе в Германии», № 114, Рождество, 1975]. Это подлинное открытие, позволяющее приблизиться к наиболее эзотерическим аспектам круга годичных изречений.
--- Конец цитаты ---
Четыре «искушающие» недели отражают переход из Большого зала в Малый, из временных в пространственные отношения.
Навигация
Перейти к полной версии